Вопрос, конечно, интересный

Вам, наверное, случалось слышать, как кто-то описывал в лицах свой спор с другим человеком. Особенно театрально выходит  у женщин.  рассказчица, конечно была сдержана и последовательна. А вот противница криклива и глупа. И когда женщина повторяет, что сказала ее соперница, она изменяет тон до полу-визга, да еще добавляется гримаса. Человеку свойственно.  показать себя разумным, рассудительным и сдержанным, а противника глупым и несдержанным, даже хамоватым.

 Поэтому заранее предупреждаю читателя, мой разговор с одним знакомым проходил крайне корректно.  И хоть мой знакомый не убедил меня в своей правоте, заранее предупреждаю читателя: можете мне возражать и камня на камне не оставить от моих доводов.  Я уважительно отнесусь к вашим аргументам. Они мне интересны. Если это аргументы. Поэтому внимательно ознакомлюсь с вашими возражениями. Возражения моего знакомого меня не убедили.

Предмет диспута вполне актуален. Да, собственно, он актуален постоянно. Вопрос интересный: «наша матушка Россия всему свету голова» или нет? Точнее, речь зашла о русским духе. Не о том, где царь Кощей над златом чахнет. А о том, который вслед за президентом часто вспоминают и члены его команды, и пропагандисты, и артисты, и кому ни лень.

Когда я выразил удивление, на каком основании Россия претендует на право быть выше духом, чем другие народы, откуда это президент взял, когда в своей речи народу сообщал, что Россия превыше всего, мой знакомый ответил, что это положение ни сомнению, ни обсуждению не подлежит. Это общеизвестный неоспоримый факт. Как то, что Земля круглая. Это совершенно каждому понятно.  То, что мы выше духом, мы доказали всей своей историей. И такие простые истины каждый ребенок знает. Но я возразил, что слова типа «это все знают» - не объяснение. Я усомнился, знает ли о превосходстве русского духа каждый ребенок в других странах. Мой оппонент ответил, что мы уже всем показали наше превосходство, а если кто в других странах не согласен, сомнения всяких там иностранцев его не абсолютно интересуют. Это их проблемы.  Достаточно того, что это знает каждый в нашей стране. То есть, мы лучше всех потому что мы лучше всех, по определению - на колу мочало, начинай сначала.

 - Так откуда это узнали, что мы лучше всех?  Где первоисточник? – все-таки решил выяснить я.

- Из истории, - улыбнулся мой знакомый той улыбкой, с какой отличник сообщает банальный факт двоечнику, - Из нашей тысячелетней истории, из того, как мы несли свободу и правду всему миру.  Кладбища с нашими солдатами по всей Европе.

- А какая связь кладбищ с превосходством русского духа?

- Прямая, - ответил мой знакомый, и упрекнул, - Очень плохо что ты таких истин не понимаешь. Или притворяешься? Чему тебя в школе учили?
 
Меня в моей советской школе, конечно, учили ровно тому же, чему учили моего знакомого.  Но набор школьных знаний, если говорить о знаниях, а не о зазубренных лозунгах, не позволяет связать обилие могил, зачастую безымянных могил, великое количество жертв, и величие духа. В вопросе духа следует разделить два понятия. Понятие твердости духа, как готовности страдать и умирать. И понятие направления духа, каких духовных идеалов человек придерживается. Это разные вещи. Готовность умереть за идею вообще, готовность страдать, переносить лишения, мало что общего имеет с   величием духа. Вопрос за какую идею страдать    другое дело если страдать за великие идеи. А что такое великие идеи?  Гитлер считал свои идеи великими.  Но я думаю, что многие согласятся, что в цивилизованном мире эти идеи уже сформулированы: свобода, равенство, братство, права человека.   Посему, кладбища фашистов, которых немало по всей Европе, их жертвенность ради идеи национал-социализма для меня не признак величия духа. И это не означает, что они выше духом. 

И уж коли заходит речь о превосходстве духа какого-нибудь народа над всем остальным, нужно четко определить: превосходство по каким параметрам. В готовности страдать и умереть за идею? Так у религиозных фанатиков, шахидов еще большая готовность. Умереть самому и убить неверных. И в фашистской Германии говорили о превосходстве духа, только не о стремлении к свободе, равенству и братству, а о готовности к самопожертвованию ради великой Германии и чистоты германской расы.

Тем более, этот интересный вопрос о величии духа стал животрепещущим в нашей стране сейчас, когда идут боевые действия, и народ разделился на готовых и не готовых умирать за идею, которая, к тому же, удивительно ловко лавирует. С каждой речью президента идея формулируется иначе. вот и попробуй умри за нее.  Погибшим уже  безразлично. А их ближним? Или инвалидам? Лишился ноги «в борьбе за это», а оказалось, что не за это.   

Мой товарищ меня убеждал, что нечего тут раздумывать, а нужно, чтобы все как один. Шаг в сторону – предательство. Я решил зайти с другой стороны. Если он ссылается на историю, то как у нас история отображена в литературе,

- Ну давай, - предложил я - Я тебе сейчас перечислю те произведения русских писателей классиков, которые и ты, и я учили в школе. Знаковые произведения. А ты скажешь, где в них есть пассажи о превосходстве русского духа?

И я перечислил ему.
- «Недоросль» Фонвизин
- «Горе от ума» Грибоедов.
- «Евгений Онегин», поэмы, «Капитанская дочка» «Борис Годунов» - Пушкин
- «Герой нашего времени», «Мцыри», «Демон», «Маскарад» «Песнь о купце Калашникове» Лермонтов
- «Кому на Руси жить хорошо», «Размышления у парадного подъезда» «Железная дорога» Некрасов
 - «Ревизор», «Мертвые души», «Петербургские повести» - Гоголь
- «Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресенье» - Лев Толстой
- «Братья Карамазовы», «Преступление и наказание» - Достоевский
- «Отцы и дети» Тургенев
- «Обломов» «Обыкновенная история» - Гончаров
- повести и рассказы Чехова, Куприна, Федора Сологуба
- «Хождение по мукам» Алексей Толстой
- «Мастер и Маргарита» Булгаков
- «Тихий Дон» Шолохов
- «Живые и мертвые» Симонов
- поэмы Евтушенко.
 
Все эти, можно сказать, эпические произведения о России и русских людях.  По ним можно определить, что собой представляет народ, дух народа, а, следовательно, русский дух. Но я нигде не заметил, что где-то был намек о превосходстве русского духа над остальными, чтобы где-то были сравнения. Не напоминает ли тебе тезис о превосходстве русского духа, гитлеровские тезисы о превосходстве германской нации и праве на этом основании насаждать свои порядки?

Так чем же конкретно мы выше духом, чем остальные?  Разве что в, действительно, поражающей готовности притерпеться, перекантоваться, какими-то благами поступиться, своим правом на человеческое счастье, чтобы перенести тяжелый труд ради призрачной идеи, или сваливающиеся на голову лишения. Как охотно мы вспоминаем те лишения, которые претерпели по вине других.  Как часто мы вспоминаем, как трудно жилось нам во время Отечественной войны.  Мы вспоминаем с каким мужеством переносили лишения, свалившиеся на нас извне. Так иступлено религиозные фанатики показывают свои язвы, подчеркивая, что в этой напасти они не виноваты.  Никто не признается, эти язвы у меня от моих пагубных привычек. 
Мы действительно мужественно переносили свалившиеся на нас беды. Никто не возразит.  Но при этом забываем, знать не хотим о тех лишениях, которые свалились на народ изнутри: коллективизацию, репрессии внутри страны. На каком уровне был наш дух в то время?  Раз терпели, раз постановляли на собраниях трудовых коллективов: «расстрелять как бешенных собак» - это свидетельство высоты духа? Раз во всех театрах шла «Любовь Яровая» как героиня- большевичка выдала своего любимого мужа белогвардейца, раз был популярен фильм «Сорок первый», как героиня застрелила своего любовника- белогвардейца – значит, высоки духом?  Раз широко известен был анекдот, заканчивающийся фразой: «а веревки с собой приносить, или там выдадут» - это величие духа? А ведь оклеветать народ какой-нибудь борзописец, допустим, может, но народ в анекдоте сам на себя клеветать не станет.  Когда позволяем себе нахамить политическому противнику, значит высоки духом? К примеру, что мы знаем о деятельности Евгения Максимовича Примакова на должности Председателя Правительства Российской Федерации в 1998—1999 г. г.?  Думаю, что десять из десяти помнят, как он приказал развернуть самолет и отказался встречаться с американцами. А ведь премьер должен запомниться, как раз другими делами. И не столь показательно, что Примаков отказался встречаться, - это его решение, сколь показательно то, что это его решение превозносится, как вершина деятельности, как фактор твердости духа, духовного превосходства.
   
  А ведь на основании утверждения о духовном превосходстве, как о чем-то само собой разумеющемся, власть убеждала, убеждает и, как вижу, убедила народ, что, мы столь велики духом, что обретаем право насаждать наши порядки там, где считаем, что порядки не соответствуют нашим. В виде того же интернационального долга или очищения от нацистов. Причем, на удивление, насаждаем мы это избирательно. В Украине порядки нам не нравятся. Искореняем нацистов и сатанистов, а заодно народ, огнем и мечом. А порядки в Иране, или Афганистане, наверное, нравятся. 

На это знакомый мне ответил, что я полностью пропитан зловредным духом, который и почерпнул из перечисленных мной произведений. И не  удивительно. Все это произведения писателей, мутивших воду, недовольных порядками.  Представителей критического реализма.  Короче, космополитов.  А ведь были в стране и другие писатели. Которые прославляли страну, ее величие. Без упадничества. Не глядели в рот западу. И их за это затерли.  А затерли известно кто, конкуренты, идеологические враги, те же самые космополиты, западники. Поэтому о писателях-патриотах и их идеях почти ничего не слышно. Не пустили их в классики.

- А что за писатели? Назови хоть одного для примера. – спросил я.

- С ходу не назову, - помолчав, сказал мой знакомый, - Так вот у нас получается печально, что о настоящих писателях -патриотах и не услышишь. Имена их канули в Лету.

- А как же ты все-таки услышал, что такие были? - спросил я

- На некоторых патриотических каналах подсказали.  И сейчас есть патриоты.  Но о тех писателях почти не слышно. А слышно все про этих, критиканов, прилепившихся к славе.

- Это Пушкин, например, прилепился к славе?

- А что рядом с Пушкиным других поэтов не было? Не менее талантливых? – недобро и загадочно усмехнулся мой знакомый, как будто знал ужасную тайну, которая мне была неведома, - Тоже были. А мы про них и не знаем.  Затерли! А может быть, именно они несли людям правду?

- А как насчет того, что Пушкин четко определил причину своей славы: «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал»?

  - Это еще надо выяснить, что такое добрые чувства, - покачал головой мой знакомый, - Твой Пушкин, чтобы ты знал, еще тот был развратник. Ну кто тебе сказал, что твой Лермонтов – не развратник, что он правду писал, не искажал? Или Толстой. Тот полный извращенец. В карты играл. Такое вот зеркало русской революции, - сказал мой знакомый с издевкой, -  Знаем мы. Их произведения пропихивали те, кто Россию презирает и насмехается.

- По крайней мере, - сказал я, -  что касается описания страны и народа, я Толстому склонен верить больше, чем тем, которые сейчас и так и сяк крутят ту же самую историю, те же события, которые описывал Толстой. И к тому же, разве он, или тот же Пушкин, о русских пишет плохо? Наоборот, хорошо. Но правду.

- Кому нужна такая правда? – сказал мой знакомый, - Она не вдохновляет, не зовет на подвиг.
 
Понятно стало, что сближение наших позиций невозможно. Не велика трагедия. Поговорили и разошлись. Иду и думаю, что споры об истории ведутся с испокон веков. История постоянно переписывается.  Уж сколько их было, учебников истории!  Каждая новая власть пишет под себя. Есть даже песенка, наверное, народная, с таким заключительным аккордом: «А мы все движемся и движемся вперед. И если кто-нибудь когда-нибудь помрет, о нем расскажет нам история, история которая ни капли ни полкапли не соврет». Сколько их было официальных историографов! Вот, например, что Пушкин писал по поводу «Истории государства Российского» Карамзина. «В его «Истории» изящность простота доказывают нам без всякого пристрастья необходимость самовластья и прелести кнута». А вот что пишет Интернет: «Благодаря своим высоким литературным достоинствам в сочетании с научным педантизмом эта книга оказалась чрезвычайно востребованной широкой образованной публикой и, как следствие, способствовала становлению национального самосознания». То есть официальный учебник истории, отражение пристрастного взгляда власти, может стать позицией народа. Поэтому я больше склонен верить классикам, тем более, если они описывают современную им жизнь. 

Но у моего знакомого было на этот счет другое мнение. Он его мне озвучил: если историки постоянно дурили нашего брата, так и сяк переписывая историю, так чем писатели лучше? Все дурят народ. Тем более, писаки. Они за гонорар чего хочешь нагородят.  А раз так, раз никому верить нельзя, то почему остается верить народу.  Ведь если все плывут по течению, то течение мысли, как в реке имеет естественное, верное направление. И правда за теми, кто плывет по течению. Так что, несмотря на плевки космополитов, наши современные отечественные историки, военно-исторические общества, открыв нам глаза на исторические факты, указав верный курс – по течению, сплотили народ.

 На том мы и разошлись.  Каждый остался при своем мнении.  Спор зашел в тупик, а началом спора был ведь простой вопрос: на каких весах можно взвесить дух народа, чтобы судить о его превосходстве. В частности, русского духа.

Эта встреча осталась бы ничего не значащим эпизодом, если бы мнение моего знакомого, его убежденность в превосходстве русских не было широко распространено в нашей стране.  как он сказал, это ведь течение. И я не раз сталкивался со взглядами, похожими на мнения моего знакомого.

Ничего удивительного в этом нет. Мы на этих принципах воспитаны.  И достаточно много тех, кто с особой гордостью заявляет «не могу поступиться принципами».  А что за принципы? У нескольких поколений, как у Эллочки - людоедки закрепились, в словарном запасе ходячие фразы-лозунги, красиво звучащие фразы о твердости, стойкости, величии духа, единении, преданности. Только когда начинаешь задумываться над содержанием каждого отдельного лозунга, оказывается, что чтобы не было каши, необходимо приставить дополнение.  Стойкость в чем? Твердость в чем?   Величие в чем?  Единение с чем? Преданность чему? Это нужно тем, кто не хочет каши в голове. А тем, кого удовлетворяет каша, такие вопросы не нужны.

 С лозунгами сложно соглашаться как с логичными аргументами в споре. Надеюсь, что читатель ответит и приведет более доходчивые объяснения, без лозунгов, чем же российский дух лучше, качественнее, например, итальянского, французского, индийского, арабского или даже еврейского.