Мусор

Вера открыла глаза и тихонько «ойкнула». Хотя это ей показалось, что тихонько. Жалобный звук моментально заполнил пространство, отражаясь многократным эхо от … Вера испугалась: отражаться звуку было не от чего. Вокруг была пустота, зелёная, мрачная, хотя, не совсем зелёная и не такая уж мрачная.
Вера покрутила затёкшей шеей, вправо, влево, как учил долговязый инструктор по йоге. Эту физкультуру Вера не понимала и не принимала. Ей было не удобно и больно, особенно, когда йог повелевал: «Примите удобную позу и расслабьтесь…» Вера не могла расслабиться и завязать колени в узел одновременно. Это был модный самообман. Это было  важно для окружения. Но никогда не нравилось Вере. Она всегда четко выполняла инструкции, отсчитывалась положенные секунды для «собаки мордой вниз» и умудрялась вздремнуть на финальном упражнении «поза мертвеца». Вера часто представляла, а как это - умереть? Что должно поменяться? Останется ли в ее голове ее сознание, а в ее теле - привычная артритная боль?
Гонг будил Веру от таких мыслей, она сворачивала васильковый коврик и отправлялась в душ.
Шею немного отпустило. Тут, вероятно, применима фраза «по телу пробежала приятная волна…» Вера призадумалась: «а волна чего обычно пробегает по телу?» И вот в этот момент пришло понимание, что тела-то и нет. То есть вот она, Вера, в полосатой пижаме и с новомодными часами на запястье. Вот ее руки, ноги, вот отёкшие к утру глаза и предательские мешки под глазами. Хотя Вера не могла знать это наверняка, она думала, что должны быть вот эти все признаки наступившего рабочего вторника. Хотя… почему вторника? И что такое вторник, если вокруг пустота?
Чуть-чуть смирившись с новым для неё состоянием, Вера попыталась вспомнить хоть что-то, что привело ее в зто место. Опять же, назвать это местом Вера не решалась. Потому что получалось, что это не имеет никакого определения. Ни времени. Ни места. Ни действия.
Вера подумала, что должно же быть хоть что-то, если она - Вера, и если она способна думать. Страха вроде не было. И боли тоже. Усталости и раздражения Вера не обнаружила даже после того, как поняла, что это конец. Но вот что предшествовало концу? И как он, этот переход в пустоту произошёл?
Вера безвольно валялась в пустоте, отказываясь сдаваться просто так. Она закрыла глаза, картинка стала ярче и объёмнее. И это было первое удивление Веры. Она стала вспоминать вчерашний день. Вот она едет в метро. Людей много, все хмурые. Уткнулись в телефоны, читают новости. Механическая женщина объявляет следующую остановку. Вера выходит из вагона и пытается пробиться сквозь толпу. Ей надо на другую ветку. Навстречу шумит ватага школьников. «Может, каникулы?» - вяло подумала Вера. Последний раз такое количество галдящих подростков ее удивило в магазине возле дома. Должны же быть в школе! А они организованно идут в кино. Все оказалось очень просто: выборы. Государство опять что-то выбирало. Школы закрыли для проведения голосований.
Вера запуталась в системе голосований. Кого, куда и зачем выбирали? - она перестала отслеживать историю, потому что ее личное мнение никогда и никого не интересовало. Особенно государство.
Вот Вера наконец-то вышла на улицу. Прохладно, но не так чтобы зима. Хотя в лицо что-то моросит. Вера идёт по тротуару, в тусклом свете фонарей. Сумка постоянно сползает с плеча. Приходится поправлять на каждом шагу. Вера идёт в магазин, нужно купить стиральный порошок. Вера ждёт, когда отморгает светофор…
И вот Вера сидит в пустоте. Или не сидит, а лежит? Или вообще даже не стоит, а парит?
Вера открыла глаза, уверенно моргнула и пару раз покосилась вправо и влево. Вроде, не двоится и не расплывается. Хотя опять же, расплываться было нечему. Вера не совсем была уверена, что и глаза-то ее на своём месте. Ощущение абсурда подбодрило Веру и она попыталась начать поиск ответа сначала. Вот она едет в метро…
Память - если это можно так назвать! - не пускала Веру за перекрёсток. Светофор мигал. Снежинки падали в лужу. Вера удивилась во второй раз. Стало понятно, что она умерла.
Но будоражил вопрос: а как? Сбил ли ее пьяный водитель, не соблюдающий правила дорожного движения? Может, у Веры случился инфаркт? Или какая-нибудь аневризма в мозгу оторвалась? Вера не совсем представляла себе, что такое аневризма. Но видела в кино, как художественно рыдают родственники в красивом госпитале, проклиная эту самую аневризму.
Вера постаралась размышлять логически: если она в пижаме, значит, наверняка был куплен стиральный порошок, приготовлен ужин и заварен травяной чай. Однозначно был просмотрен любимый сериал и выдержано 20 минут пощипывания антивозрастной маски на лице. Кстати! - тут Вера удивилась в третий раз - а почему на часах виднеется уверенный прочерк? То, что часы в принципе были в этой зелёной антиматерии, Вера не сомневалась. Прикосновение к карамельному циферблату разбавило зелёную темноту слабеньким сиянием. Ни часов, ни минут, ни сколько там градусов по Цельсию. Ни-че-го…
Вера устроилась поудобнее, представила, что качается в гамаке где-нибудь в тени кокосовой пальмы. Положила руки под голову, доверяясь склизкой действительности. Ноги привычно перекрестила в области лодыжки. Так она себе представляла понятие «беззаботность».
«Ну, допустим…» - Вера почти приняла неизбежное. «Но где, позвольте спросить, свет в конце тоннеля? Где всякие там Хароны-перевозчики и переселение душ? Ангелы и демоны, ау?» - Вера почти была готова представить, что закуривает сигарету, пуская дым в лицо крылатому ключнику, встречающему ее у Ворот в иной мир.
Приближалась истерика. Вера подумала, что пора вспоминать молитвы. Может быть, это такой квест? Отче наш… и появится полоска света в воображаемом дверном проеме?
Ни-че-го… Кроме мыслей и зелёной пустоты не было ничего. И никого.
Вера поняла, что в тот момент, когда она ждала зелёный сигнал светофора, все закончилось. Мир пропал. Исчез. Растворился. Распался на такие вот молекулы зелёной жирной тишины. Нет больше людей, слонов, кокосовых пальм. Ангелов тоже нет. И бесы уничтожены, как и все живое, сущее, мыслящее или подчиняющееся законам природы.
То, о чем так жадно писали в новостях, предостерегая от непоправимого, свершилось. Планета превратилась в мусорный вихрь, который разметало по закоулкам неизведанной Вселенной. От мусора всегда хочется избавиться. И чем скорее, тем лучше. И Вера теперь тоже мусор. Как и остальные несколько миллиардов людей, спокойно валяющихся теперь каждый в своей липкой пустоте. Без времени. Без надежды на переселение душ и отпущение грехов. И только один остаток сознания, поглощённый скучным безвременьем, никак не может насладиться своей властью над целым миром. И сожалеет лишь о том, что никто и никогда об этом не узнает…