Злосчастный протокол

Согласно решению судьи Колесникова, я так понимаю, сотрудник УМВД Щемелев единолично виноват в моем обвинении? В суд Щемелев ни разу не явился, хотя судья Дзех однажды его вызывала, в ответ на вызов ей прислали выписку из приказа о том, что майор полиции Щемелев назначен теперь на должность оперуполномоченного по особо важным делам группы организации государственной защиты и антитеррористической защищенности оперативно розыскной части УМВД с окладом по 22 тарифному разряду в размере 19698 рублей (с обещанием плюшек в виде 20% надбавки к окладу и 7 календарных дней дополнительного отпуска), освободившись при этом от должности старшего инспектора по особым поручениям отделения по организации применения административного наказания...
Почему новая должность не позволила явиться Щемелеву в суд, я лично не понимаю.
С одной стороны я испытываю сострадание к сотруднику, поскольку кажется мне, что он жертва обстоятельств. Хотя с другой стороны, ну, не под страхом же смерти он составлял такой протокол? Так пусть же судьба будет к нему справедлива также, как и решения Дзех и Колесникова)))
Из Евангелие и Ветхого завета известно, что по человеческому прейскуранту цена за Господа 30 серебряников, стоимость человеческой жизни - 20 серебряников, а за совесть, я так понимаю, предлагают всего лишь 19698 рублей?

Проблема злосчастного протокола заключается в том, что для составления оного нужны-таки основания. Щемелев в качестве основания для составления протокола использовал лингвистическое исследование специалиста ЭКЦ Щербининой. В самом протоколе это не отображено, но при передаче материалов дела в суд никаких других доказательств и оснований, кроме самого протокола, исследования Щербининой, и кляузы Булатова, в деле не было. Жалоба же "эксперта в тельняшке", как мы все понимаем, не могла лечь в основу протокола))) Остается только лингвистическое исследование, которое само по себе ничего не доказывает, а лишь содержит ошибочный вывод, поскольку специалист вопреки методике ЭКЦ не смогла корректно отличить факт от мнения (такой вывод я делаю, опираясь на три другие лингвистические исследования и официальные ответы из Минюста и самого ЭКЦ). И вот это единственное и весьма слабенькое основание просто-таки выбил, как костыль у хромого, своим решением судья Колесников, так как вовсе ушел от вопросов лингвистики, дабы проигнорировать три исследования независимых от суда и брянской администрации лингвистов, и всей массой распухших за шесть судебных слушаний материалов дела оперся на этот неуверенный протокол.
Отдельный интерес вызывает тот факт, что ещё до составления протокола было объявлено административное расследование на основании того, что Щемелев и начальник его Горбунов усматривают состав административного правонарушения. Усматривать различные нарушения сотрудники УМВД, конечно же, могут и даже обязаны по долгу службы. Однако пропустив все сроки и не сделав в ходе расследования ничего, сотрудникам пришлось ходатайствовать о продлении этих сроков и тут вдруг выяснилось, что административное правонарушение уже установлено, т.е. Щемелев и Горбунов усматривали - усматривали и вдруг усмотрели!
Этот неудобный вопрос был дважды направлен в МВД РФ и дважды получен идентичный ответ. Заместитель начальника полиции М.А. Моисеенков в своем ответе, конечно же, не предоставил никаких дополнительных документов, но обосновал корректность действий сотрудников УМВД, сославшись на исследование Щербининой и решение Дзех. Казалось бы круг замкнулся? Но судья Колесников разорвал эту порочную связь, оставив лингвистические распри без внимания, и насолил, теперь получается, не только Щемелеву, но и Моисеенкову. Если лингвистические изыски не интересны суду, где тогда брать основания для протокола и несуществующие документы, позволившие перейти от усматривания к установлению?