Научи меня прощать. Глава 166

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2022/10/25/49

Последние дни августа промелькнули перед глазами, как непривычно-привлекательная, яркая, но чрезвычайно утомительная карусель.

Вера приходила на работу к девяти, занималась бесконечной бумажной писаниной, приводила в порядок кабинет.

В назначенный день с опаской ждала встречи с собственным классом.
Когда вышла на крыльцо, где собирались стайками десятиклассники, сразу зацепилась взглядом за «своих».

Определить было просто: группа учеников, облепив со всех сторон филолога Елену Сергеевну, словно пчелы улей, радостно гудели и жужжали, засыпая её вопросами и рассказами.

Рядом с ними, поглядывая, то друг на друга, то на входную дверь, переминалась с ноги на ногу другая группа молодых людей. Девушки, стреляя глазами в сторону входной двери и делая вид, что им всё безразлично, стояли поодаль.

Вера, набрав полные легкие воздуха, зажмурившись, выдохнула, переложила тетрадь с ручкой из руки в руку и шагнула вперёд.

Выйдя на широкое школьное крыльцо, она почувствовала, как на её высокой фигурке, затянутой в темно-синий брючный костюм, тут же настороженно остановились взгляды не менее двух десятков пар глаз. Они изучали, спрашивали, хихикали и оценивали одновременно.

Чувство было непривычное, Вера невольно зябко поёжилась, словно от холода.

Но к ней уже подскочили двое парней:

- Здравствуйте! Это вы теперь наш новый классный руководитель?

- А зовут вас как?

Мда… Девушка была вынуждена поднимать глаза, а ведь она была довольно высокой. Практически все молодые люди были выше ростом.

Подтянулись остальные. Теперь Вера тоже была окружена со всех сторон, как только что вошедшая со своими учениками в школу Елена Сергеевна.

- Какой предмет вы преподаете?

- А класс у нас отнимут?

Последний вопрос задала девушка, красивая, темноглазая, с блестящими темными волосами. Пухлые губы были поджаты, ресницы, тщательно накрашенные, обрамляли слегка прищуренные глаза, подозрительно рассматривающие Веру с головы до ног.

Девушка оценивала внешние данные новой учительницы, и ей почему-то не понравилось то, на что она смотрела.

Вера про себя улыбнулась. Эти молодые люди рассчитывали увидеть строгую тётеньку лет пятидесяти, а перед ними стояла едва ли не их ровесница.

Вера сразу поняла, что эта девушка будет проблемой…

Она улыбнулась и начала спокойным тоном:

- Здравствуйте. Меня зовут Вера Викторовна. Я, как вы все уже догадались, действительно – ваш новый классный руководитель. Преподаю я историю, а сейчас, если все уже собрались, прошу всех пройти в новый, закрепленный за нами класс, чтобы решить насущные вопросы перед началом занятий, поскольку кое-что вам нужно будет записать. Милости прошу в сорок первый кабинет.

- Сорок первый? Это Михалыча кабинет, что ли? – парень с черными усиками, пробивавшимися над верхней губой, разочарованно посмотрел на Веру.

- Никиты Михайловича, - поправила его Вера, сделав ударение на имени мужчины. – Давайте поднимемся в класс, там и поговорим.

Она первой направилась к двери.

Уже взявшись за ручку, она заметила, что к ней подскочил крепкий, небольшого роста паренёк, светловолосый и голубоглазый.

Я – Артём, - представился он, взявшись за верхнюю часть дверной ручки, открывая тяжёлую дверь.

- Спасибо. – Вера кивнула и вошла в школу, уже шумящую, полную жизни, но ещё далеко не такую оживленную, как это бывает с началом сентября.

Поднявшись в кабинет, Вера наблюдала, как её ученики рассаживаются по местам, перебрасываясь фразами и оглядывая класс. Они хорошо знали этот кабинет, но он не был для них «родным».

«Переселение» стало неожиданным и неприятным… Вера это понимала.

Обычно кабинет закрепляли за одним классом и родители с учениками всячески его «украшали» и ремонтировали, в соответствие со своим вкусом: выбирали цвет краски, покупали линолеум и шкафы, меняли дверь, шили занавески…

В одночасье, ставший таким родным кабинет, вдруг нужно было отдать другому преподавателю и другому классу.

Молодые люди были недовольны. Она понимала, что это недовольство автоматически распространится и на неё, Веру, такова уж человеческая природа. Это усложняло задачу.

Когда все расселись по местам и гомон голосов немного смолк, она подошла к учительскому столу.

- Итак...

Однако продолжить Вера не успела.

- Почему у нас отняли класс?! – снова этот же голос, колючий взгляд из-под накрашенных ресниц. – Моя мама будет очень недовольна!

- Во-первых, здравствуйте. – Вера постаралась говорить спокойно, но твёрдо. – Во-вторых, о классе мы поговорим, когда решим более насущные проблемы.

Темноволосая девушка пренебрежительно фыркнула.

– Да ладно тебе, Элька, ершиться, успокойся уже!

Это сказал Артём, тот самый светловолосый паренёк, что придержал для Веры дверь.

- Сам успокойся! – огрызнулась Элла. – Моя мама не для того деньги сдавала, чтобы нас из класса в класс гоняли!

- Можно подумать, только твоя мать потратилась, - усмехнулся молодой человек с пробивающимися усиками, смуглолицый и темноволосый, звали его Николаем.

Девушки загалдели, как потревоженная стайка синиц.

- Давайте все успокоимся. – Вера заглянула в свою тетрадь. – Я пока ещё никого из вас не знаю, поэтому, если буду путать имена и фамилии, заранее прошу меня извинить. Скоро я всех запомню.

Она вышла из-за стола, встав у школьной доски.

- Рассуждать «что и кабы» не имеет смысла. В школе я – человек новый, поэтому получила тот кабинет, что выделили.

- Хорошее дело, - снова раздался чей-то возмущенный голос, - англичанка – тоже человек новый. Однако ей наш кабинет на блюдечке с каёмочкой преподнесли, а нас попросту выгнали!

Молодые люди снова зашумели.

- Понимаю ваше негодование, но мы можем сделать хотя бы что-то, верно? – Вера подняла глаза на класс.

- Что именно? – насмешливо спросил высокий парень с волнистыми, пепельного цвета, волосами. – Меня Евгением зовут!

- А именно, Евгений, мы можем пойти в ваш бывший класс и потребовать вернуть всё, нажитое непосильным трудом. – Вера улыбнулась. – А именно: то, что не является недвижимым имуществом. Занавески, цветы, шкафы, инвентарь… Что там ещё покупали ваши родители вскладчину?

- Точно! Точно! – загалдели голоса, - прямо сейчас пойдём!

Юноши повскакали с мест.

- Так, спокойнее, ребята, давайте без суеты. – Вера снова взяла в руки тетрадь.

– Пожалуйста, запишите основное, чтобы ничего не забыть. Итак, первого сентября жду вас всех к девяти на торжественную линейку, форма одежды – парадная. Далее, записывайте! За новыми учебниками в библиотеку приходить завтра к трем часам дня…

Лёгкий шум в классе не стихал, пока Вера диктовала.

- Ну, пожалуй всё… Вопросы есть?

- Есть! – вверх взметнулась рука с предпоследней парты. – Вы замужем?

Вера посмотрела на юношу. Тон вопроса ей не понравился. Явно нагловатые нотки прятались за невозмутимым выражением лица. Раздались смешки. Особенно старались девушки.

- Мне кажется, что моя личная жизнь вас никаким образом не касается, верно?

- Так вы нам теперь вроде второй матери, - в голосе парня появилась развязность,
- разве не так? Поэтому мы обязаны знать о вас всё!

- Я так понимаю, вы Васенков? Александр? – Вера была уже наслышана о молодом человеке от коллег.

- Он самый! – парень был польщен своей известностью.

- Довожу до вашего сведения, Васенков, что обязаны вы в стенах школы лишь соблюдать определенные нормы поведения и учиться. Остальное не в вашей компетенции.

Класс захохотал.

Васенков покраснел, посуровев лицом, но промолчал, быстро переглянувшись с Эллой.

Вера подумала, что теперь она нажила себе две проблемы.

- Докладывайте, что будем забирать из кабинета английского?

Молодые люди, повскакав с мест, окружили её плотным кольцом из двадцати человек.

- Мы что же, вот просто так пойдём и всё заберём? – полненькая, невысокая девушка с ямочками на щеках посмотрела на Веру, широко распахнув глаза.

- Прямо так и пойдём. Что будем забирать?

Вера взглянула на Евгения, который вытащил что-то из кармана. Это была складная отвертка.

- Никита Михайлович одолжил, - пояснил парень. - Она понадобится!

Вера не стала его спрашивать: «Зачем?», просто снова переспросила:

- Так что именно забираем?

- Письменный стол и стул, их родители Вероники отдали, - принялась перечислять полненькая Света, - ещё там остались наши цветы, ведро, две щётки и две швабры, и занавески! Только они и так у нас, мы же их стирать домой забирали.

- Ещё стеллажи для книг! – тоненькая Вероника с темными, сильно вьющимися волосами, чуть не подпрыгивала от нетерпения.

- Ого! Да у вас целое богатство! Стеллажи откуда? – Вера удивленно покачала головой.

- Родители поспособствовали, - Евгений повертел в руках отвертку, снова разобрал её и убрал в карман, - купили  фабричные, но с небольшим браком, дешевле обошлось.

Он махнул рукой:

- Все за мной!

- Подождите, ведь не толпой в двадцать человек идти… - Вера нерешительно посмотрела на дверь из кабинета.

- А что такого? – Артём пожал плечами, - мы же не всей толпой в кабинет ввалимся. Только делегацией, а остальные пойдут для моральной поддержки и грубой физической силы.

- В каком смысле – силы? – вдруг испугалась Вера, - мы же не драться идём?

- Не беспокойтесь, Вера Викторовна, - к ней, улыбаясь, подскочил крепкий Николай, - это Женька в том смысле, что стол и стеллажи перенести нужно. Ну, не вы же их потащите?

- В самом деле, об этом я не подумала… Хорошо, - Вера улыбнулась. – Тогда, пойдемте!

Всё двинулись к двери, кроме Эллы, ещё двух девушек, видимо, её подружек и - Александра Васенкова с тремя приятелями.

- Элла, разве вы не с нами? – Света удивленно оглянулась.

- Хорошо, что хоть кто-то обладает здесь здравым смыслом, кроме меня, - заявил Васенков, развалившись за партой, - молодец, Эллочка! Лично я тоже не собираюсь портить отношения с новой англичанкой из-за каких-то шкафов.

Он лениво помахал в воздухе рукой.

- Сейчас мы у неё шкафы экспроприируем, а потом она нам со злости «пары» в журнале рисовать будет? Дураков нет!

Элла хмыкнула.

- Ну, почему же нет? Полный класс дураков-то…

Васенков захохотал.

Евгений зыркнул на него зло.

- Сиди уже, Васенков, а то, как бы не перетрудился!

Всей гурьбой вышли из класса, направившись по коридору в противоположное крыло третьего этажа.

Ирина Алексеевна была в кабинете. Она как раз расставляла на стеллажах какие-то схемы и раскладывала пособия.

На окнах красовались новенькие занавески, а две девочки-пятиклассницы вытирали с подоконников пыль, расставляя горшки с цветами.

- Ой, Вера Викторовна, здравствуйте! Вы уже устроились в новом кабинете? Мне, право, так неловко, что мне отдали кабинет десятого класса, но вы же понимаете…

Ирина Алексеевна не успела договорить.

Из-за спины Веры выступил Евгений, который успел снова собрать свою отвёртку и теперь, сладко улыбаясь, ею повелительно помахивал.

- Ирина Алексеевна, простите великодушно, но, как вы правильно заметили, это наш бывший класс. Понимаете, здесь есть вещи, которые были отданы лично нашему классному руководителю и куплены на родительские деньги. Вы ведь не будете возражать, если мы эти вещи заберём в наше новое пристанище? Их совсем немного!

Молодая женщина улыбнулась, оценив галантность и грамотную речь Женьки.

- Конечно, ребята, о чем речь? Я совсем не против. Это будет справедливо!

Вера и рта не успела открыть, как Евгений скомандовал:

- Пацаны, выноси!

Девушки, стайкой столпившиеся за спиной Веры, заулыбались, снова послышались смешки.

Ребята, ловко сгребли с полок только что расставленные пособия, аккуратно подхватили стеллажи и поволокли их из кабинета.

Ирина Алексеевна, открыв рот, смотрела, как двое крепких парней подняли и понесли к двери письменный стол.

- Подождите! – вдруг закричала она.

Молодые люди остановились. Ножки стола глухо стукнули.

Ирина Алексеевна суетливо принялась открывать ящики, извлекая их содержимое. Несколько тетрадей, ручки, карандаши… Слегка покраснев, она вытащила небольшую коробку с конфетами.

Стол отправился вслед за стеллажами.

Тем временем девушки, отодвинув в сторону пятиклассниц, всё ещё сжимающих в руках тряпочки и таращившихся на происходящее, собрали с подоконников пять горшков с цветами.

Света подхватила учительский стул, а Вероника вооружилась швабрами и щётками.
Кто-то из девчонок тащил большое металлическое ведро.

Девушки высыпали из кабинета, а Евгений деловито принялся откручивать от стены длинную доску с крючками для одежды.

Ирина Алексеевна с Верой молча взирали на это действие.

- Это мы сами сделали, ещё в шестом классе, - тем временем пояснял Евгений, орудуя отверткой, - у нас в школе, Ирина Алексеевна, нет гардероба. Ученики оставляют личную одежду в своих классах. В каждом кабинете есть такая доска, поэтому вы родителей своих напрягите, пусть к середине сентября сделают. Погода испортится, пойдут куртки и «сменки», а куда детишки их вешать-то будут?

Весело насвистывая, Евгений открутил последний шуруп.

Аккуратно сняв доску, он широко улыбнулся.

- Вера Викторовна, вы не волнуйтесь, завтра мы с отцом зайдём с дрелью, повесим. Может, у Михалыча дрель есть? Не знаете?

Вера, всё также молча, покачала головой.

- Ну, и ладно, сами сделаем. Кстати, Ирина Алексеевна, линолеум вам оставляем. Вы же понимаете, снять его не представляется никакой возможности, поэтому – пользуйтесь!  - Женька улыбнулся ещё шире. - Я пойду?

- Иди, конечно, - выдавила из себя Вера.

Евгений аккуратно вынес длинную доску в дверь, шум голосов затих.

Ирина Алексеевна с ужасом посмотрела вокруг.

Пустые стены вместо стеллажей, стопки книг и пособий на полу, отсутствие письменного стола – всё это не добавляло новой «англичанке» радости.

Из цветов осталась ровно половина, на месте снятой доски, на стене, зияло некрасивое пятно цвета первоначальных стен пятилетней давности. Несколько скрадывали картину опустошения занавески, но это мало помогало.

- Что же мне делать? – Ирина Алексеевна растерянно оглянулась на Веру, отпустив своих учениц по домам.

- Ирина, честное слово, я не знала, что всё будет так радикально. – Вера вздохнула. – Женька даже доску со стены снял… Но ты тоже пойми ребят – им обидно. Они в этом кабинете провели пять лет. Мало того, что «классная» ушла, так ещё и кабинет другому учителю отдали. Кроме того, они правы: если родители покупали стеллажи на собственные деньги, дети имеют полное право их забрать с собой.

- Да я понимаю всё, - Ирина Алексеевна чуть не плакала, - мне-то что теперь делать?! Получается, что у меня кабинет не готов, понимаешь? Завтра принимать придут, а у меня тут такое…

- Ира, у меня теперь есть лишняя парта и стул. Меня ведь неожиданно письменным столом осчастливили, я сейчас Женьке скажу, они тебе их принесут. Это вместо учительского стола. Скатерть какую-нибудь старенькую на него накинешь и всё. Цветы – дело наживное, как и стеллажи. Напрягай родителей.

- Легко сказать: «Напрягай!» - молодая женщина сердито глянула на Веру, - как я их сейчас напрягу?! Первое сентября на носу!

- Ты ведь уже работала в школе, у тебя опыт есть, не то, что у меня. Ты знаешь, как с родителями разговаривать, чтобы они всё правильно поняли. Извини, но больше я тебе ничем помочь не могу. А парту со стулом сейчас принесут.

- Ладно, - уныло произнесла Ирина Алексеевна, - пусть несут парту.

Вернувшись к себе в кабинет, Вера застала там бурную деятельность.

Девушки, взобравшись на парты, протирали карнизы, вешали на крючки чистенькие занавески и тюль. Парни расставляли по углам мебель и  обсуждали, куда именно стоит приладить доску для одежды.

- Подождите, - остановила молодых людей Вера, - это ведь не только наш кабинет, но и Никиты Михайловича. Нужно у него спросить, где лучше доску вешать и стены сверлить.

- Это верно, - почесал в затылке Артём. – Я его разыщу и спрошу!

- Вера Викторовна, у нас одна парта теперь лишняя! – Света довольно отряхивала руки.

- Нет, Света, парта не лишняя. Женя, - обратилась она к шустрому парню, - ты не мог бы её к Ирине Алексеевне отнести? Взамен письменного стола?

- Не вопрос! – Женька тут же схватился за один конец парты. – Кто со мной?

- И стул прихватите! – крикнула Вера им вдогонку.

- Я отнесу! – вышла вперёд серьёзная на вид девушка, крепкая и высокая. – Меня тоже Верой зовут.

Подхватив тяжелый, металлический стул, обитый фанерой, она с неожиданной лёгкостью закинула его на плечо, как мешок с картошкой, и плавно зашагала по коридору.

- Вера у нас спортсменка,  - тут же доложила Света, - академической греблей занимается, на байдарках, даже на соревнования ездит. У неё и медали есть!

Через пару часов кабинет преобразился.

Окна украсили тюль и занавески, стеллажи заняли место с двух сторон от доски, на них поставили цветы, шкаф был передвинут в угол так, чтобы за ним образовался закуток для щёток и швабр, письменный стол был тщательно вытерт и сиял старыми, в трещинках, но по-прежнему полированными, боками.

Никита Михайлович, заглянув в кабинет, удивленно хмыкнул и осведомился, не ошибся ли он дверью.

Определив место, где будет висеть знаменитая доска с крючками, молодые люди стали расходиться.

Вера всё-таки приметила, что ни Элла с подругами, ни Васенков с приятелями в уборке класса не участвовали, они ушли сразу же, как только все отправились к Ирине Алексеевне.

Нельзя сказать, чтобы Веру сильно огорчил этот факт. Невозможно было найти общий язык сразу и со всеми. Хорошо, что в основной своей массе десятиклассники приняли её хорошо, это было самое главное.

***

На следующий день Вере пришлось ждать дольше всех: «приём кабинетов» был процедурой быстрой, но их, с Никитой Михайловичем, кабинет числился одним из последних в списке.

«Приёмная комиссия» состояла из Риммы Васильевны и троих «завучей». (За;вуч - заведующий учебной частью, заместитель директора среднего и средне-специального учебного заведения по учебной работе – прим. автора).

Они строго и степенно вошли в класс и принялись осматриваться.

- Почему окна не мыты? – осведомилась Римма Васильевна, бросив на стёкла намётанный взгляд.

- По технике безопасности не положено привлекать к мытью окон на третьем этаже учеников, - ответила Вера. – С родителями за такой короткий срок не было возможности договориться. Но вопрос на контроле, окна будут вымыты в течение первой учебной недели.

- Хорошо, – кивнула директор, прохаживаясь вдоль стены.

- Светлее стало в классе и намного уютнее! – высказалась одна из завучей, Маргарита Петровна, преподаватель музыки.

Вера довольно улыбнулась.

- Только скажите нам, Вера Викторовна, - вдруг обратилась к девушке Римма Васильевна, - откуда в вашем классе появились этот стол и эти стеллажи?

Директор вопросительно уставилась на неё, махнув рукой куда-то в сторону.

- Как откуда? - удивилась Вера. - Эта мебель – не школьная, её приобретали родители моих учеников. Логично было предположить, что они будут против того, чтобы этими предметами пользовался другой класс. Поэтому ученики просто перенесли мебель в другое помещение, вот и всё.

- Но разрешение на эти действия вы не спрашивали? – Ольга Михайловна, необычайной полноты женщина бальзаковского возраста, требовательно прищурила глаза.

- Я не понял, - вдруг обратился к «комиссии», молчавший до этого момента, Никита Михайлович, - вы что это на девчонку взъелись? У неё ни опыта, ни ловкости, после университетской скамьи только, а вы ей сразу – десятый класс! В кабинет отселили к черту, то есть ко мне, на кулички, а теперь ещё и виноватой её сделать собираетесь? Совесть есть?

- Никита Михайлович, не забывайтесь! – Римма Васильевна нервно передернула плечами, - никто на неё не взъелся, как вы изволили выразиться! Просто поступил сигнал, мы же должны отреагировать!

- Какой сигнал? – усмехнулся Никита Михайлович, - новая «англичанка» нажаловалась, что ли? Так это чести ей не делает.

- Не нажаловалась, а поставила в известность! – поправила его Ольга Михайловна.

- Да назови хоть горшком, только в печку не ставь! – Никита Михайлович встал со стула. – Вот что, господа проверяющие… Окна не мыты – вымоем. Ещё претензии к кабинету есть?

- Нет, всё в порядке, - Римма Васильевна отметила что-то в своей тетради.

- Остались спортивный зал и столовая, - обратилась Маргарита Петровна к коллегам, - идёмте?

Проверяющие чинно, друг за другом, вышли из кабинета.

Вера стояла, слегка озадаченная.

Выходит, Ирина Алексеевна сбегала к директору и доложила, что у неё из кабинета унесли мебель? Хотя, чего уж там миндальничать, нажаловалась она, выходит? А как же тогда это её: «Давай держаться вместе!»?

- Что задумалась? – Никита Михайлович потер переносицу. – Размышляешь, кто тебя директрисе «сдал»?

- Если честно, то уже догадываюсь. – Вера села у письменного стола, погладила полированную столешницу.

- Да тут и к гадалке не ходи, - усмехнулся мужчина, - Ирина эта тебя и «сдала». Как же, учитель иностранного языка, не нам с тобой чета.

Он подмигнул Вере.

- Только ты не теряйся. Класс у тебя правильный, нормальные, в принципе, ребята. Хотя проблемы будут, конечно, куда же без них. Давай по чайку?

- Давайте. – Вера улыбнулась. – Вы меня не помните, наверное… Я тоже у вас училась.

- Как не помнить, помню. – Никита Михайлович подмигнул ей. – Это же ты у меня на уроке противогаз отказалась надевать и «пару» схлопотала? У меня все подряд эти противогазы надевали! Ты первая не стала.

Вера засмеялась.

- Просто я представила, как жутко буду выглядеть в этом противогазе… Мне тогда один мальчик в классе нравился. Не могла я себя заставить его надеть! Это было страшнее двойки.

- Да я понял, что дело темное, - улыбнулся Никита Михайлович. – Сейчас чайник поставлю, у меня электрический. Кстати, кое-что для тебя есть!

Он скрылся в своей «лаборантской», откуда послышался шум включенного чайника. Вскоре Никита Михайлович вышел из двери, неся под мышкой большой, прямоугольный кусок «оргстекла».

Мужчина аккуратно уложил его на полированную поверхность стола.

- Вот! Я знаю, что у вас, женщин, привычка все важные бумажки под стекло совать. Расписание уроков, расписание звонков, календарь, короче, всё подряд. Думаю, тебе точно пригодится. А у меня пылится без надобности.

- Спасибо! – обрадовалась Вера. – Действительно, очень удобно!

Она тут же сунула под стекло карманный календарик.

- Что я говорил! – усмехнулся Никита Михайлович, - ладно, пошли чаевничать, пока столовая не работает.

***

Соня собиралась в гости. Павлик вертелся рядом.

- Мама, может быть, я с тобой пойду? – пытался настоять он на своём.

- Нет, Павлуша, в доме маленький ребёнок, а у тебя насморк. Небольшой, но всё-таки он есть. Мы обязательно сходим с тобой вдвоём к тёте Наташе, но не сегодня, договорились?

- Хорошо, - вздохнул сын и снова принялся за чай с кусочком лимона, покачивающимся на чайной глади.

Наташа с Сергеем в мае стали, наконец, родителями. У них родился сын Кирилл, теперь ему шёл пятый месяц.

Сергей с головой ушел в строительство городского жилья. Посоветовавшись с родителями и роднёй, было окончательно решено продавать дом и перебираться в областной город.

Сергей сильно уставал, разрываясь между семьёй, строительством и работой. Всё больше забот ложилось на плечи Семёна, чем Соня была, естественно, недовольна.

Она так и не смирилась с тем, что муж с другом решились взять у Златы деньги. Каждый раз Соня ревностно следила, чтобы Семён лишний раз не появлялся в школе, не заезжал в знакомый переулок.

Когда среди родителей поползли слухи о предполагаемой беременности Златы Анатольевны, Соня обрадовалась.

Наконец-то! Пусть уходит в декрет, рожает, занимается собственным ребёнком и своей жизнью. Три года в декрете точно просидит, а когда вернётся – Павлик будет уже в седьмом классе. Он пошел в школу не с шести лет, а с семи, значит, после третьего перейдёт сразу в пятый. (Начальная школа в 90-х годах включала 3-летнюю (10-летнюю) и 4-летнюю (11-летнюю) программы – прим. автора)

Однако время шло, а Злата в декрет, по-видимому, не собиралась. Во всяком случае, никаких внешних изменений с учительницей сына не происходило.

Соня нервничала, но старалась всячески прятать своё настроение от мужа и сына.

***

Злата, сидя над тетрадями, автоматически исправляла ошибки, черкая по страницам красной ручкой.

Думалось ей вовсе не о глупом упражнении про летний луг, в котором ученики должны были правильно расставить запятые и другие пропущенные знаки препинания, а о реальной кандидатуре в мужья.

Ей казалось, что стоит ей только выйти замуж, как Дементий прекратит её преследовать. Он не из тех людей, чтобы делить с кем-то женщину. Последний его поступок говорил о том, что он уже наигрался новой игрушкой, Злата ему наскучила.

То, что он не хотел отпускать её – всего лишь привычка, эгоистическое желание быть «собакой на сене».

Злата была уверена, что и это ему скоро наскучит, Демон уже сполна получил, что хотел.

Что будет в том случае, если она не права – о таком Злата боялась даже подумать. Поэтому не думала.

Перебирая знакомых мужчин, как колоду карт в руке, она невольно отметила, что их не так уж и много. Всего двое.

Сергей или Семён? Где выгоднее, где больше шансов не проиграть?

Злата отложила очередную тетрадь, в которой вывела крупную «тройку» - «удовлетворительно».

Конечно, предпочтительнее Сергей. Он более хваткий, деловой, легче идёт на риск. Но у него недавно родился ребёнок, увести его у жены будет сложнее.

Злата задумалась, замерев над тетрадью с ручкой, поднятой в руке. Пальцы привычно вертели тонкую пластиковую трубочку.

Другое дело – Семён… Во-первых, ей он всегда нравился. Во-вторых, Павлик далеко не грудничок, ему уже девять лет. Невозможно будет упрекнуть мужчину в том, что он оставил жену «с младенцем на руках».

Конечно, без борьбы Соня мужа не отдаст, но тем интереснее, рискованнее будет игра. Она завязла в этом болоте, пора встряхнуться!

После того, как она приберёт к рукам Семёна (Злата не сомневалась в успехе), можно будет уговорить его продать свою долю в деле. Они заберут деньги и уедут! Хотя бы в Москву.

Когда-то давно Семён уже предпочел Злате Соню. Теперь она такого не допустит! Семён - это не Демон. Он обычный, среднестатистический мужчина, каких сотни. С той лишь немаловажной разницей, что у него водятся деньги. Небольшие, но на первое время Злате хватит, чтобы хотя бы не работать.

Родители правы, пора остепениться, выйти замуж, возможно, родить ребёнка…

Главное – придумать, с чего начать.

С чего же начать?..

Ручка выскользнула из рук Златы. Усталая, она заснула над тетрадями.

Снился ей большой, шумный, вечерний город. Вдвоём с Семёном они шли по улице, рассматривая ярко освещенные витрины, и чему-то беззаботно смеялись…

Продолжение следует...