Воспоминания участника хубсугульской экспедиции

    2020 год – год 50-летия со дня основания и работы Советско-Монгольской комплексной Хубсугульской экспедиции (СМКХЭ) и печать уже неоднократно освещала это событие на своих страницах.
    Эту многолетнюю международную экспедицию мы считаем очень важным событием в жизни Иркутского университета, событием, безусловно, неординарным и очень значимым по масштабам проделанной ей работы.
     Но сейчас нам хотелось бы отметить другое. Как оказалось – события прошедших экспедиционных лет не забываются и не тускнеют в памяти участников Хубсугульской экспедиции. По воспоминаниям тех, кому посчастливилось принять в ней участие, именно экспедиционные годы стали для них самым романтичным, самым светлым временем в их жизни…
    Автор этих воспоминаний, Николай Скуратов, в то время студент биолого-почвенного факультета ИГУ им. А.А.Жданова, на протяжении трёх сезонов (1979-81гг.) работал в зоологическом отряде этой экспедиции. 




                Н.В.Скуратов
Из хубсугульских дневников… (отрывок)



  …Монголия… Буду ли ещё когда-нибудь здесь... Не знаю… Но воспоминания об одном из её уголков будут всегда со мной. 
     Эта встреча - как первая любовь, робкая и чистая, память о которой будет заставлять трепетать и тревожить душу всю жизнь.
      И чем дальше я буду отдаляться от этих событий - тем ярче будут «звучать» во мне эти образы и тем печальнее будет состояние души моей.
     Это - как заветный талисман, редкое и недолгое «свидание» с которым дарит   облегчение издёрганной и исстрадавшейся душе.
  …Хубсугул, Мунку-Сардык, Баян-Гол, Турту (Ханх), наша экспедиция и все, с кем свела меня судьба в это время - останутся для меня таким талисманом на всю жизнь…


                * * *

09 июля 1979г.

      После ночёвки в Кырене и утреннего недолгого завтрака, мы снова в пути. Задолго до обеда (по расчётам Лиль Иванны*) мы должны проехать Монды (последний «наш» посёлок, расположенный в приграничной территории) и приступить к обязательной
 процедуре прохождения  таможенного контроля.

     Уже в Мондах можно было видеть всё великолепие самых громадных горных массивов Восточного Саяна. Один из них (Мунку-Сардык) и был тем горным узлом, на южном склоне которого (он являлся уже территорией Монголии) мы и должны были вести свои исследования. Сейчас, глядя на эти (покрытые ледяным одеянием) крутые и кажущиеся 
неприступными отроги гор, даже не верилось, что со стороны Монголии склоны этих же гор пологи и на их вершины можно подняться сравнительно легко и с меньшим напряжением сил.


                * * *


     Завершив прохождение пограничных процедур (это оказалась достаточно долгая «песня», пограничники выборочно проверяли из заявленного списка некоторые отрядные ящики, которыми была забита наша грузовая машина – ГАЗ-66), мы снова усаживаемся в автобус. До базы экспедиции и, соответственно, до Хубсугула остаётся совсем немного - чуть больше двадцати километров. Хочется поскорее увидеть это чудо-озеро, о котором  я успел услышать  уже столько рассказов и историй…
      Какое-то время мы продолжаем движение по наезженной (большей частью бензовозами и «скотовозами») остепнённой дороге. Но заканчиваются и степные места и вот уже видны ряды деревьев, которые трудно не узнать. Лиственницы… Но это не стройные высокие красавицы, встречающиеся в наших лесах… Деревья, которые мы наблюдаем - невысокие, с толстой, сильно растрескавшейся корой, часто с причудливо изогнутыми или сломанными ветвями и с не очень обильной хвоей. Такое впечатление, что деревья ведут постоянную и тяжёлую схватку с грозным и сильным противником …
      Противник  этот - продолжительные и очень суровые условия высокогорной зимы с их постоянным бичом - ветрами. И исход этой тяжёлой многолетней борьбы - искорёженные, с множеством обломанных ветвей лиственницы.

   


                Лиственницы Прихубсугулья
                Из фотографий  Н.И.Литвинова




      Лиственницы Прихубсугулья, чем-то напоминают лиственницы, растущие на побережье и склонах Байкала, которые также каждый год выдерживают суровый напор
природных стихий и также деформируются под их влиянием.
      Но, на мой взгляд, здешние лиственницы всё же чем-то отличаются от «наших», байкальских; хотя по объяснениям ботаников это один и тот же вид - Larix sibirica Ledeb. - лиственница сибирская.  Но это уже дело ботаников и геоботаников разобраться  в особенностях лесных и растительных сообществ  Прихубсугулья и условиях их формирования и произрастания.

      По ходу движения автобуса иногда замечаю сгоревшие остовы лиственниц; немало и пеньков от спиленных деревьев. Заключаю, что недалеко уже и Турту - монгольский посёлок; вряд ли местные жители будут рубить деревья за «тридевять земель»…

     И хотя проехали мы не так уж и много от пограничной полосы - понимаешь - это другая страна. Чем это вызвано - пока непонятно, мы не встретили на пути ничего, что бы явно говорило об этом. И тем не менее - ощущение это достаточно стойкое… Причём, позже, когда мы встречали и местных жителей, ощущение это…, нет, не усилилось, а скорее, приобрело какую-то новую форму… Я очень ясно ощутил, что своим «вторжением» (пусть и вполне цивилизованным) мы вносим некую дисгармонию в незримый, отлаженный и сбалансированный веками, союз этой земли и людей, живущих на ней…   


                * * *


     Хубсугул открылся как-то неожиданно… Видимо, я заговорился с ботаниками и пропустил этот момент. С высокого холма озеро прекрасно просматривается. Хубсугул 
не менее грандиозен и величественен чем Байкал, несмотря на свои не очень большие размеры и глубину. Воистину, как и Байкал, который можно сравнить лишь с царём драгоценностей - алмазом, Хубсугул, хотя и меньший по «каратности», несомненно - «алмаз», чарующий и завораживающий, с глубоким холодным блеском, на солнце «исторгающий» из себя мириады искрящихся разноцветных брызг-лучиков…   



 
                Озеро Хубсугул
                Из фотографий  Н.И.Литвинова




     Машины въезжают на территорию базы экспедиции.
     Первое, на что сразу обращаешь внимание - это солидное по размерам (по меркам  посёлка, конечно) «белое» здание. Кажется, что это - два дома, торцами стоящих впритык друг к другу (на лицевой стороне здания я насчитал восемь окон). Дом не новый, но крепкий; он - деревянный, одноэтажный (под классической железной крышей) с двумя небольшими дощатыми пристроями по торцам. Мне этот дом напомнил дома в Маритуе, где после первого курса у нас проходила летняя студенческая практика. «Рубили» этот дом явно не монголы, скорее всего - какие-то русские поселенцы…

      Оказывается, я был не так уж и далёк от истины. Посёлок Турту (Турт) был основан не монголами, а русскими служивыми людьми ещё в 18 веке…   
 
      Наружная часть дома оштукатурена, вернее, хорошо обмазана и затёрта глиной и тщательно побелена. Эта побелка и придаёт зданию «нарядный» белый цвет.
      Дом  расположен  удачно, с одной  стороны  прикрыт высоким пригорком  (защитой  от мощных и резких горных ветров), а с другой стороны метрах в ста - берег сказочно красивого озера. Фасадная часть территории базы огорожена низким штакетниковым забором; вдоль здания растёт несколько лиственниц, но лишь одна из них (та, что в центре) - высокая и раскидистая, остальные - невысокие и чахловатые…   
      Калитка и двустворчатые деревянные ворота из крупного штакетника расположены недалеко от правой пристройки. Весь задний двор базы (он весьма и весьма приличных размеров) огорожен высоким забором из сетки-рабицы и просматривается весь насквозь. На заднем дворе - несколько разного рода построек, громаднейшая поленница лиственничных дров и вверху, справа, почти на границе базы - дощатый туалет.
      На торцевых пристроях здания прибиты две средних по размерам таблицы (один с текстом на русском, другой на монгольском языках), после ознакомления с которыми, понимаешь - вот она, эта «знаменитая» экспедиционная база в Турту.   



 
                База Советско-Монгольской комплексной Прихубсугульской
экспедиции в п.Турту (МНР), 1979 год.
                Из фотографий  Н.И.Литвинова




     Но, конечно, и база и всё остальное - это потом…. Сейчас все чувства во власти лишь одного «владыки» - озера, завораживающего своей божественной красотой…



                * * *


      Хубсугул… Я - на берегу Хубсугула… Медленно набираю в ладошки чистейшую и   холодную, как лёд, воду…, неторопливо, небольшими глотками, смакую её…  Что же, здравствуй, батюшка - Хубсугул,  вот я и добрался до тебя…
      Как приятно, завернув штанины и сняв обувь, побродить по прибрежной отмели Хубсугула - ощутив  энергию холода этого древнейшего из озёр Азии.
      А какой необыкновенный запах у этого озера. Запах Хубсугула  напоминает запах  Байкала, особый запах, в котором  и «пряный» привкус его глубин и «терпкость» пресных холодных вод…
      Над нашими головами - крича резко и оглушающе - носятся десятки чаек, выделывая при этом умопомрачительные пируэты…  Кажется, что птицы совершенно не боятся людей и даже игнорируют их, отдаваясь только полёту и крича о непередаваемых чувствах, которые они испытывают при этом.

     Но и этому «шабашу» птиц совсем скоро нашлось объяснение… Недавно на «Казанке» с озера вернулись ихтиологи, которые снимали очередные контрольные сети с попавшей в них рыбой - основным материалом для их научной работы.
     Запах сетей - снятых только что - невозможно спутать ни с чем, это запах иного мира и иной жизни, он своеобразен и неповторим… И чайки, видимо, уловив и этот запах и, самое главное, своим острейшим зрением высмотрев то, что было в сетях и пришли в такое невообразимое возбуждение…

     В общем-то, такое поведение серебристых чаек я не раз наблюдал и на Байкале, весной, во время подлёдного лова омуля. Над нашей «камчаткой» часто пролетали и кричали чайки, даже и не кричали, а так, «интеллигентно» переговаривались между собой, что не мешало им, впрочем, коситься на нас (вдруг кто-то поймает рыбью мелочь и отбросит её подальше от лунки…). 
     Но такие «светопредставления» (свидетелем которого я был здесь, в Турту) на Байкале случались лишь под вечер, когда рыбаки начинали чистить добытых омулей и все потроха оставлять на льду, недалеко от берега. Стоило рыбакам отойти на незначительное расстояние - что тут начиналось… Всем скопом, с жуткими, «режущими по живому»
 криками, долбая друг друга, чайки, заглотив в момент все рыбьи очистки, уже устремлялись к очередной, оставленной  на льду, кучке рыбьих потрохов. Эта «вакханалия» заканчивалась лишь тогда, когда весь омуль  дневного улова  (а у кого-то и нескольких дней) был рыбаками очищен от кишок и убран в надёжное место…
     Чайки мне нравились, нравились своей грациозностью, неповторимостью  своего белоснежного оперения, всегда чистого и опрятного… А  как захватывающе красив был их полёт в сильнейший, «сдувающий  с ног», ветер…
      Интересно было наблюдать и за «парочками» чаек в солнечный тихий день, когда рыба не «подходила» и изредка ловились лишь «ширки» - байкальские бычки-подкаменщики. Чайки в это время не активничали, а располагались на льду, метрах в 30-40 от «камчатки», в основном парами и, «общаясь» - негромко «гегекали»… Самцы покрупнее самок и, главное, не такие боязливые и осторожные.  Когда кто-то из рыбаков вылавливал очередную «ширку», то бросал её в сторону чаек, из которых всегда несколько штук взлетало за ней… Взлетали, как правило, самцы; они, в отличие от самок, не так остерегались рыбаков и могли подлететь за рыбой на достаточно близкое от них расстояние.
     А дальше начиналось целое представление…Когда один из самцов хватал клювом эту «ширку», он неторопливо, как будто делая «круг почёта», летел к своей «второй» половине. Не долетев до неё метров пять и приземлившись, он, с зажатой в клюве рыбкой, «гегекая» и переваливаясь с лапы на лапу, неторопливо семенил к ней. Она, как будто встрепенувшись от вида самца с пищей, спешащего к ней, тоже «гегекая», начинала движение в его сторону.  Почти всегда развязка этого «любовного кормления» была стандартной: рыбка перекочёвывала из одного клюва в другой и благополучно проглатывалась. Наградой  «кормильцу и добытчику» служило более нежное и благозвучное «гегеканье» подруги…
     Но случался и другой поворот в отношениях между парочкой… Именно его то и ждали все мы на «камчатке», скучающие  и утомлённые бездельем (в отсутствие подхода омуля).  Точно так же, самец и самка серебристых чаек, «гегекая», начинали сближаться, но, не доходя до самки полметра, самец вскидывал клюв вверх и моментально проглатывал «ширку». Самка, обескураженная таким наглым поступком своего «любимого», гневно вереща, начинала клювом отвешивать ему изрядные порции «затрещин»… Он же, продолжал и вести себя и «гегекать» так, как будто и не произошло ровным счётом ничего и это всё абсолютно естественно… Все рыбаки на «камчатке», кто наблюдал за действиями парочки, разражались таким смехом, что даже пугали расположившихся возле «камчатки» чаек, которые, недовольно «покрикивая», отлетали подальше. Нам же было действительно и весело и смешно, нечаянная «драма» из жизни серебристых чаек всколыхнула и взбодрила нас, начинавших уже «засыпать» над «неподвижными», покрывающимися тонкими корочками льда, лунками…



                * * *


      Возле  моторки  (на дне которой  и лежат несколько снятых сетей с ещё не выбранной из них рыбой)  уже «вертятся» несколько «монголят» неопределённого возраста… Одни из них одеты  в старенькие, часто не по росту, засаленные и заштопанные национальные халаты (дэли), другие - в самые разные по цвету и форме рубашки и брюки; лица их, почти чёрные от ежедневного многочасового пребывания на солнце, «залиты» белозубыми улыбками… Их глазёнки с интересом  рассматривают и нас и лодку и снятые сети и, особенно, только что  выловленную рыбу. Улыбаясь и шумно переговариваясь   между собой, ребятишки часто «тыкали» руками в сторону рыбы, и не то спрашивая, не то
 утверждая что-то, часто повторяли: «загас» (по-монгольски - рыба) и «балеган» (хариус)…
      Помогаю ихтиологам выбирать рыбу из сетей, а где необходимо, сразу и распутывать их… Попавшая в сети рыба - исключительно хариус, но весьма своеобразный… Он - тёмный, почти чёрного цвета (особенно спинки) и мелковатый (сантиметров 25 - 30). Такого чёрного хариуса раньше мне не приходилось видеть, хотя я и знал от наших ихтиологов, что обитающий на Байкале сибирский хариус (Thymallus arcticus Pall.)  бывает  не только  обычного светлого цвета, но и тёмного…
      Я тогда подумал ещё, что это, наверное, какой-то особый вид хариуса, обитающий  лишь на Хубсугуле и в других высокогорных озёрах Монголии.



 
                Ихтиологи экспедиции за работой (снятие сетей).
                Из фотографий  Г.Ф.Загоренко




     Оказалось, что проблема о систематическом «статусе» хубсугульского хариуса была 
достаточно запутанной. Проблеме этой уже немало десятков  лет и за это время она  решалась многими учёными-ихтиологами, в том числе и такими именитыми, как Л.С.Берг и  В.Ч.Дорогостайский, но окончательно не решена и до сегодняшнего дня.
      Некоторые ихтиологи (А.Н.Световидов, Л.С.Берг) считали хариуса Хубсугула  самостоятельным видом - хариусом косогольским (Thymallus  nigrescens Dor.), другие (В.Ч.Дорогостайский) выделяли его в особый подвид сибирского хариуса: хариус сибирский «с загаром» (Thymallus arcticus nigrescens Dor.); ряд же исследователей (А.А.Томилов, А.Дашидорж,  М.Бадамбямбаа) считали, что в озере обитают оба эти вида хариусов: сибирский (Thymallus arcticus Pall.) и косогольский (Thymallus  nigrescens  Dor.).
      Пока этот вопрос не нашёл окончательного разрешения  большинство  ихтиологов всё же склонны считать хариуса озера Хубсугул одним из подвидов сибирского хариуса (Thymallus arcticus nigrescens Dor.) - хариус сибирский «с загаром».
      Работа ихтиологов  экспедиции на Хубсугуле  складывается  вполне  успешно. За прошедшие годы ими обработано большое количество ихтиологического материала, в том числе и по хариусу.  Поэтому они уверены, что немало сложных и «запутанных» проблем, касающихся ихтиофауны озера и его притоков, в недалёком будущем будет 
успешно решено. Тем более, что ихтиологический отряд двух университетов - один из самых представительных в экспедиции, имеющий в своём составе опытных и квалифицированных учёных.


                * * *


     За общим обедом (обедали, кстати, ухой из хариуса «с загаром», выловленного утром и уже обработанного ихтиологами) знакомимся с нашими коллегами - териологами, с которыми нам и предстоит работать в этот сезон. Они оба из иркутского сельхозинститута, окончили в этом году (как и я) второй курс охотфака: Сергей Брюханов 
и Валерий Мысин. Сергей - светловолосый «кудряш» невысокого роста, шустрый и заводной, с лукавинкой в глазах и улыбкой, редко покидающей его лицо. Валера - среднего роста, хорошо сложен, несуетлив и более сдержан в проявлениях эмоций, чем Сергей, но тоже часто улыбается… Чувствуется в них какая-то общая «спайка», свойственная людям, жизнь которых связана с профессиональным общением с природой, как, например, у геологов, путешественников…
     После обеда представители отрядов, получив у Лиль Иванны ключи от своих (закреплённых за каждым отрядом) комнат и кладовых помещений, начинают проводить  осмотр и ревизию своего «скарба»,  готовясь  уже к новому полевому  сезону.
     У нашей группы териологов, как и у других отрядов экспедиции, в этом помещении - «своя» небольшая кладовка, в которой хранится разное отрядное имущество: палатки, лопаты, топоры, лом, железные конуса в холщовых мешках, рюкзаки с плашками, брезентовые плащи, телогрейки, и, в общем, ещё много чего, что так необходимо для полноценной работы в полевой сезон. В одном из углов кладовки стоял «Нептун» - подвесной двигатель для моторной лодки, почти новый, эксплуатировавшийся (как объяснили Сергей с Валерой) только прошлый сезон; рядом - два лодочных двадцатилитровых бензиновых бачка, канистра, запасной винт и небольшая кучка запчастей для мотора…


                * * *


      По «команде» Лиль Иванны перегружаем из ГАЗ-66 все ящики и мешки с продуктами (которые «приехали с нами» из Иркутска) в продуктовый склад, расположенный в одном из помещений дома. Я так понимаю, что и сегодня и в последующие разы (когда мы будем посещать базу экспедиции) продукты будут выдаваться по распоряжению Лиль Иванны и нашего завхоза - Юрия Георгиевича Воробьёва**, бывшего лётчика (майора) в отставке.
      Сейчас они, вместе с Лиль Ивановной, активно руководят этим процессом, так как
 кроме складирования  продуктов  часть их приходится уже и выдавать…


 


                База Советско-Монгольской комплексной Прихубсугульской
экспедиции в п.Турту (МНР).   Перед выездом на стационар.
                Из фотографий Н.И.Литвинова




     Итак, расклад, получается, в общем-то, не сложный… Сегодня мы «забрасываемся» на стационар и всю светлую половину дня посвящаем обустройству лагеря.  Участников экспедиции, кто будет работать на стационаре «Баян-Гол» (вместе с оборудованием, личными вещами и полученными продуктами) «забросит» туда ГАЗ-66, который 
сопровождал нас из Иркутска…


                * * *



                *Лиль Иванна – Лилия Ивановна Тютрина – заместитель начальника экспедиции с советской стороны, ихтиолог, кандидат биологических наук.
              **Юрий Георгиевич Воробьёв – заместитель начальника экспедиции с советской стороны по хозяйственным вопросам и по совместительству завхоз.