Орехи примирения

На берегах Волги
Двадцать первая часть. Орехи примирения
Вторая половина лета оказалась не такой жаркой.
В конце июля и в начале августа все чаще и чаще по утрам опускались туманы, которые красиво смотрелись из окна нашего дома. Было такое впечатление, будто мы жили выше облаков, у нас солнце, а Волга и противоположный лесистый берег, утонувший в тумане, на самом деле укрытые облаками горные долины и ущелья.
Мы видели такое в горах Киргизии, когда ехали с родителями из города Чимкент в город Фрунзе или в город Фергану. В тех местах какое-то время служил мой отец.
Сейчас же рапорт отца о переводе его на новое место не имел движения. Мама волновалась, ей не хотелось, чтобы мы вновь ходили в школу за четыре километра по дорогам, где бродят стаи голодных волков. По этому поводу однажды мои родители серьезно поссорились.
Я попыталась их помирить, но сделала еще хуже, они еще больше поругались.
Поэтому чтобы загладить вину, я пошла к орешнику, где в том году мы собирали всей нашей детской компанией орехи.
Все наши ребята в это время были по домам, помогая родителям по хозяйству.
Теперь у нас уже не было связного Яшки, и мы не знали, кто и когда свободен. Поэтому, не дожидаясь никого, взяв тканевые сумочки — авоськи, я пошла к орешнику.
На других удобных лещинах орехи были уже собраны. На этом кустарнике орехи были целы, никто не рисковал забраться на его гибкие ветви, которые располагались над крутым обрывом берега Волги.
Помня прежний опыт, я потихоньку пробиралась к орехам, цепляла авоську за ветку и срывала туда орехи. Набирала я понемногу, так как рядом на было Юрки, который бы подхватил полную орехов авоську.
Нарвав немного орехов, я возвращалась назад, пересыпала орехи во вторую  авоську и вновь лезла за новой порцией. Набрав по половине авосек, я потащила их домой. Вес оказался достаточным, и я то и дело отдыхала.
К моей радости родители были дома, они оба пришли на обед. Столовых в тех местах не было, поэтому обедали дома.
Видно было, что они все еще сердятся друг на друга. Поэтому, мои орехи примирения, как я их назвала, вызвали у моих родителей улыбку, и они по моей просьбе помирились.
На следующий же день отцу пришел ответ о его рапорте. Его переводили в поселок Костюшино, Андреапольского района.
Это означало, что через две недели мы уедем из Молокова, из этих, приютивших нас на время, Волжских берегов.