Орехи примирения

На берегах Волги
Двадцатая часть. Орехи примирения
Вторая половина лета оказалась не такой жаркой, как его начало. В конце июля и начале августа по утрам начали опускаться туманы, создавая завораживающие виды из окна нашего дома. Казалось, мы живём выше облаков: у нас — яркое солнце, а Волга с противоположным лесистым берегом, утонувшая в млечном тумане, напоминала укрытые облаками горные долины и ущелья. Мы видели подобные пейзажи в горах Киргизии, когда путешествовали с родителями из Чимкента во Фрунзе и в Фергану. В тех краях какое-то время служил мой отец.
С самого раннего утра моя сестра ушла к подруге делать совместно гербарий, а я осталась любоваться пейзажем из окна, когда вдруг услышала ссору родителей на кухне. Подкравшись тихонечко к приоткрытой двери, я прислушалась.
— Но я не виноват в том, что на мой рапорт ответ не приходит, — возмущённо говорил отец. — Я и сам не хочу отправлять дочек в школу, расположенную в четырёх километрах от дома по этим дорогам... 
— Разве это дороги? — негодовала мама. — Это просёлочная разбитая грунтовка, вдоль которой бродят стаи голодных волков. 
— Я в курсе, наши машины постоянно застревают в колеях, залитых водой. А что я могу сделать?
— Если мы не уедем, нашим детям придётся самим ходить в школу, — вновь возмутилась мама. — В этом учебном году Фёдор Петрович согласился возить детей на лошади из-за своего младшего внука Коли, но больше он на такое не согласится.
— Да никто не согласился больше на такое: это же ответственно, тяжело, да ещё и бесплатно, — вздохнув ответил отец. — Я знаю, что внук Петровича пойдёт в пятый класс и уедет в интернат учиться, как его старшие братья.
В это время сквозняк распахнул окно на кухне, и что-то, звякнув, упало. Я посильнее приоткрыла дверь, чтобы увидеть, что произошло. Дверь предательски скрипнула, и родители обернулись. На полу валялась разбитая чашка. Понимая, что прятаться больше незачем, я тут же вбежала в кухню и воскликнула:
— Ну вот и ругаться не надо! Посуда бьётся — жди удач, так у нас в школе говорят!
Не успевшие остыть от своей ссоры родители тут же напустились на меня, крича по очереди, что я веду себя плохо, подслушивая разговоры взрослых, открыла дверь, сквозняк устроила и чашку разбила…
Мама тут же схватила веник, совок и стала шумно сгребать осколки разбитой чашки. Папа встал и вышел из кухни, а затем, громко хлопнув входной дверью, ушёл. Мама негодующе посмотрела на меня, вытряхнула осколки в мусорное ведро, поставила веник возле печки и тоже ушла на работу.
Оставшись дома одна, я поняла, что, пытаясь примирить родителей, лишь усугубила ситуацию. Внутри меня боролись негодование и чувство вины, и мне стало грустно от мысли, что мои попытки смягчить напряжение лишь привели к новому витку недовольства.
«Неужели я навсегда сломала мир в нашем доме? — подумала я тогда с горечью. —Родители-то сорились из-за нас, жалея, что мы так далеко в школу ходим, надо как-то их примирить».
И чтобы загладить свою вину, я решила пойти к орешникам, где в прошлом году мы собирали орехи всей нашей дружной детской компанией. Деревенские ребята в это время находились дома, помогая родителям по хозяйству. Теперь у нас не было связного Яшки, и мы не знали, кто и когда, освободившись от дел, сможет присоединиться к нам. Поэтому, не дожидаясь никого, взяв тканевые сумочки-авоськи, я отправилась к орешнику одна.
Кустов лещины вдоль крутого берега было много, но на удобных местах орехи уже были собраны. Однако на одном кустарнике, который висел над крутым обрывом Волги, орехи остались целыми: никто не решался залезть на его гибкие ветви, опасаясь сорваться вниз. Помня о прошлогоднем опыте, я осторожно пробралась по тонким веткам к орехам, зацепила авоську за самую толстую ветвь и начала срывать туда плоды. Набирала я понемногу, так как рядом не было Юрки, который мог бы подхватить полную авоську с вкусными плодами.
Собрав небольшое количество, я возвращалась назад, пересыпая орехи во вторую тряпичную авоську, стоявшую в безопасном месте у куста, и вновь лезла за новой порцией. Набрав две почти полные авоськи, я потащила их домой. Вес неожиданно оказался достаточно тяжёлым, поэтому я часто останавливалась, чтобы отдохнуть.
К моей радости, родители были уже дома: они оба пришли на обед. Столовых в тех местах не было, поэтому обедали у себя в семьях. Видно было, что они всё ещё сердятся друг на друга. Однако мои «орехи примирения», как я их назвала, вызвали у них улыбки, и мои мамочка с папочкой по моей просьбе помирились.
На следующий день отцу пришёл ответ на его рапорт. Его переводили в посёлок Костюшино Андреапольского района. Это означало, что через две недели мы уедем из Молокова, с этих красивых Волжских берегов, которые на время приютили нас.


 

 Начало: http://proza.ru/2022/03/25/762
Продолжение : http://proza.ru/2022/11/17/862