Они живут. Продолжение знакомства

Добрались ли выхрюндики до балкона в прошлый раз, не добрались – мне не известно. Прошло уже несколько дней, а я их не видел и не слышал. Тем более, я ещё дорабатывал. До того дня, когда слово – пенсия – обретёт свои настоящие очертания, трудясь сторожем на складе сыпучих материалов. График у меня был 2 через 2, день-ночь и три дня выходных в неделю. Сидел я в своей сторожевой будке и принимал талончики выезжающих гружёных автомашин с сыпучим материалом, а также вовремя открывал шлагбаум. Это была моя боевая точка.

Нельзя сказать, что я позабыл про случившееся несколько дней назад. Мне было просто не до этого. Сказать к слову, придя на место службы, я пристально осмотрел шкафы и лежанку. Никаких следов этих, а возможно и других выхрюндиков я не заметил. А они, наверное, всё-таки где-то существовали. Вот эта мысль и не покидала меня эти несколько дней.
 
Мои новые «знакомые» не появлялись. Хотя я их специально не искал по квартире, мне все-таки было интересно – где же они могут прятаться? Но ни в стеклянном шкафчике (в котором я даже рукой по полкам провёл), ни на балконе их не было. Поэтому, успокоившись – ну, погулять вышли – и стал о них не вспоминать.
Но как-то утром я возвращался с очередного ночного дежурства, поднимался на свой этаж… И увидел такую картину – возле моей двери, прижавшись друг к другу, в углу стояли мои недавние «знакомые» – временнопроживающие выхрюндики. А напротив них стояла моя соседка по этажу Эльвира Константиновна, своим богатырским телосложением первоначально заслонявшая напуганных выхрюндиков. В руках у неё был большой и пушистый сибирский кот, который выл и пытался выбраться из ее рук. Она его еле удерживала, эту животину, и по глазам Эльвиры Константиновны было видно, что она ничего не понимает, что так встревожило её любимца.

– Эльвира Константиновна, что у вас здесь произошло? – поднявшись на площадку, произнёс я.
– У, Василий Павлович! Здравствуйте. Даже и не знаю, как вам сказать. Пришли с Кусей с выгулки. Поднялись на площадку. А здесь Куся как завопит, уставившись в дверь вашей квартиры. Может, у вас воры забрались?
– А следственно-розыскной кот под вашим руководством и почуял, и поднял тревогу? – я едко съязвил и взглянул в угол. Там мои «знакомые» ещё сильнее прижались друг к другу и жалобно смотрели на меня.

Я поспешил достать ключи и открыть дверь. Эльвира Константиновна сразу отошла к своей, а кот, паршивец, ещё сильней завыл, как будто в марте ему не досталось партнерши. Я уже хотел крикнуть: «Давайте, запускайте кота, первым, чтоб он там всех порвал!» – но увидев плачевную картину с выхрюндиками, передумал и тихо, уголком рта проговорил: «Так, давайте, быстрее забегайте. Чего замерли?» – увидев, что они не реагируют на мои слова, а оцепенело стоят в углу и не собираются двигаться, просто скомандовал:
–Давайте же, живей перебирайте ногами.

Эльвира Константиновна, достав свои ключи от квартиры, вдруг обернулась ко мне:
– Это вы мне?
– О чём? – поднял я брови.
– Ну, давайте перебирать ногами. Это мне, да?
– Нет, что вы, Эльвира Константиновна. Это я себя подбадриваю, а то вдруг в квартире действительно непрошенные гости.
Выхрюндики наконец очухались и один за другим проскользнули в дверь и исчезли в темноте коридора. Кот вдруг резко замолчал и прекратил попытки вырваться из рук хозяйки
– Эльвира Константиновна, хотел бы вам выразить благодарность за бдительность. Вам и вашему коту. Сейчас вы войдите к себе в квартиру, прикройте дверь, а я попробую обыскать свою.

Оставив Эльвиру Константиновну с розыскным котом в её квартире, я вошёл в коридор своей и включил свет. Тихо. Далее я обошёл обе комнаты и балкон. Никого. Я вернулся на лестничную площадку, где из своей квартиры, через небольшую дверь наблюдала за мной Эльвира Константиновна.
– Ну что, Василий Павлович, нашли злодеев?
– Ни одного. Как назло. К нашему с вами сожалению. А так хотелось вашего кота на задержании попробовать! Вам повезло. Такая защита. Всего вам доброго, – я как можно мягче попытался сгладить инцидент этот, чтобы Эльвира Константиновна его побыстрей забыла. А для себя я отметил, что этот кот не такой уж и простой, и его надо опасаться, имея таких выхрюндиков.

Закрыв за собой дверь, я прошёл на кухню. Тихо. Огляделся. Нет, тихо. Встал на стул и открыл стеклянную дверь шкафа. На верхней полке, прижавшись друг к другу, полусидели, полулежали скорчившись мистер Брукс и Кетчуп. Они смотрели на меня своими глазищами, в которых застыл испуг.
– Ну, здравствуйте, гулёны! И где же это вас носило? И как же вы Эльвириному коту-то на глаза попались? Страшный зверь? – я бы мог бесконечно задавать вопросы, но мне хотелось слышать и ответы. А пока я только видел двух испуганных выхрюндиков.
– А ведь у Люси тоже есть кот! И возможно, он пострашнее сегодняшнего, – выпалил вдруг я неожиданно.
Оба выхрюндика никак не среагировали. И вдруг мистер Брукс вышел из оцепенения и проговорил:
– Палыч, ты нас обманываешь наглым образом. Нет у Люси никакого кота. Ты даже ему прозвище не смог придумать. А говоришь это только для того, что беспокоишься о нашей психике. Вот.
Кетчуп тоже, видно, отошёл:
– Ты, Палыч, уже начинаешь нас через свои мысли дурачить. И это прогресс. А вспомни недавно – «настоящие, не настоящие».
– Зато смотрите, разговорились же. Отошли от дикого испуга, – ответил на это я.
И правда, выхрюндики расцепились, отряхнулись и сели, свесив ноги с верхней полки шкафа. Это у них живописно получалось.

Я отошёл от полки, включил на плите газ и поставил греться чайник. Больше я не стал задавать вопросов. Захотят, сами про свои подвиги расскажут. Заварил чай. Сделал бутерброд с сыром. Сел и стал перекусывать.
 
Первым с полки слез Кетчуп. Забравшись на стул, он встал, облокотившись на стол, где рядом стояла вазочка с вареньем.
– Клубничное. Прошлого урожая. Немного переслащенное. Но вкусное.
– Так. Я вижу, ты знаток! Или, может, вы его едите? – вдруг меня осенило:
– Точно, употребляете. А я-то думал, святым духом питаетесь.
– Да, Палыч, нужно признаться – употребляем. Вообще-то мы цветочной пыльцой обходимся. И выбираем дом, где имеются цветущие растения. Летом в сельской местности вообще-то без проблем. В городе, конечно, потруднее. Ну, на случай и варенье, джем, да и просто подслащенная водичка сойдет, – объяснил систему своего питания мистер Брукс.
– Палыч! А варенье у тебя совсем неплохое. Количество нитратов малое. И вкус. Явно не на рынке вашем брал, – поддержал тему Кетчуп.
– Со своего огорода на даче. Знаете, что такое дача?
– Дача, это земля с возможным домом в сельской местности, где городское население отдыхает после тяжёлой рабочей недели. Это так говорил один крупный руководитель налоговой полиции, садясь в свой лиловый «инфинити». Так и говорил своему водителю: «Давай, Вася, вези меня на дачу. Нужно глоток свежего воздуха глотнуть. Сгораю на работе. Нужен срочный перерыв в моём гнёздышке», – продолжил мистер Бркс.
– Я жил у него. Недолго, правда. Сгорело его гнёздышко. И его увезли. И квартиру опечатали. Так мне грустно было в одиночестве. Я и ушёл оттуда.

Я смотрел и слушал этого выхрюндика и не узнавал себя: если бы мне рассказали про это пару недель назад, я бы вызвал рассказывающему «психушку», а потом сам с ним и поехал. «Но нет, это реальность, – успокаивал я себя. – Реальность! Они едят варенье. Кажется, я этот уровень уже проходил!»
– Ты, Палыч, пока находишься на самом первом уровне, в самом начале. И не самообольщайся – ты ни какой не специалист по домовым…
– Мистер Брукс, – я вдруг обратился к говорившему, перебивая его наглым образом, – а я когда-нибудь, общаясь с вами, набираясь опыта и так далее, научусь читать мысли, как и вы?
За Брукса ответил Кетчуп:
– Палыч! А тебе это надо? Это тебе нужно свихнуться, пройти лечение, опять свихнуться, пройти курс реабилитации под присмотром такого же свихнутого доктора, и тогда, возможно, у тебя откроется нужный канал. А если откроется что-то другое? Ты готов к этому? Как у вас это называется – рулетка?
– Хм. Забавно. Мне выхрюндики рассказывают о свихнутости!
– А я, Палыч, уже думал, что ты прошёл первый уровень, а ты всё ещё удивляешься.
Кетчуп посмотрел на мистера Брукса. Но тот многозначительно молчал. Поэтому, осмотрев моих психологов, я проговорил:
– Я всё понял. Я буду учиться. Я согласен повышать свои уровни. Только вы мне помогите, если уж так получилось.

После моих слов теперь уже выхрюндики посмотрели друг на друга и молча кивнули головами друг другу, в чём-то соглашаясь.
Я смотрел на выхрюндиков, они смотрели на газовую колонку, в окошке которой играл язычок синего пламени.
Наше повисшее молчание нарушил телефонный звонок. Я вышел в прихожую. Звонил Витька из третьей бригады. У нас на участке опять канализационную трубу прорвало. Прямо напротив будки. И они должны были меня уведомить о случившейся аварии. А зачем? Это происходило регулярно на нашем участке. Трубу не ремонтировать надо, а менять! Поэтому я и так знаю, что сейчас трубу перекроют, а копать будут и латать дня через три, когда всё вылившееся впитается в землю.
 
Я вернулся на кухню, где всё так же сидели выхрюндики и смотрели на огонь.
– И сколько вы вот так сидеть можете и глазеть на одно и то же? И молчать?
Кетчуп отвлёкся от своего занятия и повернул голову ко мне.
– Понимаешь, Палыч, мы не должны с людьми разговаривать. Понимаешь? На их языке. Мы это сделали только для тебя, чтоб ты к врачу не попал. Потому что общение, как показывает наш опыт, до хорошего не доводит. И в конечном результате нас выгоняют с насиженных мест любыми способами. Химическими и даже оккультными.
– И, наверное, кошачьими? – вставил я в длинную тираду Кетчупа своё слово. – Может, потому и принято в новый дом кошку пускать?
Кетчуп запнулся и замолчал. Мистер Брукс никак не реагировал на мои слова.
– Как я понял, коты для вас самый страшный зверь! Или же есть ещё кто-то? Скажем, мышь.

Наконец и мистер Брукс откликнулся:
– Палыч! Мыши сами наполнены от ушей до хвоста всякими страхами. Они – безобидны. Тем более, они острее чувствуют запах сыра и вообще всего съедобного, чем какие-то там выхрюнды. Их маленький мозг всё время занят поиском пищи. И чего их люди не приручили?

– Подожди, подожди! – остановил я Брукса, не давая ему углубиться в теорию приручения мышей. – Ну, а что же коты? У них что-то особенное? Вон как Куся вопил. И мне не по себе вдруг стало. А вы и подавно были подавлены. А что если бы он вырвался из мягких рук Эльвиры Константиновны? И кто вот сейчас будет отвечать?
– Насмотрелся ты, Палыч, всяких интеллектуальных казино. Я отвечу, – Кетчуп спрыгнул со своего места на стеклянной полке на обеденный стол. Ничего не задел. Циркач, чтоб…
– Видеть невидимое – это особый чудесный дар. Он у людей встречается очень редко! У людей. У живых существ он отсутствует напрочь. Некоторые из них могут меньше или немного больше чувствовать. Присутствие чего-то – необъяснимого. Всего лишь.
– А некоторые это кто? – я хотел этим вопросом сбить Кетчупа с направления его мыслей.
– Лошади. Это как пример. Один ишак в ауле, когда я, скажем так, путешествовал по Средней Азии, очень даже сильно нервничал при моём присутствии. А так как мне пришлось несколько дней провести в его стойле, бедный дехканин никак не мог взять в толк, что это такое случилось с его любимцем. Тот так истошно ревел, что все местные ишаки отвечали из соседних дувалов той же нотой.
Сказав это, по лицу Кетчупа просияла улыбка.

– Ну, а если Куся всё-таки выпрыгнул из рук? – не унимался я.
Кетчуп смахнул с лица улыбку и продолжил:
– Да ничего бы и не было. Он и сам боится неведомого, поэтому и вопит. Были,  правда, случаи, когда неадекватные коты нападали на выхрюндов. И даже наносили раны и увечья. Но всё это было в виде самозащиты. Случайно.
Сказав это, Кетчуп спрыгнул с обеденного стола на стул, а дальше на пол. Коротенькими ножками перебежал кухню на другую сторону. Взобрался на этажерку, с неё на кухонный стол и добежал до блюдца. Маленькой ладошкой зачерпнул из блюдца оставшуюся после его мытья воду и выпил.

Я наблюдал за всеми этими движениями и напрягал свой мозг, формулируя предстоящий разговор с Люсей, объясняя ей происхождение и различные виртуозные манипуляции этих временнопроживающих, хм, выхрюндиков.
– Да не переживай ты так, Палыч! Мы постараемся тихо себя вести. Поэтому и Люсе ничего не придётся объяснять. Ну, а придётся, ты, главное, держись посмелее и понапористей. Таких в психушку не сдают.
Я, уже уходя из кухни, дослушивал монолог мистера Брукса, идя открывать дверь в квартиру на призывно звонивший звонок.

Русавкино, сентябрь 2021г.