Ч. 32 Севастопольская трагедия. Эпилог

Предыдущая страница   http://proza.ru/2022/11/02/746

В первой партии на самолётах, подводных лодках и небольших надводных кораблях из Севастополя вывезли 600 человек командного состава, а намечалось вывезти 2000 человек.
 
Теперь обеспечение эвакуации остальных старших офицеров было возложено на командира 109-й стрелковой дивизии генерал-майора Петра Георгиевича Новикова и его помощника по морской части капитана 3 ранга Анатолия Дмитриевича Ильичёва.

Им предстояло организовать оборону места эвакуации и организовать посадку старшего командно-политического состава. У Новикова оставалась связь по радио с Москвой и Краснодаром, но связи с частями не было, соответственно, он не мог осуществлять руководство ими.

Войска самостоятельно шли к бухтам, Херсонесскому полуострову и Фиоленту. Вместе с ними шли и жители города с вещами. У всех была надежда эвакуироваться. Приказ отойти на новые позиции дошёл не до всех.

Поэтому одни группы бойцов и командиров сражались, пока не заканчивались боеприпасы, и затем отступали, а другие сражались до конца на старых позициях.

Многие вообще не знали, что руководит обороной Новиков и что высшее командование уже находится на Кавказе. Генерал мог организовать оборону только в непосредственной близости от 35-й батареи, бойцы и командиры которой оказывали яростное сопротивление наступавшему противнику.

Из штаба флота присылали шифровки с перечислением, какие корабли прибудут ночью 1-го июля для эвакуации, и это поддерживало боевой дух сражавшихся.

В Георгиевском монастыре находились два походно-полевых госпиталя. Туда же отошла Балаклавская группировка войск. На запрос, как эвакуировать оттуда раненых, им по радио сообщили: «Ждите, эвакуация будет морским транспортом».

Оборону там держали остатки 456-го погранполка под командой подполковника Герасима Архиповича Рубцова. Никакой эвакуации, конечно, не было. При попытке прорваться к 35-й батарее почти все пограничники были убиты или взяты в плен.

Тяжелораненый командир полка Рубцов и батальонный комиссар А.П. Смирнов застрелились. Вечером 1-го июля в районе 35-й батареи собрались тысячи людей. Ждали «прихода эскадры». Когда из батареи вывели Новикова, из толпы послышались крики: «Раненых в первую очередь!»

Однако Новиков был ранен, поэтому сопровождавшие стали говорить: «Пропустите раненого генерала». Их пропустили на пристань.  Там лежали раненые. По мостику группа генерала и краснофлотцы-автоматчики перешли на скалу.

Но когда показались три сторожевых катера и один из них стал подходить к пристани, толпа стала неуправляемой.

Она смела и охрану из автоматчиков, и раненых, и тех, кто был в первых рядах. Часть секции пристани рухнула вместе с людьми, в воде было месиво из сотен людей. Катер, на корму которого запрыгнули десятки человек, накренился и почти все, кто были на корме, упали в воду.

Командир в мегафон прокричал, что посадка невозможна, и отошёл от берега. Кто мог плавать, поплыли к нему. Часть толпы бросилась к месту, где находился Новиков.

Автоматчики и командовавший погрузкой капитан 3 ранга Ильичёв открыли сначала предупредительный огонь, а потом на поражение: иначе толпу было не остановить. Они стреляли и по тем, кто пытался добраться до скалы вплавь.

Катер, на который перешёл Новиков, загрузился людьми до отказа. Когда стал подходить второй катер, мостки рухнули под тяжестью людей, многие поплыли к катеру. Их поднимали канатами из воды.

Катер СК-0112, на котором шёл Новиков, на рассвете атаковали четыре немецких катера.
Оставшихся в живых 16 человек из приблизительно ста человек, включая команду катера, немцы перевели на свой катер.

Кроме одного красноармейца, все были ранены. Среди них и одна женщина, раненная в лицо. Немцы писали, что она была лётчицей.

Всех раненых на борту немецкого катера перевязали. На другом, потопленном противником катере, осталось в живых 15 человек. Их присоединили к группе генерала Новикова и высадили в Ялте на песчаном берегу. Удалось прорваться только катеру СКА–028.

В ялтинском госпитале немецкие врачи сделали операции раненым, в том числе генералу Новикову, капитану 2 ранга Зарубе и бригадному комиссару Хацкевичу. Новиков погиб в 1944 году в немецком концлагере Флессенбург.

Судьба Хацкевича неизвестна, скорее всего,  расстреляли. Неизвестна и судьба капитана 3 ранга Ильичёва. Капитан 2 ранга Заруба остался жив. Прошёл проверку в фильтрационном лагере. Потом некоторое время служил.

Два тральщика и семь сторожевых катеров 2 июля 1942 года приняли на борт около тысячи человек. К берегу подходить не рисковали, в основном, поднимали людей из воды. Этим и завершилась эвакуация командного состава Севастопольского оборонительного района.

Часть людей пыталась добраться до кавказских берегов на плотах, шлюпках.  Почти все погибли. Часть - пробовала прорваться в горы к партизанам. Они тоже, за редким исключением, погибли. Большинство бойцов и командиров самоорганизовывались в группы и продолжали сражаться.
 
У них не было продовольствия, пресной воды, боеприпасов.  Стояла жара. Невыносимый смрад в воздухе от тысяч трупов. Тем не менее, бои шли до 12 июля. Точная цифра, сколько человек попало в фашистский плен, неизвестна.

По немецким сведениям, в плен попало около 95 тысяч человек. Некоторые наши историки считают, что эта цифра завышена, поскольку среди военных было много гражданских лиц из числа населения Севастополя, надеявшихся на эвакуацию.

Неизвестно, и сколько было убито, умерло, утонуло с 29 июня по 12 июля. Кроме того, немцы расстреливали тех раненых, которые не могли идти, евреев, коммунистов, политработников.
 
На Малаховом кургане до последних дней сражалась батарея, которой командовал капитан-лейтенант Алексей Павлович Матюхин.

Он был ранен и попал в плен. Алексей Павлович был другом и однокашником моего отца по училищу, свидетелем на свадьбе моих родителей.

После окончания в 1937 году артиллерийского факультета училища им. М.В. Фрунзе они получили назначение командирами БЧ-II на эсминцы: отец – на эсминец «Дзержинский», а Матюхин – на эсминец «Совершенный».

Эсминец Матюхина подорвался на мине, а затем получил повреждения при бомбардировке в доке. Алексей Павлович командовал двухорудийной батареей из орудий, снятых с «Совершенного».

После войны отец наводил справки о его судьбе, писал, опрашивал участников обороны Севастополя, пока особист крейсера настоятельно не посоветовал ему прекратить поиск.

Он сказал, что выяснил по своей линии: при нахождении в фильтрационном лагере Алексей Павлович Матюхин после допроса покончил жизнь самоубийством, вскрыв себе вены.
 
В Википедии написано, что он покончил с собой выстрелом из пистолета, но это маловероятно - откуда мог оказаться пистолет? Скорее всего, было так, как сказал особист.

Пребывание в плену искалечило не только здоровье и психику тех, кто в нём выжил, но и судьбы людей, потому что каждый, кто попадал в плен, в Советском Союзе автоматически считался предателем.

Между тем, в царской России, военнослужащим, попавшим в плен, время пребывания в плену засчитывалось за время службы и не являлось препятствием к продвижению по  службе и к наградам.

Героическая оборона Севастополя задержала наступление вермахта на Дон и Кавказ. В то же время отсутствие плана и запоздалая попытка даже частичной эвакуации стоила Красной Армии потери десятков тысяч стойких и мужественных бойцов.

Продолжение http://proza.ru/2022/11/06/1083

На немецкой фотографии: взятые в плен командиры и краснофлотцы с катера СК-0112.
Крайний справа в первом ряду - генерал-майор П.Г. Новиков