Революция и китайцы в России

В доме № 27, на перекрестке улицы Фурштатской, что в Петербурге,
с проспектом Чернышевского (в то время Вознесенский) проживал, можно сказать,  земляк, Яков Свердлов.
В этом же доме жили китайцы. Оказывается, во время Первой мировой войны, чтобы компенсировать потерю рабочих рук, российские власти вербовали на предприятия китайцев. В 1917 году в Петрограде их проживало более 10 тысяч. Трудились они, преимущественно на неквалифицированных работах.

В 1917 г. большевиками был образован большевистский Союз китайских граждан. Затем его преобразовали в Союз китайских рабочих, объединявший несколько национальных китайских организаций. Как утверждалось, его численность составляла 40-60 тыс. человек. Когда пекинское правительство отказалось признать большевистскую власть и отозвало своих дипломатов, большевики утвердили Союз в качестве официального представителя интересов китайских граждан в России и передали ему здание китайского посольства в Петрограде.

Председатель Союза Лю Цзэжун выступал на I-м конгрессе Коминтерна.
В большевистской газете в то время писали: «Китайский рабочий в России берет винтовку, создает интернациональные отряды и кладет жизнь за дело социализма». Китайские бойцы весьма ценились в Красной Армии, несмотря на то, что немногие из них понимали истинный смысл событий или хотя бы говорили на русском языке.

 Китайцы терпеливы, не требовательны, команда им дается на китайском языке; остальные интернационалисты следуют примеру братьев Востока. Описание китайцев той поры есть в «Китайской истории» Михаила Булгакова. О китайцах писал и Владимир Маяковский в стихотворении «Прочь руки от Китая!», но это уже другая история.

С китайцами связан и дом 20 по Фурштадтской. В одной из квартир в начале 20-х годов находилась Китайская секция Петроградского губернского комитета РКП(б). В списке жителей в квартирах №№ 18 и 19 значились «разнорабочие» Ван Ханчан, Ли Цушан, Цен Ликун и Чжу Чженьюань. Что с ними сталось, не известно. Известно, что объединял китайцев все тот же  «Союз китайских рабочих в России». В 1919 году он располагался по ул. Сергиевская (Чайковского), дом № 22. Это рядом.

По переписи 1926 года в стране насчитывалось около 100 тысяч китайцев. На Дальнем Востоке 70, а  в Москве  8 тысяч. Одних только китайских прачечных в столице насчитывалось 320. Китайцев-прачек в «Зойкиной квартире» описал Михаил Булгаков». Помнится, их было много и в Иркутске. Когда там проживал дед и его родственники по первой жене, они пользовались их услугами. Откуда это он взял? Скорее всего, услышал от родителей.

Интересное, прямо сказать, было время. По мнению Троцкого «Россия должна была стать лишь охапкой хвороста для разжигания мировой революции». Ему вторил Свердлов: «Мы начнем в России, где все, благодаря войне, потеряно. Пожар неминуемо распространится... Риска у нас нет никакого. Мы, большевики, выиграем во всех случаях».  Подвел черту Ленин: «Наше дело - есть дело всемирной пролетарской революции, дело создания всемирной советской республики». Вот откуда замашки Сталина,  его помощников в лице  Ежова, Берия и их репрессивные меры. Они только успевали подбрасывать поленья в костер борьбы и очищения от балласта. «Кто не с нами, тот против нас».

В те годы в России оказалось много иностранцев - эмигранты, временные рабочие, военнопленные из германской, австро-венгерской и турецкой армий, освобожденные из плена после октября 1917-го. И часть этого иностранного десанта активно встала на сторону большевиков, дав многотысячную армию интернационалистов, основу будущего Коминтерна. В Красной армии были крупные воинские соединения из чехов, немцев, сербов, корейцев. А также из ставших для Советской России к тому времени иностранцами латышей, литовцев, эстонцев, финнов и поляков. Но больше всего среди интернационалистов-красноармейцев было китайцев. В Москве при Реввоенсовете существовал даже отдельный штаб китайских отрядов под началом Шен Чен-хо.

В 1919 году будущий советский журналист № 1 Михаил Кольцов написал: «Мне довелось видеть первые советские китайские формирования. Просторные казармы у Воробьевых гор, чисто выметенные полы, ряды винтовок, низко стриженные головы. Короткие фразы-команды. Коммунистические воззвания на стенах. Портрет Ленина. Косые глаза. Медленные конфузливо-бесстыдные улыбки на темных лицах. Высокий визгливый смех. И тщательное, долгое умывание из крана... Так же буднично и старательно по утрам желтые красноармейцы мыли свои жесткие круглые головы. Пошли они теперь на Волгу, на Украину, на Урал и в Сибирь, стреляют в черные незнакомые дома, опустошают кумирни незнакомых и ненужных им богов».

Китайцев использовали и белые. В мемуарах белогвардейца Романа Гуля есть такой эпизод: «Кто-то идет навстречу. Кто идет?» - «Китайский отряд сотника Хоперского». Подошли: человек тридцать китайцев, вооруженных по-русски. «Куда идете?» - «Ростов, большевик стреляй». «И зачем эту сволочь набрали, ведь они грабить к большевикам пошли», - говорит кто-то. «Это сотник Хоперский, он сам - вывезенный китаец, вот и набрал. В Корниловский полк тоже каких-то персов наняли...».

Мало известно, что вместе с Верховным правителем России адмиралом Колчаком и председателем его правительства Пепеляевым 7 февраля 1920 года в Иркутске на льду Ангары был расстрелян и третий человек- китаец Чен Тинфань. В колчаковской контрразведке он расстреливал и пытал, да еще обучал тонкостям восточных пыток русских офицеров. Участие китайцев в нашей Гражданской войне долго старались не вспоминать.
 
Мне лично с детства запомнился фильм «Красные дьяволята». В нем шла речь о борьбе с Махно. Может эти исторические факты и совсем бы забылись, да куда деть классику литературы - Шолохова, Бабеля, Булгакова, Николая Островского?  У каждого упоминаются китайцы, воюющие за большевиков. Да и в Тюмени на памятнике Борцам революции среди погибших «интернационалистов» - латыш Дульнис, немец Ольберх, венгр Абрек и китаец Чин-Лин. А к Интернациональной улице примыкают Дальневосточный и Пекинский переулки.

Григорий Мелехов в шолоховском «Тихом Доне» размышляет: «Китайцы к красным добровольцами поступают и за хреновое солдатское жалование каждый день рискуют жизнью. Да и причем тут жалование? Какого черта на него можно купить? Стало быть, тут корысти нету, что-то другое...».

Сохранилась характеристика китайского батальона из донесения советского военачальника Ионы Якира: «Жизнь китайцы легко отдавали, только плати вовремя и корми хорошо». Деньги были для китайцев скорее индикатором, показателем того, что новый наниматель (советская власть) честно выполняет обязательства. Реально же большевики предложили китайцам нечто большее: повышение социального статуса. Были «китаезы», «ходи», растерянные, малограмотные, плохо понимающие по-русски, оборванные, голодные, забытые в чужой стране. Стали элитными частями новой власти. Опять же - жалованье, форма, пайки... Ну а пуля... Все равно в Россию нелегкая занесла!

Бывший офицер китайской армии Жен Фучен, владевший, кроме родного, английским, русским, японским, французским и индийским языками, привез в 1914 году на Урал китайцев-работяг. Когда здесь в мае 1918-го началась Гражданская война, 34-летний битый жизнью Жен Фучен сформировал из своих соплеменников воинскую часть. Вряд ли он вдруг искренне уверовал в коммунизм. Просто появилась возможность заняться привычным командирским делом: умный, сильный и смелый китаец не упустил свой шанс. Созданный им 225-й китайский полк в составе 29-й стрелковой дивизии 3-й армии Восточного фронта стал крупнейшим одно-национальным воинским формированием на Урале. В боях на подступах к станции Выя этот полк потерял около ста человек убитыми, погиб и Жен Фучен.

Получивший в Чусовой пополнение из работавших на строительстве Ляминской железнодорожной ветке китайцев, полк под командованием Ля Цзехена вел в декабре 1918 года ожесточенные уличные бои в районе станции Пермь и у села Троица, на подступах к Перми, где погибло более двухсот китайцев - позднее здесь был установлен мемориальный комплекс.
 
После окончания Гражданской войны в России осталось около 100 тысяч китайцев. На Урале и в Сибири они вкалывали в основном на тяжелых работах или держали мелкие промыслы. Существовали китайские артели, выходили национальные газеты. Куда же все это потом делось? Дальше, как пишет Александр Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ», «взяты были в северные лагеря и вымерли». Ну а те, кто уцелел? «Растворились», - считают специалисты-этнологи. На заработки в Россию ехали одни мужики. Здесь женились на местных женщинах. Дети росли в русской среде, говорили по-русски. Поди разбери сейчас в нашей стране, кто какой крови!

В то же время Китай дал приют сотням тысяч русских эмигрантов, изгнанных из родных мест Гражданской войной. Большая часть беженцев (около 150 тысяч) осела в главном городе Маньчжурии - Харбине.
Кто же осел в России и где они служили? В руководстве тюменской ЧК были бывший офицер австро-венгерской армии Денис Коуделко (по одним данным австриец, по другим - словак, по третьим - чех), поляк Иосиф Бойко и целая плеяда латышей - Падерня, Зернин, Добилас, Сирмайс, Ратнек … Уездную ЧК в Сургуте возглавлял немец Роберт Валенто. Был среди первых чекистов и швед Вольдемар Ульмер, ставший к 1937 году личным секретарем 1-го заместителя наркома НКВД Фриновского и отправленный после расстрела своего шефа в Красноярские лагеря.

Самыми экзотичными сотрудниками ЧК из иностранцев являлись потомок старого дворянского рода Франции поэт Делафар (расстрелян белыми в 1919-м) и негр Джонсон из Одесской ЧК.
По архивной справке ВЧК за 1921 год о национальном составе комиссии явное большинство (77%) составляли русские, на втором месте евреи - больше 9%, заметна польская и латышская составляющая. Представителей маленькой Латвии в ВЧК 3,5%, больше, чем выходцев из значительно более населенной Украины (украинцев только 3,1%). После белорусов, армян, грузин и объединенных по тогдашней моде в одной графе «мусульман» шли иностранцы - финны, немцы, венгры, чехи, сербы, хорваты, китайцы.