Отпуская, остаюсь...

Записка была совсем короткой. «Прости. Мне надо уехать. Ненадолго. Я знаю, ты все поймешь...» Было совсем рано, и муж еще спал. Она всегда вставала раньше всех. Это было ее любимое время – раннее утро, еще с тех времен, когда дети были маленькие, и это была единственная возможность побыть в одиночестве. Чашка кофе, любимое кресло. Пролистать новости. И привести в порядок мысли… Но сегодня все было не так. Времени у нее было мало, надо торопиться.

Диагноз был неутешительным. Вернее, никакого диагноза так и не поставили. Просто из нее тихо уходила жизнь. Стала больше уставать,  меньше говорить, все чаще болела голова, и постоянно хотелось спать. Она жила – и не жила.

Началось это несколько лет назад. После того, как она потеряла дочь. А вместе с ней – часть себя. Один умный психолог ей сказал, что надо вернуть то, что потерялось. Смешной. Как можно вернуть то, что было самым дорогим? Что они вообще понимают, эти психологи?

А сегодня ей приснился сон. Давно уже ничего не снилось, а тут… Снился город. Небольшой провинциальный город. Почти такой же, в котором она жила в той, другой жизни.

Она проснулась и уже знала, что ей делать. Вернуться туда, в ту жизнь, где они были так счастливы.

Поезд тормозит на пару минут, сонная проводница сочувственно бросает: «Счастливо  вам» - и вот она одна на перроне. В городе, о котором так хотелось забыть, но который никогда не отпускал ее ни в снах, ни наяву.

Было зябко. Стояло то странное время года, которое зовут безвременьем. Вроде и не осень уже, и еще не зима. Природа замерла в ожидании, расплескав лужи, разметав желтые листья. Было тихо, пусто, спокойно и как-то правильно. Она абсолютно точно была уверена, что все правильно. Если сердце говорит надо  – значит, так надо...

Зябко поежившись, накинула на голову капюшон старенького любимого пальто и направилась к зданию вокзала. Было еще темно. На платформе, как и много лет назад, горел один единственный фонарь. Где-то шаркал метлой дворник. Она даже идти старалась потише, чтобы звук шагов не нарушал этого сонного, провинциального спокойствия.

Она любила осень. Даже такую позднюю, мокрую. Пожалуй, такую она любила особенно. Это было время, когда душа успокаивалась...

Вот в такую осень родилась и ее Катюха. Катя, Катя, Катерина... Это имя пришло сразу, как только она увидела дочь. Катя... Маленькая, смешная, несуразная, она заменила собой весь мир. Им всегда было хорошо вместе. И эта невидимая связь до сих пор не разорвалась...
Катька... Иногда ее хотелось просто тряхнуть - так часто дочка находилась в каком-то своем мире, явно лучшем, чем реальность вокруг. Она смотрела куда-то наверх, улыбалась, и ее мордашка просто светилась. Иногда казалось, что дочь просто ошиблась дверью, что не здесь ей нужно было появиться. А может, все так и должно было быть... Она пришла, принесла свет и ушла...

...Несмотря на ранний час, буфет был открыт. На удивление, кофе оказался вкусным, а пирожок свежим и теплым. Пора было двигаться дальше. Куда? Зачем? Сердце молчало... Оно так часто делало - сначала взбудоражит, вытащит куда-то, а потом молчит, мол, давай сама. Ну сама так сама.

Город неспешно просыпался. Кто-то спешил на работу, кто-то в булочную. Мальчишки гомонящей стайкой пролетели в школу. Все как много лет назад. Казалось, что жизнь здесь остановилась. Даже коты никуда не спешили и лениво провожали ее равнодушными взглядами.

Этот город не был ей родным. Она родилась и выросла в большом, шумном мегаполисе. Там же родилась дочь, а потом сын. Но жизнь с мужем не заладилась с самого начала.  И в один прекрасный день она, забрав детей и самое необходимое, просто уехала. Она сама не знала, почему выбрала именно этот город, но ни разу не пожалела об этом. Тихий, уютный, он ее принял, залечил раны, научил опять жить.

"Вот же здесь, за этим поворотом,  мы и жили! " - она потерялась в воспоминаниях и сама не заметила, как оказалась возле их бывшего дома. Вон там, на втором этаже, их окно. Занавески симпатичные... Сердце щемило так, что трудно было дышать. Казалось, не было всех этих лет, и она просто возвращается с работы домой. Сейчас поднимется, откроет дверь... Дети начнут шумно рассказывать свои новости, перебивая и отпихивая друг друга...

Тряхнула головой. Надо идти. Нельзя возвращаться в прошлое, нельзя. Это очень больно. Зря она это все...

…Они прожили здесь несколько лет. Несколько самых счастливых лет в ее жизни. Здесь дети пошли в школу. И все  было хорошо... Но потом, в начале двухтысячных, стало совсем трудно с работой, квартиру надо было снимать. И они уехали. Обратно. В "цивилизацию", как говорили вокруг.

Да, все у нее сложилось в итоге хорошо. Она встретила замечательного человека, у них есть Дом, как она всегда хотела, уже взрослые дети. У старшего сына прекрасная семья, подрастает дочка - маленькое кареглазое чудо, бабушкина радость и утешение. Но...

Катя, Катя, Катерина... Вот по этой улочке они ходили с ней в художку... Улица  на окраине, и дома здесь  частные, как в деревне. За это они и любили ее… Надо же, город почти не изменился, а здесь все по-другому. Дома ухоженные, красивые, везде палисадники. Вот здесь, на углу, была колонка. Они всегда с дочкой здесь останавливались и пили "волшебную" воду... А теперь ничего нет... Потерялась прелесть тех, деревенских домов с резными наличниками, скамеечками за воротами, деревянных штакетников с цветастыми ковриками.

Она устала. Давно уже не ходила так много. Медленно брела, шурша мокрыми листьями. засунув руки в рукава. Ноги промокли. Вся эта идея перестала казаться чем-то правильным и важным. Зачем она здесь? Хотелось домой, к мужу, в знакомую, родную обстановку. А мысли предательски подкидывали новые и новые воспоминания...

Катя, Катя, Катерина... Сколько было радости и света, столько же было и боли... Она росла и никак не могла и не хотела принять этот мир. А этот мир не хотел принимать ее. В конце концов мир победил. А дочь просто ушла. Туда, где свет. Очень трудно сопротивляться, когда ты один. А она до сих пор не могла себе простить, что оказалась не на стороне дочери. Это были времена, когда она еще не умела слышать свое сердце. Ее научила этому дочь...

Катя, Катя, Катерина... Стоп... Нет, это невозможно... Так не бывает... Она остановилась. Между обновленных домов с современными фасадами каким-то чудом уцелела эта дверь.

...Они заметили ее еще в самый первый раз, когда возвращались домой. Первой увидела ее дочь.
- Мам, смотри какая дверь! Интересно, кто там живет?
Дверь, и правда, была чудесная. Старая, с облупившейся краской и ржавыми петлями, она была как живая. А вокруг нее - девичий виноград с огромными красными листьями-лопухами. Вероятно, никто уже давным-давно не открывал эту дверь, и ветви оплели ее со всех сторон, храня от посторонних глаз. Она бы тоже прошла мимо, если бы не дочка.

А может, здесь живет старый гном? И он просто не хочет, чтобы о нем знали?  Им было так хорошо вдвоем, стояла такая чудесная золотая осень, и так хотелось сказки!
- Давай постучим?
 - Давай! Тихонько!
Вот тогда-то и родилась у них эта присказка: "Старый, добрый, милый гном, ты открой скорей свой дом!"

Конечно, им никто не открыл. Здесь, и правда, никто уже давным-давно не жил. Но сказка осталась. И каждый раз дочка бежала вперед, тихонько стучала : "Старый, добрый, милый гном..." Они часто придумывали разные истории про этого неуловимого гнома: куда он ходит и почему прячется от людей. И это была их маленькая тайна.

А однажды, когда погода была совсем неуютная, дочка вдруг достала из кармана своего любимого тряпичного зайца, с которым не расставалась уже много лет, и повесила его на ручку двери. "Мам, можно я подарю его гному? Ему наверно совсем грустно одному, пусть у него будет друг..." Конечно,  можно.... (лишняя точка)

И вот она стоит здесь.  Все та же дверь, все те же ветви девичьего винограда, только еще больше разросшиеся. И дочкин голос: "Старый, добрый, милый гном..." Сердце бухало так, что не слышны стали звуки вокруг. Она прислонилась к косяку, не хватало воздуха... И вдруг... дверь приоткрылась...  Совсем чуть-чуть...

Сама не понимая, что делает, она шагнула внутрь.
В доме было на удивление обжито. Чисто, светло. Половик на полу. На стенах светлые обои. Окна с занавесочками в цветочек, горшок с геранью. Дом совсем не казался брошенным.  Большую часть комнаты занимала большая печь. Она машинально дотронулась рукой – печь была еще теплая. Так вот ты какой, дом гнома…Напряжение вдруг отпустило. Она прислонилась к печке. Было тихо, тепло, уютно…
 
«Ну проходи, проходи, не стесняйся. Я уж думал не дождусь тебя» - она вздрогнула. В комнату, пригнув голову, вошел старик. Он был большой, бородатый, в растянутом вязаном свитере и валенках и  походил на старого боцмана, которого каким-то соленым ветром занесло на сушу. Голос вроде строгий, но глаза! Светлые, почти прозрачные, они проникали в самую душу. И где-то в уголках, откуда разбегались лучиками волны морщин, пряталась улыбка.
Она оторопело смотрела на него и лишь смогла пробормотать:
- Простите… А Вы  кто?
- Я кто? Сама же знаешь. Я – Гном. -  он улыбнулся. – Пойдем, я тебя чаем напою. Садись вот.

Каким-то незаметным движением Гном-Боцман достал с печки мешочки с  травками, положил по горсти в большой пузатый чайник, стоявший на столе, налил кипятку.
- Ну вот, сейчас заварится, и будем чай пить. Согреешься.
- А почему Вы меня ждали? -   спросила она.
 - Почему? Потому что люди всегда возвращаются.

У нее перехватило дыхание.
– Откуда Вы знаете?
Он  ответил.
- Ты же к Ней пришла?
- Я... Да… Не знаю…
И тут она неожиданно для самой себя заплакала. Она плакала, и все, что болело, терзало ее все эти годы, выходило наружу. А старик подошел к ней, положил на голову большую, теплую,  морщинистую руку.
- Плачь, милая, плачь… Плакать – это правильно, это хорошо… Ты отпусти ее. У нее ведь все хорошо. Ведь у каждого здесь свои задачи. Она свои выполнила, ты и сама это знаешь... Отпусти… Вы встретитесь, обязательно. Только чуть позже. Рано тебе еще.

Он гладил ее по голове, а она плакала. Плакала и вспоминала… Внутри росла, растекалась и выливалась наружу Боль. И казалось, что эта боль никогда не закончится.
- И себя не терзай. Ни к чему это. Не для этого ты здесь. И у Нее сейчас другие дела… А ты ее все держишь. Отпусти. И она тебе поможет. И ты сможешь сделать то, что должна… Давай-ка выпей чайку, тебе легче станет.

Чай был горячий, терпкий, пах детством, садом, счастьем…Всхлипывая, смешивая слезы с чаем, она сама не заметила, как заснула, уронив голову на стол, обнимая чашку…

…Проснулась уже поздно. За окном темнело. В комнате никого не было. Голова слегка кружилась. Но ей было легко и спокойно. Домой. Нужно скорее домой…

Уже на платформе, кутаясь в пальто, она сунула руки в карманы. Пальцы наткнулись на что-то мягкое. Уже вытаскивая, она знала, что это. Заяц. Тот самый, Катькин. Улыбнулась. Улыбка была грустной и светлой. Прошептала: «Спасибо тебе, гном…»

Вот и дом. Она смотрела на него совсем другими глазами, как будто видела в первый раз. Любимая сирень под окном. Еще цветут хризантемы.
Возле ворот машина сына. К  чему бы это? Тихонько вошла на крыльцо, открыла дверь… И тут маленький ураган вылетел ей навстречу.
 
- Ой, бабулечка, а ты где была? А мы с папой приехали. Дедушка позвонил, мы и приехали. А ты на поезде ездила, да? А далеко?
Внучка тараторила не переставая, повисла на шее. Маленькое, любимое солнышко. Ручонки залезли в карман – она знала, что у бабушки всегда припасено что-нибудь вкусное.
- Ой, бабулечка, а что это? Какой смешной заяц! Это мне, да? Какой он замечательный? Папа, папа, смотри, какой заяц!
И ураган умчался в глубину дома.
 
На кухне муж, как-то вдруг постаревший, с усталыми глазами, наливал  кофе в ее любимую чашку. Молчал.
Она уткнулась в родную, небритую щеку, затихла.
- Я вернулась. Я наконец-то вернулась…