Сказ о русалочьем серебре

Журнал "Арбуз", тридцать первый выпуск

  ...Могучи и темны вековечные леса вокруг древнего города Мурома. Живёт в них зверьё непуганое, хитрости человеческой никогда не знавшее.
  Идёт через муромские леса широкий царёв тракт. А от него ныряют в дремоту буреломов заросшие бурьяном стежки-дорожки. Кто их протоптал? Куда ведут они? Никто не знает.
  Но... Чу! Стук копыт по старой дороге. Всадник. Ветки хлещут по шапке собольего меха. Поворот, другой... Замерцал вдруг в чаще огонёк. Цок-цок - вынес измученный конь на поляну, к чёрному от старости домику.
  Спрыгнул с коня добрый молодец. Тишина кругом, собака не залает, не скрипнет колодезный ворот...
 - Эй, хозяева! Принимай государева человека на постой! Заплутал я...
  Отворил ему дверь старичок в потёртом егерском мундирчике, свечой дорогу осветил:
 - Кто будешь-то, сказывай.
 - Императорский курьер, еду с Москвы в славный Свияжск-город, что на Волге.
  Треснул в печи уголёк, хлопнула ставенка на ветру... Вот и самовар на столе запыхтел. Как не быть тут разговору? Поправил курьер на боку саблю справную.
 - А что же ты тут, дедушка, охраняешь? Кругом на сто вёрст - ни души, глухомань.
 - То верно, - вздыхает старик, - да оставлены мы здесь царёвым указом для сбережения путников от колдовства здешних мест. Каждому проходящему должен я поведать одну историю. Вот и ты, вьюнош, слушай...
  Стояла когда-то у этой дороги помещичья усадьба, а при ней, значит, пруд с лебедями да утками.
  Старый помещик умер. Дети его не захотели жить в такой глуши, уехали в столицы. А усадьбу бросили.
  Бежали дни, годы летели. Обветшал дом. Зарос ряской и тиной пруд. И завелись в нём русалки - водяные нимфы. Днём их не сыскать, не выкликать, а как ночь - они тут как тут. Хороводы водят, песни поют... Да сладко так поют, что твой ручеёк звенит!
  Но единожды в году, в ночь, когда расцветает пахучий ландыш, собираются русалки на маленьком островке посреди пруда и строят там сказочный терем: из водяных брызг плетут они нить тонкую, а нить та - чисто серебро. Ей-ей, не вру!
  И стоит этот чудо-терем серебряный ровно до рассвета. Потом исчезает, тает, как дым, вместе с царевнами водяными.
  Много нашлось среди людей охотников до русалочьего серебра. Пробирались они тайком к пруду, дожидались ночи заветной - и к терему! Не ведали люди, что серебро то от прикосновения рук человеческих таяло тут же и опять водою болотною обращалось. Заговорённое, видать, оно...
  Охотник же с того дня сам не свой становился. Людей сторонился, по лесам бродил, всё искал чего-то.
  Вот и повелел государь-батюшка поставить здесь заставу сторожевую, чтобы прохожих всех назад поворачивать. Вот и ты, государев человек, чай пей да спать ложись. Поутру выведу я тебя на большой тракт, и поедешь себе дальше... А прямой дороги тут нет, запомни!
  Поднялся молодец, в пояс старику поклонился:
 - Благодарствуй, дедушка, за приют и угощение. Только не останусь я на ночь. Депеша моя уж больно спешная...
  Сказано - сделано. Снова поскакал курьер тайною дорогою, всё глуше и глуше. Уж и звёзд не видать...
  Вдруг всхрапнул добрый конь, да потянул седока своего куда-то в сторону от пути. А из полумрака лесного пахнуло вдруг влагой болотной, зазвучала песня нежная...
  Странное оцепенение овладело вдруг юношей. Как будто сон сказочный увидел. Провёл он рукой по лицу, как паутину липкую сдирая...
 - Шалишь! - крикнул в черноту лесную. - Наслышан я про баловство ваше колдовское! Но со мной это не пройдёт...
  Твёрдой рукою повернул курьер коня на прежний путь. И вскоре стихло вдали эхо лошадиных копыт.
  Только листва шелестела вслед путнику, ласково так, заманчиво...


Эта же сказка другими словами: proza.ru/2020/12/04/142.