Нескромные заметки непутевого Француза

На окраине французского Леона, который представлял из себя типичный тихий, провинциальный городок, в осеннем парке, в одном из уличных кафе сидел одинокий посетитель. Взгляд его серых грустных глаз был устремлен куда-то в глубины мироздания. Осенняя листва тихо падала на еще влажные от утреннего дождя дорожки, ничем не нарушая тишину. Лишь изредка шальной ветерок покачивал макушки столетних дубов… В памяти Француза (назовем его так) колыхались картинки его детства. Тот же парк, только дорожки залиты летним солнечным светом, гуляют одинокие прохожие - дамы в шляпках, на руках кружевные перчатки и легкие солнечные зонтики, которые они кокетливо крутят в руках. Мужчины, чинно приподнимая цилиндр, щедро осыпают комплиментами молоденьких гимназисток. В тени, под кронами дубов, влюбленные парочки нашептывают непристойности на ухо друг другу. Дамы покрываются легким румянцем и слегка шутливо замахиваются на кавалеров кружевными перчатками. Легкость бытия… Воскресный беззаботный день. Вот он, маленький Француз, в морском костюмчике и берете бежит по дорожке, вприпрыжку за ярким мячом. За ним, семя маленькими шажочками спешит его Бабуля. Поправляя пенсне, которое постоянно сползало и шляпка, которая настойчиво не хотела держаться на свеже накрученных седых локонах. Размахивая стареньким ридикюлем и, теряя очередной платочек, щедро убразганный любимым бабуленым парфюмом от мадам Шанель, с коей она была знакома с незапамятных времен, ищет глазами непоседливого внука. Француз, прыгая на одной ножке за мячом, не замечает, как его коварный резиновый друг с размаху летит в сладко задремавшего мороженщика, который присел на колесо своего маленького фургончика. Окрик Бабули и вот уже кепка мороженщика летит в сторону, очумевший от всего происходящего мороженщик ищет виновника, а Бабуля нервно закатывает глаза, впопыхах ища нюхательную соль в ридикюле… Француз вздрогнул от ярких картинок воспоминаний, нервно глотнул французского вина, поежился от сырости. На улице дул прохладный ветерок, качая кончик его шарфа на шее, а левый глаз трепехался в нервных судорогах… Он снова вернулся в свои воспоминания, где он уже молодой красивый французский студент престижного университета. Где там грохочет война, которую потомки назовут первой мировой. Он так далек ото всего этого, потому что он влюблен… В эту необычную, немного неказистую и по своему простодушную девушку, которая что щебечет, сидя напротив него. Глаза ее горят, она так эмоционально что то ему рассказывает, а он ее совсем не слышит. Он видит только этот непослушный локон, выбившийся из под кокетливой шляпки, этот румянец, смешные губки яркого цвета. И слышит ее легких аромат, который щекочет ему ноздри и так настойчиво что то напоминает… Молодой Француз откинулся на спинку неудобного стула, перекинул ногу на ногу, взял бокал с вином в правую руку, а левой обхватил себя. Покачивая правой ступней он ждал дальнейших советов по распределению мирового порядка от своей собеседницы, которая сидела напротив него и в хаотичном порядке рассказывала о лени мировых политиков и шедевральном блюде, которое она сегодня придумала и приготовила, но которое до боли напоминало Французу его любимое блюдо, приготовленное в далёком детстве его любимой Бабулей. Поведав все свои истории, Непутевая вдруг резко вскочила и быстро произнесла, что она его сейчас покидает, потому как ее ждут неотложные дела в виде посещения модистки и шляпницы, а далее какое то несуразное собрание несогласных с мировым господством. Француз взглянул на нее с легким чувством грусти и умиления, остался сидеть до заката солнца, смотря на проходящих мимо людей и парочек. Иногда вспоминая свою бабулю и ее прекрасное блюдо - тушеное мясо с луком и картофелем. Дул легкий ветерок, покачивая края полосатого шарфа на шее Француза, в руке был бокал недопитого вина, а на столе лежал обветренный и одинокий круассан в фарфоровом блюдце... Было промозгло, но Француз никак не хотел уходить от своих воспоминаний. На аллеях парка стали зажигаться фонари, оставляя в лужах желтый отблеск и без того желтой осени…