Закон Ома для полупустыни

Полуостров Мангышлак некогда напоминал собой Клондайк из-за нашествия массы людей на недавно открытые месторождения нефти. Кроме профессионалов, ехали сюда молодые люди по комсомольским путевкам, пробирались торговцы наркотиками, искатели приключений и просто люмпены, которых выгнали со всех мест, где они пытались что-то заработать, но уже не в состоянии были  это сделать. В геофизические партии в качестве рабочих большей частью попадали последние из перечисленных, так как оклады у рабочих здесь были небольшие, и поэтому конкурса на вакантные места никогда не было. В одной из таких партий, база которой располагалась вблизи моря, сторожем работал местный чабан. У него было свое стадо баранов, но ему нужны были деньги, которые он копил на калым за вторую жену.

Чабан был из местных. Приветливый и гостеприимный казах, он не раз принимал у себя в юрте своих новых друзей-геофизиков, которые называли его «бабаем», ели у него биш-бармак и беседовали с ним о жизни. Уписывая угощение, они агитировали его сэкономить деньги, взяв себе в жены русскую, чтобы не тратиться на калым, величина которого соответствовала стоимости одного верблюда. Но он категорически не соглашался, утверждая, что тогда ни жены у него не будет, ни денег.

Одним из новых друзей чабана был Виктор, работавший в партии электромехаником. Основной его обязанностью было обеспечение базы партии под вечер электричеством, для чего использовали бензиновый движок. Днем же Виктор с удовольствием ковырялся в неисправных двигателях и генераторах, помогая в этом не вполне грамотным шоферам, многие из которых машину толком водить не умели и прибыли на полуостров с купленными у себя на малой родине правами.

        Виктор был добродушным и исполнительным парнем. Исполнительность его приводила подчас к конфликтной ситуации. Так, в один из вечеров старший геолог Орьев, крепко напившись, у себя в клетушке не обнаружил освещения и тут же выдал Виктору бестолковое распоряжение: «Выключай свой движок! У меня свету не, пусть и у других не будет!» Виктор также был под градусом. Он покорно выполнил это распоряжение  и пошел спать. Через какое-то время возмущенный народ разбудил его и потребовал возобновить освещение. Утром выяснилось, что Орьев спьяну не подумал о том, что у него в клетушке всего-то перегорела лампочка, и тот же Виктор вполне мог бы ее заменить.

Чабан на базу партии обычно приходил со своим ослом. Когда в столовой шла кормежка, осел стоял у выхода и дожидался еды. Особенно ему перепадало в жаркие дни, когда от надоевшего консервированного рассольника многие отказывались, и повариха Тамара его тут же выливала в ведро, заготовленное для осла.
Кроме осла, в столовой кормились приблудные собаки, прибившиеся к базе. Некоторые из них были настолько истощены, что их скелет пробивался наружу, и казалась, что натянутая на него кожа вот-вот лопнет. Одного из таких животных назвали Зиганшиным, в честь одного из известных героев, которых долго болтало по океану без еды и питья. На кличку эту оклемавшееся от голодухи животное вскоре стало откликаться.

           С кличками собак были разные казусы. Одну из собачек, белую и пушистую, назвали Белка. Все привыкли к такому ее женскому имени. Но как-то один из работяг, ковырявший спичкой в зубах после обеда и наблюдавший при этом игру собак, сделал неожиданное открытие и объявил во всеуслышание:

      - Ребята! А Белка наша с яйцами!

Белку, оказавшуюся кобелем, переименовывать не стали, но некоторые педанты стали ее именовать «Белкой с яйцами». Впрочем, жить ей на свете после этого оставалось недолго: вскоре ее и даже набравшего вес Зиганшина съели на закуску алкоголики, прижившиеся в коллективе. По этому поводу стихийно собрался митинг, и алкоголиков общественность потребовала выгнать из коллектива. Начальник партии на это не пошел. У алкоголиков даже нашлись адвокаты, ссылавшиеся на китайцев, с удовольствием употребляющих в пищу собачек…

Не успела отшуметь  история с алкоголиками, как случилась еще одна. Чабан подстрелил одну из прибившихся к коллективу партии собак, осмелившуюся напасть на овцу из его собственного стада. Под вечер снова собрали митинг и потребовали его к ответу. Чабан явно не ожидал столь большого напора общественности и неумело сопротивлялся. Оказавшийся неподалеку от толпы Виктор также решил проявить активность и стал пробираться поближе к сторожу. Он уже был под градусами и, расталкивая народ, требовал:

        - Пропустите меня! Я хочу сказать!

Народ расступился, и Виктор стал тянуться к бороденке чабана, но вцепиться в нее ему не удалось. И тогда он с нажимом задал чабану мучавший его вопрос:
- А ты, бабай, закон Ома знаешь?

Этот его вопрос смягчил обстановку и даже рассмешил некоторых из протестующих. Требовать увольнения сторожа не стали, и вскоре к нему в юрту возобновился ручеек любителей биш-бармака. Мириться с бутылкой водки притащился и Виктор. Помирились…