Приход тьмы. Глава 13. Логические цепочки

Лада и Дрозд наконец пришли к согласию насчет костра, они решили, что он не нужен. От самой опушки, где паслись в темноте лошади, до Германа и Феоны долетел голос Дрозда:
- Даже если сюда припрутся разом Делио, мертвецы и убийцы Германа, я буду спать!
И ответ его сестры:
- Ты чего, Дрозд?.. Один солнца боится, другой на ходу вырубается. Мужики…
Она подошла к склону, залитому бесцветным сиянием луны и звезд, и протиснулась между сидящими на траве Германом и Феоной.
- Двинься, - сказала она хирургу, помогая корпусом освободить себе место.
- Как скажешь, прекрасная Лада, - Герман беспрекословно подчинился, окинув ее снизу-вверх взглядом.
Оказавшись среди интеллектуалов, Лада не стала терять времени, откупорила заранее прихваченную с собой бутылку вина, развернула фрильские запасы и начала разговор:
- Что нам нужно, чтобы схватить Делио за хвост?
- Для начала знать, что «хватать», - предположил Герман, подозрительно покосившись на Ладу и на бутылку. – До вашего рассказа я понятия не имел о размахе происходящего. Одно дело несколько разовых нападений, другое – два десятка тварей одновременно и управление ими. Как он это делает?
- Как бы ни делал, мочить надо и их, и его – и все дела! – решительно заявила Лада, не желая разбираться в этих тонкостях. – Мы и так знаем, что этот гад все время был там и следил за нами.
- Кто, Делио? Нет, это точно был не Делио. Вы просто не представляете, с кем имеете дело. Делио абсолютно светский человек, хоть и священник. Чтобы он бегал по лесу и жил там же?.. Он хорош в публичных делах, он хороший предводитель, но исполнять… Представьте: это же глухие леса, одинокое селение, свора мертвецов, огромные расстояния, неделя, целая неделя убийств и пребывания в лесу. Управление на расстоянии бывает только в сказках, но я готов поклясться, что там был не Делио!
Честно говоря, Герман был рад, что Дрозд отправился спасть. Обсуждать смертельно опасные интриги в обществе двух красивых женщин ночью под звездным небом было сродни легкой эйфории.
- Значит, у него есть сообщник, - сказала Лада.
- И так понятно, что у него есть как минимум один сообщник. Он известная личность. Как он будет объяснять свое отсутствие? Это было возможно, когда он был сам по себе, но сейчас его слава ограничивает его. Он все это время сидел в своем Офирце и ждал, когда к нему обратятся. Но не дождался, потому что селяне слишком перепугались.
- Кстати, зря! - уверенно заметила Лада. – Немного смелости, умение ездить верхом – и эти дороги победимы. До темноты добраться до Нани вполне можно было, если с ранья выехать. Мы с полдороги пешком дошли.
- Значит, они это не рассчитали, страх помешал, - логически рассудил Герман. – Дотянули до четырех жертв… А вы вместо того, чтобы ехать во Фрил за помощью, решили разобраться сами на месте. И…
- И?..
- И все становится еще интереснее. Вы нашли пять следов и четыре трупа…
- Ну, охотники, может, ошиблись, и следов было четыре.
- Нет, пока все сходится: четыре следа плюс хозяин. Его вы не нашли.
- Я не подумала об этом, - призналась Лада. – Я все время искала, кто из нас был предателем. А оказалось, это кто-то, кого мы вообще не видели.
- А кто были эти найденные люди? Как они выглядели? – Герман задал самый интересный для себя вопрос.
- Их никто не опознал, - сказала Лада, отправляясь мысленно в охотничий дом в лесу, где пахло опавшими яблоками и смертью, и где отряд еще состоял из десяти человек. – Они были одеты как крестьяне или как охотники. И они были мертвы, мертвее не бывает. Феона сказала, что они умерли полторы-две недели назад. Еще она сказала, что умерли они не сами, а убиты ножом или чем-то похожим.
- Да, - подтвердила Феона. – Никакого сходства с тем, как были убиты люди в селении!
- Но с ними, как я понял, история закончена: вы их уничтожили.
- Мы их, если честно, разрубили и сожгли. Я это сама сделала, вот этими руками, - похвалилась Лада, в темноте с вызовом глядя на вампира. Она и села с ним рядом, видимо, только для того, чтобы показать, что не боится его настолько, что его близкое присутствие ей безразлично.
- Очаровательно… - сказал ей Герман, тщательно дозируя иронию.
- Все сгорело, и мы засобирались домой, - подытожила Лада, снова оказавшись мыслями в лесу, наполненном невообразимо отвратительным дымом и голосами ее соратников.
- Но ваша победа не входила в планы Силы Зла, - Герман домыслил историю за нее. – Если можно справиться народными силами, зачем нужен Делио со своим «Истинным Светом»? К счастью для него, в лесу были предусмотрены другие убежища нежити…
- У нас было достаточно времени, - сказала Феона. – Нас следовало задержать до темноты. Подвернулся случай, Яков отбился от нас, и неизвестный что-то с ним сделал.
- Либо Яков все-таки оказался подлецом и сам вас задержал, - предложил Герман альтернативную версию. – Ты врач, Феона. Скажи, ему действительно было так плохо?
Феона вспомнила несчастного Якова, изо всех сил старающегося держаться в строю.
- Да, - серьезно сказала она. – У меня сложилось впечатление, что он не притворяется. Но все это было странно: он жаловался на головную боль, боль в горле и легких, он ничего не помнил, но очень быстро пришел в себя. Я была склонна списать все на отравление дымом. И сейчас придерживаюсь того же мнения. Дым был тошнотворным.
- Он жаловался до или после того, как пропал? – спросил Герман.
- Он жаловался ПОСЛЕ. Человек явно какое-то время был не в себе. Мы ждали от него чего угодно. Мы приняли меры предосторожности. Но ничего не произошло.
Герман одарил критическим взглядом обеих девушек:
- Не обижайтесь, но мне со стороны его приключение больше напоминает деловую встречу с вашими врагами. Впрочем, это еще не делает из него злостного заговорщика. Он все-таки пал в бою. – его глаза вспыхнули вопросом: - А могли они уничтожить его целенаправленно, потому что он знал больше, чем надо? Эти твари, по-вашему, они умеют видеть в темноте и выбирать жертву?
Поверхность реки, обрамленная внизу склона черными силуэтами деревьев, огласилась коротким, резким и хриплым окриком выпи, пролетающей над ней. Звук был неожиданным и пугающим, он повторился дальше и глуше, ниже по течению, куда улетела выпь, а потом прозвучал совсем далеко. Что ни говори, но тьма действует на нервы даже хорошо подготовленным людям…
Первой вернувшись к разговору, Феона задумчиво произнесла:
- Я не знаю, как они видят. Я думала над этим, но так и не поняла. Я видела их в свете факела, у них практически не осталось глаз. Что-то ведет их во тьме, тьма для них не преграда. Но свет им небезразличен, они чувствуют его, и они его боятся. Поэтому нас надо было задержать и лишить факелов. Сделал это, кстати, не Яков. Мы за ним следили.
- Это сделал соратник Делио, - перебила Лада. – Перерезал Марцину горло.
- Как людям в подвале, - заметила Феона.
- Значит, - сделал вывод Герман, - мы имеем дело с двумя способами убийств. Ставлю на то, что они совершены разными существами и с разными целями: одни хладнокровно, с помощью ножа, другие… безумно – с помощью чего?..
- С помощью всего, - сказала Феона. – У некоторых есть очень простое оружие, именно оно оставляет ужасающие рваные раны. Но и безоружные крайне опасны, они убивают как могут.
- Ничего они не выбирают, никакую жертву, - уверенно дополнила Лада. – Никакой стратегии, никакого ума, они просто нападают, прут толпой, не обращают внимания на ранения, пока они не становятся смертельными.
- Смертельными – для нежити??? – с улыбкой спросил Герман.
- Ну да, - пожала плечами Лада. – Мы же их как-то убили.
- Интересно… - Герман обернулся к Феоне: - А ты что о них скажешь?
- Так… - Феона собралась с мыслями. Для нее это было не просто воспоминание. Теперь ее реальность снова стала смешением смоляного мрака, коротких вспышек огня и близости сплоченной кучки людей посреди всего этого. – Первое, что я почувствовала, что убиваю живых людей. Да, вокруг воняло падалью, вокруг царило гробовое молчание и казалось, что они совершенно не чувствуют боли… Но в какой-то момент я услышала дыхание. Точно такое же, какое я слышала и раньше у умирающих людей. Это… такое несправедливое сравнение… но это так. Потом я зажгла факел и увидела еще и кровь. Такие брызги получаются не просто от удара. Должен быть кровоток, который вытолкнет кровь из сосудов. А потом… мне стало слишком интересно. И я проверила у одного из них, раненого, сердцебиение. Оно было.
Герман молчал и обдумывал неожиданный, чисто медицинский подход своей новой знакомой к этому мистическому вопросу. Действительно, почему бы не взглянуть на него с этой стороны?
Темнота вокруг несмело звучала ночными шорохами трав, ветра и насекомых…
- Возвращение к жизни?.. – наконец произнес он. – Представляешь, настоящее, почти настоящее оживление! Ты представляешь, что будет в руках человека, который научится по-настоящему возвращать к жизни??? Это должны быть руки святого.
Снова наступило молчание, но его прервала Лада.
- Если кому-то и вернули жизнь в тело, то о душе явно забыли, - ядовито сказала она, хотя при одной мысли о том, что тех, кто погиб ночью в бою, можно было возвратить к жизни, а не уничтожать, у нее внутри поднималась бессознательная буря.
- Я знаю, - согласился с ней Герман. – Но этот рассказ, мягко говоря, сильно расходится с моими представлениями о нежити. Сначала я в это не верил, потом они появились. Откуда-то и с помощью чего-то появились. Материальны и управляемы. Я представлял их так, как их всегда описывали в суевериях. Но, согласитесь: у них работают легкие и сердце, они умирают от обычных, пусть сильных, ранений и, заметьте, не оживают по второму разу. Тех, кого они убили, они не сделали подобными себе. Хотя и времени прошло немного. Как и что он с ними сделал? Я не знаю, какой может быть вывод.
- Что они никогда не были мертвыми, - сказала Феона.
- Те четверо были, - возразила Лада.
- Вот мы и подошли к вопросу, который, кажется, поставит нас в тупик, - снова задумался Герман. – Если бы знать, что это за чертова книга, которую он присвоил себе и которую искали у гильдии. Но я никогда не задумывался об этом. Магия и магия. Тогда это не казалось важным. Теперь это могло бы пролить свет, но я даже названия не знаю… - внезапно Герман прервал свои рассуждения: - Но я знаю того, кто знает! Йорг Хикс принимал участие в расследовании. Были и другие, но они далеко, а Хикс почти в Милаве. Если вы не против, мы можем к нему завернуть по пути.
- Если это по пути, то почему против??? – удивилась Лада.
- Потому что он тоже вампир.
- Ааа!.. – Лада усмехнулась. – Ну, если ты сегодня ночью нас не сожрешь, то в гости к другому вампиру, пожалуй, идти не страшно.
- Лада… я уверен, что рядом с тобой даже у самого голодного вампира будут совсем другие мысли… Например, как бы не вызвать твой гнев, - Герман балансировал на грани флирта и иронии.
- Да? Хорошо, что ты так думаешь, - Лада не повелась на его слова. – А ехать-то далеко?
- Через несколько часов станет светать, можно будет двигаться дальше, пока солнце не поднимется достаточно высоко. Мы подождем, когда оно снова утихомирится, и к его заходу будем уже возле Милавы, дома у Хикса. Потом пара часов – и ночевать будете в городе.
Над рекой пролетела еще одна выпь, с точно такими же резкими хриплыми вскриками. Но на сей раз она не вызвала ни у кого тревоги.
- А у нас говорят, - сказала Лада, - что над водой летают души утопленников. Они превращаются в болотных птиц. На них нельзя охотиться. Только на гусей да уток. И птицы они несчастные: вьют гнезда, а никого вывести не могут, пока новый человек не утонет. А один раз в году, в самую светлую летнюю ночь они могут превращаться в людей. И танцуют на мокрых лугах в низинах. Их можно увидеть только с помощью лунного света. За то, что они теперь всегда птицы, им дано в эту ночь иметь самый прекрасных облик. Только подходить к ним нельзя – совратят с собой…
- Красиво и загадочно. В твоем духе, прекрасная Лада, - оценил Герман. – А что случается с душами вампиров, тебе лучше не знать.

Неизвестно, смог ли кто-нибудь кроме Дрозда отдохнуть этой ночью со спокойной душой, но как только небо стало синим, а очертания предметов – четкими, все уже снова были на конях. С травы сыпались каскады росы, все зеленое выглядело голубым, а небо медленно-медленно и почти неуловимо менялось, расцветая на востоке в порядке, обратном вчерашнему: от темно-бирюзового до золотого. Но до настоящего золота, предвещающего солнце, было пока далеко, мир еще не вернул дневные краски, зато обрел всепоглощающую, туманную тишину, которая бывает только ранним утром. Все звуки пропали, а те, которые все-таки возникали в этом безмолвии, даже совсем обычные – всплеск рыбы, свист утиных крыльев, звон комара – были завороженными и мистическими.
День собирался быть ясным, а это значило, что, пока есть возможность, двигаться нужно было быстро. Путь пролегал вдоль берега реки, против ее течения. Кони окончательно победили тишину, с шелестом и треском ступая по траве и низким кустам, и очень скоро стали поддерживать приличный, размеренный темп. Они были совершенно спокойны и покладисты, а Шельма – даже бодра и инициативна. Она уверенно двигалась почти без управления, поскольку места были ей хорошо знакомы. Что и кого она когда-то возила по этому маршруту, об этом не хотелось думать даже Герману, но ее перестали использовать для таких целей именно потому что она знала дорогу лучше самих контрабандистов.
- Ты сам-то об этом пути откуда ведаешь? – заметив это, спросил у Германа Дрозд. Слово «дорога» он употреблять не стал, потому что дороги как таковой не было.
- Ездил два раза туда и обратно, - отозвался Герман и предусмотрительно добавил: - Не как контрабандист, а как врач. Я знаю один из путей. Как видишь, не самый популярный.
Он замолчал и задумался, знает ли выходец из далекой пограничной Разны слово «популярный», но Дрозд ничего не спросил и даже насмехаться над ним не стал, вопреки своей привычке, поэтому разговор угас.
Зато снова за свое принялась Лада:
- Ну хорошо, тебя выперли из вашей гильдии… - начала она.
- Благодаря заботливой клевете, прошу заметить, - напомнил Герман, подстраивая Шельму под шаг лошади Лады. – Но они никуда не денутся: все прояснится, и примут обратно. Я слишком ценный источник нашей валюты, чтобы от меня отказываться.
- А что гильдия вообще вам дает?..
- Ну, по своей сути это не гильдия. Она никого не объединяет по профессии и роду занятий. Она объединяет «легальных» вампиров. И помогает нам, так сказать… встроиться в общество, узаконить наше существование хоть как-то. Никакое другое название не подошло, и нам официально разрешили называться гильдией.
Ладе было безумно интересно, как можно «узаконить» образ жизни вампиров, и она припасла пару бестактных вопросов. Но разговаривать в пути было неудобно, пока дорога не свернула в лес. Это был не такой лес, как вокруг Мрежки. Вместо угрюмых елок вокруг стояли жизнерадостные ясени и пушистые березы, мерцающие белыми стволами, а подлесок был густым и зеленым. Березовый подрост стремился оккупировать опушки и прогалины, разбегаясь по ним безумными хороводами. В нем возились и трещали встревоженные воробьи или другие мелкие птицы.
- Мы точно не заблудимся? – на всякий случай спросил Дрозд. – Беда невелика, но не хотелось бы блуждать да время тратить.
- Обязательно заблудимся, если попытаемся сократить путь, - ответил Герман. – Но я не рискну так делать, мы поедем по краю.
- И ты хочешь сказать, что прям никто, кроме вас, про этот путь не знает?..
- Да знают, конечно! Только он теперь мало кому интересен. А в какую-нибудь дыру со всякими вампирскими притонами я и сам не полезу.
- А вас много? – спросила Лада, ехавшая сзади.
- Кого ты имеешь в виду, легальных вампиров? – обернулся к ней Герман.
- Нет, всех! – уточнила Лада. Мало ли, вдруг здесь каждый второй кровопийца, а они и не знают.
- Нет, не много, разумеется, - неохотно ответил Герман, отвернувшись. – И не только благодаря вашим человеческим стараниям. Я сам считаю, что увеличение населения вампиров – наш тупиковый путь. Только не надо меня сейчас спрашивать, почему.
- Да ладно! Почему?
- Хорошо! Сама попросила. Либо весь мир должен быть у наших ног, либо должен быть разумный компромисс. Нельзя представить себе государство, где люди находятся во власти вампиров, а соседи спокойно на это смотрят. Это… не по-божески. Если вампиры отвоюют себе территорию только ради того, чтобы окопаться и держать оборону против всего остального мира – эта идея, как ни крути, обречена на провал. И не надо мне говорить, что во мне нет героического духа моих предков-воителей. Я не считаю это здоровыми амбициями. Они были хороши в древние варварские времена. Завоевывать мир надо было тогда.
Он надеялся, что его политические рассуждения никому не будут интересны, но, обернувшись, обнаружил, что все, даже Феона, его внимательно слушают.
- А сейчас, - продолжил он, - есть только один выход – договориться с людьми любыми способами, чтобы не уничтожать друг друга. И они есть, но только для очень небольшого числа тех, кто может так или иначе принести вам выгоду и хотя бы деньгами или услугами оправдать свое существование. Это те немногие, кто хорошо устроился, объединился, обозвал себя легальными и очень боится потерять свое место среди элиты. Потому что есть еще и те, кто за бортом. Наша теневая сторона. Преступники, которые служат нам, ненавидят нас и убивают нас с той же готовностью, что и вас. Мы относимся к ним так же, как они к нам, хотя мы с ними одно и то же. Самое страшное, что может случиться с вампиром – это оказаться одним из них. Все вампиры при рождении одинаковы, пока не начали сами убивать, и теоретически у каждого есть шанс быть легальным. Но для большинства он стремится к нулю.
Герман говорил с безразличной откровенностью, не предназначенной вызывать сочувствие. Для него это был установленный, привычный и вполне обоснованный порядок вещей, его неизбежная реальность. Вчера его даже не удивило отсутствие вопросов о том, что с ним случилось бы, если бы он не прошел проверку.
- Ну хорошо. Мы-то поняли, что ты неплохой малый, - продолжила свои атаки Лада. – Но властям Алекси;ны с чего вас терпеть, а не вырезать вас, извиняюсь, ко всем чертям?
Герман усмехнулся и лукаво взглянул на нее:
- Зачем?.. Мы же все деловые люди, и нам есть что предложить друг другу. Мы, например, вкладываемся в науку и отучили многих из вас от соблазна делать то же самое. У вас никуда не годная медицина. Вампирская медицина называется черной не потому что колдовская или запрещенная, а потому что отличается от ваших традиций. Хирургии у вас нет. Вы, простите, язву лечите водкой. А что вы делаете с огнестрельными ранениями, смотреть страшно. А ведь будущее за огнестрельным оружием, вам с этим жить. Кое в чем вы проиграете, избавившись от нас. Вот – Изгнанники тоже делают ставку на собственные мозги. Это единственное богатство, которое у них есть, поэтому их образование одно из лучших. Ну и за грязную, очень грязную работу убийц, палачей и шпионов многие из вампиров тоже берутся. Главное, чтобы это была работа, связанная с кровью. Междоусобицы, войны, болезни и казни – вот это очень плодородная почва. Я достаточно откровенно выразился?
- Ну да… - Лада за его спиной состроила брезгливую морду. – Вы как стервятники. Ну тогда ты со своей хирургией, наверное, мог бы стать во Фриле незаменимым человеком и для ваших, и для наших, а не бегать от своих убийц?
- Справедливое замечание, но я из Хуты, - возразил Герман. – Во Фриле есть свои врачи, и они, конечно, приглашают меня когда нужно. Но ты права, Фрил мне нравится, и, признаться, у меня на него есть такие планы. Собственно, они и стали моей проблемой.
- Милый город, а копнешь – гадючье гнездо, - высказала свое честное мнение Лада. – А правду говорят, что вы еще и живете по пятьсот лет?
На лице у Германа отобразилось все, что он об этом думает, и он ответил:
- Нет.
- Нет?..
- Мы живем, как и вы. Ты что, разочарована? Ну прости.
- А что, и кровь вам не помогает?
- Помогает – еще как! – не умереть. В Истинной Вере это прямо называется проклятием. О каких преимуществах может идти речь, когда сам бог нас ненавидит?
- А правда, что если вампир выпьет звериную кровь вместо человеческой, он станет оборотнем?
- Нет. Она просто бесполезна.
- А правда, что вампиризм заразен?
- Лада… может хватит? Очевидно же, что он передается по наследству.
- А правда, что вы колдуете и охмуряете людей?
- Лада, какая ты наивная, что не удивительно, конечно… Вашему темному народу вечно в науке кажется колдовство. Но и «охмурить» вас нетрудно. На что только не пойдет отчаявшийся нелегал. Обман, донос, запугивание, гадание, отворот, приворот, снять порчу, навести порчу… то еще творчество. Презирать их могу, осуждать – нет.
- Что он там сейчас сказал? – спросила Лада у Феоны.
- Посоветовал тебе не верить в магию, - ответила Феона и почти почувствовала, как Герман улыбнулся не оборачиваясь.
Солнце поднималось все выше, оно светило из-за спины и блуждало между молодой древесной порослью, создавая ажурные тени. Герман был теперь уже в накинутом капюшоне, с испорченным настроением и начавшейся головной болью. От равномерных движений Шельмы его мутило, а чувство равновесия стало сопровождаться такими ощущениями, о которых он раньше и не подозревал. Рука действовала только одна, но зато вторая непрерывно и настойчиво напоминала о своем состоянии. Теперь ему было не до разговоров.
Со временем линия леса и траектория движения солнца начали поворачиваться друг относительно друга самым неутешительным для него образом. Но только ближе к полудню Герман резко свернул в лес. Перед этим пушистые веселые березы сменились тоскливыми и болезненными, как бледная немочь, а под ногами лошадей зачавкала вода. Видимо, Герман только этого и ждал и был очень рад, что дождался. Лошади, послушно повернув направо, прошли по лесу пару сотен шагов, и впереди снова засветилась какая-то прогалина, а перед ней обозначилось что-то темное и прямоугольное.
- Я теперь плохо отношусь к домам посреди леса, - высказался Дрозд, присмотревшись.
- Это просто коробка с крышей, там ничего уже нет, даже контрабандистов, - заставил себя ответить Герман. – Как хотите, я дальше не еду.
Неожиданно Дрозд поддержал его:
- Да, самое время для отдыха!
- Видите чахоточные березы? – Герман указал в сторону прогалины. – Там утонул не один десяток людей и вампиров за предыдущие годы. Это я к тому, что ходить туда не надо, это опасно для жизни.
Линия болота, начинающаяся недалеко за постройкой, была хорошо заметна, поверхность за ней была покрыта мхом, клюквой и росянкой, но кое-где между растительностью поблескивала вода, кажущаяся при контрастном освещении жирно-зеленой. Так что желания сходить туда ни у кого не возникло.
Строение оказалось наполовину разрушенным, оно лишилось части крыши и всей стены. Туда покидали вещи, а сами расположились подальше, на более ровном, удобном и сухом месте. Хозяйственная Лада разложила запасы еды и пригласила всех, даже Германа.
- Спасибо, чудесная Лада, но, видимо, в другой раз. Мне сейчас не до этого, - вежливо отказался вампир, хотя и сел рядом с ней, нисколько не заботясь о тех дорогих вещах, которые были на нем надеты. Вообще, несмотря на свое самочувствие, он выглядел гораздо лучше, чем два дня назад, не забывал о своих светских привычках, о комплиментах Ладе и об остроумных ответах на шуточки Дрозда. Забинтованной рукой он не пользовался, но намеки на подвижность она уже обрела. Имелись ли у него запасы крови или он пока и без них неплохо обходился, было не известно, но темпам восстановления его здоровья можно было только позавидовать.
- А ты, Дрозд, чего не питаешься? – спросила Лада брата. – Тебя укусил Герман?
Оба, и Дрозд, и Герман, посмотрели на нее и друг на друга, и сразу стало ясно, что ни один из них не считает эту шутку удачной. Но Ладу это не смутило, она как раз и рассчитывала на такую реакцию. Похихикав про себя, она сменила тему:
- Итак, вернемся к нашей беседе. Что же все-таки нам надо, чтобы схватить Делио за хвост?
- Вот: нам надо его увидеть вместе с его отморозками. Увидеть, что он с ними делает, - сказал Дрозд.
- Это значит, что самый верный способ – вступить в «Истинный Свет», - объявила Лада. – Мы с Дроздом пришли к такому выводу. Делио все равно о нас знает.
- Вы вообще границ не видите? – спросила Феона, даже не удивляясь. – Вы уверены, что он не делает их из своих соратников?
- Но больше никак не проверить, - как ни в чем не бывало возразила Лада.
- Вы два сумасшедших, - изрек Герман, глядя на брата и сестру с некоторым сожалением.
- Ты только сейчас это заметил? – усмехнулся Дрозд.
- Нет, я это заметил еще во дворе Службы общественного порядка. Просто у меня нет другого пути, кроме как сотрудничать с вами. Но лезть в ряды «Истинного Света» - это… черт возьми, это заманчиво, - неожиданно подытожил вампир.
- Вооот!.. – одобрительно повернулась к нему Лада. – Это по-нашему.
- Но оно того не стоит! – бескомпромиссно сказал Герман, остановив ее пристальным взглядом. – Это соблазн узнать все и сразу. Не надо торопиться – может быть, это не понадобится. Могу напомнить: по моим представлениям, первую «нежить» он сделал из своих же, то есть из людей, которые ему доверяли. Монастырь и «Приход Света». Это было года три назад. Мы не знаем, те ли люди убивают сейчас или уже другие. Я не представляю, насколько долговечны его «изделия» и нужны ли ему новые. Мы можем точно сказать, что его методы изменились. Раньше он действовал один, как герой. А сейчас создает себе войско. Из нормальных, живых людей против своей же нечисти. Но на самом деле, нет, не против нечисти, а против других людей, на которых вешает вину за эту нечисть. Он разжигает вражду. Пожалуй, ему уже нужна не сколько нечисть, сколько человеческие массы. Поэтому, скорее всего, он с радостью возьмет вас себе. Это обычная, грязная борьба за власть. Теперь, после ваших посланий и рассказов, и когда я хорошо все обдумал, это для меня очевидно. Нежить перестала быть единственным инструментом. В ход пошла «охота на ведьм». Это самое плохое в нашей истории.
На отдыхе к Герману вернулась его общительность. Рассуждать о политике из всех четверых умел и любил только он. Дрозд и Лада были по-другому устроены, а Феона терпеть не могла политические темы. Она существовала по принципу «живи и другим давай жить», и до этого времени ей удавалось избегать столкновений с тем большинством, которое не руководствовалось этим правилом. Поэтому всем оставалось только слушать Германа дальше.
- Мрежка – это отличное, просто чудесное место. Без нее Делио не смог бы подобраться к Фрилу так быстро. Фрил прекрасен, он сейчас развивается, в нем есть все, что нужно нормальному человеку для достойной жизни, он может когда-нибудь стать столицей. В нем просто так не получить влияния. Но теперь Делио в ближайшее время введет там свои религиозно-военные порядки.
- Эх, - сказал Дрозд. – Значит, зря я намекнул Мило, что беда Мрежки может быть выгодна кому-то с окружной дороги?
- Делио не интересуют никакие окружные дороги и их выгода. Но кто знает, может быть, ему придет в голову найти там кого-то виноватого для этой истории. Так что, наверно, все-таки зря, - ответил Герман, но чтобы успокоить совесть Дрозда, великодушно добавил: - Мило полезно задуматься над происходящим, пусть для него это будет поводом поразмыслить самостоятельно.
- Ну хорошо. А что собирается Делио делать дальше, потом? – спросила Лада.
- Видимо… управлять. Причем с полного согласия и народа, и власти. Он же вас спасает!..
- Да ладно! - возразила Лада. – Так не бывает. Нельзя вечно втихаря делать нежить за спиной у всей страны. Когда-то это узнают, мы-то узнали. А в дураках никому быть не нравится.
- Да, прекрасная Лада, абсолютно согласен с тобой! И Делио достаточно умен, чтобы тоже с тобой согласиться. Он не может не понимать этого, значит, у него есть свой план. И хорошо продуманный, если это длится не первый год, и он все еще не остановился на полпути. Поначалу был соблазн принять его за сумасшедшего. Но нет, он не сумасшедший. Он создал хорошую, прямо-таки гениальную основу, чтобы расшевелить народ. Думаю, ему нужно именно такое его состояние.
В разговор вступила Феона:
- Если мы знаем столько ценной информации, то почему УЖЕ скрываемся, как беглые преступники?
Возникла пауза, наполненная невысказанными мыслями.
- Потому что пока большая ее часть – домыслы, - предположил Герман.
- Чтобы узнать больше, - одновременно с ним сказала Лада.
Герман опустил глаза:
- Я прошу разрешения все, что мы узнаем, передать в гильдию.
- И моим соотечественникам, - добавила Феона.
Дрозд вздохнул.
- Вот не думал я, что захочу поддержки вампиров. Однако же!..
- Мы все еще негодяи, но мы не хотим стать жертвой всеобщего мракобесия, - ответил на его слова Герман. – Поэтому гильдия сделает все, чтобы вывести Делио на чистую воду. Обратите на это внимание и воспользуйтесь этим.
- Чем больше людей поверит нам раньше, чем поверят Делио, тем лучше, - заметила Феона.
- И желательно, чтобы эти люди имели хоть какие-то полномочия, - дополнил ее мысль Герман.
- Во Фриле это Мило. Он толковый мужик, - сказал Дрозд.
- Он ваш соотечественник, поэтому он хорошо к вам относится. Но он представляет власть, и Делио шлет ему официальные бумаги. Если он примет его сторону, а не вашу, вы этого шага не исправите, - предупредил Герман.
- Еще есть Разна, - сказала Лада. – До нее Делио пока не добрался. Нас там точно послушают.
- Не самый дружественный вампирам город. Мы туда даже не пытались соваться. Но ничего не поделаешь.
- Предлагаю всем хорошо поразмыслить на отдыхе, кто что еще придумает. А потом обсудим, - Дрозд расположился на траве и плаще, всем своим видом показывая, как это удобно, и вышел из разговора, внезапно положив ему конец.
Болотно-лесной полдень не сильно способствовал мыслительной работе. На солнце было душно, от земли веяло влажностью, кроны деревьев почти не шевелились на слабом ветру, птицы, если таковые здесь имелись, помалкивали. Только на редких, нехитрых желтых цветках случайно торчащих кое-где кустиков осота иногда копошились пчелы и полосатые мухи. Медленно-медленно, почти в полном безмолвии день подошел к своей середине.