Петруха

          Петруха уважал выпивку, которая горела синим огоньком и была мутно-белого цвета. Зато после двух стаканов такого питья, всё вокруг расцветало такими яркими красками, что сердце начинало радостно петь, не уступая летним пташкам.
Петруха давно смирился со своей кличкой, ну, Горе и Горе. Да и как же иначе, если его фамилия Горюнов? У других и похуже бывают, например «Сопля» или « Помойка», и ничего, живут.
Он  безотказно откликался на неё, уважал порядки и друганов, которые «сыграли в ящик» раньше времени по разным причинам. За них он всегда пил, не чокаясь.
      Неплохой был в общем-то мужик Петруха. И работать умел, если бы не его тяга к стакану, рюмки он категорически не воспринимал. Бежало время, и Петруха мужал, что тебе былинный богатырь. Мать доставать начала его не по-детски.

          – И когда же ты женисси? У всех нормальных людей дети уже в школу ходят, а твои где? Всё ещё в проектах?

          – Ну, когда же мне жениться, мать? И зачем? Мне никто по темени не стучит, над ухом не зудит, сам себе хозяин, мне и так хорошо.

          – Скоро тридцать пять минет! А мне внучков ишшо на руках подержать хочется. Женись, Петя, Христом Богом тебя прошу. Сколь моих силов осталося? Кто тебя обихаживать станет, как помру?

          – Мать, ты это… того…погоди умирать. Ладно, попробую… женюсь.

 И Петруха засел за компьютер. Помучившись совсем чуть-чуть, создал страничку на сайте знакомств и… понеслось. Поставив рядом с компом пол литра и стакан, он сидел за монитором вечерами. И по мере опустошения бутылки, его восторженные возгласы из комнаты становились всё громче. Мать радовалась.

          – Кажись понравилась какая-то. Может и взаправду женитси,– бормотала она.

А Петруха несколько вечеров культурно переписывался с понравившейся ему особой по имени Зося. Зося была  очень пышной брюнеткой, работала продавцом в киоске, которых в городе было, что грязи после дождя.

          – А Вы правда заведующий складом? – с любопытством спрашивала она в своих сообщениях, – А Вы точно такой, как себя описали?

          – А чо я там написал?

          – Ну, что высок, строен, красив, ну и все дела…

          – Конечно, всё точно, – отвечал Петруха.

          – И что, у Вас действительно серьёзные намерения?

          – Да, куда уж серьёзнее. И мать просит, чтобы я скорее женился. Так что мне деваться некуда, как  из глубин с подводной лодки. Вы мне понравились, так что тянуть я не намерен. Если Вы не против, сообщите мне свой адрес и в субботу ждите.

      В субботу Петруха, чисто побрился, почистил штиблеты и нагладил брюки. Взял в руку чемодан со сменой белья и парой рубашек, в другой руке пакет с бутылкой водки,  парой бутылок пива, баллоном кваса, жухлым лимоном и несколькими салфетками. На всякий случай купил ещё один пластиковый стаканчик.  На цветы денег не хватило.
Зося встретила его, смущаясь, проводила к столу. Взглянула удивлённо «Где же цветы или конфеты?»

          – Вот, пирог сама испекла. Вы проходите к столу.

Петруха важным гусем прошлёпал к столу. Выставляя на стол бутылки, судорожно сглотнул.

          – Пирог? Ага, – откликнулся он, усаживаясь за стол и протягивая обе руки, чтобы откупорить бутылки.

      Налив в пластиковый стаканчик, он, не дожидаясь тоста, опрокинул его в себя и тут же запил пивом. Стало веселей. Петруха пить мало не умел, да и приучен не был. А тут слегка разволновался и всё наливал и наливал в свой пластиковый стаканчик то водку, то пиво.  Стало совсем весело, и Петруха завопил: «Рюмка водки на столе!...»,  но вот беда, помнил он только один куплет. Но его, что называется, «понесло». Он спел этот куплет раз шесть по кругу.
Зося,  не отрываясь, ошарашено смотрела на него.

          – Жесть! – сказала она, – А Вы в детстве случайно с дуба не падали?

Петруха, схватив Зосю за рукав, проорал:

          – Что? Не нравится? А между прочим мне в ютубе «Браво» пишут, говорят: я пою, как Гриша Лепс! Так что не надо мне тут, то есть здесь вам не там.

          – Поёте, значит, как Лепс? А я Билана предпочитаю, понятно?! – кричала Зося, выкидывая чемодан вместе с лимоном на лестничную площадку.

 Следом она активно выдвинула и Петруху, захлопнув за ним дверь.
Петруха совсем не расстроился, он успел выпить всё.
      После неудачного сватовства самого Петьки, дело в свои руки взяла его мать. Уже через день она привела домой не первой свежести девицу по имени Любочка и через неделю сопроводила молодых людей до ЗАГСа.
Мальчишник Петрухи растянулся почти на неделю. Но потом всё же надо было идти на регистрацию. Петруха решил не пускать это дело на самотёк, а подготовиться к нему основательно, для чего из шкафа был извлечён школьный костюм, жутко воняющий нафталином.
Брюки, при попытке их напялить на себя, треснули по швам сразу. Петька выдал все маты, которые только знал. Праздничный пиджак, отобранный у моли, надеть удалось, но руки при этом приподнялись, и нельзя было свести их вместе, Пиджак оказался страшно мал в груди, да и ниже тоже.

"Вот же, – снова матюгнулся Петруха, – покупать новый что ли? Это на два часа и снова в шкаф???  Да, ни Боже мой! А с  этим что делать? Может, подарить кому? Нет, ещё обидятся, вон тут пятно какое-то на лацкане…"

 Петруха покрутился у зеркала, поморщился, замахнул стаканчик и, причмокнув языком, глядя на себя в зеркало, сказал: «Красаувчик!»
     На следующий день увидев в ЗАГСе невесту в ситцевом платье до пят в мелкий горошек нежно зелёного цвета, Петруха обомлел.

"И что же я в младенчестве не сдох? – промелькнуло в голове, то ли от вида невесты, то ли оттого, что с самого утра во рту ещё не было ни капли спиртного,

 – Зато мать доставать теперь не будет",– успокаивал он сам себя.

Но тут за спиной неожиданно возникла тёща.

          – Любимые мои, – запела она, – Слава Богу! А я теперь вас не оставлю, во всём помогать вам буду.

Петруха в секунду представил себе «светлое будущее» и с криком «Ни за что!» рванул из ЗАГСа, что есть духу. Вслед ему неслись вопли разъярённой несостоявшейся тёщи: «Сволочь! Засранец! Пропойца!»

И всё же Петруха через год женился. Девушку встретил хорошую, Алёну. Как раз на Крещенье познакомились, Петруха тогда почти три недели не пил совсем. А Алёне в уши пел, как по нотам. Понравилась она ему и он ей приглянулся. Быстренько свадебку сыграли и покатилось.
Жили хорошо, двух пацанов родили. Петруха даже меньше пить стал, гораздо меньше, а в Крещение так совсем не пил. Очень его купание в проруби привлекало, после него у Петрухи в мозгу прояснялось, и приходили правильные мысли. Но сейчас был только канун Нового года.
      Петруха пил, закусывая льдом. В хмельном мозгу бушевал содом, к тому же голодный желудок урчал на всю квартиру. Открыв в десятый раз за утро холодильник, Петька тоскливо оглядел пустые полки и, выудив кусочек засохшего сыра, затолкал его в рот. Жевал долго, кроша сыр зубами, но чувство насыщения не приходило. Мозг рисовал картинки полок в холодильнике, забитых разносолами, жену, готовящую, что-то в духовке, откуда тянутся, сводящие с ума, запахи жареного мяса и ещё чего-то очень обалденного. Сглотнул слюну. Жена, забрав детей, упорхнула к своей маме.
Ну, вот как прикажете мужику Новый год встречать?

      Петруха подвинул к себе телефон и стал обзванивать друзей. Но те словно прилипли к своим кормильцам жёнам. Телевизор мог угостить и копчёной грудкой, и пельменями и корнишонами только визуально, а желудок требовал настоящей еды. Петруха даже прослезился слегка, потом решительно набрал номер тёщи.

          – С наступающим Вас, Мария Алексеевна! Вас и Ивана Николаевича, да. А Алёнка моя…? А, уже даёте?

          – Зови домой! – требовал желудок.

          – Алён! Вернись домой, родная! Новый год сегодня… Чтоб я!? Ни-ни…один сижу, Алён. Пожалуйста! Ну, конечно встречу! Что ж я порядков что ли не знаю.  Так я вас жду?

Положив трубку, Петруха радостно выдохнул.

"Порядок! Теперь можно и крещения ждать. Немного осталось…"