СИ Глава 6. Германия оккупирует Рейнскую область

 
Иллюстрация. Территория Германии по Версальскому договору. По Шульце Хаген «Краткая история Германии» - М.: «Весь Мир», 2004.

Официальные круги в Париже и Лондоне намеренно закрывали глаза на реалии ситуации созданные неповиновением Муссолини Лиге, и Гитлер понял это достаточно ясно. Итальянский фашизм с 1936 года стал естественным союзником германского нацизма.

Нацистская Германия, однако, действовала не без размышлений. Первым результатом итальянского вторжения в Эфиопию была неожиданная политическая активность членов Лиги. Лига решила с помощью санкций оказать такое давление на фашистскую Италию, чтобы вынудить ее заключить мир с Эфиопией на условиях, соответствующих Уставу Лиги. Поначалу поведение Лиги выглядело очень грозно, а политика Германии в отношении Италии оставалась уклончивой, и Германия ничего не делала, чтобы помочь Италии. Попытки итальянских агентов покупать в Германии оружие и сырье не поощрялись, мнение нацистской прессы, весьма критическое по отношению к Лиге, оставалось более дружелюбным для Эфиопии, чем для Италии.

Парижское соглашение Хора и Лаваля, подписанное 9 декабря 1935 года, показало Гитлеру, что лидеры Лиги для сохранения своих позиций готовы жертвовать многим, и чтобы удовлетворить амбиции Италии, с легкостью разрешают этому фашистскому хищнику рвать на части члена Лиги, в данном случае Эфиопию.

В январе и феврале 1936 года было много признаков растущей симпатии между нацистской Германией и фашистской Италией. Тем временем немецкая пресса была полна нападок на Советско-французский договор о взаимопомощи, подписанный в Париже 2 мая 1935 года, и направленный в Палату Лиги на ратификацию. Особенность этого договора состояла в том, что он с одной стороны соответствовал Уставу Лиги, что отмечалось в его статьях, но процедура оказания взаимопомощи по этому договору была освобождена от необходимости специальной рекомендации от Совета Лиги. Прецедент состоял в том, что стороны этого договора могли действовать без оглядки на Лигу. Это очень не нравилось правителям нацистской Германии, и в европейских кабинетах ходили слухи, что Гитлер вскоре будет избавляться от демилитаризованной зоны в западной Германии, созданной по Версальскому договору в Рейнской области. (См. рис. 3.)

Подписание советско-французского договора о взаимопомощи имело и своеобразные страницы. Расскажем несколько эпизодов этой «странной истории».

2 мая 1935 года в Париже был подписан вышеупомянутый договор. С 13 по 15 мая 1935 года французский министр иностранных дел Лаваль посетил Москву, где он встречался с советскими руководителями, со Сталиным и Молотовым. Лаваль в Москве говорил о решимости, сотрудничестве, политике мира, восстановлении доверия, интересах народов Европы. В общем, Лаваль нес обычную в таких случаях «политическую пургу», а генератор «пурги» был у него хороший. Но «пурга» Лаваля не всем нравилась – и он отдельно всё всем объяснял на условиях конфиденциальности. Перед отъездом в Москву Лаваль заверил германского посла в Париже, что подписание договора с СССР не исключает тесного франко-германского сотрудничества. Затем по получению Лаваля французский посол в Берлине Франсуа-Понсэ заверил Гитлера, что Франция готова пожертвовать советско-французским договорам, если это потребуется для соглашения с Германией. Свою «ложку дегтя» открыто добавил в договорную «бочку меда» военный министр  Франции генерал Морен. Морен саботировал подписание советско-французских военных конвенций, которые должны были дополнить договор о взаимопомощи, и превратил этот договор в стопку листов бесполезной бумаги. Так генерал Морен боролся с влиянием большевиков на великую французскую армию. 

Итак, в Лиге знали о планах Гитлера «сбросить с Германии Версальские и Локарнские цепи», но надеялись, что он попытается достигнуть своих политических целей путем переговоров. Сегодня понятно, что нельзя было верить ни одному слову, сказанному Гитлером в его выступлениях, но в те годы ему верили, или хотели верить. Демилитаризация Рейнской области была закреплена не только в Версальском, но и в Локарнском договоре (см. Приложение 5.), и совсем недавно, в мае 1935 года, Гитлер в своей речи, произнесенной в рейхстаге, пообещал выполнить обязательства Локарно.

Однако, как обычно, Гитлер зашел дальше, чем ожидали те, кто полагался на информацию, поступавшую по дипломатическим каналам. Рано утром 7 марта 1936 года немецкая армия вновь оккупировала демилитаризованную зону. Днем 7 марта 1936 года в Берлине послы Англии, Франции, Бельгии и Италии были приглашены в министерство иностранных дел Германии, где им было сообщено об отказе Германии от Локарнских договоров и о занятии Рейнской зоны германскими войсками. Послам вручили меморандум, в котором действия Германии было обосновано тем, что Локарнские договоры уже были нарушены франко-советским договором 1935 года, при этом сообщалось о том, что Германия готова заключить пакт о ненападении на 25 лет с Францией и Бельгией и воздушный пакт с западными державами. В меморандуме Германия обещала вернуться в Лигу наций, при условии возвращения ей всех бывших колоний и фактической отмены Версальского договора.

В этот же день 7 марта 1936 года Гитлер произнес в Рейхстаге одну из тех своих насквозь лживых речей, в которых он заявлял о своей приверженности разоружению и миру. Гитлер повторил тезисы меморандума, врученного послам, он заявил, что Локарнский договор аннулирован ратификацией франко-советского договора, и Германия считает, что его больше не существует. Но Германия готова заключить новые договора о гарантиях на Западе и о ненападении на Востоке, заключить воздушный пакт со своими западными соседями, и немедленно вернуться в Лигу наций. В связи с этими предложениями Германия ожидает, что в скором времени могут начаться дружеские переговоры Германии с западными державами и по вопросу равенстве прав в отношении колоний, и по вопросу об отделении Устава Лиги от остальной части Версальского договора.

Гитлер шел ва-банк, потому что по Локарнскому договору нарушение демилитаризованной зоны приравнивалось к прямому военному нападению на территорию Франции и Бельгии. Франция и Бельгия имели право немедленно предпринять ответные военные действия,  призвать прийти им на помощь Англию и Италию, как гарантов, и только потом просить Совет Лиги одобрить или не одобрить их действия. По прошествии времени стало известно, что германские части, вступившие в Рейнскую область, имели приказ немедленно отойти на восток за Рейн в случае появления французских войск. Но французские войска так и не появились.

7 марта 1936 года началось экстренное заседание французского кабинета правительства,  в Париже распространились слухи, что скоро Франция объявит всеобщую мобилизацию. В течение нескольких часов казалось, что французы действительно мобилизуются и силой очистят Рейнскую область. Французский премьер-министр Сарро заявил, что его правительство полно решимости отстаивать основные гарантии французской и бельгийской безопасности. Но французам и, тем более, бельгийцам очень не хотелось воевать с Гитлером.

К вечеру 7 марта 1936 года правительство Сарро решило следовать процедуре, установленной в Локарнском договоре для небольших нарушений, и тем самым перевести политические стрелки со своей ответственности на ответственность Лиги. Это было связано с тем, что в случае небольших нарушений Локарнского договора со стороны Германии сначала свой вердикт о нарушении объявлял Совет Лиги, если нарушение подтверждалось, то потерпевшим державам (Франции и Бельгии) и державам-гарантам (Великобритании и Италии) было предоставлено право принять меры для ликвидации создавшегося незаконного положения. Рискованный план Гитлера стал воплощаться в жизнь буквально через 12 часов – он ввел в Рейнскую область целую армию, а французы из Парижа ее не увидели, и стали просить посмотреть в бинокли из Женевы «авторитетных» политических деятелей Лиги.

8 марта 1936 года французский министр иностранных дел Фланден телеграфировал из Парижа в Женеву Генеральному секретарю Лиги Авенолю, излагая факты и требуя срочного заседания Совета Лиги. В тот же день бельгийский министр иностранных дел ван Зееланд телеграфировал с той же просьбой в Женеву из Брюсселя. Совет Лиги был созван в Женеву на 13 марта 1936 года, такая задержка была связана с ожиданием приезда советского наркоминдел Литвинова из Москвы, и турецкого министра иностранных дел Араса из Анкары.

До Совета Лиги 10 марта 1936 года в Париже началось совещание держав, подписавших Локарнские соглашения. Долгие дискуссии лидеров Лиги не привели ни к какому решению – французы и англичане не договорились. Франция не желала одна бороться с Германией, Италия уклонялась от высказывания своей позиции, Великобритания хотела начать переговоры с Германией, а Германия просто вышла из Локарнского договора, а еще ранее из Лиги и уверенно двигалась по своему плану к мировому господству.


Из Парижа перенесли совещание в Лондон, там британцы посчитали, что им удобнее провести Совет Лиги у себя, 14 марта 1936 года, а не в Женеве 13 марта 1936 года, поэтому британский министр иностранных дел Иден всех пригласил в Лондон.

И все послушно поехали в Лондон.
14 марта 1936 года в Лондоне в Сент-Джеймсском королевском дворце началось заседание Совета Лиги под председательством бывшего премьер-министра Австралии Стэнли Брюса, занимавшего в 1936 году пост высокого комиссара (посла) Австралии в Соединенном королевстве. На суть работы Совета Лиги посол Брюс не мог оказать никакого влияния, и он просто исполнял свои функции бюрократического распорядителя ходом слушаний. На Совете были представлены министры иностранных дел Англии (Иден), Франции (Фланден), СССР  (Литвинов), Турции (Арас), Бельгии (ван Зееланд), Дании, Польши, Португалии, Румынии, Испании. Италию представлял посол Италии в Великобритании Гранди. Представители Чили (Эдвардс),  Аргентины (Гинасу), Эквадора (Салдумбиде) были либо бывшими, либо будущими министрами иностранных дел; таким же был и Гранди из Италии.

Первое заседание Совета Лиги было посвящено заявлениям созывающих держав.

Француз Фланден попросил своих коллег заявить о том, что имело место нарушение Локарнского договора, и порекомендовать, какие шаги следует предпринять. Ссылка Германии на то, что договор уже был нарушен франко-советским договором 1935 года, абсолютно не оправданна и Франция готова передать этот вопрос в Гаагский суд и принять его решение. Фланден заявил, что Франция имела право действовать в одиночку, но посчитала, что этот вопрос имеет жизненно важное значение для будущего коллективной безопасности и что ее долг не создавать новых беспорядков, а просить Лигу следить за тем, чтобы святость договоров не могла быть нарушена безнаказанно.

Бельгиец ван Зееланд трогательно описал то потрясение, которые пережила Бельгия после ввода войск Германии в Рейнскую область, но от Совета Лиги он просил только вынести  формальное заявление о том, что Локарнский договор был нарушен.

Британец Иден пошел дальше бельгийца и отложил изложение британской точки зрения до более позднего заседания, но добавил, что решение проблемы обязан найти Совет Лиги, а британское правительство будет сотрудничать с Советом Лиги при его дальнейших действиях.  Это было верхом дипломатии!

Далее заявители решили пригласить Германию принять участие в Совете Лиги. Немцы ответили, что они приедут при двух условиях: с ними должны обращаться на равных как с другими участниками Совета Лиги, и их нужно заверить, что предложения, объявленные Гитлером 7 марта 1935 года, будут учтены.

Ответ на первое условие был простой: позиция Германии по Локарнскому договору была такой же, как у Франции и Бельгии, и поэтому ее позиция в Совете Лиги должна была быть такой же, как и у них, то есть право на дискуссию, без права вето.
По второму условию Совет Лиги уклонился от обещаний, мотивируя это тем, что предложения Гитлера были сделаны западным державам индивидуально, а Лиге наций никаких предложений направлено не было.
Германия согласилась с ответами Совета Лиги и сообщила, что советник фюрера по внешнеполитическим вопросам фон Риббентроп поедет в Лондон 17 марта 1936 года.

В ожидании прибытия фон Риббентропа Совет Лиги посвятил два публичных заседания заявлениям своих членов.

17 марта 1936 года советский наркоминдел Литвинов выступил с осуждением всей нацистской политики, подверг уничтожающей критике утверждения Германии о несовместимости советско-французского договора 1935 года и Локарнского договора, и заявил, что этой «дымовой завесой» Германия хочет прикрыть свои агрессивные планы. Литвинов призвал страны, обладающие полномочиями по Локарнскому договору,  принять решительные меры. Советский Союз окажет им всяческую поддержку, о которой смогут договориться члены Лиги наций. Литвинов призвал не доверять предложениям Германии в ее желании подписать новые договора или вернуться в Лигу Наций.

Речь Литвинова была понятна участникам Совета Лиги – возврат в Лигу нацистской Германии был равносилен немедленному уходу из Лиги Советского Союза. Ситуация у Лиги была тупиковая – она просто запуталась в этой «странной дипломатической истории».

Выступление министра иностранных дел  Великобритании Идена было очень спокойным и одновременно бессодержательным - он призвал к восстановлению доверия, чему должны способствовать все, включая Германию. Германия еще не участвовала в заседании, и к кому обращался Иден, осталось неясным.

Полностью повторил тезисы Идена представитель Франции Фланден.

Посол Италии в Великобритании Гранди подтвердил приверженность Италии европейскому миру. Но как можно было ожидать от Италии помощи в разбираемом вопросе,- вопрошал Гранди,- если она была обижена несправедливыми и неблагодарными действиями Лиги, которая придала такое несоразмерно завышенное  значение простому колониальному спору? Слова Гранди означали, что Италия не будет применять санкции против Германии.

Министр иностранных дел Польши Бек был готов согласиться с тем, что Локарнский договор был нарушен Германией, но добавил, что Польша никогда не одобряла этот договор, и высказался ярое неприятием нового франко-советского договора 1935 года.

Представитель Эквадора не присутствовал на этом заседании Совета Лиги, и этим продемонстрировал свое явное стремление не обижать Германию. 

Представитель Чили заявил, что, поскольку Чили никоим образом не связана положениями Локарнского договора, то его страна  не желает высказываться по поводу его нарушения, так как вопрос не был предварительно передан в Постоянный суд в Гааге.

Это было весьма остроумно – сплавить решение проблемы из Женевы в Гаагу, иначе говоря, из Лиги Наций в суд в Гааге. Идеи великих подвижников Лиги Наций шведского социал-демократа Брантинга, норвежского борца за мир Ланге, норвежского первооткрывателя и борца за права беженцев Нансена были прямо противоположны этой чилийской идее. Они состояли именно в непосредственной помощи со стороны Лиги Наций населению стран мира и целым государствам, а не в имитации этой помощи путем затаскивания их в лабиринты голландских судебных инстанций.

Датский министр иностранных дел Мунк представлял европейских нейтралов, и его сообщение было сообщением  осторожного человека, представляющий напуганную небольшую страну. Он сказал, что Дания может присоединиться к заявлению о нарушении Локарнского договора, поскольку сама Германия не оспаривала этого факта. Но Данию беспокоит наличие двух блоков, на которые теперь разделена Европа, рост вооружений и все возрастающая опасность новой войны.

На следующий день на заседании Совета Лиги появился советник фюрера фон Риббентроп, он вел себя гордо и подчеркнуто безучастно. Только когда ему предложили выступить он выказал небольшой интерес к происходящего. Речь Риббентропа была длинной копией речи Гитлера, произнесенной в рейхстаге 7 марта 1936 года. Риббентроп закончил тем, что повторил утверждения своего фюрера, что теперь, наконец, Германия свободна от всех унижений и обид мирного урегулирования и не просит ничего, кроме как жить в дружбе с Францией. Предложения Германии, если они будут приняты, обеспечат мир в Европе на двадцать пять лет.

Совет Лиги по действующей процедуре не мог начать обсуждение предложений Германии, так как этого не предлагали сделать те страны, которые подписали Локарнский договор. Оставалась только возможность принять резолюцию Совета Лиги в форме  официального заявления о нарушении Локарнского договора Германией. И Совет Лиги 19 марта 1936 года сделал это голосованием всех своих членов, кроме Чили, которая воздержалась, и Эквадора, который не был представлен. Германия голосовала против резолюции, но, по договоренности перед отъездом фон Риббентропа из Берлина, ее голос не мог помешать принятию резолюции.

Тем временем делегаты Локарнских держав мучительно вырабатывали не политику в отношении Германии, а формулу, которая могла бы прикрыть их собственное несогласие и бессилие.

Текст этой резолюции был почти готов, но один из  авторов – итальянец Гранди, не мог получить одобрения из Рима, и это застопорило всю работу. Ждали нескольких дней, в течение которых Гранди так и не получил никаких известий из Рима, и поэтому заседание Совета Лиги было закрыто. Во время этих последних безрезультатных встреч фон Риббентроп сидел молча и отчужденно, так как временное возвращение Германии за стол Совета Лиги было пустым и бессмысленным жестом с обеих сторон.

Фон Риббентроп ждал в Лондоне, а Гитлер бесчинствовал в Германии. 21 марта 1936 года он заявил в Гамбурге, что «дух Версальского договора уничтожен». 22 марта 1936 года Гитлер провозгласил в Бреславле, что «в Европе должен возникнуть новый порядок». В последующие дни в Людвигсхафене, Эссене и Кёльне Гитлер заявлял в своих речах: «Нет в мире лучшей гарантии безопасности, чем рука, которая объемлет 67 миллионов немцев!»

Заседание Совета в Лондоне впервые за 15-летнию историю Лиги было не собранием авторитетной международной организации, в которую стремились вступить, что и сделал СССР в 1934 году, а  собранием отдельных государств.

Подписанты Локарнского договора так и не смогли выйти из тупика, в который зашли в Лондоне. Муссолини еще некоторое время убеждал их поверить в то, что Италия по-прежнему остается их другом и что, как только африканская неразбериха будет прояснена, она снова встанет на их сторону, защищая существующий порядок в Европе. Но как только Италией была одержана победа над Эфиопией,  Муссолини сбросил маску.

Начало войны в Испании и первое провозглашение полного согласия между Италией и Германией, известного как «Ось Рим-Берлин», показали, что группировки «Договор Локарно» и «Фронт Стрезы» прекратили свое существование. В октябре 1936 года бельгийское правительство, в свою очередь, отказалось от Локарнского договора, желая вернуться к статусу нейтралитета, насколько это было возможно, оставаясь членом Лиги.