Настроение 1

2020 год. Обычный июньский день. Отцвела черёмуха, на улице тепло, народ скинул куртки. Санкт-Петербург ещё борется с коронавирусом, но пандемия страха заканчивается. Это видно по тому, как люди носят маски в питерском метро. У многих она висит на подбородке, на шее, кто-то вообще снял. У вокзальных касс на полу наклеены красные линии. Ещё встречаются замечания от бдительных гражданок отойти на безопасное расстояние, но в воздухе уже висит умиротворённость и надежда на скорую прежнюю жизнь. Открылись все кафешки, но внутрь ещё не пускают. У одной из них заказываю чашечку кофе. Сухощавая продавщица в очках и маске протянула бумажный стаканчик. Отдаю последнюю купюру, женщина вопросительно смотрит на меня. В руке зажата десятка. Неожиданно. Со смущением оправдываюсь:

— Думал, что это 50 рублей. Совсем отвык от бумажных десяток.

Да, это сегодня раритет, — шутит продавец. Ну вот, сварили кофе, — уже с сожалением продолжила она.

— Может, завтра принесу остальное? — пытаюсь сгладить ситуацию.

— Нет, - предложила с готовностью продавец свой вариант, — лучше в субботу или воскресенье, завтра я выходная.

— Я тоже не работаю в эти дни. Что же делать? Не выливать ведь желанный напиток?

— Вы отдайте деньги нашему Рустаму, — женщина, улыбаясь, окликнула кого-то из глубины кафе.

Наклонив голову, встретился глазами с небритым молодым человеком неправославной наружности. Кивнули друг другу, я наскрёб ещё мелочи, остался должен 40 рублей.

— Благодарствуйте, — с улыбкой попрощался с продавцом. Это слово говорю далеко не всем.

Отошёл в сторону, на ходу размешивая песок в стаканчике пластмассовой палочкой. Недавно узнал, что при размешивании нужно держать расширенный конец палочки. Раньше делал наоборот. Достаю припрятанное колечко с орехами, кофе источает флюиды нетерпения. Убираю мешавшую маску в карман, её сшила жена из фиолетового платочка. На нём изображена карта Коктебеля, где мы отдыхали лет семь назад. Вспоминаю босоногую женщину экскурсовода в доме-музее Волошина, купание в открытом море у Кара-Дага, вечернее громыхание музыки на побережье, ночной шашлык. Изящная маска, жалко будет снимать.

Приятный женский голос объявил посадку. Кофе теплом проникает внутрь, с колечка сыплются крошки на бетонный пол. Прискакал воробей, веером спустились к ногам ещё две птахи. Бросаю раздавленный пальцами большой кусок, его заметили голуби. Стряхиваю последние крошки так, чтобы достались воробьям. Трапеза закончена, пора и честь знать.

Урна благодарным стуком приняла в свои недра стаканчик. Народ торопится, мимо прошли знакомые охранники, иду за ними и я. До отправления электрички осталось две минуты.

Устроился на сиденье, в окно припекает солнышко, в вагон зашёл контролёр. Разворачиваю билет, из него сложенная вдвое, похохатывая, вылетает сторублёвка.