4. Первые русские Швайгеры

Редакция 10. 05. 2025 года


Первоначально сведения, изложенные в этой главе, были почерпнуты из метрических выписей, книг и экстрактов приходского римско-католического костёла Святого Иоанна Непомуцкого города Ямбурга, в приходе которого состояла Ново-Порховская колония. Записи эти хранятся в фондах Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга (далее – ЦГИА СПб). В них представлены сведения по датам рождения, крещения, венчания и смерти католиков Ямбургской губернии. К сожалению, сохранившиеся документы имеют очень много пробелов и нестыковок, многие просто не сохранились (первые метрические книги датируются лишь 1826-1827 гг. что сильно затрудняет поиски), несколько записей сделано на латыни, что затрудняет ознакомление с их содержанием. Потому реконструкция генеалогической схемы и описание судеб членов рода Швайгеров, представленные в этой и последующих главах, не могут считаться абсолютно точными и находятся в постоянном изменении в силу поступления новой информации.

Кроме того, обнаруженные в работе Н. И. Ивановой сведения, взятые за отправную точку древа, оказались неточными после сверки их со списками прибывших в 1766 году в Россию колонистов, согласно рапортам Ивана Кульберга. Далее – по порядку обнаружения информации.

Первую информацию о «дальних» Швайгерах мне удалось обнаружить, изучая архивные документы, в метрической выписи об умерших за 1838 год. Там я встретила упоминание о первом на тот момент представителе русских Швейгеров – Гаспаре (Каспаре), скончавшемся 26 декабря 1838 года в возрасте сорока двух лет от «водяной болезни» и похороненном на приходском кладбище на третий день после смерти. Год рождения определить было несложно путём элементарных математических вычислений – 1798.

Что касается ещё более «ранних» Швайгеров, то информацию я совершенно случайно обнаружила в работе Н. И. Ивановой «По немецким колониям Санкт-Петербурга и пригородов. Путеводитель». Именно в ней упоминались имена Леонардуса и Георга (Егора) Швейгеров, проживавших в колонии Ново-Порхово. Сопоставление дат дало нам основание определить их место в родословной схеме рода и установить родственную связь с ними Каспара Швейгера.

Несколько позже в сводных таблицах жителей ямбургских колоний на конец XVIII века, опубликованных в книге Андреаса Идта и Георга Раушенбаха «Страницы истории колонизационного проекта Екатерины II. 1703-1775» было обнаружено подтверждение этому предположению.

И Леонард, и Георг (Егор Леонардович), приехали в Россию, согласно исследованиям Н. И. Ивановой, в 1766 году из Пфальца, откуда в колонию Ново-Порхово они переселились по собственному желанию, подписав договор с представителем российского государства камергером Екатерины II кавалером фон Польманом. 

Значительно позднее, изучая рапорты И. Кульберга о транспортировке колонистов из Германии, я обнаружила, что въехал тогда в Россию не только Леонард, но и еще один представитель фамилии Швейгер – Якоб. Разнится также информация и по месту их первоначального проживания, так как Леонард приехал из Баварии, а Якоб – из Саксонии. Найдены были и различия в информации о вероисповедания: Леонард был не католиком, а лютеранином. А католиком был Якоб. Еще раз вернемся к этим страницам истории и уточним некоторые детали их путешествия.

Леонард Швейгер, свободный фермер из Байройта, прибыл в Кронштадт, отплыв из Любека 2 мая 1766 года на галиоте «Анна Катарина». Прибыл со своей на тот момент не очень многочисленной семьей – женой Анной и тремя детьми: сыном Петером, 12 лет, и дочерьми – восьмилетней Анной и годовалой Марией.

На этом корабле вместе с Леонардом прибыли в Россию еще 88 мужчин, по большей части женатых и с семьями. Из них лютеранами было 45 мужчин, католиками – 29, к реформаторской церкви относились 15 человек. Что касается места первичного проживания до посадки их в порте Любека на судно, из Пфальца было всего два колониста с семьями, также еще трое, кроме Леонарда, были жителями Байройта: Гюнтер Йохан, мельник; Лонтц Йохан, пекарь; фермер Фридлейн Фридрих. Все были, как и Леонард, лютеранами.  Один человек в списке не имел пометки о месте проживания. Остальные представляли следующие населенные пункты:   
- Амстердам/ Голландия (1)
- Альтенбург (1)
- Ангальт Койтен (1)
- Ангальт Цербст (1)
- Ансбах (1)
- Аугсбург (1)
- Балтасар (1)
- Бамберг (2)
- Биебер (1)
- Боймен (1)
- Брабанд (1)
- Браунфельс (7)
- Брауншвейг (1)
- Бреслау (1)
- Вейльбург (1)
- Вестфален (1)
- Ветау (1)
- Вильмерсдорф (1)
- Виттерау (1)
- Вюрцбург (5)
- Грюнберг (13)
- Дармштадт (1)
- Деттинген (1)
- Захен (4)
- Лейгнец (1)
- Лобах (1)
- Лотринген (1)
- Мессеьер (3)
- Минбург (1)
- Мюльхаузен (1)
- Нюрнберг (1)
- Оленгейн (1)
- Ольденбург (1)
- Петерсталь (1)
- Регенсбург (1)
- Русбах (1)
- Франкен (1)
- Фрейберг (1)
- Фриедберг (1)
- Хаммерфурт (1)
- Хеннеберг (1)
- Хессен (1)
- Хилинг (1)
- Хольстен (1)
- Цвейбрюкен (2)
- Швайбен (1)
- Шварценфельд (1)
- Шлезвиг (1)
- Эйзенах (1)
- Эльбсторф (1)
- Эльзас (1)
- Эрбах (1)

Следует также заметить, что в перечне имён ни одного из тех, кто числится потом проживающим в Порховской колонии вместе со Швейгерами, нет.

Вторым из прибывших в Россию по договору Швейгеров был Якоб – мясник из Брункау, отправившийся из Любека на корабле «Манн энд Фрау» 8 июня. Из записи, сделанной на английском языке, можно сделать вывод, что он был рекрутирован в колонисты неким Ле Ройфривдом, и прибыл в Кронштадт с женой Катариной и трехмесячным сыном Готлибом. 

На «Манн энд Фрау», кроме Якоба Швейгера, прибыли в Россию еще 106 рекрутов-колонистов – одиноких и с семьями, из которых большинство было лютеранами – 81 человек, 22 католика (один из них – Якоб) и всего 2 представителя реформатской церкви. Из Брункау других представителей в списке не значится. А из Байройта, откуда несколько дей назад прибыл Леонард Швейгер, были двое: каменщик Андреас Кригель [Крайгель], лютеранин и Рудольф Кристиан, его слуга (вероятнее всего, здесь имелось в виду – «подмастерье» – Авт.). Прочие рекруты-колонисты представляли следующие населенные пункты отправления:
- Ангальт (1)
- Ангельхаузен (1)
- Ансбах (1)
- Ашаффенбур (1)
- Баден (1)
- Базенхейм (3)
- Берлин (1)
- Бранденбург (1)
- Вестфален (1)
- Виршейд (1)
- Ганновер (2)
- Гарделеген (1)
- Гоэрлитц (2)
- Дармштадт (13)
- Дессау (9)
- Дрезден (1)
- Йена (1)
- Зальцбург (1)
- Захен (11)
- Зихаузен (1)
- Кассель (1)
- Койтен (2)
- Люнебург (1)
- Майнц (1)
- Нассау (3)
- Нюрнберг (2)
- Неукирх (1)
- Орлеан (2)
- Пфальц (3)
- Рейхенбах (1)
- Регенсбург (3)
- Рига (1)
- Ротенбург (1)
- Сведен (1) – возможно, имеется в виду Швеция
- Триер (5)
- Франкен (5)
- Франкрейх (2)
- Фриедберг (2)
- Халле (1)
- Ханау (2)
- Хессен (4)
- Цербст (2)
- Цигенхайн (1)
- Шмейтберг (1)
- Эльзас (1)
- Эрфурт (1)

И в этом перечне имён ни одного из тех, кто числится потом проживающим в Порховской колонии вместе со Швейгерами, нет.
 
Несколько позже, согласно спискам, представленным в монографии Индта и Раушенбаха, выясняется, что в Россию через Ревель 31 января 1767 года прибыл с семьей и ее один Швейгер – Леопольд.

Сопоставляя полученную информацию, я задалась вопросом: так кто же из этих трех Швейгеров всё же является отправной точкой генеалогического древа «русских Швейгеров» - Леонард, Леопольд или Якоб?

Предполагаю, что речь все же идет о Леонарде, так как Якоб был явно моложе и с точки зрения расчетов, представленных ниже, вряд ли мог к 1766-67 г. родить еще одного сына. И в какой колонии поселился Якоб, также неизвестно. Леопольд хоть и назначен бы жить в одной из колоний Ямбурга, далее также в документах не упоминается.

Однако по версии Идта и Раушенбаха Леонард и Леопольд – один и тот же человек.  При сопоставлении дат отправления-прибытия из Любека в Кронштадт обоих Швейгеров появляется сомнение в правильности выводов авторов: слишком большая разница в датах – около полугода и разные пути транспортировки в соответствии со временем года – Леонард  по воде, Леопольд – скорее всего сухопутным путем, так как период навигации уже окончился.

Согласно сведениям, представленным в исследовании Н. И. Ивановой, Леонард Швейгер точно проживал в Порховской колонии, но по рапорту И. Кульберга был не католиком, как все ее жители, а лютеранином, хотя все последующие Швейгеры, начиная с найденного в метрической выписи Каспара Швейгера, были католиками. Возможно, Леонард в какой-то момент перешел в католическую веру, но по какой причине или с какой целью, вряд ли получится узнать, так как метрические выписи и книги за этот период не сохранились.  Равно, каким образом вместо колоний в Поволжье, он оказался под Ямбургом.

Попробовала взять за основу гипотезу, что поменять веру Леонарду пришлось потому, что все остальные общинники Порховской колонии были католиками. Однако, изучив доступные мне круг общения и браков Швейгеров, начиная с третьего поколения, я обнаружила в списках Кульберга среди въехавших в Россию далеко не все фамилии. Некоторые из них были в единичном варианте, некоторых было достаточно много и выбрать нужного представителя не получилось. Первой из знакомых фамилий мне попалась фамилия Ауман, на представительнице которой был женат один из Швейгеров, а именно, представитель четвертого поколения – Каспар Егорович Швейгер. Вероятнее всего, его супруга Анна Луиза, урожденная Ауман была правнучкой въехавшего в Россию 8 августа 1766 года лютеранина Йохана Аумана, фермера и Ниссау. Он прибыл в Россию с семьей: женой Марией и двумя детьми – двухлетним сыном Филиппом и пятилетней дочерью Марией на любекском корабле, которым управлял шкипер Хейдеманн. 

Возможен и иной вариант. 30 мая 1766 года транзитом из Ревелея в Кронштадт на пике «Новая Двинка» прибыл Людвиг Ауман, лютеранин, учитель из Ганновера. Вместе с ним в Россию прибыла и его семья – жена София и полугодовалая дочь Анна.
Тот факт, что оба Аумана, также как и Швейгер, был лютеранином, подвергает сомнению поставленную мной гипотезу.

Еще одна знакомая фамилия встретилась мне, когда я изучала список прибывших колонистов на букву «б»: лютеранин Йохан Буц из Пфальца. Среди воспреемников и свидетелей при обряде крещения потомков Швейгеров встречалась мне эта фамилия. Йохан Буц прибыл в Россию на русском галиоте «Катарина Элеонора» 20 мая 1766 года с семьей: женой Анной  семью детьми – сыновьями Андреасом (19), Арвегастом (16), Филиппом (14), Георгом (12), Готтлибом (6), Георгом Генрихом (4) и десятилетней дочерью Анной.  И снова факт не в пользу поставленной гипотезы – опять не католик.

Среди представителей фамилии Гессель было обнаружено несколько прибывших колонистов, приехавших по приглашению основателя колонии Борегара. Один из них – Йохан Гессель из Дармштадта, одинокий, другой – Генрих Гессель, также из Дармштадта, но приехал с семьей – женой Анной и годовалым сыном Генрихом. Возможно, они были родственниками, но вряд ли эту ситуацию удастся прояснить. Оба прибыли на одном и том же корабле – английском фрегате под командованием шкипера Адама Веерфейера 12 сентября 1766 года.  Кто именно из них попал в Порховскую колонию – непонятно. Так или иначе, но они все также были лютеранами, что не решает проблемы.

Поиск по фамилиям Киттель, Неренц, Зенцлер, Фогельгезанг вообще не дал никаких результатов. То есть среди массового ввоза колонистов по Манифесту Екатерины II таковых людей не пребывало. На каком этапе он появились здесь и конкретно в Порховской колонии – неясно.

А вот фамилия Лиммер встретилась в перечне в единичном варианте и оказалась зацепкой для очередной гипотезы. Филипп Лиммер из Ауэ (Саксония) прибыл в Россию 4 июля 1766 года на английском фрегате «Лав энд Юнит». С ним прибыла его жена Доротея. И вот именно они был католиками.  Почему я делаю на этом факте акцент? Потому что жена Георга Швейгера из второго поколения, предположительно, сына Леонарда была именно из рода Лиммеров – Мария Ева Лиммер.  Тогда вполне возможно, что Леонард не принимал католичества, а перекрестился в католическую веру Георг, чтобы иметь возможность брака с католичкой. Почему не наоборот – объяснить не могу, нет фактов.

Несколько позже, при изучении трудов разных авторов, связанных с историей ямбургских колоний, было выяснено, что скорее всего причиной смены веры стало крещение Георга, сына Леонарда, в католическом храме, так как все католики и все лютеране из переселенцев были приписаны к Ямбургскому католическому приходу церкви св. Иоанна Непомуцкого за неимением там лютеранского храма. Кроме того, и сам костел появился в Ямбурге лишь в 1816 году.

Что касается истории Якоба, который, как и Лиммеры, приехал из Саксонии, на данный момент сказать что-то определённое вообще не представляется возможным по причине отсутствия всяческой информации. Был ли он как-то связан с Леонардом и Порховской колонией или Лиммерами или нет – вопрос. Возможно, связь могла быть, если учитывать тот факт, что колонисты долгое время до распределения и отправки в колонии проживали в едином пересылочном пункте в Ораниенбауме, о чем подробно я писала во второй главе.

По дате рождения Каспара, предположительно сына Георга (Егора) Леонардовича, и датам, указанным в работе Н. И. Ивановой о фактах, связанных с жизнью Георга Швейгера в Порховской колонии, удалось примерно определить и год его рождения - ок. 1771. Однако, зная имя и девичью фамилию супруги Георга (напомню, что речь идет о Марии Еве Лиммер) и сопоставив ее с информацией о прибывших в Россию представителях Лиммеров, у них вполне уже в России могла родиться дочь – Мария Ева. Поскольку точный год ее рождения определить в отсутствие метрических книг невозможно, то возможные хронологические рамки рождения как Георга, так и Марии Евы можно расширить вниз до 1666 года. Таким образом они оба могли быть рождены уже в ямбургских колониях в период с 1766 по ок. 1771 гг.

По тому же принципу можно примерно назвать и год рождения Леонарда - в промежутке 1730-1750-ми годами. Если его старший сын Петер Швейгер [2(1)] имел на момент прибытия в Россию двенадцать лет, то Леонарду могло на то время быть ок. 32-35 лет. А, значит, родиться он мог в период 1731-1733 гг. Также можно высчитать и примерный год его женитьбы на Анне – ок. 1753 г.

Таким образом, Леонард Швейгер, прибывший в Россию из Баварии и планировавшийся к отправке в район Саратова, каким-то образом смог остаться под Санкт-Петербургом и поселиться в Порховской колонии под Ямбургом вместе со своею семьей. На данный момент в семье Леонарда Швейгера насчитывается четыре ребенка: Петер, Анна [3(1)], Мария [4(1)] и Георг.

В списке колонистов Порховской колонии н конец XVIII века, опубликованной Идтом и Раушенбахом, указывается, что семья Георга состояла из его супруги (как мы знаем уже, речь идет о Марии Сибилле Лиммер[ммарт]) и четырех детей - трех сыновей и дочери. Имена, к сожалению, не фиксировались. Возраст детей также не указан. Но из метрических выписей костела св. Иоанна Непомуцкого г. Ямбурга, к коему приписаны были все колонисты как католического, так и лютеранского вероисповедания, удалось узнать их имена: Каспар, Лаврентий, Георг (Егор) и Фридерика. Однако, исходя из сведений, представленных в ведомости о составе жителей порховской колонии на конец века, в семье должна была быть минимум еще дочь. Сведений о ней пока не найдено.

При расшифровке записей на латыни удалось узнать, что в апреле 1829 года Каспар Швейгер женился на дочери Иоганна Шефнера Катарине. Свидетелями обряда венчания были Иоганн Генцлер, Маргаретта Генцлер, Каспар Шепель и Марианна Генцлер.  У Каспара и Екатерины в том же 1829 году родилась дочь Маргарита, окрещенная в ямбургском костеле. Крестными родителями девочки стали Фридерик Ауман и Анна Генцлер, а свидетелями - Иоганн Генцлер и Катарина Ауман.

У Каспара и Екатерины в том же 1829 году родилась дочь Маргарита [18(7)], окрещенная в ямбургском костеле. Крестными родителями девочки стали Фридерик Ауман и Анна Генцлер, а свидетелями - Иоганн Генцлер и Катарина Ауман. 

Согласно одной из записей в Экстракте метрической книги за 1828 год значится, что в семье Егора Егоровича Швейгера и Марии Сибиллы, ур. Ли(а)ммер(т), был младший сын Иван [8(2)]. В 1829 году он женился на Анне, урожденной Эргардт из Ново-Саратовской колонии в присутствии свидетелей – Фридерика Аумана, Анны Генцлер, Иоанн Генцлера Катарины Ауман.
 
О появлении в России представителей рода Эргардтов также удалось получить информацию из списков колонистов И. Кульберга. Правда, перечень въехавших Эргардтов не ограничивается 1-2 персонами. В нем их насчитывается шесть человек.
Георг Эргардт первым из всех Эргардов прибыл в Россию – 20 мая 1766 года. Его место первоначального проживания – город Лутц. Из Любека вместе с семьей он был доставлен в Кронштадт на русском галиоте «Катарина Элеонора». Приехал о к нам вместе с женой Анной и четырьмя детьми: четырехлетним Йоханом, двухлетним Якобом, одиннадцатилетней Анной и пятилетней Шарлоттой. Эти представители Эргардтов исповедовали лютеранство.

А 12 сентября 1766 года на английском фрегате «Лав энд Юнит» в Кронштадт прибыли сразу два представителя с фамилией Эргардт. И них лютеранскую веру исповедовал Петер Эргардт, приехавший в Россию с женой Доротеей. 
Два других представителя здесь не рассматриваются, так как относились к реформатской церкви. А из двух рассмотренных мне кажется наиболее вероятным считать Анну Эргардт потомком Георга Эргардта. Однако, единственным и весьма шатким аргументом в ее пользу могу назвать повторяющиеся родовые имена в немецких семьях. Именно у него и жена, и дочь были Аннами. Но в илу отсутствия метрических книг за это период, подтвердить или опровергнуть данную гипотезу не представляется возможным.

Интересен и факт, что Анна Эргардт, вышедшая замуж за Ивана Швейгера в июне 1829 года в присутствии свидетелей – Фридерика Аумана, Анны Генцлер, Иоанн Генцлера Катарины Ауман, прекратила состоять с ним в браке уже к сентябрю того же года. По какой причине – непонятно, но данных о расторжении их брака или иных причинах в Экстракте метрической книги не найдено. Зато Иван Георгиевич в сентябре 1829 года женится вторично – на Анне, вдове Габермейера. При обряде присутствовали Каспар Гейст, Якоб Будиан и Каспар Ауман.  Что касается даты рождения Иоанна Георгиевича Швейгера, то можно предположить, что он мог быть рожден в промежутке между 1804 и 1809 годом, то есть был четвертым сыном в семье после Лврентия.

Ранее, еще до расшифровки записей за 1829 год, из метрических выписей костела Св. Иоанна Непомуцкого в Ямбурге удалось выяснить, что у Каспара было ещё два родных брата – Георгий (Егор) и Лаврентий. В метрической выписи об умерших за 1841 год была обнаружена запись о том, что 20 июня этого года от воспаления мозга скончался Лаврентий Егорович Швейгер, 32 лет от роду, и был похоронен на следующий же день, 21 июня, на приходском кладбище костёла святого Иоанна Непомуцкого в Ямбурге.  Исходя из этих данных, удалось высчитать и год его рождения – 1809. То есть Лаврентий был младшим братом в семье. Похоронен он был на приходском кладбище в Ямбурге на следующий день после смерти – 21 июня 1841 года.

В метрической выписи о родившихся за 1804 годы, которую оцифровали и выложили позже, была обнаружена запись, что Лаврентий родился 22 января 1804 года (что подтверждает первичные расчёты) в колонии Ново-Порхово и был окрещён в костёле святого Иоанна Непомуцкого 24 января того же года. Из той же записи удалось узнать и имя матери Лаврентия – жены Егора Леонардовича. Ею была Мария Сибилла Лиммер из Луцкой колонии, о которой уже говорилось выше. Также стали известны имена крёстных родителей Лаврентия Егоровича: Георгий Регель и Катарина (фамилия написана неразборчиво).  Таким образом, получается, что умер Лаврентий не в 32, а в 37 лет. И даты рождения в записях метрических книг не совпадают – разнятся в 5 лет. Причина этого несоответствия не установлена.

Изучая списки обитателей ямбургских колоний в книге Индта и Раушенбаха, я выяснила, что Георгий Регель жил в той же колонии, что и Швейгеры. А вот о Катерине сведений нет, потому она, скорее всего, могла быть женой или взрослой дочерью одного из порховских колонистов, перечисленных в Главе 3.

В Экстракте за 1826 год на латинском языке сделана запись о рождении в семье в феврале месяце дочери - Фридерики. Крестными родителями девочки записаны Каспар Шепель и Катарина Гейст(их).  Прочую информацию прочитать не удалось, кроме уточнения второго имени матери - Сибилла. Равно как и из какой колонии крестные родители младенца.

В метрической же выписи за 1840 год была найдена запись о том, что 16 сентября 1840 года, за год до смерти Лаврентия, в семье Егора Леонардовича и Марии Евы, урождённой Лиммер, в колонии Ново-Порхово родилась дочь, младшая сестра Каспара Егоровича, Лаврентия Егоровича и Егора Егоровича – Анна Юлианна. Её крестили в ямбургском приходском костёле в присутствии Карла Зисселя (иное прочтение – Зитцель) и Анны Ширнер, а восприемниками при обряде были Антон Ширнер и Маргарита Зиссель.  В то время отцу Анны Юлианны – Егору Леонардовичу было около 70 лет, и она была поздним ребенком в семье. Этот факт был большой редкостью в то время, учитывая среднюю продолжительность жизни 40-60 лет. Сколько лет на тот момент было Марии Еве – неизвестно. Факт о рождении дочери у семидесятилетнего мужчины весьма сомнителен тем более, что и имя матери записано нечитаемо, более-менее понятна лишь фамилия. Однако, в списках жителей Порховской колонии значится, что у Георга была на конец века дочь. О ней ли мы говорим сейчас или нет – пока остается загадкой. Кроме того, среди порховских колонистов в том же списке нет ни Ширнеров, н Зисселей. Нет их и в списках жителей Луцкой и Франкфуртской колоний.

Потому была выдвинута альтернативная гипотеза. Возможно, что Анна Юлианна была не дочерью Егора Леонардовича, а дочерью Егора Егоровича, но тогда возникает вопрос: если Егор Егорович состоял в период с 1814 по 1843 год в браке с Екатериной Зенцлер (высчитано по датам рождения детей), то каким образом у него могла быть еще одна жена в 1840 году? Этот факт маловероятен. Потому вывод был сделан в пользу Егора Леонардовича. А о Егоре Егоровиче речь пойдет в следующей главе.