Глава 1
Независимо от возраста Катерина всегда ходила на тренировки, вот и на этот раз она пошла на обычную тренировку в спортивный клуб, но после тренировки ее почему — то слега покачивало от усталости. Она увидела березу и обхватила руками белый шелковистый ствол дерева.
Однако береза сама обхватила девушку своими ветвями и вжала в ствол. Катерина оказалась в стволе дерева. Она медленно села на нечто напоминающее сиденье, которое под ее весом пришло в движение.
Сиденье вместе с девушкой стало медленно опускаться под землю, при этом увеличивался диаметр помещения. Она почувствовала торможение, сиденье остановилось. Ее окружал мраморный зал цилиндрической формы.
В какой-то момент времени перед ее глазами раздвинулись мраморные плиты, она увидела стекло, за которым находился туннель. В туннеле стояли лошади. Стекло медленно отошло в сторону вместе изображением лошадей. Она оказалась действительно в туннеле, где ее ждал мини-поезд. Она села в пустой вагон, поезд набрал скорость и устремился в неизвестность.
Катерина не успела придумать варианты места своего назначения. Поезд остановился без ее вмешательства. Она вышла из вагона, в котором было не более десяти кресел. В небольшой кабине не было машиниста, но поезд поехал дальше, словно не заметил отсутствия пассажира. Катерина оказалась на маленькой подземной станции без признаков жизни.
Вокруг царило запустение, которому было много десятков лет. Она сжалась от страха и безысходности, не видя выхода из положения. Ржавый металл не радовал, с потолка сочилась вода и уходила вглубь земли. Под ее ногами были лужи, словно на рынке, где она была этим утром. Она посмотрела еще раз вверх и увидела полотенце, но не одно, их было много, они были связаны одно с одним.
Катерина полезла вверх по узлам из полотенец. Последнее препятствие она преодолела по металлической лестнице и оказалась в мраморном зале бани. Колодец, из которого она вылезла, закрылся.
— Нельзя быть красивой такой! — прозвучал под сводами бани мужской голос и добавил: — И такой бедной.
— Вы кто? — прошептала Катерина, излучая свет из своих огромных глаз.
— Хозяин рынка, где ты покупаешь вещи и даришь. Я купил подаренные тобой вещи. Кстати, на моем рынке их больше не продают, — сказал высокомерно некий хозяин странным голосом.
— Хорошо, я не буду покупать вещи на вверенном Вам рынке! — проговорила Катерина, вполне освоившись с ситуацией.
— Курточку сегодня купила и кому? Она тебе нужна? Нет! Тебе спасибо сказали? Нет! Что ты все раздаешь?! — гремел мужской голос под мраморными сводами.
— Я всегда так делаю. Покупаю вещи и дарю тем, кому они нужнее. У моей одноклассницы много детей, я ей подарила куртку, — проговорила Катерина, не чувствуя за собой вины.
— Дареному коню в зубы не смотрят — это твоя любимая поговорка? — спросил мужской голос.
— Я сегодня видела хвосты двух коней, — заметила Катерина, осматривая помещение, в котором не находила никаких говорящих и смотрящих объектов.
— Не ищи, Катерина, меня ты не найдешь. Хвосты лошадей — именно то, что ты заслужила.
Катерина услышала щелчок, словно отключили говорящее устройство. Она села на мраморную скамейку, которой было несколько сотен лет, судя по ее сглаженным формам, но вскоре встала в поисках дверей обыкновенных. Она вспомнила цилиндрическую камеру, в которую опустилась из березы, и решила, что стены в помещении должны раздвигаться. В стене появились жалюзи, за ними — открытое окно. Катерина подошла к окну, но это был мираж, а вот стол с едой оказался настоящим.
Катерина вновь села на мраморную скамью и внимательно осмотрела стены, но ничего на них не обнаружила. Ей стало тоскливо в помещении без окон и дверей, но она помнила, что за ней ведут наблюдение, без этого она бы не слышала голоса хозяина западни. Такое состояние для нее было более чем мучительным.
Чтобы отвлечься, она стала делать упражнения одно за другим, не думая о том, где она и что с ней. После того как она окончательно устала, девушка почувствовала поток свежего воздуха. Одна стена медленно отошла в сторону. Катерина быстро вышла из мраморного помещения и очутилась в деревянном доме, в котором стоял деревянный стол и две лавки.
На столе стоял кувшин с водой. Лежала пачка шоколада. Она выпила воду почти всю, съев несколько квадратиков шоколада, посмотрела вокруг себя, не надеясь найти дверь среди одинаковых досок, окружавших ее со всех сторон. Девушка поставила кувшин на сиденье, положила рядом остатки лакомства и легла на длинный стол, сложив ладошки под щекой. Катерина уснула.
Наблюдатель, мельком посмотрев на монитор, ушел по своим делам. Эта дама его поражала любым своим действием и внешностью. Он не хотел ей причинять зла, но и добро ему было незнакомо, вскоре он вернулся и нажал на кнопку, открывающую дверь.
Катерина проснулась от звука открывающейся двери и быстро выбежала в следующее помещение, которое оказалось длинным коридором. Она пошла по коридору и невольно вошла в открытые двери, которые немедленно за ней закрылись. Девушка оказалась на площадке, которая под ней закрутилась и остановилась, когда она потеряла ориентир, откуда вошла. Катерина осмотрела комнату с единственной дверью, она толкнула дверь, за ней оказалась ванная комната.
"Хоть так", — подумала она, не задумываясь о выходе из этого помещения. Вверху комнаты открылся люк, из него посыпались пионы. Люк закрылся. Открылось небольшое окно в стене, из него выдвинулся стол с едой.
Катерина взяла в руки переносной телефон и поняла, что звонить она никому не хочет. Она погрузилась в состояние с полным отсутствием всех желаний и пришла в тихий ужас от своей аморфности. Усилием воли она подняла себя, включила ноутбук, но он завис. Она посмотрела в окно, шторы отнес в сторону ветер, в такие минуты в ее телевизоре менялся звук по чьей — то воле и вырубался ноутбук. Как будто кто отрывал этикетку от нее самой.
Стояла поздняя осень, когда Катерину вызвала к себе домой тетя Марфа. Теперь она ходила по ее квартире, не зная, что здесь вообще можно делать. Все казалось чужим, особенно доставали запахи залежалых лекарств. Пока девушка ехала, тетушка умерла. Да еще ее похоронили как-то странно: поставили гроб рядом с глыбами глины, а в могилу не опустили. Только несколько старушек сморкались в платочки. Из молодого поколения на похоронах была только Катерина.
Старушки поминки организовали у соседки и в квартиру тети Марфы даже не зашли. Катерина к ним тоже не пошла, потому что ей тяжело было находиться среди бедности и затхлости. Она и в доме тети Марфы с трудом находилась, горло сжималось от спазмов брезгливости, скверное, на первый взгляд, чувство спасало ее неизвестно от чего. Она вообще была странно устроена: не любила рестораны и не любила столовые. В ресторанах слишком много вычурности и посуды, а в столовых ложки и вилки излишне примитивные. Катерина любила белый фарфор и нержавеющие вилки.
Итак, Катерина находилась в квартире умершей тети Марфы, которая не брезговала собирать в парке бутылки. Катерина жила далеко от нее и богатой не считалась. У тети Марфы вообще-то была более любимая внучка Тамара. А вот ее на похоронах и не было. У тети Марфы была сестра, мать Тамары, которая постоянно жила в деревне, поэтому тетя Марфа иногда воспитывала Тамару вместо ее матери. Естественно, ее основной наследницей считалась Тамара и немного Катерина.
Интересная картина получалась, зачем тогда именно Катерину вызвали на похороны? Она на эти самые похороны истратила часть наследства, переданного ей перед собственной смертью тетей Марфой наличными. Девушка ни с чем приехала перед ее смертью, ни с чем и осталась. Ее вообще-то вызвала соседка, сказав, что одинокая женщина при смерти.
Приехала Катерина, когда тетя Марфа еще дышала и лежала в этой комнате на железной кровати с периной. Запах в однокомнатной квартире стоял жуткий. Тетя Марфа достала пачку денег из-под подушки и умерла, только и успела улыбнуться сухими губами.
Дверь в квартиру была открыта, то есть двери не были закрыты на замок. Вскоре пришла старушка соседка и громко завыла, узнав, что тетя Марфа скончалась. Когда она выть прекратила, тогда и спросила у Катерины про деньги на похороны. Катерина показала деньги, переданные ей тетушкой перед смертью. Соседка довольно улыбнулась и помогла организовать похороны.
Тетя Марфа была человеком социалистической закалки и в церковь не ходила, поэтому ее не отпевали. Однако и гроб с ее телом не дали опустить в могилу подошедшие к могиле два мужчины весьма странной внешности. Они показали документы, из которых Катерина ничего не поняла, но послушно вместе со старушками отошла от могилы.
Два старичка подошли к двум мужчинам, они поговорили. Старички уверенно повели старушек на выход. Катерина была вынуждена пойти с ними. Вскоре ее догнали два крепких мужика с лопатами, ведь за работу им было заплачено. Они сказали, что все сделают, как только им разрешат захоронить покойную, тем более что она еще при жизни купила себе мраморную плиту на могилу.
На сердце у Катерины остался неприятный осадок от непонятных похорон, и теперь она бродила по квартире, как неприкаянная. Она попыталась открыть окно в комнате, но оно было крепко закрыто на шпингалет, покрытый несколькими слоями старой краски. Между рамами окна лежала запыленная вата. Квартира находилась на первом этаже четырехэтажного кирпичного дома, возможно, именно этим можно объяснить нелюбовь хозяйки к чистому воздуху в квартире. Или она чего-то боялась? Но чего могла бояться пожилая женщина?
Катерина внимательно осмотрела убогое жилище с мебелью весьма примитивной: шкафом из фанеры, металлической кроватью, круглым столом и одним стулом со спинкой из гнутых прутиков. Она встала на стул и посмотрела на то, что лежало на фанерном шкафу: там лежало с десяток сберегательных книжек. Она подумала, что тетушка хранила старые книжки. Она и подумать не могла, что сберегательные книжки с деньгами!
Брезгливо взяла Катерина одну книжку, открыла, и глаза ее полезли вверх: денег на сберегательной книжке бедной тетушки было очень много! Она открыла еще шесть книжек: на всех лежали вклады внушительных размеров. Семь сберегательных книжек были оформлены на предъявителя.
Катерина знала, что квартира достанется Тамаре, на нее все бумаги были оформлены теткой Марфой, но о сберегательных книжках речь нигде не шла. А если Катерина сберегательные книжки нашла на семейной территории, то они принадлежат ей и государственной пошлиной не облагаются.
Девушка собрала все сберегательные книжки, чихнув от пыли. Пыльное облачко поднялось над крышкой шкафа, и она увидела плоский браунинг, покрытый крутой пылью. Тетушка — женщина больная, поэтому пыль не вытирала на шкафу и сбоку за верхней планкой шкафа складывала свои сберкнижки. Когда она туда браунинг закинула?
В сумке Катерины лежали легкие кожаные перчатки, в них она и взяла браунинг в руки. Он оказался именным! На нем было выгравировано имя тети Марфы! Катерина сняла с головы шелковый, черный платок, положила в него сберегательные книжки и браунинг. Черный сверток она засунула в отдел своей большой сумки.
В это время позвонили в дверь. На пороге стояли два мужика с кладбища, которые не дали сразу захоронить тетю Марфу.
— Не волнуйтесь, девушка, Вашу тетушку захоронили. Завтра можете проверить, а сегодня Вам придется ответить на наши вопросы, — сказал первый из мужчин и сел на единственный стул.
— Вы нам не объясните, кто была ваша тетушка? — спросил второй мужчина.
Катерина посмотрела на странных мужчин и поджала губы в знак незнания.
— Так дело не пойдет, мы люди серьезные, нам нужны официальные ответы, — сказал первый мужчина.
— Я ее племянница по линии отца. Тетушка с моей мамой практически не общалась. Мать моя о ней ничего не говорила. Тетушку я видела редко. Больше мне сказать нечего. Да вы посмотреть на бедность ее! Это же ужас какой-то! — воскликнула Катерина в подтверждение своих слов.
— Стыдно родственников забывать! — воскликнул второй мужчина, обходя убогую комнату.
Катерина смотрела на тщетные попытки мужчины открыть окно, но теперь у нее закрытое окно удивления не вызывало.
— Мажор, да что с ней говорить! — воскликнул первый мужчина, — Она ничего не знает о бабке и приехала перед ее смертью по вызову соседки.
— Сундук, эта Тамара! Это она страху напустила, что в гробу тетки лежат сокровища! — прокричал в сердцах Мажор. — Мы с тобой ей поверили, гроб проверили, денег и драгоценностей в нем не нашли.
— Ты чего при посторонних кричишь? — зло спросил Сундук.
— Эта девушка не посторонняя, она кузина Тамары, которую ты закрыл у себя дома.
— Так вы еще и мою кузину скрываете от похорон?! — возмутилась Катерина и спросила: — А почему у тетушки в гробу должны были быть деньги?
— Вот, и эта не в курсе! Значит, Тамара все придумала, — пробурчал Мажор, отходя от закрытого окна.
— Девушка, есть вероятность, что у Вашей тетушки были большие деньги и пистолет! Дело в том, что этот гроб был заказан ею при жизни, значит, она могла свое богатство с собой унести в могилу, — сказал Сундук.
— Вы правы, гроб был заказан. Но я не успела этому удивиться, мало того, гранитная плита стояла в ее квартире еще при жизни! Мы все это привезли на кладбище, но вы не позволили ее положить в могилу, на которую уже все было куплено тетушкой при жизни. Она мне и деньги сунула перед смертью, чтобы я все это вместе собрала и сделала так, как подобает в таких случаях.
— Похоже на правду. Но где деньги?! — воскликнул Сундук.
— Какие деньги? — на автомате спросила Катерина.
— Те, что Вы взяли со шкафа, — сказал Сундук, удивительно ловко вскочив на стул, на котором сидел, гладя на нарушенную пыльную композицию на шкафу.
— В сумке, — ответила Катерина машинально.
— Нехорошо обманывать старших, — проговорил Мажор, вытаскивая из сумки черный сверток. — Гляди, Сундук, да тут все есть: и деньги, и пистолет! — Он взял сверток и исчез за дверью.
Катерина села на стул и горько заплакала. В этот момент дверь открылась и зашла сердобольная соседка, она стала успокаивать девушку. Тут набежали ее старушки. Пришли два старичка. Запахло кадилом. Послышался напевный голос человека в черной сутане: видимо, старушки решили отпеть соседку.
Когда все покинули квартиру тети Марфы, появилась Тамара. Она села на кровать, взяла в руки подушку и разревелась. По ее щекам текли черные слезы от туши для ресниц. Она легла на бок и уснула. Мучительно захотелось спать и Катерине, но в комнате была одна кровать, Катерина села на стул, положила руки на стол, на руки наклонила голову и задремала.
Через час Катерина разговаривала с Тамарой, которая пояснила ситуацию:
— Сестричка, все было шито-крыто, и тетя Марфа жила бедно. Она собирала бутылки для большей убедительности и управляла некой монополией недвижимости. Не удивляйся, ты ничего не знала, тебя и твою правдивую маму она оберегала от неприятностей, связанных с большими деньгами. А вас терзала совесть, что вы пенсионерке не помогаете.
Катерина с этим была полностью согласна.
— Так вот, сестричка-синичка, тетя Марфа была то, что надо! Ты видела ее браунинг времен царя Гороха? Она была большим партийным человеком и имела право получать бесплатные квартиры для людей. Она их и получала. У меня есть отличная квартира. У нее есть замечательная квартира, а эта убогость — ее официальное пристанище для проверяющих людей, которых хватало во все времена. Мало того, она владела домами. Да что теперь вспоминать! — в сердцах воскликнула Тамара.
Катерина молчала от неожиданной информации.
— Катерина, эти мужики вели нашу тетушку давно, они ее вычислили и окучивали со всех сторон, пока не закопали. Думаю, они взяли деньги со шкафа и успокоились. Ты не удивляйся, я знала про эти семь сберкнижек, они нужны были для отвода глаз. Ты главного не знаешь: у тебя есть квартира, она оформлена на тебя. Не строй удивленные глаза, не эта квартира, а другая, в которой тетя Марфа жила. А у меня уже есть квартира, да плюс эта квартира — я ее сдавать буду.
В этот момент посыпались оконные стекла, послышался выстрел. Тамара упала на кровать, на которой сидела. Белая постель покрылась кровью. Катерина подошла к Тамаре, она держала правую руку на левой руке, рана оказалась легкой, но кровопролитной. Пуля прорвала кожу, прошла через мягкие ткани и пролетела дальше, не задев кости. Катерина не нашла бинт и разорвала старую наволочку. Рядом с раной она нанесла йод и забинтовала руку.
В комнату струился холодный воздух из разбитого окна. Тамара, стиснув зубы, качалась на кровати, держа забинтованную руку. Врача вызывать двоюродные сестры не захотели. Дверь входная открылась: на пороге стояла тетя Марфа собственной персоной в той одежде, в которой она лежала в гробу:
— Привет, девушки, не ждали?
Тамара упала на кровать, а голову закрыла подушкой. Катерина с ужасом смотрела на тетю Марфу, а ее зубы ныли от избытка чувств.
— Ладно, ничего удивительного не произошло, мне надо было сбросить хвост из тех двух мужчин, которые забрали деньги со шкафа. Что молчите?
— Тетя Марфа, я сомневалась в Вашей смерти, но Вас в гроб положили в морге, а вот захоронить не дали. А позже эти двое сказали, что они Вас похоронили, — первой откликнулась Катерина.
— Катерина, все нормально. Я за все заплатила, а отсюда я выйду ночью в твоей одежде. Впрочем, если квартира постоит без жильцов некоторое время, то это будет естественно.
— Тетушка, ты не могла нас предупредить?! — завопила Тамара, сбрасывая с головы подушку.
— Девушки, дайте мне полежать, я устала от собственных похорон, — сказала тетушка, ложась на постель рядом с Тамарой.
Тамара вскочила с кровати и выскочила из квартиры, хватая по дороге свои вещи. Катерина осталась в странной квартире с бывшей покойницей и разбитым окном.
— Катерина, я человек добрый, но не настолько, чтобы все нажитое непосильным трудом оставить Тамаре и двум мужикам, я еще хочу пожить. Твое присутствие меня бы устроило.
— Тетя Марфа, все так странно, но как нам окно закрыть? — спросила Катерина, уводя разговор в сторону реальности.
— Отдохнуть не даешь. Хотя ты права: здесь холодно, не теплее, чем в гробу. Достань в шкафу мешок, в нем две норковые шубки — мне длинную, тебе короткую. Там же новые сапоги и два черных платка. Мы это наденем, а на улице нас ждет моя машина с шофером. Детка, ты зайдешь в квартиру напротив, дашь соседке деньги и ключи, она присмотрит за квартирой и вставит стекло.
Катерина даже не успела удивиться и просто выполнила приказ тети Марфы. Они обе вышли из квартиры. Катерина отдала соседке ключи и деньги. Соседка безразличным взглядом глянула на приникшую тетушку, прикрытую дорогим мехом, и промолчала. Умершую соседку в мехах она не узнала.
На улице стоял огромный темный джип. За рулем сидел весьма приличный мужчина. Он слова не вымолвил и просто ждал, когда женщины сядут в машину, и поехал туда, куда сам знал. Катерина подумала, что это он стрелял в Тамару, но сказать о своей догадке не решилась.
Тетя Марфа бодренько сидела рядом с шофером. Катерина одна сидела на заднем сиденье и дремала от общей усталости последних дней и особенно часов, поэтому в окно она не смотрела. Бездна бытия обволакивала ее сознание почти осязаемо, опять это странное чувство безысходности нахлынуло на нее. Девушка погружалась в сонное забытье. Очнулась она от резкого торможения.
Машина остановилась у великолепного дома, расположенного за высоким кирпичным забором. Рядом стояли похожие двухэтажные дома, состоящие из трех секций. Судя по всему, это был престижный дачный поселок не для самых бедных мира сего. Тете Марфы принадлежала одна часть дома, состоящая из двух этажей и нескольких комнат. Шофер имел свою комнату на первом этаже, рядом находилась спальня тети Марфы.
Спальня Катерины находились на втором этаже. Из окна был виден кирпичный забор, ветви деревьев и кусочек неба. Катерина походила по комнате и вскоре услышала стук в дверь. Она подумала, что тетя Марфа идет, но вошла невысокая женщина, неся в руках поднос с едой. От еды Катерина не смогла отказаться, голод давно давал о себе знать.
В комнате было все, что нужно: стоял на столе компьютер и висел плоский экран телевизора. Катерина включила компьютер, написала письмо маме, коротко объяснив свое отсутствие на ближайшую неделю. Письмо она не успела отправить, как за дверью послышался очередной стук. Она подошла к двери, открыла. На нее смотрели глаза шофера, вращаясь от ненависти.
— Вы что-то хотели? — спросила Катерина безразличным голосом.
— Нет, я хотел вас предупредить, чтобы Вы никому не писали о том, где вы находитесь. Все остальное писать можно, — процедил сквозь зубы мужчина неопределенного назначения. — И еще, тетушку Марфу не ищите, ее здесь нет! Вам придется неделю жить здесь.
Катерина промолчала, понимая, что события этого дня выходят за рамки ее понимания.
— Да, здесь есть электронная защита, нажмите на кнопку — и к Вам никто не войдет, даже я. И, показав, где находится кнопка, шофер удалился.
Катерина нажала на кнопку, потом попыталась открыть дверь. Дверь не открылась, теперь она подумала о том, как выйти из помещения. Она обошла место своего заточения, при этом обнаружила двери в ванную, туалет, мини-кухню и продукты на неделю. Все у нее было, но для чего все это было нужно, ей было неведомо.
Неделю она прожила в заточении, сколько бы она ни жала на кнопку, дверь не открывалась и не пищала. Окна тоже не открывались, но вентиляция работала исправно. Катерина никому ничего не сообщала, понимая, что это лишнее в ее положении. Сотовый телефон молчал, питание в нем закончилось, а блок питания куда-то исчез.
Поражала тишина поселка. Звуки практически не долетали. Катерина готовила пищу, ела, мыла посуду и мыла полы пару раз. Пыли практически нигде не было, она все вымыла из-за своей брезгливости, чтобы вокруг нее жили ее микробы, а не чужие. Через неделю за дверью послышался шум. В кнопке засветился светодиод. Катерина нажала на кнопку и дверь открылась. Перед девушкой стояла тетя Марфа, но выглядела она просто изумительно.
— Катерина, надеюсь, ты отдохнула и о жизни подумала. Вела себя ты вполне прилично, тебя снимали с нескольких камер, а я в это время сменила немного свою внешность. Так что теперь мы можем с тобой поговорить. Идем на первый этаж.
Они спустились на первый этаж, где был накрыт стол на троих. К ним присоединился шофер. Катерина продолжала молчать то ли от страха, то ли от внутреннего возмущения.
— Катерина, да скажи ты хоть слово! — вскричала тетя Марфа.
— Тетя Марфа, — начала Катерина говорить.
— Так, меня зовут Марфа Митрофановна.
— Хорошо, Марфа Митрофановна, — пролепетала Катерина тихим голосом.
— И это правильно. Твой имидж претерпит изменения, тебе сделают крутую прическу, и будешь ты что надо. И цвет волос станет немного темнее.
Катерина вздохнула, но это никого не волновало.
— Катерина, не вздрагивай, а привыкай! Вскоре приедет твой жених. Вы поженитесь. Ты сменишь ФИО, и у тебя будут новые документы.
— А он кто? — спросила Катерина.
— Познакомитесь при встрече! Бежать не пытайся, здесь все схвачено. Живи спокойно, дольше проживешь.
Катерина вновь замолчала, осознавая, что Тамара в этом доме явно была до своего ранения. Она встала и пошла наверх, ее никто не окликнул, не остановил. Когда Катерина осталась одна, закрыв дверь на электронную защиту, она подумала, что тетя Марфа что-то на себя вообще не похожа, да и знала ли она ее раньше? Скорее нет, чем да. Теперь она понимала, почему ее мать с ней не общалась. Мелькнула мысль, что с ее помощью тетя Марфа проводит очередную махинацию.
Глава 2
Следующая неделя была неделей Катерины. Ее привели в нужный вид, после чего они с тетушкой стали больше походить друг на друга. Надо сказать, что до появления в этом доме Катерина училась, так вот теперь она полностью зависла, не имея контакта с внешним миром. И тут приходит тетушка и говорит, что она может вновь учиться, о работе речь пока не идет. Тетя Марфа протянула Катерине студенческий билет и зачетку.
Катерина не успела удивиться, как тетя Марфа в очередной раз удивила:
— Катерина, учиться ты будешь в университете на дневном факультете, тебя приняли по твоим документам. На учебу тебя будет возить шофер. Понятно? И никакой самодеятельности! У тебя хорошая фигура, одежда у тебя будет в нужном количестве и качестве.
— Марфа Митрофановна, как я должна к Вам относиться?
— Право, называй меня Марфа, этого вполне достаточно.
— Но у нас разница в возрасте огромная!
— Детка, кого это волнует в наше время? Мы с твоей мамой хорошо выглядим, а это дает простор для воображения.
Что удивительно, но учиться в университете на старших курсах Катерина стала лучше. Раньше она трупом ложилась, все учила и учила, а ей все равно ставили "удов", а то и "неуд", и как высший балл ставили "хор". А тут она свет увидела и "отлично" в зачетной книжке. Такое чудо она не могла объяснить. Она ведь не изменилась, и университет был крупнее прежнего, хотя профиль учебных программ сохранился.
Одеваться Катерина стала настолько лучше, что сама себя в зеркало не узнавала и иногда вздрагивала от неожиданности, всматриваясь в свои утонченные черты лица и фирменную одежду. Сокурсники относились к ней нормально, без эксцессов, особо не заигрывали, но и не игнорировали. Они с пониманием смотрели на джип с шофером, да и сами разъезжали на машинах, а многие просто сидели за рулем своих машин. Ее имя произносили с неким удивлением, потом улыбались, но удивительно быстро запоминали.
Катерину больше всего волновало предстоящее замужество. Тетя Марфа больше о нем не говорила, но девушка прекрасно понимала, что она ничего зря не говорит. В морозное солнечное утро к Катерине в комнату пришла домработница, которая принесла короткую шубу из чернобурки и длинные сапоги. Девушка была уже в макияже, ей осталось надеть предложенные вещи. Она покрутилась у большого зеркала и вышла в холл.
На первом этаже в гигантском кожаном кресле сидела тетя Марфа, она спокойно осмотрела наряд Катерины и помахала ей ручкой. Шофер ждал у дверей. Слова в этом доме не всегда произносили, все шло по накатанным рельсам неких правил. Машина остановилась у старого дома тетушки. Катерина машинально посмотрела на окно: она было новое. Шофер протянул ей ключи от квартиры. В шикарной шубе Катерина зашла в захудалый подъезд. Она открыла дверь ключом и остановилась, нижняя челюсть медленно стала опускаться вниз, она ее закрыла усилием воли.
Квартира была так хороша! Прошел месяц, а здесь все было просто шикарно! Ремонт и новая мебель сделали свое дело. Белая кожа мягкой мебели и красное дерево мебели поражали своим неожиданным сочетанием. Катерина повесила шубу в шкаф, где уже висела для нее новая одежда. В высоких сапогах выше колен она села в кресло и закинула ногу на ногу, осматривая новый интерьер. Но отдохнуть ей не дали, она уже знала, что тетушка время бережет, и свое, и чужое. Через десять минут в дверь позвонили. Она посмотрела на экран монитора, расположенный у двери, и увидела букет.
Букет из белых и вишневых роз и мужское лицо соответствовали друг другу. Она открыла дверь. В квартиру вошел молодой человек в черном пальто с белым шарфом.
"Гималайский медведь", — подумала Катерина и сказала:
— Добрый день!
— Добрый день, Катерина! Меня зовут Прохор.
Она улыбнулась.
— Мне не до смеха, а букет Вам, — сказал со странным акцентом серьезный молодой человек со слегка загорелой кожей лица.
Катерина взяла букет, оглянулась и увидела изогнутую вазу из бело-вишневого стекла, точно предназначенную для этого букета. Она налила воду в цветочную вазу, поставила в нее цветы. Когда она вернулась в комнату, то увидела мужчину, сидящего в кресле без пальто, но в блестящих черных штиблетах.
"О чем нам говорить?" — с тоской подумала Катерина.
А Прохор сказал:
— Садись, — и показал на кресло напротив себя. — Катерина, я твой жених, и можно сказать с уверенностью, что я буду твоим мужем!
— Буднично все так... — пролепетала Катерина.
— Ты будешь продолжать учиться, но работать до окончания университета тебе никто не даст. Опыт показал, что ты умна, преподаватели тобой довольны.
Дальнейшие дифирамбы прервал звонок в дверь. Катерина посмотрела на экран монитора: за дверью стояла Тамара собственной персоной. Она открыла дверь, не думая о том, как вписывается кузина в новую игру тетки Марфы.
— Привет! — воскликнула Тамара и села на белый диван, снимая с себя старую шубу и бросая ее на край дивана.
— Представьте мне свою гостью, Катерина, — величественно произнес Прохор.
Катерина не знала, как Тамару представить.
— Меня зовут Тамара, — представила себя кузина.
— Вас три сестры? — удивился Прохор. — Вишневый сад.
— Да, нас три сестры: Марфа, Тамара и я, — сказала с насмешкой в голосе Катерина и внимательно посмотрела на Тамару.
Тамара подхватила игру, видимо, за жизнь с теткой она чему-то научилась.
— Катерина, а он кто? — с удивлением спросила Тамара.
— Мой потенциальный муж, — ответила Катерина с долей недовольства.
— Обойдешься, тебе его слишком много. Пожалуй, эту квартиру и Прохора я возьму себе, — уверенно произнесла Тамара.
— Спроси у тети Марфы, если она согласится, то я возражать не буду, — вставила Катерина свою мысль и внимательно посмотрела на темные волосы Тамары.
— Девушки, я жених Катерины... — робко проговорил Прохор.
— Какие проблемы? Ты ее жених, но муж ты будешь мой, — настойчиво заявила Тамара, подходя к шкафу и открывая вишневую дверь. — Ба! Какая шубка! И шуба эта моя!
Наглость Тамары начинала коробить Катерину. Она у нее все отбирала. Зачем ей только руку бинтовала в этой комнате?
Раздались трели сотового телефона. Катерина раздвинула сотовый телефон, нажала на зеленую кнопку и услышала голос тетушки:
— Катерина, Тамара отняла у тебя три вещи: квартиру, жениха и шубу?
— Да, Марфа.
— Отлично! Надень ее старую шубу и выходи из квартиры. Джип ждет тебя.
Катерина взяла с белого дивана старую шубу. Помахав новой паре рукой, она вышла, положив ключи от квартиры на полку, расположенную рядом с монитором. В джипе на заднем сидении сидела Марфа Митрофановна. Тетушкой ее Катерина даже мысленно перестала называть.
— Катерина, ты огласила главное, что нас три сестры. Остальное неважно.
— А кто тогда моя мать? — спросила Катерина, не ожидая услышать ответа.
— Твоя мать остается твоей матерью, но для нее ты находишься за границей, а почему — не пытайся выяснять. К ней тебе ехать не надо. Дом, где ты жила последнее время, не знает твоя мать. Там искать тебя не будут.
— Но Прохор знает, как я учусь, — возразила Катерина.
— Прохора я не комментирую, — как-то грустно сказала тетя Марфа.
Катерина подумала, что тетушка привыкла находиться в детстве с сестрами и это ситуация ее устраивала, а теперь она устроила трио с племянницами для молодости души.
— Ты права, Катерина, рядом с вами я моложе. Мне с вами интересней жить.
— Но Вы обещали мне мужа!
— Детка, зачем тебе муж нужен, ты не подумала?
— Но Вы — подумали.
— Твое дело — учиться. А Тамара взяла то, что ей принадлежит, а не твое. Если бы я сразу сказала, что Прохор предназначен ей, она бы на него не посмотрела. А у тебя она отобрала его с руками и ногами в блестящих штиблетах.
— Мы едем в дачную крепость?
— Нет, мы заедем на выставку автомобилей, которая проходит в новом выставочном комплексе. Выбери себе автомобиль и не спрашивай о деньгах.
Еще бы Катерина задавала нетактичные вопросы в присутствие шофера! За окном мелькали деревья, широкие полосы дорог, высокие дома. Вскоре поток машин стал плотнее. Они подъехали к выставочному комплексу. Старую шубу пришлось сдать в гардероб, потом заполнить анкету и пройти в залы с медленной публикой.
Катерина многократно отражалась в экранах мониторов, но она знала конкретную цель, что она должна выбрать себе новый автомобиль. Девушка час ходила среди машин, прежде чем выбрала автомобиль. Она взяла у представителей фирмы подборку каталогов и пошла на выход.
У выхода ее ждал шофер. Кто бы в этом сомневался! В джипе тети Марфы не оказалось, видимо, она не из тех, кто ждет в машине рядом с выставочным комплексом. Шофер отвез Катерину домой, от выставки до него рукой подать. Хорошо, что выставочный комплекс сделали на окраине, а не в центре столицы. Душа Катерины пела, а она испытывала состояние легкости: страх замужества исчез, а дача ее больше не пугала. Она забежала на второй этаж, открыла дверь в свою комнату и обнаружила, что комната пустая! Вот пустая! Радость сбежала по Катерине и упала на пол. Ее тронули за плечо.
Катерина оглянулась: рядом стоял шофер.
— Катерина, Вы так быстро забежали на второй этаж, — проговорил шофер. — Вам надо спуститься вниз.
Девушка медленно спустилась вниз за шофером и села у стола. В дверь позвонили. Шофер нажал на кнопку на углу стола. Дверь открылась. На пороге стоял мужчина и держал в руках огромную коробку с пиццей. Шофер рассчитался с мужчиной и положил коробку на стол. Катерина открыла коробку, приятный запах одурманил голодный желудок. Она пошла в туалетную комнату, а когда вернулась, то увидела, что к столу на кресле-коляске шофер подвозил Марфу Митрофановну.
— Катерина, то, что я в кресле сижу, так это временно.
Да, Катерина теперь совсем не знала, чего ожидать от мобильной тетушки в инвалидном кресле. После трапезы тетя Марфа объявила, что будет ездить на сеансы терапии и вскоре поднимется на ноги. Катерина ей поверила и пошла в новую комнату, где все было по-прежнему. Она закрылась в комнате, задумалась, открыла почту, но ничего интересного в ней не было.
"И почему тетушка такая неугомонная?" — промелькнул вопрос в ее голове, она уже порядком устала от смены интерьера перед глазами.
Когда Катерина вышла на следующий день из комнаты, чтобы поехать в университет, тетушка вручила ей ключи от машины, которая стояла у парадной двери. Машина была что надо, Катерина вчера ее на выставке выбрала.
Тетя Марфа так и передвигалась в кресле, но значительно повеселела от присутствия Катерины и надеялась на то, что скоро будет ходить.
Похоже, у тетушки были проблемы с ногами, поэтому она решила умереть, но потом передумала и все переиграла. Или ей кто подсказал, что еще можно жить и ходить всегда, а не иногда и через силу.
Катерина ехала медленно на новой машине, в их районе пробки бывали редко и по графику работающих людей. Она чувствовала относительную свободу, и это радовало ее не меньше нового джипа вишневого цвета. Она вновь была на высоте. Джип заметил сокурсник и присвистнул. Катерине он с первого дня понравился. Да что говорить, это был гималайский медведь собственной персоной. На занятиях она умудрилась отличиться. Вообще, она сама себе поражалась, как с новым имиджем у нее все дела лучше стали идти.
Раньше Катерина училась усердно, но это никогда не оценивалось, а теперь она тащилась от своих успехов. Даже прическа из длинных волос ее не раздражала, раз с ней она была победителем над самой собой прежней. Ради этой победы она готова была простить тете Марфы все перемещения и нервозность последнего времени.
Прохор ждал Катерину рядом с ее джипом, поскольку рядом стоял его форд. Он улыбнулся ей великолепными зубами и щеками с ямочками. Она подумала: "Интересно, а я смогу его домой пригласить?"
— Катерина, пригласи меня к себе. Я от любопытства сгораю, хочу увидеть тебя в твоем интерьере.
— Не сегодня, — и она села за руль прекрасного автомобиля.
Дома Катерина сказала тете Марфы о поклоннике. Тетка спросила его имя, полученные данные ей были хорошо знакомы. Она знала почти все официальные данные о сокурснике Прохоре. Они ее устроили, или она сделала вид, что устроили.
— Марфа Митрофановна, а зачем Вы показались на глаза Тамаре?
— Так она спряталась под подушку и подумала, что это видение. Ладно, она знает, что я жива, и знает мое новое место жительства. Мы его вместе с ней придумывали и покупали до инсценировки похорон, а потом тебя вызвали.
— А кто ее ранил? А где сберегательные книжки? А зачем весь спектакль?
— Для тебя. Потом поймешь.
Катерине расхотелось приглашать к себе Прохора. Она не знала, что еще придумает тетя Марфа для очередного развлечения.
— А откуда у Вас дурные деньги?
— Они что, пахнут? Тебе не нравится новая жизнь?
— Если честно — не знаю. Вы мне объясните: зачем я Вам нужна?
— Я тебя люблю с рождения, как свою дочь.
— Я хочу домой, к маме. Хочу свою внешность.
— Наивная. Отец при твоем рождении хотел дать тебе свое отчество, но твоя мать с ним не согласилась. Они долго спорили, твоя мать его перекричала. Что еще, твой отец (ты с ним и не знакома) — декан твоего нового факультета.
— Интересное кино получается, Вы все знаете, а я нет. Но обидно, теперь я знаю, за что меня преподаватели вдруг полюбили! Не дали Вы мне побыть счастливой от своих успехов.
— Извини, но этот номер сейчас не пройдет. Тебе придется побыть принцессой. Хозяин этого дачного поселка — твой отец. Хуже того, Прохор — сын своей мамы, а она доцент в том же институте. Так его мама всегда нравилась твоему отцу. Вкусы и во втором поколении совпадают. Остальное узнаешь позже. Твоя машина от твоего отца.
— А я думала, это Вы такая богатая.
— Он через меня тебе деньги передавал все время, пока тебе не исполнилось восемнадцать лет, а потом захотел дать тебе куш больше.
— Вся сказка исчезла, — сказала Катерина уныло.
— Не вся. Мы с ним акционеры, часть его капитала принадлежит мне. Мы вместе создавали недвижимость, а декан факультета он по совместительству.
— Тетя Марфа, значит, я принцесса Катерина, хозяйка элитного поселка и факультета?
— Нет, у твоего отца еще есть кирпичный завод, где делают кирпичи для дачного поселка.
— Я богатая невеста, — запела Катерина диким голом.
— Твоя встреча с отцом намечена на сегодня. Он зайдет к нам. Вы познакомитесь.
— А раньше нельзя было меня с отцом познакомить?
— Спросила бы раньше у своей мамы, — сказала Марфа Митрофановна более чем спокойно. — Тебе об этом не сказали.
— Мне реветь или смеяться? — спросила Катерина в полном трансе.
— Твоя мать родила тебя и не сказала от кого. Твой отец меня нашел и помогал тебе по мере сил, он не всегда был богатым. А я была некоторое время на ответственном посту, и мне перепало несколько квартир. С них мы и начали создавать империю для тебя. Его голова и мысли, а мой первый вклад.
— Когда я ехала к Вам из дома, мой родной отец был жив! — с плачем воскликнула Катерина: — Он ведь Ваш брат, — добавила она без большой уверенности.
— Ты видишь: я ходить не могу. Ноги мои отказали, а у твоего отца тромб в черепушке оторвался. Умер он мгновенно, пока ты ко мне ехала. Когда ты ко мне зашла, я уже знала, что брата нет в живых.
Катерина разревелась как белуга. Она рыдала, кричала и вдруг затихла. В этот момент и зашел новоиспеченный ее отец.
Он посмотрел на заплаканные глаза дочери, погладил ее по голове:
— Я надеюсь, что теперь ты все знаешь?
— Кирпичная принцесса — звучит, скорее, вообще не звучит, — прокомментировала Катерина ситуацию.
— Нам надо было запутать дорогу для несчастий, — сказал мнимый отец, мужчина с весьма умным лицом декана факультета.
— А браунинг с гравировкой? — выдала она неожиданно для всех. — Это он тромб в голове отца сделал?
Тетя Марфа и новый отец переглянулись, но по их взглядам Катерина поняла, что они не стреляли в голову ее отца.
— Катерина, у него тромб и никаких ранений в голове, — тихо сказал мнимый отец.
— Давайте вскроем могилу! — вскричала Катерина.
— Смысла нет, его сожгли, — проговорила тетушка.
— Забудем эту тему, там все честно и труп кремирован, — проговорил мнимый отец.
— Тетя Марфа, зачем Вы так со мной поступили? — спросила Катерина.
— Так получилось, произошли многочисленные накладки, — ответила она.
— Катерина, я боюсь за тебя! — искренне воскликнул мнимый отец.
После ухода мнимого отца Катерина осталась одна. Сдвинуться можно от новостей тети Марфы, если их еще самой интерпретировать. Катерина съездила на могилу, рядом с которой когда-то оставили гроб с якобы телом тети Марфы, но позже здесь захоронили ее отца. Над могилой стояла новая плита. Точно, здесь была похоронен отец Катерины, в этом она убедилась окончательно. Катерине очень захотелось вернуться в свою квартиру, но она понимала, что это невозможно. В стороне стоял Прохор в белой рубашке под черным плащом. Он наблюдал за Катериной в экстремальной ситуации, но к ней не подходил...
На даче Марфы Митрофановны спокойствие отсутствовало. Тетушка волновалась об исчезновении Катерины, ее везде искали, но не могли найти. Вскоре появилась Тамара, которая пришла с единственной просьбой: дать ей денег. Два мужика, сопровождавшие Тамару, постреляв в воздух, исчезли.
— Тамара, зачем ты устроила весь этот шум, ты не могла одна приехать? — спросила Марфа Митрофановна, сидя в кресле за чайным столом в холле.
— Хорошо, Марфа Митрофановна, эти два мужика меня достали. Я осталась одна, а эти двое потратили деньги с одной твоей сберегательной книжки и стали просить у меня еще. Они не знали, что ты жива. У меня случайно вырвалось, что ты живая и закрыла остальные вклады, — протараторила Тамара, доставая пиво в банке из холодильника.
— Понятно, где мы будем Катерину искать? — спросила Марфа Митрофановна, наливая воду из чайника в чашку с пакетиком зеленого чая.
— Не волнуйся, Катерина спряталась где-то, — сказала Тамара, открывая шкаф, где лежали пакетики с чипсами, орешками, пряниками, конфетами, вафлями.
— Катерину найдем. А теперь у меня есть предложение: ты можешь пожить в этом доме, но ты будешь работать, — сказала Марфа Митрофановна, показывая на пакет.
— Добрая тетушка! Я — и работать! Ты лучше придумай, как откупиться от мужиков! Вчера их выгнала охрана дачного поселка. А в следующий раз что произойдет? — Тамара подала пакет пряников тетке, взяла себе пакет соленых орешков.
— Тамара, что я могу придумать, я уже смерть изобразила, а ты проговорилась, что я живая, — недовольно проговорила Марфа Митрофановна, вскрывая пакет с пряниками.
— А шофер зачем? Пусть тебя защищает, — парировала Тамара, вскрывая банку.
— Тогда пойдем другим путем: ты их вызови сюда, пока здесь нет Катерины. Попробуем устроить переговоры на высшем уровне, заключим с ними договор о ненападении, — проговорила Марфа Митрофановна с чашечкой кофе в одной руке и пряником в другой.
— Эти два мужика договоры не воспринимают, — возразила Тамара, щелкая соленые орешки из пакетика и запивая их пивом из банки.
К ним подошел шофер в спортивном костюме.
— Присаживайся, Клим. Чай. Кофе. У нас легкий завтрак, — проговорила Марфа Митрофановна, доставая следующий пряник.
— А мне пива не осталось? — спросил Клим, но, увидев покачивание головы Марфы Митрофановны, добавил: — Уговорили, выпью кофе. У меня есть предложение по поводу вчерашних олухов.
— Клим, а раньше, где ты был, где было твое предложение? — с раздражением спросила Марфа Митрофановна, вставая на ноги, которые почти отошли от стресса и могли ходить.
— Не хотите — не скажу, — обиделся Клим, положив пару ложек растворимого кофе в чашку и заливая горячей водой из чайника.
— Клим, у тебя отличная фигура! Давай поженимся! — воскликнула на одном дыхание Тамара, чтобы не успели ее прервать. — Это у меня идея, а не у тебя! Если мы поженимся, то те двое от нас отцепятся, не будут они преследовать семейную пару. Я подслушала один их разговор. Марфа Митрофановна, соглашайтесь на нашу свадьбу, сразу получите дополнительных наследников, а преследователи уйдут от Вас к другим!
— Тамара, если все будет так, как ты говоришь, то я согласна, — приободрилась от идеи о свободе от преследователей Марфа Митрофановна.
— Меня женили! — с пафосом воскликнул Клим. — А я согласен, человеком буду, а не Вашим служащим, — и залпом выпил кофе из кружки, словно это пиво.
— Кстати, мой багаж у ваших соседей, я ждала результата переговоров. Я за ним пойду, а ты, Клим, изобрази счастливого мужа, когда мы возьмем мои чемоданы.
И она выскочила в дверь в джинсах и тонком свитере. Через минут пять Тамара появилась с сумкой, а за ней шел нагруженный большими сумками Клим.
Марфа Митрофановна величественно показала на второй этаж:
— Тамара, весь второй этаж ваш, а если Катерина вернется, то мы придумаем выход из ситуации.
Тамара хлопнула в ладоши и побежала по лестнице на второй этаж, за ней пошел Клим. Вскоре он вернулся, взял сумки и отнес их на второй этаж. К столу подошла домработница, посмотрела на чашки и стала их составлять на поднос и как—то незаметно вытерла стол. Марфа Митрофановна осталась одна за столом. Она подумала, что с Тамарой ей жить проще, чем с Катериной.
Прохор имел собственную семью. В его округе дома стояли разнокалиберные, их высота зависела от времени возведения. Ближе к центральным дорогам дома были умеренно грязные. Чем дальше от дорог стояли дома, тем они были чище. Мила не жила рядом с дорогой, ее дом находился в двух домах от дороги, то есть недалеко от дорожной магистрали. Она была городской жительницей и умела перемещаться в пространстве на всех видах городского транспорта.
У Прохора были мать, отец и бабушка неопределенного возраста. У них была трехкомнатная квартира в десятиэтажном доме из больших белых кирпичей. Они жили на последнем этаже, сверху над домом располагалась надстройка непонятно зачем, видимо, это задумка архитектора. Отец Прохора, более известный как Лев Николаевич Фен, был большим тружеником. Он сделал лестницу из своей квартиры на чердак.
На огромном чердаке были видны трубы различного назначения. Минуя трубы, он возвел стены, выкрасил их снаружи в белый цвет и нагородил еще три комнаты. Конечно, при первой проверке их могли аннулировать, но до этого момента можно было пожить в нормальной обстановке, не утруждая семью своим частым присутствием. Теперь у семьи получилось шесть комнат. Это уже намного лучше, да еще плюс кухня.
Короче, пять спальных комнат плюс одна общая комната, из которой лестница шла на чердачный этаж. В общей комнате поставили диван на троих, два кресла и длинный низкий стол. На стене повесили длинный плазменный экран телевизора. В стене между кухней и комнатой пробурили небольшое окно, по которому туда и сюда ходил сервированный стол, что позволяло есть в общей комнате и не усложнять своим присутствием обстановку на кухне. Готовили на кухне мама и бабушка Прохора.
Прохор — молодой человек. Рост у него 180 см. Плечи широкие, ноги длинные, глаза серые, волосы русые. Характер нордический. Младшие члены семьи во все времена считали, что они умнее старшего поколения, поэтому старшие вздрагивали от едких замечаний Прохора. Но все по порядку. Прохор учился в университете.
Отец семейства — Лев Николаевич, ростом 178 см, плечи шире нижней части тела, руки натруженные, пальцы на руках крупные. Волосы зачесаны назад, длина волос не больше 6 см. Мать семейства — Тина Федоровна, ее рост 167см, возраст 40 лет. Бабушка была ростом 155см.
Тину Федоровну съедала тоска, сын вырос и развлекался сам по себе либо за счет ее нервов. Он слушал такую матерную музыку при своей внешней интеллигентности, что не только уши вяли, но и мозги усыхали. Музыка Прохора звучала на полную мощность, одну и ту же песню он слушал по несколько раз и подпевал. Речитативные песни крутились под самодельные клипы и вызывали нервные спазмы.
Тина Федоровна задумалась: а виновата ли в этом музыка? Модные ритмы со странной рифмой раздражали ее до бешенства. Она послала проклятье на экран с такой ненавистью, что Прохор крикнул:
— Не смей проклинать моих друзей!
— Выключи! — выдавила из себя Тина Федоровна.
Рядом бегали две собаки, создавая суету. Кобелю было два года, его будущей партнерше только два месяца. Эта красивая собачка задирала взрослого пса, и он не выдержал — ударил лапой по мордашке собачки. Катерина достала остатки твердой колбасы, разрезала на две неравные части и отдала собакам за домашний цирк. Они успокоились, легли с двух сторон от нее и задремали.
Лев Николаевич в последнее время постоянно жил на даче и Тине Федоровне не докучал, он ее вовсе не замечал. Мать пасла его на даче вместе с козой и поила козьим молочком. Оставался дома Прохор, но он так увлекся девушкой Катериной, что мать в упор не видел и ее к себе в комнату не пускал. В доме наступила временная тишина.
Тина Федоровна включила телевизор в общей комнате и стала смотреть сериал, но просмотреть всю серию она не смогла. Ей захотелось пойти в обувной магазин и купить новые туфли. Для чего они ей нужны, она не знала, но захотела обновить обувь. Она переключила программу, в которой красили волосы, захотелось пойти и купить новую краску для волос. Она взяла и выключила плоский экран. Это было самое худшее состояние, сопровождающееся полной безысходностью.
Взгляд ее упал на усохшие букеты цветов, выбрасывать их у нее не было желания. Она была пустая, без положительных эмоций. Она стала рассматривать обстановку вокруг себя, но что—либо делать ей не хотелось. Вдруг она ощутила зов бедняка. Он звал ее с того света. Возникло ощущение, что его душа в этой комнате. Это было ужасно! Дома не было никого! Была только зовущая душа умершего любимого человека. Да, она его любила! Со всеми его достоинствами и недостатками. Она знала секрет счастья: между удачными свиданиями обязательно должна была быть нейтральная полоса отчуждения. А теперь у нее была только эта полоса, но она не обещала приятной встречи.
Глава 3
Руки у Тины Федоровны мелко завибрировали. Она посмотрела на руки, внешне они были спокойны, а изнутри их трясло. Состояние нервного напряжения нарастало. Психоз готов был вырваться наружу, ей хотелось заголосить. И она завыла, протяжно и неистово, и резко прекратила вой. Тина Федоровна вышла на балкон, лето окутало ее теплом. Пролетел голубь. Мимо капнула вода с верхнего этажа. Она села в кресло, взяла отложенную книгу, стала читать.
В дверь позвонили.
Пришла Катерина с капельками слез в глазах.
— Что случилось? — спросила Тина Федоровна.
— Не знаю, я устала быть никем и нигде, — тихо пролепетала Катерина.
— Проходи на балкон. Поговорим, — предложила Тина Федоровна.
Они сели в два кресла в окружении цветущей герани.
— Тина Федоровна, а что говорить? Я живу у вас никем. Мама сорвала меня с моей квартиры, а ваш Прохор не дает в нее вернуться. Жить у мамы я не могу, с ней живет двоюродная сестра с новым мужем. Я никому не нужна, — и Катерина заревела в полный голос, навзрыд.
— Катерина, а какой сегодня день недели?
— Вы про его плащ? Так это шутки Прохора. Сильно придуманная ложь. Я все придумала. А я не умею постоянно выдумывать подвиги, чтобы ему было со мной интересно! Не могу! — и Катерина нервно всхлипнула. — Нет, его тщеславие границ не имеет!
— Я верю тебе. Его отец тоже хочет от меня того, чего во мне нет и быть не может.
— Но у вас есть сын! Вы привыкли друг к другу!
— Если ты заметила, то Лев Николаевич живет постоянно на даче, там и развлекается. Он в отставке по возрасту, еще не наигрался и свободой не надышался.
— Что мне делать? Я хочу быть собой. Мне надо уехать от вас. Я поеду в свою квартиру, давно я там не была, мама за квартиру платила, я дома почти год не была.
— Что мне Прохору сказать?
— Что я улетела на остров в южном океане, это последняя наша шутка. У тети Марфы на самом деле есть нефтяная платформа в ста километрах от берега. Кстати, там сейчас находится Прохор, я от него одна улетела на вертолете.
— Катерина, заметь, ваша жизнь полна чудес и без фантазий. Не возражай мне. Хочешь уехать домой — уезжай.
Катерина поднялась наверх, собрала вещи, помахала пальцами и вышла из квартиры. Тина Федоровна неожиданно для себя почувствовала легкость. Собаки проснулись и стали бегать мимо нее туда—сюда. Она улыбнулась себе любимой и приступила к уборке квартиры.
В дачном поселке жизнь шла с местной скоростью. Лев Николаевич зашел в дом бывшего изобретателя. Помещение, опутанное проводами, не вызывало ощущения жилого дома. Хозяина похоронили, его смерть была официально оформлена. Над ним Лев Николаевич пошутил, но еще больше он пошутил над Тиной Федоровной. Она находилась в шоке, в подвешенном состоянии и от взаимной ревности на похороны бедняка изобретателя не приходила.
Лев Николаевич был зол на жену. Она выводила его из себя любовью к бедному изобретателю. Он и решил убрать бедняка с дороги. Он редко жил дома пока служил в армии, а, когда вернулся домой, то не мог найти себе места. А его место было элементарно занято. Устроил он обычную перестрелку у пруда, куда дачники особо не ходили. Женщинам он сказал, что изобретатель случайно погиб. Не нравилась ему такая ложь, но так получилось.
Хотя изобретатель в принципе не мог быть бедным из-за богатого духовного мира. Чудовищная ложь стоила Льву Николаевичу денег, а теперь он бродил среди проводов в доме изобретателя и искал вчерашний день. Ему захотелось уехать далеко и надолго. В его душе не было ни любви, ни ревности.
В своей комнате в дачном поселке страдал Прохор, его съедала тоска от одиночества, ему было и скучно, и грустно. Он посмотрел на улицу. В памяти всплыло милое лицо Катерины. Вот кого он хотел видеть! А захочет ли она его увидеть?
Катерина в этот момент повернула невольно голову к окну, в ее памяти возник облик Прохора, ей интуитивно захотелось его увидеть.
За дверью послышались крики и редкие выстрелы, она вся сжалась от невольного страха, потом оглянулась вокруг себя с мыслью спрятаться, но услышала приближающиеся шаги, мужские голоса. Кто—то тряс ее дверь. Катерине показалось, что эти голоса она уже слышала.
— Катерина, дверь открой, все равно выломают, — громко сказала Тамара.
Катерина последним взглядом окинула комнату, посмотрела наверх и увидела нечто похожее на люк. Раньше она думала, что это обрамление для светильников, расположенных в разных местах потолка.
— Тамара, секунду подожди, халат наброшу! — крикнула Катерина и нажала на выключатель странной лампы.
Мгновенно в потолке открылся люк, из него вывалилась лестница. Катерина полезла по лестнице на чердак и закрыла за собой люк, уже слыша, что дверь стали ломать. Она оказалась на весьма приличном чердаке, но ее теперь волновал вопрос личной безопасности. Она невольно вспомнила, где слышала эти голоса: в квартире тетушки, но легче от этого стало.
С чердака надо было уходить. Она выглянула на улицу, открыв дверцы с чердака на крышу. Стоило ей показаться в открытом окне, как она попала в мужские руки. Крепкие мужские руки подхватили ее и перенесли по чердачному балкону в другую комнату. Катерина посмотрела на Прохора.
— Спасибо, Прохор, что спас. Мне надо убежать подальше от этой дачи.
— Не волнуйся, прорвемся, держись за меня и верь мне! Катерина, машина моя недалеко стоит. Я приехал на машине на дачу, а потом решил посмотреть на твои окна с чердачного балкона, но заметил твое испуганное лицо на крыше.
— Отличное решение для моего спасения! — проговорила Катерина, подходя к знакомому форду. — Понимаешь, Прохор, волшебный плащ действует только по четвергам, завтра ты бы уже не смог мне помочь.
— Кому ты это говоришь? У тебя волшебный плащ! В нем используется непонятная энергия! Понимаешь, я пытался понять, что и как устроено в плаще, но он, как кокон, закрывается в ночь с четверга на пятницу. Вернешь мне плащ при случае.
— Не объясняй, вероятно, ты владеешь одним из чудес света. А почему нет! — Катерина повеселела, но вдруг нахмурилась. — Прохор, я боюсь несуразицы, которая последнее время со мной происходит. Боюсь возвращаться на дачу к тетке!
— Нормальная реакция, поедем ко мне домой, на чердак. Я там один живу. Кстати, у плаща была брошка с яхонтом, именно она управляла плащом. Ее следы потеряны.
— До того, как ко мне стали стучаться в комнату, я слышала выстрелы, а до них я думала о тебе. Что касается брошки, я о ней слышала от своей мамы.
— Ой, Катерина, а я о тебе думал. Но чтобы не попасть в суп к налетчикам, предлагаю тебе пожить у меня. Отец хорошо придумал комнаты на чердаке, над ним насмехались, а он сделал. Я не думаю, что у твоей мамы нужная мне рубиновая брошь, хотя с такой тетушкой, как у тебя, возможно все.
— А Лев Николаевич сам, что ли, делал? Темнишь, Прохор. Комнаты по кирпичику выложили солдаты, мне Тина Федоровна говорила.
— Держи ее дома, всех продаст, — пробурчал Прохор. — Ладно, так оно и было, мой отец использовал солдат в мирных целях, с пользой для себя и для общества.
— А мой второй отец — декан факультета, и он перетянул меня в свой университет, и под его крылом учиться легко и приятно. И оценки у меня выше, чем раньше.
— Если честно, то солдаты нам дачу построили и все пристройки. Хочешь, пойдем в пристройку, посмотришь, как солдаты умеют трудиться. И дачка не хуже, чем у твоей тетки, и заборчик каменный.
— Все хорошо и без фантастики, но как быть с моими преследователями? — спросила Катерина, снимая с себя обычный плащ, который они случайно наделили сказочными свойствами.
— Так, идем в пристройку, — сказал Прохор утвердительно.
Они сидели и слушали новости.
— Прохор, знаешь, что меня волнует? Вот ты носишься с плащом, человек—паук — с паутиной, очень много летающих героев развелось и монстров, а потом люди из окон прыгают. Послушай, что в новостях говорят. Студенты из окон во время пожара прыгали. А с пожара бегут туда, где дыма нет и огня. В этом месте пожарники не договорились с криминальными структурами. Обычные металлические лестницы с земли и до чердака. Пожарные лестницы. Но их часто используют не по назначению. А по поводу летающих пауков и птиц — так ведь надо сказку от жизни отличать.
Вечером в комнату Катерины вошел Прохор с комплектом великолепного постельного белья. Она боролась с желанием послать его куда подальше, потом у нее возникла мысль, что они равны! Прохор и Катерина легли в прекрасную постель, укрылись одеялом. Он быстро понял, что легли они вдвоем, но еще быстрее понял, что ее в постели нет. Он откинул одеяло в пододеяльнике: на постели лежала синяя мантия, но без Катерины.
Катерина вылетела из постели, оставив в ней халат, пролетев некоторое время невидимкой, она оказалась летящей в ступе по типу ракеты. Она лежала в странной кабине, обитой изнутри зеленым шелком, приборов никаких она не видела, но прекрасно ощущала полет. Катерина летела в неизвестном направлении, но теперь ее скорость была раз в сто больше, чем в ступе. Она летела недолго, но быстро, в чем она летела, она не понимала, но чувство страха отсутствовало.
Ступа-ракета приземлилась на берегу моря. Катерина не успела ничего понять, как створки ракеты открылись. Она вышла на песок в комбинезоне. Катерина увидела странное плавательное судно. Людей рядом не было. Красный катер с закрытой палубой качался на волнах. Катер дал задний ход, в нем открылись двери. Девушка зашла внутрь красного катера. Двери за ней захлопнулись. Она села в единственное кресло.
Катер полетел по волнам. Катерина увидела корабль, но катер пролетел дальше красной стрелой. В холодных волнах моря были видны две мужские головы, они держались руками каждый за свой мяч. Из катера выдвинулась платформа, матросы легли на нее и вместе с платформой были подняты выше волны и задвинулись внутрь катера.
Катерина уловила, что ее катер спас двух человек, но как это получилось, она не осознала. Катер полетел к берегу. Два человека были доставлены на берег в сухой одежде. Ей дали на них посмотреть, чтобы она убедилась, что с людьми все нормально. Сильным потоком воздуха Катерину засосало в ракету—ступу с небольшой кабиной. Теперь она летела сидя, красные шторы с окон были сдвинуты, она наблюдала в окно полет сквозь облака и полет вне облаков в ясном небе.
По контурам земли Катерина догадалась, что она находилась в районе Тихого океана, а теперь возвращалась домой, ракета зависла над крышей дома. Она сама вышла в открытый люк ракеты. На крыше, огороженной по контуру, стоял стол. За столом сидели Тамара и Тина Федоровна. Одно место было пустое. Дамы улыбались, приветствуя Катерину. С чердака ленивой походкой вышел Прохор:
— Привет, Катерина! С почином тебя!
Катерина посмотрела на всех и поняла, что это не ее место.
На бугорке сидел Борт, охранник дачного поселка. Именно в этом поселке была дача у Прохора и его матери. Перед охранником находился маленький пруд, затянутый илом и тиной. Кружились деловитые комары. Виднелся маленький домик, рядом с которым паслась коза. Чуть в стороне находился элитный дачный поселок.
Борт вел наблюдение за окрестностью, он думал. У полковника Льва Николаевича была младшая сестра Элла, у нее не стало мужа по имени Яша... Элла бывала на даче редко. Бывают общительные люди и необщительные, а Яша был общительный молодой человек, его день рождение был святым для многих людей. Все считали своим прямым долгом поздравить его. Но кому—то это могло не нравиться.
К Яше в дом тянулись и молодые люди, и девушки, и люди чуть постарше. Об этом Борт знал от не менее общительной Эллы, от нее же он узнал, что Тина любила Яшу, а что тянуть такую новость? Тина была женой полковника. Дальше можно не и не напрягаться, все и так понятно, почему с этого света на тот ушел общительный молодой человек с кратким именем Яша.
Так да ни так, а на свете жил бедняк, и жил он в старом, деревянном доме, на окраине дачного поселка, где стояла и не падала приличная дача полковника, с неплохими финансовыми запасами. Бедняку богатые соседи были безразличны, он тут жил с рождения, а эти понаехали, понастроили. Привык к соседству бедняк, но к нему не привыкли дачники, он не вязался с их образом жизни, опять же козу держал. Хотя, что греха таить, тонкую тропку дачники протоптали к бедняцкой козе. И бедняк стал богаче от денег от соседей. Но это уже не в тему.
Яша у бедняка козье молоко не покупал... Эту информацию Борт знал. На пригорке, напротив дома бедняка, продолжал сидеть дачный охранник. Он смотрел на дом, рядом с которым ходила коза. Он отмахивался от комаров и думал об убийстве Яши, которое произошло на не вверенной ему территории. Дачники грозились лишить его оплаты, если он не успокоит страсти и страх дачников. Этого Борт не понимал.
И угораздило Яшу приехать к полковнику! Охранник знал Яшу лично, да и кто его не знал? Его знал весь дачный поселок... Очаровательный молодой человек, просто обаятельный. К нему люди липли, как комары к охраннику на пригорке. Борт посмотрел на пруд, заросший тиной. Вот буржуи, дома построили, а ничейный пруд лень почистить, а на берегах этого пруда и зарождаются эти кусачие создания — комары. Охранник прибил три комара на собственной шее, и хотел уже покинуть пост наблюдения, да заметил движение на территории дома бедняка. Он пригнулся и растянулся, словно загорает, а сам стал смотреть сквозь траву за хибарой, расположенной за старым штакетником.
Над штакетником возвышались две фигуры: полковника и бедняка. Один большой и крепкий, второй худой и согнутый, словно сам не пил молоко своей козы. Они разговаривали и размахивали руками так, что коза и та с них глаз не сводила. Охранник слышал крики, но не слышал самих слов, о чем не очень и жалел, он понял главное, что они лично знакомы. А Яша точно знал полковника, но неизвестно знал ли он владельца козы — бедняка.
К чему все эти мысли у охранника? Дело в том, что труп Яши был обнаружен у пруда, рядом с тем местом, где в данный момент находился охранник и пытался представить сеть событий минувшего выходного дня. Охраннику дачного поселка нужна была эта работа, и он очень хотел разгадать загадку с большим числом неизвестных.
Бедняк остался стоять у калитки, а полковник пошел к своей даче. Навстречу ему уже шла его сестра Элла, которая еще в прошлом году приехала из очередного путешествия. Они остановились на тропе и стали бурно объясняться. Дальнейшее охранник не видел, по той причине, что почувствовал чье—то дыхание. Он повернул голову и увидел козу, она ходила вокруг него, точно он съел ее траву или примял.
Охранник вынужден был подняться с належанного места. И тут же услышал смех хозяина козы, тот незаметно подошел к нему.
— Привет, Борт! — воскликнул бедняк. — Чего лежишь в одежде? Зеленым станешь.
— Отдыхаю.
— Оно и видно. Нет, ты тут за мной следишь, все пытаешься узнать, кто Яшу приголубил. Так я вот, что тебе скажу: коза не виновата! Коза его не убивала. А остальное сам узнаешь, если сможешь, а я лично ничего не знаю, никого не видел.
Борт понял, что его гонят, и что этот мужичок все знает, но ему чем—то рот прикрыли. Да и ему все это даром не надо знать, если бы не грозили оставить его труд без оплаты. Он поднялся и пошел в сторону дач, но резко остановился, оглянулся и увидел, как мужик нагнулся и поднял из травы пистолет.
Охраннику вновь захотелось спрятаться, ну хоть за травинку что ли, но он стоял на поляне между дачами и домом коза держателя. На его счастье, на поляне лежало два срубленных дерева, он и рухнул за одно дерево. И услышал выстрел, он высунул голову из—за дерева и увидел настоящий бой: полковник стрелял в бедняка. А бедняк в полковника. Эллы рядом с ним не было. Но все происходящее походило на дуэль. А коза еще громче запричитала на своем козлином языке. Это рядом с ней упал ее хозяин.
Бравый охранник коснулся кобуры из—под личного пистолета. Оружия при нем не оказалось. Теперь он был вынужден изображать третье бревно и вести наблюдения. У дуэли оказалось два сторонних наблюдателя: охранник и коза, стоящая над головой лежащего хозяина. Полковник оказался настоящим и покинул место происшествия на своих двоих.
Охранник встал и услышал выстрел, в его бревно врезалась пуля. Он пошатнулся, не зная, что ему дальше делать и ему страшно расхотелось здесь работать, и деньги его уже не прельщали, хотелось просто жить, и без выстрелов в баррикады.
— Сюда ползи, — услышал охранник женский голос, и увидел Эллу, лежащую за вторым деревом.
Охранник нагнулся и вытянулся на траве, он пополз на женский голос. Они оба расположились за вторым стволом более крупного размера.
— Борт, ты не бойся, это они холостыми патронами развлекаются, — сказала спокойно Элла.
— Но хозяин козы лежит, а Ваш муж Яша убит.
— А ты сюда ходил в разведку? — спросила спокойно Элла.
— А тебе Яшу не жалко? А меня из—за его убийства хотят наказать.
— Кого-то наказать надо, а тебя наказать легче всего, но не за что.
— Лучше я отсюда уйду, — пробубнил охранник.
— Нет, ты прошел проверку боем, теперь ты наш человек. Просто у моего брата полковника есть хобби, он любит стрелять.
— И он убивает твоих мужей? — ехидно спросил Борт.
— Ты хватил, Яша мой единственный законный муж, лучше его на свете мужиков нет.
— Хочешь сказать, что мужиков после смерти твоего Яши не осталось?
— Я не говорила, что Яша убит. Он жив.
Борт от неожиданности сел:
— С чего он жив, если его труп найден у этого пруда в последний выходной день?
— Не пори ерунду. В прошлый выходной отмечали день рожденья Яши, все немного перебрали, немного постреляли, но все остались живы, как всегда.
Борт посмотрел на молодую женщину и решил, что она не в своем уме от горя, хотя внешне она выглядела вполне адекватно. Элла не стала спорить с охранником, а встала и пошла в сторону полковника.
Борт сел на бревно, но тут же поднялся и пошел посмотреть на бедняка с козой.
Бедняк лежал. Коза бродила рядом, словно была привязана к хозяину веревкой. Комары кружились, на лоб мужчины садились мухи, но он их не отгонял. Крови не было видно, но дыхания тоже не чувствовалось. Охранник взял руку бедняка, пульс он не уловил. Ему захотелось завыть волком, но луны на небе еще не было.
Борт посмотрел в сторону дачного поселка, там царила величественная тишина. Полковника и Эллы не было видно. Ему захотелось элементарно набрать 02 и 03, но эти услуги в данной местности практически отсутствовали. Теоретически они были, но далеко. В старых деревушках всегда есть бабки на такой случай, но здесь старых домов не осталась, кроме этого, вмиг осиротевшего.
Коза паслась рядом и чувств не выражала. Борту пришла в голову мысль, что козу пора доить. Коза поняла его мысли и согласно кивнула головой. Охранник взял козу за веревку и повел ее к дому. Доить коровушек ему еще не приходилось, но ее вымя требовало вмешательства извне. Она поила своим молоком всех желающих из поселка.
К моменту дойки со стороны дач подошла пожилая женщина, она увидела Борта, пытающегося доить козу, засмеялась и предложила свои услуги. Борт тут же вскочил на ноги и отдал козу женщине, в которой узнал мать полковника, сказав, что ее хозяин задерживается, и просил подоить козу. А сам быстрым шагом пошел к поселку, но дойти до него ему вновь не удалось. Навстречу шла жена полковника Тина Федоровна и несла букет цветов к тому месту, где лежал второй труп за одну неделю.
Этого Борт допустить не мог, он остановил женщину с цветами и спросил:
— Тина Федоровна, Вы к пруду едете? Там сегодня травили комаров, чтобы они не размножались и хождение в данном районе запрещено.
— Нет, так нет, — сказала Тина и повернулась лицом к дачному поселку.
Борт шел рядом с Тиной, пытаясь задать вопрос по поводу Яши, но она отмалчивалась, и диалог с охранником не поддерживала. А ему хотелось одного: сесть в проходящую электричку и уехать подальше от этих мест. Но врожденная честность и чувство ответственности не позволили ему побежать в сторону железнодорожной станции.
Борт пошел в маленькую амбулаторию, небольшой оплот медицины в данной местности, и пригласил фельдшера к трупу. По дороге он рассказал, что проходил мимо пруда и заметил козу, рядом с лежащим на земле человеком. Надо бы зафиксировать смерть человека. Женщина оказалась словоохотливой и сказала, что в прошлый выходной на этом месте тоже был найден труп человека по имени Яша. Борт на это ответил, что жена Яши утверждает, что он жив.
Фельдшер посмотрела в глаза охраннику:
— Вам Элла сказала, что Яша жив? Она наговорит.
— Тогда объясните мне, что здесь происходит? Почему люди гибнут, и никто никого не ищет?
— Ой, е, е, — пробормотала про себя женщина и добавила, — а мне, зачем знать лишнее? Мне хватает других проблем.
Борт подумал, что тут ни у кого ничего ему не узнать. Они подошли к пруду. Труп хозяина козы лежал на месте. Фельдшер посмотрела на мужчину, на глазах у нее навернулись слезы.
— Мой бывший, теперь еще и покойный муж, — тихо проговорила женщина фельдшер.
— А почему вы не говорите, что он жив? Да объясните мне хоть что-нибудь! — в сердцах воскликнул Борт.
— Хорошо. Полковник любил пострелять, очень любил, причем он не любил стрелять в стенды и тарелочки, ему живые мишени подавай. Мой-то олух и согласился быть живой мишенью, ему за это еще в прошлом году козу подарили. Полковник стрелял холостыми и не в самого человека, а поверх его головы, словно на голове человека яблоко еще лежит. Это мне он рассказывал, — и фельдшер показала рукой на труп.
— Тогда почему пастух козы умер?
— Сердце не выдержало, со страха умер, я его об этом давно предупреждала.
— Так, если пастух умер от страха, тогда куда исчез Яша?
— Борт, ведь тебя так зовут? Нас тут мало, я всех по именам знаю, забудь ты все, как страшный сон.
— Но Элла говорит...
— Элла она наговорит. Нет Яши, и его убил далеко не полковник.
У Борта от удивления глаза раскрылись так, что в них мошка залетела, и он стал ее доставать. Но фельдшер с этим справилась быстрее. Борт поморгал ресницами, смахнул слезу.
— А кто?
— А сам догадаться не можешь?
— Нет. Я знаю, что у них был любовный квадрат и больше ничего. Потом я видел, что пастух поднял в траве пистолет. И они стреляли с полковником друг в друга, как дуэлянты.
— О, уже ближе. У них тут ни квадрат был и не треугольник, а звезда. Пастуху моему Виктория нравилась, это он в чистом пруду тину развел, в честь нее. Удивился? А я нет. Это ты думаешь, что пастух бедняк, а ты был в его доме? Пойдем в дом, заодно на козу посмотрим.
Пожилая женщина, подоившая козу, сидела на скамейке у штакетника. Она с улыбкой встретила фельдшера. Фельдшер завела козу в сарай и закрыла. И все втроем зашли в дом. Внутри дом был опутан проводами. Кругом валялись обрезки металла и проводов, откусанные от элементов объемного монтажа кусочки выводов. Валялись зеленые платы, стояли странные приборы. Хаос был первозданный, без женского вмешательства.
— Борт, теперь вы поняли, почему мы вместе не жили?
— Я понял, но не понял почему...
— Не продолжайте, знакомьтесь, это мать полковника, Григорьевна.
Борт посмотрел на пожилую женщину, недавно доившую козу, и нашел нечто общее между ней и Эллой.
— Пастух козы был заслуженным изобретателем в старые времена. Он интересный собеседник и Тина Федоровна приходила сюда, чтобы с ним поговорить. Это не нравилось полковнику и Яше, и длилось это пару лет. Полковник и придумал эту стрельбу, чтобы разрядить душу свою и пистолет холостыми патронами. А Яша был более прямолинейный и лез к пастуху — изобретателю с ревностью.
Григорьевна села на табурет и почти не слушала слова фельдшера.
Зато Борт, предчувствую развязку событий, весь напрягся.
— Я ничего не придумываю, — сказала фельдшер, мне Элла все рассказала. Она говорила, что Яша со всеми всегда был обаятельный, но всегда имел одного врага, с которым душу отводил. Он специально приезжал к полковнику на дачу. Потом шел на пруд к пастуху и изводил его издевательствами. Пастух терпел это пару лет, да не выдержал, когда увидел Яшу и Тину Федоровну, гуляющих у пруда. Решил бывший изобретатель отмстить насмешнику. Он получил в подарок от полковника уже в этом году пистолет, и слегка изменил конструкцию пистолета. Результат — убитый Яша без следов преступления. Он у меня взял ампулу с ядом, якобы комаров потравить у пруда, и сделал пулю по личному специальному заказу, и послал ее ...
Борт уже понял, что денег ему не видать, как своих ушей, если только в зеркале пруда с тиной. Он оставил женщин в доме и пошел к пруду. Он помнил, как пастух поднял пистолет. Борт медленно обходил берег, и ему повезло, он нашел пистолет под корягой. Действительно он был сильно изменен, и грубо переделан.
Рядом как из-под земли появился полковник:
— Борт, нашел улику против пастуха?
— Да, я нашел улику.
— Да не волнуйся ты, пистолетов у нас было несколько. Только к Тине не подходи.
— В пруду.
Разговор поддержала коза, выпущенная фельдшером из сарая. Из диалога с козой Борт решил, что Яша жив, а бедняк помер сердечный.
Зимой Катерина и Прохор приехали на эту дачу. Она думала здесь непролазный снег, но дорога оказалась вполне сносной для зимней оттепели, было видно, что здесь чтят хорошие дороги и дорожки внутри дачных участков. Холод пронизывал двухэтажный домик. Прохор подключил котел для обогрева, благо электричество к участку было подведено. Катерина пошла на кухню, обнаружила небольшие запасы еды, приготовила ужин, да и по дороге они прикупили продукты.
В холле стоял небольшой телевизор, они сели на диван, еду поставили на столик. Поели. И потянулись друг к другу со всей страстью оторванных от окружающих людей. Свобода на звуки и чувства — главное достоинство дач. Катерина встрепенулась, спросила про душ. Оказалось, что душ есть, надо только включить водогрейку. После водных процедур они разместились на диване в холе, постелили белье, лежащее в шкафу.
Прохор уткнулся в шею Катерины, чувствуя ее запахи, потом обнял ее тело. Она запустила руки в его шевелюру, она путешествовала в его волосах, потом поцеловала шею. Он подключился к поцелуям и перехватил ее губы губами. Она приникла своим телом к его телу с упоительной для мужа нежностью. Тела их пришли в движение. Ненасытность от ощущений поглотила их полностью. То он был наездником, то она становилась лягушкой, то они превращались в иероглиф, похожий на ножницы. Устав от наслаждения они уснули.
Они решили пожениться.
Утром страх от преследования прошел. Катерина позвонила по сотовому телефону Тамаре, та взяла сотовый телефон со столика, посмотрела на имя 'Катерина', вращающиеся на экране.
— Тамара, со мной все нормально. А вы как? Все здоровы?
— Катерина, у нас все хорошо, есть предложение: поживи в квартире своей матери или в моей квартире.
— Я могу вернуться в свою квартиру, но тогда мне будет далеко ездить на учебу.
— Тебя переведут.
Катерина вытерла набежавшую слезу. Это заметил Прохор.
— Катерина, что случилось?
— Тамара предлагает вернуться туда, откуда я пришла, — и она залилась слезами. И, всхлипывая, добавила, — но я привыкла жить с тобой! А дома я буду одна!
— А я, ты меня в расчет не берешь? — спросил Прохор.
— Прохор, ты сам живешь то со мной, то в своей семье, вас и без меня много! Встречаемся с тобой на даче!
— А мы будем жить одни. Тебя это устроит?
Глава 4
Катерина вытерла слезы, глаза заблестели, появилась улыбка. Она прильнула к Прохору, и они вновь повалились на диван, довольные жизнью. За окном таял снег, вода текла из—под снега на асфальт и утекала по наклонной плоскости.
Катерина шла по строящейся улице, с одной стороны дома стояли лет 9, а с другой на месте снесенных деревянных домов возводили новые дома, с более дорогим фасадом. И это правильно, она, как будущий строитель всматривалась в технологию строительного процесса. Ей было все интересно, и как получаются панели, прямо на стройке, и как облицуют дом кирпичами. Она шла медленно и разглядывала кирпичи, а на нее сверху смотрели строители.
Один молодой строитель стал перед ней на пятом этаже фортели выкидывать, она испугалась за него и пошла быстрее. Под ногами у нее хлюпала вода, тихо лежал снег, покрытый свежее выпавшей крупой. Низкое небо с проблесками голубизны внушало ощущение весны. Чувства уныния у нее не было, свежий почти весенний воздух радовал. Закрытые в честь воскресения магазины не удручали. Поток машин и автобусов не раздражал, он был значительно меньше, чем в рабочий день. Плакаты приглашали на выборы.
Рядом с Катериной шел Прохор и не замечал ее наблюдений за окружающим миром. Он просто перепрыгивал через лужи в снегу или обходил их по тающим сугробам. Его сиреневый плащ вместо рюкзака висел за спиной. Один из рабочих, тот, что загляделся на Катерину, оступился и полетел вниз, мимо металлических стоек, окружавших место работы строителей.
Прохор шестым чувством почувствовал неприятность, нажал на сиреневую кнопку яхонта, падение строителя замедлилось, а за спиной у Прохора развернулись сиреневые крылья, и он в долю секунды подхватил на уровне второго этажа, падающего человека. Строители со всех домов смотрели на сиреневую птицу, которая подхватила парня строителя и поставила его на землю, и тут же исчезла.
Катерина с восторгом наблюдала за подвигом любимого человека, который уже стоял рядом с ней, а сиреневый плащ исчезал за его спиной медленно, но верно. Она трогательно поцеловала спасателя, и они через два шага сели в проходящий автобус.
Они приехали в квартиру Прохора, так как он решил, что некоторое время они поживут с его родственниками. Тина Федоровна искренне обрадовалась возвращению сына и его жены, она была рада их союзу. А Катерину мучило новое желание, она захотела плащ сиреневый в личное пользование. Ей не хотелось ни с кем общаться. Она мысленно повторила ситуацию, когда Прохор был Сиреневой птицей. Она поняла, что у него остался Сиреневый плащ, действующий по воскресеньям или четвергам.
Катерина поднялась по лестнице в комнату Прохора, где уже лежал сиреневый плащ. Она пыталась взять его в руки, но плащ, словно мяч, подпрыгнул, и лег на шкаф. Это ее заинтересовало, но не отпугнуло. Она села на постель и стала смотреть на плащ. А плащ от ее внимания стал излучать семь цветов радуги по очереди. Над шкафом засеяла радуга.
Красный луч попал в глаз Катерины, и она медленно превратилась в диву в сиреневой мантии. Она сидела по центу постели, скрестив ноги и выставив руки по типу тюльпана. Радуга над шкафом исчезла, в комнате царил сиреневый цвет.
В комнату зашла Тина Федоровна, она посмотрела на Катерину и не очень удивилась:
— Катерина, ты Сиреневая Птица Вечерней Зари?
— Я — Сиреневая Богиня Солнца!
— Завернула, важно выйти из этой ситуации без потерь. У нас есть морская соль, можно полежать в ванне и немного прийти в себя.
— Служите мне, и я тебя отблагодарю! — величественно произнесла Катерина.
— Да уж ладно, налью я для тебя воду в ванну и насыплю морскую соль. Кстати, сиреневый плащ придумал бедняк-изобретатель.
Катерина вошла в ванную комнату, повесила мантию, разделась и легла в ванну с морской пеной. Она лежала за сиреневой занавеской и крутила ногой с маникюром, соль действительно ее немного успокоила, и утвердила ее веру в то, что она Сиреневая Богиня. Мыслей в голове практически не было, она расслабилась. Странное облачко закрутилось перед ее лицом, она встала и почувствовала необыкновенную легкость, вода с ее тела испарилась, она надела на голое тело сиреневую мантию вместо халата и вышла из ванной комнаты.
Она несла в себе божественную красоту. Отец и мать Прохора, сидевшие в общей комнате у телевизора, удивленно посмотрели на Катерину и почтительно наклонили голову, когда она мимо них прошла к лестнице на второй этаж. Отец Прохора и слова не мог вымолвить, он только схватил руку жены и сжал ее.
Прохор лежал на своей постели в полудреме. От теплого свечения, исходящего от Катерины, он приоткрыл глаза. Перед ним стояла божественная девушка, в сиреневом халате, облегающем ее фигуру, без признаков выступов от нижнего белья. Он откинул одеяло, приглашая Катерину к себе. Она не двинулась с места. Глаза ее блуждали по телу Прохора в полоске одежды:
— Нет, мне нужно сиреневое, атласное постельное белье.
Прохор помнил, что родителям подарили комплект именно такого постельного белья, и оно лежит у них в шкафу. Он встал и пошел за бельем. Мила села в сиреневое кресло, которое до ее похода в ванную комнату, отсутствовало, эта родители Прохора предусмотрительно принесли его из своей комнаты, а теперь они стояли на пороге, они видели, что Прохор из комнаты вышел.
— Тина Федоровна, Прохор сегодня спас строителя.
— Он это может. А с тобой, что произошло?
— Мне в глаз попал луч со шкафа, где лежит сиреневая мантия.
— Опасно, ты можешь зазнаться, и ничего хорошего из этого не будет.
— Я была немного готова к этому. Что мне делать? Мне очень хочется повелевать вами, я еле сдерживаюсь.
— Прохора ты уже послала за сиреневым постельным бельем. Он принесет белье, ты его заставишь надеть сиреневую пижаму.
— Откуда вы все знаете? Бред какой-то.
— Я живу в этой квартире.
— Чем все кончится?
— Этого никто не знает, но быть твоей слугой мне не хочется, можешь пойти другим путем и делать добро людям сама. У тебя есть сиреневая мантия, она обладает одной возможностью: по понедельникам ты можешь совершать одно доброе дело. Но можешь войти в раж.
Но просьбу Катерина уже не слышала, она уснула. А после сна случайно или нарочно оказалась в другой истории.
Данная история продолжилась во времена существования очень Большого союза стран. Союз стран располагался на двух материках, соединенных Горным хребтом, в южной части которого и родилась Катерина. Что можно о ней сказать? На одном месте она жила до своего отрочества, а юность ее протекала на севере Степной страны, примыкающей к южным горам с востока.
Во времена существования Большого союза стран, народ особо не делил его на страны и легко переезжал из одной страны в другую, а деньги везде были одинаковые. Вот Катерина и оказалась в дружественной стране по воле своего отца. Она поступила в технический институт, где у нее появилась подруга Галина.
Они были две противоположности: Катерина крупная девушка с серыми глазами и пшеничными волосами, а Галина невысокая хрупкая девушка с темными волосами. Заработав на практике деньги, они поехали к Галине в Теплую страну сквозь три страны, и ехали трое суток.
В результате всего одной поездки через год они стали родственницами. Катерина вышла замуж за старшего брата Галины, а Галина стала любовницей младшего брата Катерины. В результате всеобщей дружбы у Катерины родилось двое детей, а у Галины родился сын, но с некоторой оговоркой. Галина познакомилась на пляже с молодым человеком, будучи легко беременной от брата Катерины, женатого на красивой девушке. Многогранник отношений Галины закончился тем, что она скрыла свою беременность от Катерины и ее брата навсегда.
В то время о ДНК речи не шло. Поэтому старший сын Галины всеми безоговорочно был признан сыном ее пляжного знакомства, ставшего законным мужем. Но на этом месте временно прекратилось общение Катерины и Галины. Катерина не знала об этом, но чувствовала некую недоговоренность.
У Катерины брак продлился почти 25 лет, до серебряной свадьбы не хватило двух недель. Спустя лет двадцать Катерина приехала в квартиру Галины, но ее сыновей дома не оказалось, ее мужа она тоже не застала. На стенах висели поделки из вязаных веревочек. Кухня была выполнена в деревенском стиле. Ложки и чашки, расписанные под хохлому, довершали убранство. На лоджии скопилось много домашних заготовок.
В комнате у сыновей стояла двух ярусная кровать, когда—то в комнате общежития у Галины тоже одна кровать стояла на другой. Так получилось, что когда умерла мама Катерины, то ее похоронили в платье, которое сшила Галина. За восемь лет до смерти матери, умер младший брат Катерины. Ситуация была еще та. Он был дома один, пришла Галина и сказала, что у него есть двадцатилетний сын.
Брату Катерины было в то время 39 лет, на этом его возраст оборвался, он не смог пережить обуреваемой его радости, что у него есть сын Потап, то есть племянник Катерины. Но новость оборвалась вместе с ним, Галина об этом так и не сообщила больше никому. Сказала она эту новость длинной в двадцать лет только потому, что ее муж, вместе с сыновьями, переехал в другой город. В это время прекратил существовать Большой союз стран, и народ поехал за его пределы.
А теперь помедленнее…
Теплое вечернее солнце бежало за окнами пассажирского поезда. На столике в купе стоял букет тигровых лилий, который привезли с дачи Катерины, перед поездкой, в город, расположенный на железной руде. За столиком сидели две девушки: Катерина и Галина. Девушки после окончания первого курса технического института, и практики на заводе, где они заработали деньги на поездку, приближались к цели своей поездки. Ехали они трое суток в поезде.
Первые сутки поезд шел по степи, у которой нет конца и края. В вагоне было жарко. На девушках были легкие халатики без рукавов и очень короткие по длине, согласно моде конца шестидесятых годов двадцатого столетия. Прохладнее стало в вагоне, когда проезжали древние горы. Встречались скальные пароды, сосны и не очень высокие березы. Теплее стало в вагоне, когда стали приближаться к городу на руде.
Девушки выпорхнули из вагона, а из тамбура им подали походные сумки. Приехали! А куда? Коленки Галины и Катерины слегка согнулись под тяжестью вещей, их не встретил, никто не знал, что они приехали в город на Руде, который был покрыт красноватой, железной пылью... Автобус долго вез по длинному и узкому городу. Каштаны, акация, ивы у маленьких прудов и здания двух—пяти этажей мелькали в окнах. Говор пассажиров в автобусе был мягкий и распевный.
Трехэтажный дом оказался целью поездки. Не весь дом, а квартира из трех комнат с высокими потолками, и не сама квартира, а ее жильцы — семья Галины, девушки в коричневатом платье. Дверь открыл мужчина в черной сатиновой одежке, расположенной ниже пояса, и длиной, как подол платьев, прибывших особ...
Мужчину с седоватыми висками, с высокими тонкими ногами, с выступающими коленками, и широкими плечами, звали его Леонид, это был брат Галины. Катерина и Галина ехали трое суток, а Галина о своем брате молчала, как рыба. Катерина решила, что ей брат Галины не подходит, она спокойно прошла за подругой в квартиру времен середины столетия двадцатого века.
На круглом столе с квадратными ножками стояла полная ваза слив: огромных, темно-синих. Косточки свободно вынимались из слив, и девушки ели сливы с большим удовольствием. Руки вымыли они предварительно в ванной комнате. Катерина заметила, что она просторная, но с весьма ограниченным течением воды.
На летнюю практику Катерина и ее сокурсница Галина попали на один завод, в один цех, в одну смену. Кто бы знал, сколько шума было в прессовом цехе! В первый день они прошли цех и вылетели из него всей группой, оглушенные ударами прессов, вращением барабанов с песком, в которых снимались с отлитых деталей для тракторов металлические заусенцы.
Вот эти-то заусенцы, не снятые в барабанах, и снимали на практике они в третью смену. Однажды Катерина сняла вращающимся наждаком часть пальца на руке, а когда работа была сделана, то под утро умудрялась заснуть в этом цехе, в этом шуме, с хорошей вентиляцией. К чему люди не привыкают? Но и польза от работы в цехе оказалась ощутимой. Катерина и Галина получили деньги. Они получили деньги за практику на заводе.
Девушки купили билеты на поезд, надели легкие халатики, которые были на ладонь выше колен, и поехали. Так Катерина совсем не случайно попала в гости к однокурснице Галине. Дверь им открыл брат Галины, Леонид. Девушка мысленно решила, что он ей не подходит в качестве молодого человека, и спокойно прошла за подругой в квартиру времен середины двадцатого века. На круглом столе с квадратными ножками стояла полная ваза слив: огромных, темно—синих. Косточки свободно вынимались из слив, они ели мякоть сливы с большим удовольствием. Руки вымыли в ванной комнате, Катерина заметила, что она просторная, но с ограниченным течением воды.
На следующий день Леонид предложил девушкам проехать за город по местным дорогам на спортивных велосипедах. И что же происходит? Галина отказалась ехать, а Катерина согласилась поехать на спортивном велосипеде вместе с Леонидом. Велосипеды стояли в прихожей. Леонид переоделся в велосипедные трусы. Катерина надела спортивные брюки — и вперед...
Коленки быстро замелькали у рам велосипедов. Они, проехав город поперек, выехали на просторы удивительной теплой страны. Деревьев здесь было немного. Встречались сады и поля. Хорошо поработав, они въехали в гигантский стог соломы. Что было? Леонид, энергичный мужчина с высокими ногами, оказался еще и с длинными и очень шустрыми руками. Катерина, девушка с полными коленками, стала от него отбиваться, превращая все в шутку. Шутка затягивалась, бои в соломе продолжались минут десять.
Боролась Катерина, как тигрица. Леонид, почувствовав ее сопротивление, еще сильнее стал ее обнимать. Она удачно вывернулась из его рук и выскочила из стога на дорогу. Осталось отряхнуть. Из стога выполз Леонид и стал вытаскивать солому из своих темных волос с оттенком спелой вишни, как он сам их назвал. Они вновь сели на велосипеды и поехали дальше. Минут через десять блеснула вода в камышах. Они остановились на привал. Вода в водоеме была теплая. Полные коленки вылезли из брюк, и Катерина осталась в купальнике. Свалились с Леонида спортивные трусы, под ними оказалась полоска плавок.
Вода охватила парочку своей прохладной негой. Разгоряченные тела плескались в воде. Леонид поднял Катерину на руки. Полные коленки засверкали над водой. Страсть мужчину охватила неземная, но девушка его остановила. Она отбивалась руками и ногами, и так получилась, что с размаха врезала ему в глаз. Синяк под глазом стал расцветать спелой сливой. Полные колени покрылись мелкими синяками от мужских пальцев, как черешни...
Они сели на берегу маленькой речки и стали просто разговаривать. Выяснилось, что Леонид уже проехал тысячу километров на спортивном велосипеде. Ноги у него были необыкновенно стройные, с красивой мускулатурой. Вся его фигура была похожа на фигуру вождя индейцев из нового фильма об индейцах. Катерина очень любила книги и фильмы об индейцах, а теперь рядом с ней сидел такой мужчина!
Великолепный мужчина, с развернутыми плечами, с тонкой талией, с темными волосами, лежащими в чисто мужской прическе. Мечта любой женщины. Как—то вечером они пошли гулять к местному кладбищу, заброшенному и поросшему травой. За кладбищем тянулся яблоневый сад. Несколько страшновато было ходить среди покосившихся каменных плит и развалившихся от времени столбиков из кирпичей, указывающих на границу кладбища. С кладбища Леонид привел Катерину на территорию детского сада.
Вечером дети детский сад не посещали, но скамейки оставались, и достаточно большие по своему размеру. Естественно, что они устало сели на одну из них. Руки Леонида неизменно потянулись к полным коленям, но до драки дело не доходило. Детский сад просматривался со всех сторон, и Леонид держал себя в руках. Скромные его поцелуи Катерина останавливала рукой. Посидели. Поговорили.
И пошли в дом, в котором оба временно жили. С синяком под глазом у Леонида и с синяками на коленях, не прикрытых коротким платьем, у Катерины они поехали по местам бывшей его жизни в этом Теплом городе, чтобы навестить его друзей и подруг. Но его любимый друг детства уехал после института далеко, в небольшой город с большим заводом.
Мама друга, посмотрев на синяк под глазом Леонида, спросила:
— Леонид, ты женишься?
Леонид удивленно спросил:
— Почему вы так решили?
— А кто, кроме будущей жены, может такой синяк под глазом поставить?
Следующим мероприятием был поход в кино в соседний квартал. Теплым вечером из кино они возвращались пешком. Леонид все пытался поднять Катерину на руки и нести, сколько хватало сил. И сил хватало, чтобы держать на руках девушку и не выпускать ее из рук. Если он ставил ее на ноги, то объяснялся в любви на трех языках. Так они и вернулись из кинотеатра домой.
Леонид оказался большим выдумщиком на развлечения, и придумал поездку. Поехали на водохранилище втроем: Леонид, Галина и Катерина. Они взяли рюкзаки, одну палатку, немного еды. Сели на пригородный автобус и приехали на побережье огромного водохранилища. По водохранилищу плавали трупы огромных сомов, которые, как бревна, качались на мелких волнах.
Молодые люди остановились на высоком берегу водохранилища. Ветер прибил грязь и Галину именно к этому берегу, поэтому купаться было практически негде. Леонид поставил палатку рядом с пустым шалашом, который уже стоял на берегу. За шалашом росли кусты томатов. Спелые помидоры украшали усыхающие кусты. В десяти метрах от шалаша находилось поле с подсолнечником. Огромные шапки с семечками слегка поникли, в них были почти спелые семечки. Звучала далекая музыка из соседнего лагеря.
Для костра Леонид срубил засохшее дерево. Когда он рубил сучья, то загляделся на Катерину. Топор с размаха мужчина воткнул в свою собственную ногу. Пришлось ногу лечить. Следующие развлечения из—за больной ноги Леонида происходили на этой же поляне. Леонид заставил Катерину надеть на себя простыню, плотно обернуть тело и лечь на землю. Сам он забрался на единственное дерево и с него снимал ее во всех ракурсах, в том числе и с топором в руках.
В палатке спали втроем. Галина засыпала, отвернувшись к стенке палатки. Леонид заснуть не мог, ему сильно мешала Катерина, его руки рыскали по ее телу в поисках заветных мест и находили то, что искали, или вторгались в запретную зону тела. Однажды он не выдержал и воскликнул:
— Катерина, из тебя можно сделать отличную женщину!
А Катерина подумала, что связь у них становится медной, ток между ними хорошо пошел! Да и Галина на Катерину не косилась, а вела себя вполне дружелюбно. Возвращались они домой через поле подсолнечника, вновь сели на автобус и приехали в общую квартиру.
На кухонном столе стоял четырехлитровый бидон с молоком. Лежали огромные баранки с маком — лучшая еда после путешествия. Мама семейства только так могла накормить свою "гвардию". Еще она отменно жарила рыбу в большом количестве репчатого лука, с золотистой, хрустящей корочкой. Рыба была речная и очень вкусная.
Еще Катерину удивили синенькие, которые были просто фирменным блюдом матери Леонида, до этой поездки она никогда и не пробовала баклажаны. Десять дней пролетели как удивительный сон, и настало время прощания.
В следующий раз Катерина и Леонид увиделись на зимних каникулах в родном городе Катерины. Леонид в шапке—ушанке носил фотоаппарат, а его голова с роскошной прической из темных волос с проседью на висках была оставлена морозу. В городе из родственников жила сестра отца, у нее они и остановились. Молодые люди получили по отдельному спальному месту, а тетушка ушла спать в кладовку, где у нее стояла кровать с панцирной сеткой. Тетушка была рада приезду молодой пары, уж очень Катерина напоминала ей дни ее молодости.
А они, молодые и неженатые, привезли с собой лыжи. При морозе в двадцать-тридцать градусов они уезжали на Электричке кататься на озеро, расположенное в окрестностях родного города. Так проходили зимние каникулы. Одного города им показалось мало, и они поехали к другу детства Леонида, на север Медных гор, в город, где рыси бродят рядом с городом и есть какие—то необыкновенные огромные заводы странных и дорогих металлов. Там на лыжах и коньках провели они несколько дней.
Друг Леонида был женат и уже имел двое детей. Здесь Катерину назвали невестой. Все бы ничего, но попытки мужчины сделать из нее женщину стали с каждым днем усиливаться. Леонид готов был любить Катерину, как подобает мужчине. Она не давалась. Она отбивалась от него без звука, а в соседней комнате спали его друзья. Она защищалась всеми фибрами своей души.
От друзей они приехали к ней домой. Дома Катерину совсем потеряли. Леонид так понравился ее родителям, что они все ей простили. Кстати, простили только поездку. Леонид фотографировал Катерину, она — его, потом он уехал в свой институт в столицу. Перед отъездом Леонид предложил Катерине пожениться. Отец Катерины выпил по этому поводу рюмочку водочки. Ой, как не хотелось ему отдавать Катерину замуж за Леонида!
Причина простая:
— Дочь, он тебя увезет от нас!
Отец оказался полностью прав.
Леонид прислал свою фотографию, на которой Катерина его сфотографировала. На фотографии застыл его взгляд, которым он смотрел на нее. Этот взгляд стал проникать в ее холодное сердце. Потом были письма, письма и письма.
Встретились они на первомайские праздники в Степном городе. Она встретила его в пальто из джерси, а в руках у Катерины была плетеная сумка из прутьев типа соломы и лент, похожих на провода в оплетке, с кожаными ручками и кожаной крышкой. Красивая сумка, ее подарила ей тетя Аня из Северной столицы. Из этой сумки у Катерины вынули две стипендии, приподняв крышку сумки в автобусе.
Галина стала приходить в дом, мама Катерины к ней привыкла. Галина и мама подружились и были похожи друг на друга. С Леонидом стали происходить странные истории: женщины перестали его интересовать, манила Катерина — девушка с полными коленками. В Электричке он вздрагивал, когда видел похожие ноги, с другими женщинами любви не хотел, да она и не получалась. Леонида манили полные колени. Голова у парня стала думать, как овладеть этими ногами...
Девушка на десять дней приезжала вместе с подругой в коричневом платье в южный город. Через подругу, узнал ее адрес. И полетели ежедневные письма к обладательнице полных коленок. Письма были изумительные, разнообразные.
Письма, как вода, камень точат. И через год они поженились:
мужчина и девушка. Катерина прошла период поцелуев. Мужчина устал быть рядом с девушкой, не использующей по назначению его мужскую натуру. Любовь стала переходить в состояние кризиса: останутся они вдвоем или разойдутся? Леонид соглашался ждать настоящей любви год, до года оставалось три месяца. Почувствовала она, что что—то в отношениях пора менять. Ситуация сложилась так, что они одни остались в одной комнате на ночь, две двери охраняли покой.
Мужчина лежал на кровати и вращался вокруг своей оси. Девушка лежала на раскладушке. Между ними витало полметра воздуха, и этот воздух стал проводящим эмоциональные заряды! Она не выдержала, встала с раскладушки и перебралась на свою собственную мягкую кровать с панцирной сеткой. Все было привычно, но рядом лежал мускулистый мужчина, и первое, что она сделала, — легла на плечо Леонида.
Ощущение мужского плеча принесло необыкновенное блаженство. Мужчина обхватил девушку руками. Дальше?! Что дальше?! Все клеточки ее тела ожили и пришли в движение, все эмоции длиною в десять месяцев знакомства выплеснулись друг на друга. Все прикосновения приносили подлинную радость, необыкновенно приятную и неожиданную. Одна мысль тревожила ее: он что, не знает, где что в женском организме находится?
Леонид на тот момент времени о своих похождениях ничего еще не рассказал Катерине. Он у нее был первый мужчина, а Катерине было девятнадцать лет! Трудно расставалась она с девичеством. Она еще пыталась сопротивляться. Однако упорства Леониду было не занимать. Но он не оценил, он просто не мог поверить, что он ее первый мужчина! И весь подвиг исчез от одной неудачной фразы. Она онемела от неожиданности и нелепого унижения!
Ее обидели до слез, но слез не было. Они оба шли в любовную, нешуточную атаку! Дальнейшие ночи были упоительные. Отношения скрепились бумагой, они сходили в загс, и вскоре заполненное заявление лежало на книгах в книжном шкафу и ждало своей очереди. Он уехал учиться. Катерина осталась одна.
Прошло полтора месяца. Леонид появился. Катерина и Леонид взяли паспорта, пляжную сумку и пошли на пляж. Тучи сгущались, гроза надвигалась. Они зашли в загс. Леонид поговорил с кем-то и вскоре позвал Катерину. Паспорта уже лежали на столе, книга записи актов была раскрыта. Невесте предложили подписать бумагу. Все — они официальные партнеры, то есть муж и жена. Они расписались.
На свадьбу Катерина надела платье, которое осталось от выпускного вечера в школе. Прямое платье было сшито из дорогой импортной белой парчи, сжатой узкими полосками. Воротник плотно облегал горло, а под ним зиял вырез до груди. Леонид надел темно-серый костюм с отливом, белую сорочку и галстук. Людей на свадьбе было столько, сколько вместила большая комната новой квартиры Катерины. Стол украшен был лучшими поварами города, то есть ее мамой и тетей.
На свадьбу съехались родственники и друзья, приехала Галина, сестра Леонида. Застолье организовала мама Катерины. Красота на столе была необыкновенная и не сразу поддавалась порче вилками. Ножи здесь не применялись. Заливная стерлядь долго украшала стол. Свадьба имеет способность быстро заканчиваться. Наступило затишье. Гости примолкли. Молодые оказались в комнате за двумя дверями от общества.
Глава 5
Вечером муж рассказал все о своих похождениях до женитьбы...
В деревне, расположенной на востоке степной страны, жил великолепно сложенный парень по имени Леонид, Скорпион по дню рождения. Фигура загорелого местного индейца привлекла внимание взрослой женщины, и она из него сделала мужчину. В этой деревне его отец выстроил дом в сто квадратных метров. Загорал Леонид на столбах, работая электриком.
Возмужавший молодой мужчина понадобился большой стране, поэтому в армию призвали стройного и спортивного жителя деревни, где у Леонида жила семья из родителей, сестер и братьев. И тут у него сильно заболел палец на ноге, да так, что пока палец не отняли, в армию Леонида не забрали, так и год прошел.
Армия слабых парней ломает, а сильные парни в армии как рыба в воде. Что же делал в армии великолепный Леонид? Ой! Вы даже не представляете, насколько гражданской оказалась его военная жизнь! Леонид в армии, пошел в десятый класс еще раз, тогда учились десять лет. Получил второй отличный аттестат. Ему еще раз повезло: Леонид стал заведующим военным складом, где и переливал свинец из аккумуляторов в гантели, которые использовал по назначению.
Фигура Леонида к окончанию армии была для женщин неотразимой. Да что гражданская жизнь, непосредственно в его военной части нашлась жена командира по имени Ира, которая прожила с ним в любви и согласии пару лет. Они встречались на складе, где Леонид служил, и занимались там любовью. Армия имеет предел: Леонида демобилизовали через три года службы.
С гантелями Леонид приехал в Теплый город, в который за время его отсутствия переехала его многочисленная семья. Куда на гражданке податься солдату без погон? В шахту. В черное, наполненное железной рудой подземелье. И долго в нем пробыл наш великолепный представитель молодых мужчин? Полгода, год, не больше. Победила научная волна, и Леонид занялся изучением физики с таким же ожесточением, с каким добывал железную руду. Он изучал теорию, перерешал целые сборники задач по физике. Стал писать письма профессору в Столицу, и спорить с ним по поводу решения задач.
Летом он поступил в институт, где физика была основным предметом. Иногда у него люди спрашивали, откуда среди физиков, такой как он. А вы теперь это и знаете. А женщины? Где женщины у физиков? Их там нет. А вот и не так. Есть парикмахеры, а кому—то и преподаватели иностранных языков попадались, одному его будущему начальнику так и повезло: он там женился на преподавательнице французского языка.
Леонид однажды на безрыбье и жрицу любви подцепил, у нее прошел практику любви. Куда девать молодые силы, кроме учебы? Все очень просто: велосипед — это и нагрузка, и при хороших результатах на соревнованиях талоны в кафе давали. Без женщин все же скучно, поэтому целую зиму Леонид переписывался с женщинами из городов, которые лежали по дороге от Столицы до берега моря. Женщины ему с увлечением отвечали. Летом, после сдачи экзаменов третьего курса института, Леонид подготовил свой спортивный велосипед, купил сгущенку и тушенку, взял фляжку воды, пленку от дождя и поехал от Столицы в сторону моря.
Перевал в горах он преодолел с велосипедом на плечах, шел по льду в босоножках. Ни к одной почтальонке по дороге так и не заехал, но в городе магнолий Леонид посетил почтальонку Ирину, она его встретила как жениха. Леониду предоставили бесплатно комнату и купили босоножки, которые на перевале изрезал об лед. Наде он так понравился, что еле от нее сбежал, правда, в ранге жениха.
Рисковать больше Леонид не стал и к почтальонкам больше не заезжал. Приехал домой в Теплый город с железной рудой в недрах. Именно тогда Катерина и Леонид познакомились. Встреча Леонида и Катерины на берегу пруда была более чем случайной. Между ними стал устанавливаться любовный, эмоциональный мост отношений. Леонид всегда выделялся из толпы, как цинния среди цветов, вроде и цвет тот же, да благородства больше.
И вдруг к Катерине подходит Леонид и предлагает выйти за него замуж. Все бы ничего, но разница во всем. Это он старше ее на 9 лет. Хотя других вариантов и нет, хотя у нее были два друга по школе и институту. И Катерина соглашается на замужество. Вот, интересно, будут ли ее обсуждать все знакомые и незнакомые, а жить они ей не помогают, так какое право имеют на обсуждение ее действий? Для жизни нужна новая любовь.
У них не было ни кола ни двора. У нее была комната в квартире родителей, у Леонида кровать в общежитии института. Два студента.
Катерина мгновенно почувствовала разницу между жизнью дома и жизнью с Леонидом и готова была кусать локти, что вышла за него замуж. Из домашней принцессы она превратилась в золушку. Слезы без причины текли из глаз. Достатка она не ощущала. Время шло, она стала привыкать к новой жизни, молодость побеждает слезы, квартиру она привела в порядок на свой вкус, стало немного веселее.
Но любви это не помеха, и пока Леонид был в комнате Катерины, это занятие было основным. Любовь занимала все свободное и несвободное время. Каникулы летние и длинные, и теплые. Они ставили личные рекорды супружеского общения. Результаты не заставили себя ждать. В настройке организма наступила пауза, они не использовали никаких предохранителей. На такой паузе молодая пара поехала в Теплый город, к его родителям, где еще раз отметили свадьбу с его родственниками.
Леонид уехал в Столицу, Катерина в Степной город. Остались письма для общения, обычные бумажные письма. Первое отличие замужней жизни: любовь не нарушение дисциплины, не плохое поведение, а мероприятие, разрешенное обществом и необходимое для сохранения семьи. А как это выглядит в натуре? Любовь до изнеможения в круглосуточном режиме. Это уж кого на что хватит. Пресловутая мягкая и подвижная панцирная сетка вполне способна выдержать пару влюбленных чудаков. Теплые летние ночи и частично жаркие дни ласково обнимали обнаженные, движущие в постоянном ритме натуры.
Можно сказать, что упражнения — это большой спорт. Нужно хорошее дыхание, здоровые легкие, крепкие спортивные тела с хорошим прессом. Нельзя скулить от усталости, нельзя сказать, что все надоело, нельзя остановить, нельзя говорить: не хочу. Не имеешь права, госпожа жена! Хочешь, можешь, надо!
Что такое кровать? Это сооружение, говорящее о своих наездниках, и поэтому менее скрипучий пол, более спортивная арена для двух крутых, занятых постоянной любовью супругов, естественно с "матами". А еще можно использовать... стол. Спустя время появился плотненький диван—кровать, он ниже и более стоек к супружеским мероприятиям. А что происходит конкретно?
Руки зарываются в роскошные волосы, обнимают шею. Завораживающие и интригующие поцелуи покрывают все части тела, иногда оставляя за собой темные многозначительные пятна. Руки опускаются ниже и ниже по телу, путешествуют по стройным и волосатым ногам, обнимают торс до изнеможения, сливаются всеми фибрами и клеточками тел. Движения вкрадчивые, легкие и бесконечно сильные сменяют друг друга. И вот вы достигаете запретных и божественных мест, зарываете руки в кольца крутых волос, ощущаете ни с чем несравнимое удовольствие от прикосновения к человеческой, мужской сущности...
В ваших руках Он мгновенно становится еще более сильным и накаченным. После короткого наслаждения вы вместе меняете положения тел для более удобного... слияния. Вот уж действительно супруги становятся единым целым! Далее все решает взаимное понимание без слов. Какие слова! Одни всепоглощающие движение, переходящие из одного в другое. Правильно, что супруги спортсмены оба... Чувственность помогает плыть в море взаимной любви до полного изнеможения, а оно быстро проходит, и силы вновь восстанавливаются для нужных действий.
Ребенок, зародившийся после свадьбы через месяц, стал расти, и ему уже было все равно, где его родители до поры до времени. Климат в Степном городе был резко континентальный: плюс или минус тридцать пять градусов. Катерина и автомашины — две несовместимые единицы.
Ждала она обычный автобус для поездки в институт, продрогла — температура воздуха минус тридцать градусов мороза с ветром — и заболела. Да так заболела, что температура организма сорок — сорок один градус держалась неделю. Кому нужна студентка беременная, сдающая сессию?
Сдала Катерина экзамены, сбивая температуру до тридцати восьми градусов. Стала она отдавать концы, боли в области спины были очень сильные, приехали две скорые помощи: одна по беременности, другая по терапии. Отвезли ее в роддом на сохранение, но положили в коридоре из-за большой температуры под капельницу. Иголка сбилась, и все лекарство затекло на постель. Чудо: коридор и лекарственная лужа!
Стала она выходить из болезни, а тут и мартовские праздники! Прилетел Леонид, привез розы, отдал в больницу, забрал жену на праздники, да больше не вернул. Появились первые схватки. Катерину отвезли в старый роддом. Через сутки врачи поняли, что с ней лучше не связываться и перевели в новый роддом. За четверо суток Катерина выпила много упаковок хины, которая лежала на тумбочке, и надо было пить ее по времени, прописанному на каждой упаковке. Выпила она полстакана касторки и запила томатным соком, после чего пять лет на томатный сок не смотрела.
Одним словом, переходив пару недель, за четверо суток родила Катерина мальчика в рубашке. Леонид под матрац в месте расположения головы ребенка положил учебники физики. Кстати, физику сын позже и в школе, и в институте сдавал на "отлично". В три месяца отец взял сына на руки и говорит: "Чем он на меня похож? Плечами".
Глаза у них тоже были одинаковые. Имя для ребенка придумали Кирилл. Мальчика закаливали с первых дней. Пока отец учился у сына физика — нобелевского лауреата, сын обычного физика рос то с отцом, то без него. Физика, физика, а все про жизнь. В институте Леонида физика была хорошо поставлена. В обучении студентов были задействованы и профессора, и академики, их НИИ, и учебные университеты.
Чем же занимался молодой отец- студент? В то время главное было — изучить процессы, происходящие в органическом веществе после проникновения луча лазера. В частности, Леонид собрал лазер в Академии технических наук, и лучами лазера пробивал органическое вещество, получались диски внутри призмы, это и стало его дипломным проектом. Кроме физики и языков, сохранилась в рассказах Леонида военная кафедра института, и ее руководители, один из тех, кто летал вместе с первым покорителем полюса.
Блага цивилизации обрушились одновременно. Молодой семье дали общежитие — комнату в тринадцать метров. Сына взяли в ясли. Катерина вышла на работу. В комнате, где жили Катерина и Леонид, появилась металлическая детская кровать с сеткой, потом диван-книжка, стол полированный, холодильник, который они вдвоем донесли от универмага до дома. Выдержали они месяца два-три необыкновенной скудной финансовой жизни. Радовались тому, что были вместе.
Сын ел за маленьким столом ложкой из тарелки. Вермишель разбрасывалась со скоростью ложки, но малыш ел сам. Вышли Катерина с сыном гулять на улицу, а им женщины сказали:
— Да, это не столичное воспитание: малышу нет и полутора лет, а ест сам, одевается сам.
В общежитие произошло знакомство с соседями, у которых была маленькая дочка, она стояла в кроватке и смотрела на мир с высоты своего положения. Маленький мальчик бегал по квартире и, естественно, заметил прелестную девочку, которая еще самостоятельно не ходила. В третьей комнате общежития жила дама лет за тридцать пять с двенадцатилетней девочкой. Дама недавно развелась с моряком дальнего плавания. По ее словам, хорошо быть замужем за моряком: полгода плавание, полгода его можно вынести дома, но когда он из флота ушел, когда совместное существование у них перевалило за полгода, она ушла от бывшего моряка.
Дама была дочкой замминистра. Продукты ей поставляли с папиного стола, что в начале семидесятых годов двадцатого века было немаловажно. Дама покинула свой уездный город переехала на первое время в общежитие маленького города. До этой компании в общежитие жила семья бывших дворян, которые выпросили себе у фирмы уборщицу, и та убирала места общего пользования. Дворянам дали квартиру, и они переехали, а уборщица по инерции руководства еще убирала при следующих жильцах.
Кухня была не больше восьми метров. Готовили еду на одной плите, каждой семье досталось по одной конфорке. На кухне вечером были посиделки, здесь собирались поговорить на общие темы. Для женских разговоров уединялись в комнате дамы, там не было мужчин. Новый год встретили в комнате молодых соседей, у них была самая большая комната, так как они раньше въехали в эту квартиру — общежитие. В гости к ним приехали их чопорные знакомые по университету. Спокойный Новый год. После встречи Нового года Катерина уехала в институт на зимнюю сессию в Степной город, где было очень холодно, но там еще жили ее родители. В группе училось двадцать три мужчины и две женщины из различных городов и республик. Сын остался дома с отцом Леонидом.
Жизнь Катерины была насыщенной еще и результатами любви Леонида, она еще "залетела", но оставить ребенка не могла, и пришлось за время учебы и работы еще пару раз прекратить процессы развития очередных детей. Они пользовались защитой резиновой промышленности, но она не очень помогала. Здоровье сильно ухудшилось, и все же, начертив пятнадцать листов дипломного проекта, Катерина окончила институт.
Вот жизнь! Муж, сын, работа! Молодость, силы были. Квартира из двух маленьких комнат у них уже была. Просто жили. У двух инженеров был сын. Катерина научилась вязать. Она вязала и перевязывала все вещи руками, как автомат, чтобы хоть как-то одеть семью. Так, когда был маленький сын, она связала ему одну из первых кофт, на что воспитательница детского сада сказала:
— Два инженера не могут одеть одного ребенка.
Катерина училась изо всех сил: все сдавала, и не отстала от группы, это был пятый курс заочного обучения, она к ним пришла после трех курсов дневного обучения, и еще сдала все за четвертый курс заочного обучения, еще летом. После летней сессии, пролетев на самолете, три тысячи километров в воздухе, Катерина приземлилась по новому месту жительства.
Ей стало везти. И летом, после сдачи летней сессии, она вернулась уже в новенькую двухкомнатную квартиру. В большой комнате по всей длине лежали доски. Пятнадцать листов дипломного проекта Катерины еле поместились на стенде. Огромный труд студентки, которая защищалась одной из первых, вызвал здоровый интерес среди сокурсников. Трибуна для зрителей была заполнена болельщиками.
Катерина надела белую блузку в голубоватый горошек, темно-синюю юбку и жилет. Волосы накрутила локонами и так, в локонах, оставила волосы в большом хвосте. Никто "отлично" ей не поставил, почему-то все члены комиссии поставили "хорошо". За Катерину сокурсники переживали, но никому из болельщиков не хотелось, чтобы она была лучше всех. Ее всеобщими усилиями хотели осадить, как полую деталь под прессом...
Соседи получили квартиру в соседнем подъезде. Дама с дочкой получила квартиру в другом районе. Из досок Леонид сделал встроенную мебель: на кухне, в прихожей, в маленькой комнате. Потом Леонид с соседом уехали за тридевять земель, на мебельную свалку и привезли рулоны узких полосок пленки. В магазинах пленку не продавали. Доски новой мебели покрывались полосками пленки, и вид становился не очень противным.
Отдых молодых пар был незамысловатый: брали раскладушки и ставили их у стены Электрической подстанции со стороны леса. Место прогревалось солнцем, и при общей не очень высокой температуре воздуха можно было загорать, а дети бегали рядом. Если температура воздуха была теплой, вся компания отправлялась на водоем, где спокойно купались и загорали.
Еще один вид отдыха был распространен в этой местности: поход в лес за малиной. Лес был полон летних испарений, мошкара донимала, дети уставали, а взрослые шли с ними за малиной-ягодой. Совместный отдых первые годы и на встречу Нового года распространялся. Замечательный был второй Новый год в квартире соседей. К ним приехали приятные друзья, и танцы были до утра. Леонид чуть не влюбился в соседку. Когда она уходила из квартиры после праздника, он так вцепился в ее руку, когда никто не видел, что рука ее неделю горела.
А когда болел сын, Леонид сидел рядом с ним, и, как маг—волшебник, старался взять его болезнь на себя. Само собой Катерина следила за своей внешностью, она вполне допускала некую пышность своих форм, естественную от хорошей еды. Худые дамочки никогда бы не смогли сами сделать то, что умудрялась сделать она.
Катерина опять вспомнила. Леонид готовился встретить ее и дочку из роддома. Вымыл всю квартиру со всех сторон. Родители Катерины не только черную икру купили, а еще и кушетку, и уехали. Но бедность всю этим не закроешь. Поэтому старый ватный матрас Леонид распорол и всю вату распушил, и вновь сделал ровный матрас для маленькой девочки. Встречать маму с дочкой с букетом приехал муж Леонид. Катерина вышла к нему с дочкой на руках, а машины нет!
— Незачем ребенку дышать чужими микробами! — сказал Леонид.
Взял Леонид дочь на руки. Катерина рядом шла пешком до дома, через леса и дороги. Но навстречу бедным инженерам вышел сам Бог: погода в начале сентября была двадцать пять градусов тепла, день солнечный. На вытянутых руках донес ребенка Леонид до дома. Девочку назвали – Карина.
Время пришло и прошло.
Появился мини-отпуск для больших дел. Много средств за мини—эффект. Голодовки или жизнь на грани диет? В выигрыше из всех знакомых те, чьи ноги худые, и спортом эти ноги не занимались. Бред? Нет, действительность. Спортивные, накаченные ноги имеют весьма большой и плотный вид, верхние слои таких ног с трудом поддаются массажу, так вот этот верхний слой бывших спортивных ног, и ныне еще обладающих мышцами, что подтвердили два массажиста, и является холодным сектором. Это не просто жир, это мышцы, а сбросить этот черный слой почти невозможно, а надо. А как из спортивных ног сделать тонкие ноги?
Дело в том, что в истории первой половины 20 века мало юмора. И войны этого времени еще не превращены в старую русскую сказку. Две большие войны, в которых нет единого героя, вокруг которого можно раскручивать сказку о богатырях, но можно писать былины о героях.
Первая мировая война была по принципу слов: воюют все страны! Это было ужасно. Воевали на четырех морях, во всех странах Европы. Стальные шлемы. Первые танки. Газовые атаки. Первые самолеты — этажерки. Что было! Ужас. Чем кончилось?
Мужчины Европы и приближенных к ней стран воевали. Женщины служили сестрами милосердия. С отдаленных мест забирались лошади, продовольствие. Страны нищали. На фоне войны и тяжелого положения населения стала развиваться партия большевиков. Война стала питательной средой, на которой выросла коммунистическая партия. Война переросла в гражданскую войну внутри страны. Плохо было всем: и белым, и красным. А кто все это начал? Почти забыли. В памяти людей останется рождение новой техники: самолетов — разведчиков, первых танков. О технике говорить легче, чем о людских потерях.
В памяти семьи Катерины осталось то, что первый муж ее бабушки Вари был участником первой мировой войны и домой он пришел раненым и больным, но от него родилась Марфа, или тетя Марфа.
Альтернатива первой мировой войне. Вместо первой мировой войны объявили бы спортивную олимпиаду, о которой в то время забыли. В олимпиаде могли бы участвовать все страны, имеющие военную технику. Виды спорта должны были быть чисто военными. Например, гонки на танках по пересеченной местности. Полеты на первых самолетах. Гонки военных кораблей на скорость, на точность попадания...
О, так это были бы просто военные учения, в которых могли участвовать цивилизованные страны. Да! А революция? Революции в сытых обществах не бывают. А если бы не было революции, не было бы и сплоченной партии большевиков. Кем бы работала партийная тетя Марфа? Инженером на заводе, естественно на военном заводе или заводе радиодеталей. Гражданская война родила народного героя гражданской войны, героя анекдотов и книги — великого и незабываемого Василия Ивановича Чапаева. И прожил он всего 32 года, а по анекдотам он старый человек и ему все Петька помогал по части женщин.
Чем Василий Иванович близок Катерине? Ее дед был большевиком и был избран председателем колхоза, за что был избит прикладами на глазах у людей. Против большевиков выступали белоказаки. Оказалось, что Василий Иванович воевал против белоказаков в Медных горах! Сошлись биографии. А в чем альтернатива может помочь истории? Деда Катерины не избили бы, и он не умер бы в 1936 году. А Василий Иванович? Пусть бы его не ранили 5 сентября 1919 года на реке, тогда бы он возглавлял дивизию, имени своего имени, или бы не был народным героем.
Вторая мировая война. Историю второй мировой войны многие знают наизусть. Чего не хватало великому Ефрейтору? Победы над всеми людьми континента. Да, Наполеон со временем стал сказочной личностью в истории. Что их объединяет? Наполеоновские планы захвата, блицкриг, шествие по Европе, нападение на Великую Россию, почти в одно и то же время года. Приближение к Москве столице.
Альтернативная история второй мировой войны. Не было второй мировой войны! Атомные бомбы были бы запрещены при их разработке. Страна, расположенная на восточных островах, не пострадала бы от атомной бомбардировки. Все были бы живы, все были бы заняты творческим процессом и обработкой полей и огородов.
Сероглазая Марфа Митрофановна родилась в сентябре 1907 года. Она росла в трудные для страны годы. Она была энергичной и способной девочкой, которая всегда хотела учиться в школе. Мать не разрешала ей учиться, но Марфа в школу ходила, училась хорошо, учительница ее любила. Она окончила 4 класса. С 13 лет она работала на железной дороге вместе с другими подростками. Они пропалывали железнодорожные пути и убирали вокруг рельсов, деньги она отдавала матери. Позже она работала на мельнице.
В 16 лет Марфа уехала в промышленный город, где через райком комсомола устроилась на работу. С первой получки она купила платье и хромовые ботики, и так была рада покупкам, что и не передать словами. Марфа в 1920 году вступила в комсомол, а в 1928 году комсомольская ячейка передала ее в партию. Она была членом бюро комсомольской ячейки, и женским организатором. Комсомольцы ставили спектакли, и показывали их в деревнях. После спектаклей комсомольцы организовывали молодежные вечера с участием деревенской молодежи.
На одном из вечеров Марфа познакомилась с учителем Сергеем Гавриловичем. Они полюбили друг друга. Через некоторое время Сергей Гаврилович приехал и сделал Марфы Митрофановне предложение. Девушка не отказала, она его очень любила. Он был добрый человек, культурный и с хорошей душой. Своей маме дочь ничего о предложении Сергея Гавриловича не сказала. Марфа была комсомолкой, выполняла много общественной работы, — все это ее матери не нравилось.
Мать считала ее непослушной дочкой. Она хотела отдать ее замуж за другого человека. Пришли сваты и выдали Марфу замуж. Счастья не было. Родилась дочь. Муж стал вести нетактичный образ жизни. Марфа решила от него уйти. Так началась ее жизнь матери одиночки, ей помогала ее мать. Сергей Гаврилович не женился два года после ее замужества, ждал с ней встречи, но встреча не состоялась. Женился он без любви, счастлив не был.
Марфа вступила в партию большевиков. А куда еще вступать красивой и интересной девушке? Братья Марфы всю ВОВ были на этой войне. Она видела разрушенные дома Ленинграда, окопы под Москвой и землянки партизан в брянских лесах. Она была ранена в Кронштадте, где была комиссаром... Марфа Митрофановна была выдвинута на работу в райком партии. Годы для страны были тяжелые: восстановление народного хозяйства, коллективизация. За свою жизнь она работала в райкоме, в парткоме, в политотделе МТС и в совхозе. Окончила она партийную школу. Работала там, куда ее партия посылала. Была исполнительна и аккуратна.
Марфа следила за учебой младших братьев Миши и Ивана, и за первыми их шагами на работе. На работе о них хорошо отзывались. Марфа работала и училась в Ленинграде до войны, но братьев из виду не упускала, посылала им посылки и деньги на жизнь и одежду. В мирное время Марфа любила ездить в санаторий, расположенный на берегу моря, вероятно потому, что в войну она была комиссаром на флоте. Представьте на корабле комиссар — женщина. Марфа была ростом 165 сантиметров, с хорошей партийной подготовкой, что касается личных связей с моряками, они были исключены. Стрелять она умела из пистолета, который был всегда при ней.
В городе—острове моряков она жила и работала за два года до войны. Ей приходилось присутствовать при первом погружении подводной лодки. Конструктор подводной лодки, Сергей Сергеевич, часто просил ее помочь достать что-нибудь необходимое для подводной лодки. Капитаном подлодки был назначен капитан с ее крейсера, где она была комиссаром, — это незримо связывало их всех троих. Женщину на подводную лодку комиссаром не брали. Капитан был тайной любовью комиссара.
Марфы было немного за тридцать лет. Женщина с партийным стажем и карьерой, с неудачной семейной жизнью, ценила хорошее отношение капитана к ней. Конструктор Сергей Сергеевич ей просто нравился, и она ему помогала, как партийный работник. Подводная лодка встретила войну в плаванье, ей надо было вернуться в порт города—острова, и она вернулась. Команде корабля пришлось участвовать в наземных военных действиях, пока лодку ремонтировали после плавания. Марфа с капитаном встретилась раз, но в качестве медсестры. Ей пришлось стать медсестрой и пройти военные курсы подготовки.
Комиссаром Марфа была на линии фронта, на любовь время не оставалось, время было на военные действия корабля, и военные действия моряков в прибрежных районах. В результате сильных боев моряков с противником, она была тяжело ранена, и ее отправили в блокадный Ленинград. Позже Марфу переправили по дороге жизни в Медные горы. Ее отправили лечиться в тыл. То есть, тетя Марфа существовала на самом деле.
Варвара вышла замуж за красавца Антона, но его вскоре призвали в действующую армию. Вернулся он совсем больным человеком, и все же у них родилась дочка Маша, когда Варваре исполнилось 25 лет. Через шесть месяцев после смерти Антона Варвара Антоновна вышла замуж второй раз, за вдового мужчину Митрофана Ивановича, у него от жены остался сын Митя. Жизнь Варвары становилась все беднее и труднее. Митрофан Иванович и Варвара решили поехать в Сибирь, поискать счастье. Остановились они в какой-то деревне, поставили домик с крышей над головой.
Митрофан Иванович познакомился с политическим ссыльным, помогал ему. Ссыльный был грамотный, он и стал учить грамоте Митю, а Машу учить мать не разрешала. Девочку соседи подкармливали ржаным хлебом с молоком, и это было очень вкусно, шло за лакомство. В Сибири калачики на деревьях не росли, счастье не улыбалось, а холод был жесткий.
Родители Маши решили вернуться на родину, в родную деревню, где им помогли родные, и они остались в деревне. Митрофан Иванович работал портным, ездил с женой по селам. Они вместе шили одежду тому, кто пригласит, за работу получали в основном продукты. Так они содержали и кормили семью. У них была швейная машинка.
Варвара Антоновна помогала мужу шить одежду, но вручную. Она умела шить руками, как швейная машинка — такие ровные у нее получались стежки. Во время налета странных людей в униформе машинку у семьи конфисковали. Варвара стала работать поваром и кормила комбайнеров. Митрофан Иванович умер. Варвара осталась одна с детьми от Митрофана Ивановича, — Володей и Мишей, им помогала Маша, которая в это время уже работала по партийной линии. Митя уже был взрослым, он учился, женился, но неудачно, работал в городском финансовом отделе бухгалтером, позднее преподавателем, погиб на фронте.
Глава 6
Группа картежников играла в карты, возглавляла группу баба Варя, Варвара Антоновна. Игроки вели себя очень азартно, учитывая их возраст: Катерине было 5-6 лет, Сергею года 3, Толе лет 7. У бабы Вари было задание: сидеть в этот день с детьми двух своих младших сынов, которые вместе с женами куда-то ушли.
Карты надоели, взяли лото. Бабушка называла цифры, и дети закрывали их на своих картах копейками или круглыми металлическими пластинками, очень похожими на копейки. Год шел 1956-1957... Дом, в котором играли дети и бабушка, был маленький, деревянный. В этом доме жил Толя с матерью и отчимом. Да, сын бабы Вари был мальчику отчимом, но любимым, и мальчик спокойно звал его папой.
Катерина с бабой Варей и родителями жила в большом кирпичном доме. Вот где, наверное, были их родители, пока дети с бабушкой были в деревянном доме. А не Новый ли год отмечали относительно молодые родители? Очень долго дети играли то в карты, то в лото. Зато следующий Новый год Лена встречала в большом кожаном кресле в доме дяди Васи. Приемник крутил две песни. Все вокруг были праздничные, и Катерина с Толей впервые танцевали нечто похожее на вальс "На сопках..." под радостные крики взрослого поколения.
Мама Катерины не любила, когда баба Варя ходила к маме Толи в гости. Годы пробежали быстро. Толя с матерью жил теперь в кирпичном доме, рядом со школой, где училась Катерина. Мало того, что ее учительница русского языка была их соседкой. Учительница была на редкость красивой и стройной, с волосами, уложенными в виде петушиного гребня. В те времена писали перышками и макали перья ручек в чернильницы, которые хорошо проливали чернила. Катерина, когда была дежурной, ходила за подносом с чернильницами к учительнице, но и случайных встреч со сводным двоюродным братом Толей не получалось.
Катерину родители увезли в Степную страну, наверное, за то, что из нее в доме моды пытались сделать демонстратора одежды. Дом моды находился через улицу от дома Толи. В зимние каникулы Катерина вернулась в родной город. Она зашла к своей подружке Тане, а потом к Толе и его маме. Толя вырос, стал красивым парнем и походил на актера, играющего в известном фильме. В это время он учился в старшем классе школы. Катерине Толя нравился, но они просто посидели все за столом, и она уехала домой.
Прожила баба Варя 90 лет. Ни разу не была она у врача. Все зубы сами выпали. Все дети родились вне больницы. В 80 лет ей сделали единственную операцию. После выписки она сама выбежала на крыльцо больницы. Лекарства не пила. С кофе не познакомилась. Читать не научилась. Умела заговаривать нарывы. Умела не конфликтовать с окружающими. Пережила много войн и голодовок, одним из любимых блюд было: кипяток, сухари, лук, соль...
Семейная история Катерины Ивановны, это история ее отца Ивана Митрофановича сына Варвары Ивановны и Митрофана Ивановича.
Первое свидание с девушкой...
— Ваня, а ты меня любишь?
— Дуня, очень.
— А мы поженимся с тобой?
— Подожди, Дуня, дай подумать, понимаешь, я не знаю, где мы будем жить с тобой...
— А это разве имеет значение? Важно, что мы любим друг друга.
Иван и Дуня стояли на берегу прозрачного озера, папоротник в тени деревьев медленно качал паутиной на листве. Городской парк города, расположенного в горах, принимал в свои лиственные сени влюбленных всех времен. Молодая пара в воскресный день гуляла по парку, качалась и каталась на всех качелях и каруселях, стреляла из ружья в тире. Им было хорошо, они были молоды и счастливы своей первой любовью.
Иван работал на заводе, где его ценили за трудолюбие, у него была уверенность в своих силах и в своем будущем, и он спокойно платил за воскресные развлечения в парке. Дуня, молодая девушка, держала за руку Ивана и не отпускала даже на секунду. Все было прекрасно, они мечтали, они придумали, где им жить после свадьбы. Все изменилось через неделю.
Война 1941 года докатилась до голубых, прозрачных озер. Иван продолжал работать, ему было в ту пору 19—20 лет, Дуне лет 18. Нет, они не поженились. Иван работал на тракторном заводе, который в некоторых своих цехах выпускал обычные танки. Цеха были разбросаны по городу, и не все знали, где и что делают на заводе. Иван — станочник от Бога, он сразу получил отсрочку от призыва на фронт. На фронт первым забрали его брата Михаила.
Дружба Вани и Миши постоянно вызывала интерес и насмешки в семье.
Если у Ивана мать спрашивала:
— Иван, ты сейчас будешь кушать?
— Я как Миша, он будет кушать, и я буду.
Миша был старше Ивана на год. Однажды они решили поступить в один техникум, но Миша к этому времени уже окончил восемь классов, а Иван только семь. Естественно, Миша поступил, а Иван написал пример, посмотрел на него и сдал работу чистой, хотя в своем классе он преуспевал по математике, это и дало ему наглости идти с братом сдавать экзамены, а Миша все принял всерьез и не пошел без Ивана учиться. Оба пошли в ФЗО. Но в ФЗО успехи у Ивана были лучше, чем у Миши, и на заводе у Ивана детали получались на станке и качественнее, и быстрее.
Иван без Миши чувствовал себя неуютно, совесть ему подсказывала, что он должен идти на фронт. Призыву в действующую армию Иван не подлежал и в свободное время встречался с Дуней. Дуня, как и завод, не хотела его отпускать на фронт.
Серые глаза Ивана сверкнули сталью. Он сказал Дуне:
— Я пойду на фронт добровольцем.
— Иван, а как же я? Ты меня оставишь одну?
— Дуня, я не могу сидеть в тылу, меня совесть съедает, ты меня можешь понять?
— Могу, но не хочу, мне тебя не дождаться, я это чувствую.
Иван прошел медкомиссию и добровольцем в возрасте 20 лет осенью 1941 года был отправлен на передовую. Новичком в освоении оружия он не был, по воскресеньям в мирное время Иван ходил в городской парк на голубых скалистых озерах и стрелял в тире. Стрелял он метко. Было такое мирное звание "Ворошиловский стрелок", он его честно заработал.
Великолепное зрение позволяло молодому парню точить детали без брака и стрелять точно в цель. Военные лишения Иван переносил спокойно. В мирное время во время грозы он неизменно выходил на улицу и не уходил, пока гроза не кончится. Он любил ветер, любил снег, и все это ему досталось в полном объеме на фронте.
В ста километрах от столицы его первый раз ранили в руку. Ранение не было тяжелым, по его мнению, и Иван остался в своей роте. Рана заживала. Бои под столицей становились с каждым днем серьезней. Мороз крепчал, а гроза из разрядов орудий почти не проходила. Ивана посылали в разведку за его необыкновенную выносливость в условиях холодной зимы 1941 года. Однажды, будучи в разведке, он видел страшную картину у деревни К., расположенной на подступах к столице. Большое количество замерзших трупов русских солдат были собраны в стога. Ужасное зрелище врезалось Ивану в память навсегда.
В боях на подступах к столице Ивана ранили в бедро, пуля в ноге застряла навсегда, ее не смогли достать, блуждающая пуля. Отверстие в ноге затянулось, пуля гуляла в мягких тканях выше колена. В полевом госпитале Иван стал писать стихи. Рана на левой руке повыше локтя, рана на ноге выше колена и стихи в голове о войне и любви к Дуне. Письма, написанные стихами, Иван отправлял Дуне. Одно письмо в стихах он отправил матери и сестре. Иван после лечения в походном госпитале опять попал на фронт. Война сменила направление главного удара.
Иван — снайпер, служил в роте разведчиком и до конца войны его не задела больше ни одна пуля, а одной смертельной пули он избежал. Послали его в разведку через линию фронта, не было его в роте дня два. Ситуация на линии фронта за это время изменилась. Границу при возвращении из разведки он перешел в районе соседней роты. Ночью при переходе линии фронта он сполз в большую воронку и уснул. Ивана арестовали солдаты из соседней роты во время сна и обвинили в дезертирстве. Рота выполняла карательные функции. К стенке на расстрел выстроили своих и всех скопом обвинили в дезертирстве. Расстреливали по одному.
Вдруг прозвучал душераздирающий крик:
— Ванька же это, разведчик он наш!
Это кричал друг Ивана из его роты. Горечь в душе разведчика осталась, как блуждающая пуля в ноге, до самой его естественной смерти.
Иван со своей ротой дошел до города, который стоит, как остров в чужой стране. Некто решил, что четырех лет войны Ивану мало, и отправили его в страну, расположенную на восточной границе страны. Ехали 30 дней через всю страну. После военных действий на Востоке его отпустили в родной город на завод.
После возвращения с фронта домой Иван обнаружил, что Дуня, девушка, которую он любил до войны и всю войну пронес в своем сердце, его не дождалась и вышла замуж за тыловика, но ему, фронтовику, повезло еще раз, он встретил Валю, повара из рабочей столовой, и они поженились. У Кати была сестра Аня. На этом же заводе в парткоме работала его сестра Марфа Митрофановна. После ранения она уже не покидала свой город, если только на курорт.
Однажды на завод с заказом для очередной подводной лодки приехал конструктор подводных лодок. К Марфы Митрофановне в партком зашел Иван Митрофанович с Валей и сказал, что они собираются пожениться. В это же время туда заглянул и конструктор. Они познакомились. Конструктор на свадьбе познакомился с сестрой Вали, Аней и увез ее в Ленинград. Аня работала на своем заводе копировщицей, копировщицей она позже работала и в Ленинграде. Очень аккуратно она копировала чертежи на новую подводную лодку. Аня стала второй женой конструктора. От первой жены у него остался сын, его первая жена не пережила блокады.
Первый сын Вали и Ивана умер рано, ему не было и года. Иван сильно переживал смерть сына. На заводе, работая в третью смену, он уснул в цехе на лавочке, его сильно продуло, результат — туберкулез. Израненный солдат был направлен в госпиталь. Иван лежал в госпитале в Крыму недалеко от Ласточкина гнезда. Операция у него была очень тяжелая, операцию ему делал хирург Вишневский. Ивану вырезали шесть ребер, заменили фторопластовыми ребрами и подлечили легкое, на том дело и кончилось.
Иван вернулся из госпиталя вовремя. У него родилась дочка с высоким и умным лбом и серыми глазами в крапинку, Катерина. У Ивана глаза были серо—голубые в крапинку. Через два года родился сын Сергей с врожденным пороком сердца. Ивану дали инвалидность — инвалид 1 группы ВОВ, с годами он дошел до инвалида 3 группы ВОВ. Сразу после войны Иван Митрофанович работал на заводе, позже работал в артели инвалидов, где изготавливали из наборной пластмассы рамки и шкатулки. Изделия были разноцветные и чем—то напоминали самоцветы, но самоцветы были — пластмассовые!
Иван — рост 170, волосы русые, прямые, глаза ясные и серые, тело все в шрамах и ранах. На одной руке нет двух пальцев. Был депутатом в родном городе. Его хобби — сад на Розе. Садовод он был отменный, яблони росли самые уникальные, и лучше всех были сланцевые яблони. Клубника давала огромные урожаи с весны до осени. Любимые газеты Ивана: "Советский спорт" и "Известия". Любимая команда — "Спартак". Любимая песня: "И снег, и ветер"... Любимая погода — гроза. Любимые папиросы — "Беломорканал".
Иван Митрофанович любил детям читать сказки Пушкина, поэму "Руслан и Катерина" рассказывал по памяти, редко заглядывая в книгу. Книга сказок Пушкина — большая и желтая с тесненным рисунком на обложке и цветными картинками между сказками, постоянно читалась детям.
Подчерк у Ивана был необыкновенно красивый и четкий, этим подчерком он подписывал в первых классах тетради детей, когда они сами уже читали, но еще мало писали. Интересно, что одежду и обувь покупал он. Иван Митрофанович работал станочником, но в последние годы жизни он работал столяром и плотником на деревообрабатывающем комбинате.
Жизнь отца Катерины, Ивана Митрофановича, закончилась в конце семидесятых годов 20 века. За молочными продуктами была очередь. Магазин "Дружба". Иван редко пользовался тем, что он инвалид ВОВ, но вдруг срочно потребовалась... сметана. Взял он стеклянную банку и спустился в магазин, жил он в этом доме на четвертом этаже лет восемь и сказал очереди:
— Пропустите инвалида войны...
На него закричали:
— Какой инвалид, тебе и 30 нет!!!
Что значит русоволосый сероглазый человек! Ему 57 лет, исшитый вдоль и поперек, а ему дали 30 лет! Волосы русые, глаза серые, седины — мало. Он поднялся на четвертый этаж дома, на первом этаже которого и был магазин "Дружба", и слег. У него сильно заболело в горле. Саркома — сказали родным. Долго искали, что это такое... Рак опустился ниже и занял легкое под фторопластовыми ребрами.
Ивану сделала укол врач из скорой помощи, и он умер за год до Олимпиады в Столице. Жаркий летний день. Ивана по блату, как говорилось в те времена, в больнице работала его сестра, положили в морозильную камеру после смерти и вскрытия.
Катерина ехала поездом трое суток из Столицы в Степной город, когда ее отец Иван умер. Поезд остановился на вокзале, она вышла из вагона, а ей навстречу уже бежала группа родственников в черных повязках. С вокзала Катерину повели в железнодорожную больницу, где отец лежал в морозильной камере, больница находилась рядом с вокзалом. Отец Иван лежал как король, спокойно и важно. Все морщинки стянул лед, и выглядел он хорошо и покойно. В день похорон гроб поставили в тени деревьев у дома "Дружба". Народу пришло очень много, одних больших венков было штук десять, они стояли прислоненные к деревьям.
Валентина Алексеевна, сидела рядом с гробом и постоянно трупу Ивана Митрофановича обтирала лицо, он таял. День был жаркий, 27 градусов в тени. Хоронили Ивана Митрофановича на кладбище, но так, как и королей не хоронят. Ребята из его бригады ДОКА заставили вырыть могилу больше.
В могилу был установлен деревянный постамент. Гроб опускали не в землю, а на деревянные подземные покои. Не забывайте, Иван работал со столярами и плотниками! Ребята и гроб сами делали! И по кладбищу большому его несли на руках столяры и плотники!
Мать утверждала, что в шесть часов утра, за сутки до приезда дочери, Ивану стало очень плохо. У него уже несколько дней стоял желудок, рак из саркомы горла перешел в рак легкого и уже опустился в желудок. После укола врача в организме Ивана произошло расслабление, которое он себе умом своим не позволял. Из него со всех сторон вышли шлаки из организма, и Иван сказал последнюю фразу:
— Ну, Валя, похоже все. – сказал Иван и умер.
— Мама, отцу поставили диагноз: рак желудка, болел он два года, а раньше у него была язва желудка. Почему его уколом послали на тот свет?
— Катерина, надо найти бригаду врачей, которая ему поставила последний в его жизни укол, ведь когда вызываешь врача к раковому больному, при вызове врача называешь код болезни, врач знала, к кому ехала. Врач была кареглазая, черноволосая, с миндалевидными глазами.
— Мама, нам не найти врача.
Катерина исправно ознакомилась с бригадами скорой помощи, но женщину, похожую на описание матери, найти не могла. Возможно, она заменяла кого—то или работала внештатно в скорой помощи, потом она подумала о совпадении укола с ее приездом. Могло ли это быть причиной смерти Ивана, мог кто-нибудь ускорить его кончину, чтобы дочь не видела больного раком в последней стадии? Врач скорой помощи эту информацию от Валентины Алексеевны услышала в первую очередь.
Могла врач заменить укол от дополнительной информации? Что произошло с Иваном от укола? Он расслабился и умер. Он не хотел больным и немощным оставаться в памяти своей дочери. А если совпало его желание с действием укола? Ивана уже ничего не удерживало в этой жизни, значит, внутреннего его сопротивления действию укола не было.
— Мама, в этом случае виновных нет, я уже была в онкологической больнице, могу сказать, что отца лечили лучше, чем многих, к нему все хорошо относились в больнице, он и так при всем букете раковых заболеваний прожил достаточно долго — два года с момента заболевания. В больнице считают, что врач скорой помощи невиновна.
Валентина Алексеевна, мать Катерины, родилась в глубинке Медных гор. Во время ВОВ ее отец на трехтонке перевез ее и ее братьев из деревни в город. Во дворе швейной фабрики, расположенной на улице Чкалова, в маленьком домике жила семья Вали. У Вали, до тифа, была огромная темно—русая коса. Вовремя ВОВ Валя решила пойти учиться на медсестру.
Во время набора студентов ее пригласил директор училища принести ему обед в кабинет. Валя принесла — манную кашу с селедкой! Директор так был потрясен таким сочетанием продуктов, что сказал:
— Валя, вам надо идти на повара учиться, а не на медсестру.
Так в Медных горах одним поваром стало больше. Валя работал а и в заводских столовых, и в ресторане "Южный ". В заводской столовой Ира познакомилась с Иваном. Рост у Вали 152 см. Миниатюрная девушка с большой темно—русой косой.
Лет через десять после освоения целины рабочий Иван увез Валю в Степной город, где она работала и в заводских столовых, и в ресторане. У Реки два берега — один крутой, другой пологий. Валя была хорошей женой, криков и ссор дома между Иваном и Валей не было. А это все очень непросто. Иван — фронтовик, инвалид, нервы еще те. Пулю из ноги у него так до самой смерти и не вытащили.
Валя твердила всегда одно:
— Иван. Иван...
Валя всегда работала в общепите, а в общепите что главное? Чтобы не было недостачи. Работая поваром—бригадиром, она собирала своих девчонок, как называла она поварят, и говорила им:
— Девочки, ваша подружка утащила батон колбасы, если хотите работать, то этого делать нельзя.
Однажды Валя сменила работу, и новая бригада ее подставила. Кате повесили крупную недостачу. Домой пришла комиссия с проверкой. В доме у Вали роскоши близко не было, все очень просто, а недостачу выплачивал муж — Иван. Он работал столяром и по тем временам получал много —300 руб., в то время Катерина в Столице получала — 120 руб. Так что менять работу в общепите — дело серьезное.
Валя всегда жила с матерью Ивана — бабой Варей. Баба Варя с Валей прожила до 90 лет! Это великое свойство Валентины Алексеевны — хорошо относиться к членам своей семье, даже если это свекровь. Она мыла ее, стригла ногти, кормила, когда та уже есть сама не могла. Надо отдать должное бабе Варе, она много не просила и еще за полгода до смерти мыла посуду и собирала мусор с пола, его на вишневом паласе хорошо было видно. Иван болел раком два года. Валя выносила все его проблемы до самой его смерти.
После смерти Ивана соседки решили Валентину посватать за хорошего человека — Ивана Ивановича, который недавно потерял жену и жил один, дети не в счет, они были уже все взрослые. Трехкомнатная квартира Кати находилась в одном подъезде, трехкомнатная квартира Ивана Ивановича в другом подъезде. Квартиры располагались на одном этаже через стенку. Казалось, проруби дверь — и богачи! Не тут—то было! Дети подали свой голос против объединения квартир. Иван Иванович был большим железнодорожным начальником и перед пенсией решил подработать в Восточной стране.
Вот она связь времен! Валя кареглазая, темноволосая, с тех самых Медных гор, явно люди Кареглазого хана ее предков не обошли своим вниманием, через шесть веков потянуло ее в Восточную страну. Валя с Иваном Ивановичем прожила в той стране два года, и климат ей не мешал, она его хорошо переносила.
Валя помолодела. Жить с Иваном Ивановичем ей было легко, он тащил финансовые нагрузки, он переодел Валю с ног до головы, еще и детям ее досталось! Ей впервые в жизни дарили золото! Валентина Алексеевна развелась с Иваном Ивановичем после возвращения из страны на Восточной границе. Прожила еще она одна лет пятнадцать. Перед смертью, когда она заболела раком мозга, к ней вернулся Иван Иванович и целый год за ней ухаживал, а Катерине сказали, что у матери — катаракта, поэтому Валентина Алексеевна плохо видит. Под этим предлогом она оказалась в Столице, мол, катаракту там хорошо лечат.
Мать у Катерины прожила месяц, с каждым днем ей было все хуже.
Катерина спросила маму:
— Мама, почему ты развелась с Иваном Ивановичем?
И мать ей ответила:
— Мне было стыдно жить хорошо. А ты кто?
Мать уже не узнавала ее.
Устроить в столичную больницу жительницу соседнего государства оказалось непросто, официальное разрешение на медицинское обслуживание Валентина Алексеевна получила через полгода после смерти. За четыре дня до смерти ее положили в городскую больницу. Каждый шаг надо было покрывать наличными деньгами. За день до смерти Валентины Алексеевны врачи сказали, что у нее двойной рак и операции она не подлежит. Ира лежала спокойно и посапывала. Такой спокойной ее в последний раз Катерина и увидела. Ира, Валентина Алексеевна, умерла в 72 года, не приходя в себя, она постоянно была подключена к капельнице.
Кто бы знал, как расстроился Иван Иванович! Он стал звонить Катерине постоянно! Он не верил в смерть Валентины Алексеевны! Каждое перемещение ее и после смерти покрывалось справками и деньгами. Похоронили ее нормально на кладбище без крематория. Иван Иванович звонил и переживал, что Валю сожгут. Нет, ее похоронили в гробу. Все поминки по ней большей частью проходили там, где она жила.
Народ рыдал в трубку по междугороднему телефону.
Михаил Митрофанович, брат Ивана Митрофановича, с фронта вернулся домой больным и женился на женщине Любе с ребенком Анатолием. Толю он усыновил, и парень стал Анатолием Михайловичем и всегда считал отчима за отца.
Отец Катерины любил одни цветы — тигровые лилии. На дачном участке отца, Ивана Митрофановича, из года в год на одном месте по одной прямой линии росли тигровые лилии. Остальные цветы на их фоне изображали массовку. Тигровые лилии на высоких устойчивых ножках распускали свои желто—оранжевые лепестки с темными точками, но главное — тычинки, пестики внутри цветка. На ножках внутри цветка были расположены темно—коричневые, 15—миллиметровые полоски, обладающие свойством — мазать носы.
Мама Катерины, Валентина Алексеевна, после смерти мужа оставила тигровые лилии на том же святом для них месте. Однажды Катерина приехала на дачу, а там все было не на месте: дверь сорвана с петель, вещи из домика вынесены и в виде узла лежали в кустах смородины.
Валентина Алексеевна давно пришла к мнению, что на даче дверь лучше не закрывать на замок, она сделала крючок из проволоки и просто закрывала дверь от ветра, а от людей лучше не закрывать дачную дверь. На даче никто не ночевал, сюда приезжали на световой водный день. Воду давали три раза в неделю, три раза в неделю на дачах было много людей, в остальные дни здесь хозяйничали неизвестные люди.
Соседи с соседнего участка постоянно просили Валентину Алексеевну продать им участок для разведения цветов. После смерти Ивана Митрофановича просьбы стали более настойчивые, и соседи из добрых соседей стали превращаться в соседей—врагов. На участке, в метре от соседского участка, была сделана артезианская скважина, подкачав насос, можно было получить холодную и приятную воду с большой глубины. Соседи пользовались водой из колодца.
Годы шли, и хозяйкой дачи была уже одна мать Катерины, больше родственников рядом с ней не было, а Катерина жила совсем в другой области. Пожилая незащищенная женщина с каждым днем все с большей опаской приезжала на свою дачу. Дача ее кормила. Здесь росли кусты малины, крыжовника, смородины. Было два дерева груши, восемь яблонь, сливы.
Вдоль забора всегда рос горох и бобы, на солнечных местах постоянно спела клубника. Плодовый оазис с великолепной землей, которая появилась на месте песка за долгие годы труда Ивана Митрофановича, трудно было продать добровольно.
Соседи уже много раз посчитали, какой доход можно получать от продажи цветов с участка Валентины Алексеевны, эти расчеты им спать не давали. У соседей участок был менее ухожен, руки у них был не те, да и умения не хватало для больших урожаев, а зависти было хоть отбавляй. Валентину Алексеевну стали пугать на даче и делать вид, что на ней кто—то без нее бывает. Ее решили заставить продать земельный участок вместе с домиком и деревьями.
Катерина вспомнила, как пил ее отец, большой любитель тигровых лилий. На кухне размером в пять квадратных метров стол для приема пищи совмещал в себе функции тумбочки, в нем стояли сыпучие продукты в пластмассовых банках. Справа от стола на полу почти всегда стояла бутылка красного вина. Иван Митрофанович после трудовых подвигов на даче приезжал домой и с устатку принимал сто грамм красного вина, после этого у него была любимая фраза: "А я пойду..." Красное вино приглушало боль в мышцах после физической работы на даче.
Валентина Алексеевна с болью в голове боролась иначе: она пила таблетки, они у нее всегда и везде были при себе. Иногда, чтобы не пить таблетки, она затягивала голову маленьким шерстяным платком. Это была ее болезнь номер один, болезнью номер два была боль в натруженных ногах, от этой боли лечение одно — лечь и заснуть.
До дачи с тигровыми лилиями можно было доехать на автобусе, который шел в аэропорт. От автобуса до дачи надо было пройти с километр или чуть меньше. Можно взять такси, но эта роскошь возможна в том случае, если едет на дачу несколько человек. Деньги на машину для своего сына, пока он был в армии, Иван Митрофанович и Валентина Алексеевна накопили, но вряд ли он их до дачи больше пяти раз довез, лучше бы они на такси ездили, чем собирали деньги сыну Сергею на машину.
Глава 7
Валентина Алексеевна работала лет с 14 и до 70 лет с перерывами на отпуска, а сын Сергей нашел себе жену, которая, выйдя за него замуж, на работу больше не ходила. Машина им нужна была для того, чтобы возить Галину на развлекательные мероприятия, к которым она готовилась, пока Сергей был на работе.
Родители на свадьбу сына подарили красивый спальный гарнитур. Вот Галина и лежала на новой кровати. Покидать квартиру до слов: "Машина подана для развлечений" — она не собиралась. Иван Митрофанович не мог понять такое поведение невестки. Детей заводить молодые не собирались или не могли. Иногда Сергей возил Галину на дачу, но и там она умудрялась вести ленивый образ жизни, даже загорать на пляже ей было лень. Она сохраняла красивую фигуру, и особой заботой пользовалось ее весьма интересное лицо. Через лет пять молодые разбежались.
Убежала Галина, прихватив новую мебель из квартиры. Все были на работе, она к дому подогнала грузовую машину, и грузчики по ее команде вынесли мебель из квартиры. Когда вечером народ вернулся с работы, дом был пуст от новой мебели. Галина сказала, что это плата Сергея за ее жизнь с ним. Галина все перевезла к своей матери, которая ей не перечила.
Катерине эту историю рассказали, когда она приехала к родителям в очередной отпуск. Катерина с Галиной были в гостях у ее сестры в прежний свой приезд. Представьте центральную улицу обычного города с пешеходными переходами, на которых нет светофоров. Когда Катерина с Галиной подходили к пешеходному переходу, все машины на двух встречных дорогах мгновенно останавливались и ждали с наслаждением, когда две молодые дамы дорогу перейдут. Женщины до тридцати, с хорошими ногами, в туфлях на высоких каблуках, в узких и коротких юбках на стройных фигурах действуют на водителей как тормоз, они застывают и просто смотрят... Понятно, что такое правило движения.
Сестра Галины была замужем за летчиком. Пока летчик летал, его жена не работала, сидела с ребенком дома, после того как летчик погиб на задании, молодой его жене назначили пенсию, но на двоих ее мало было. Она стала работать. Галина пошла частично по ее дороге, пока была замужем за Сергеем, не работала, когда ушла от него, то вышла на работу.
Сергей, брат Катерины, после ухода Галины стал пить больше, машина ему пользы не приносила. На улицах одно время везде и по всем городам стояли киоски с винно-водочными изделиями. Серега после работы купил себе в таком киоске бутылку водки, сел дома в кресле, выпил под закуску Валентины Алексеевны и умер.
Но пред смертью за два года он познакомился со второй своей женой, гражданской. Их познакомили общие друзья. Она его и хоронила. После этого Валентина Алексеевна осталась совсем одна в большой квартире, которая очень нравилась братьям гражданской жены ее сына, но об этом лучше не вспоминать.
Ездила Катерина к маме на кладбище, судя по всему, мать на нее обижена. Лежит дома Катерина и мучается от боли. Пасха в разгаре, а ей плохо. Потом совершенно неожиданно в голове пронеслась мысль: надо ехать к маме на кладбище. Вскочила, стала одеваться, домашним говорит, что поехала на кладбище, от обеда отказалась. Подошел автобус, и она доехала до кладбища. Надо сказать, что автобусы шли по кругу, и во всех сидели люди. Новое кладбище не далеко от деревни. Напротив памятника воинам садишься на автобус и едешь.
У мамы на гранитном памятнике выбит ее портрет в возрасте 48 лет, а под ним выбита ветка березы, она сама так хотела, чтобы не гвоздика, а березка. Протерла Катерина памятник, собрала старые венки, поставила новый веночек, подняла голову: лица на памятнике нет! Темное пятно. Во второй момент она поняла, что портрет еще мокрый, но мгновенный ужас уже прошел по организму. Она посмотрела на землю и поняла, что ей надо добавить хорошей земли. Рядом с церковью купила пакет земли. Мама улыбнулась. На портрете.
Появилось время на мысль о даче Валентины Алексеевны с тигровыми лилиями. Продала она дачу своим соседям по даче, их участок был за ее домиком, со стороны артезианского колодца на даче. Денег у соседей, естественно, оказалось мало, и они выплатили часть суммы и забыли про ее существование, если Валентина Алексеевна напоминала о себе, и о долге соседей, то с ней происходила неприятность или несчастный случай. Самый существенный случай произошел, когда она переходила трамвайный путь, напротив своих окон квартиры, ее толкнули на трамвайные рельсы, она на них упала затылком, так ей заплатили свой долг соседи по даче с тигровыми лилиями.
После падения на рельсы, зрение у Валентины Алексеевны стало резко падать. Еще у нее осталась большая квартира в доме из больших белых кирпичей. Иногда к ней заходила гражданская жена ее сына Сергея, которого к тому времени в живых уже не было. Крайней осталась сама Валентина Алексеевна.
Братья гражданской жены Сергея давили на все клавиши, чтобы ускорить кончину его мамы. Катерина с юности от мамы жила далеко и не знала всех событий до поры, до времени. По завещанию квартира должна была перейти к Катерине, но она чувствовала, что лучше ей этой квартиры не касаться.
Были родственники, которые предлагали заплатить часть денег за квартиру еще при жизни Валентины Алексеевны, чтобы она перешла им постепенно, но гражданская жена Сергея была ближе к хозяйке квартиры и ее вовремя останавливала.
Однажды у Катерины раздался междугородний звонок. Звонила Валентина Алексеевна, сказала, что ей надо срочно приехать к ней. Билет ей купила гражданская жена Сергея, ехала она в вагоне с ее братьями, один из них работал проводником. Приехала она в столицу на сутки раньше назначенного срока прибытия, когда Валентина Алексеевна выходила из вагона, ее кто—то толкнул, и она опять упала затылком, но теперь о нижнюю ступеньку лестницы из вагона.
У Катерины раздался звонок врача с вокзала, ей сказали, что ее мама на вокзале и ее отправляют в больницу, ждать прибытие родственников не будут, ситуация очень сложная. Вскоре раздался телефонный звонок из больницы, Катерине перечислили болезни ее матери, и то, что она в очень тяжелом состоянии.
У Катерины был дядя художник, младший брат матери, который работал с нефтяниками! Нефть добывал. Он на заработки ездил, а отец Катерины к нему как на экскурсию ездил, краски ему отвозил. А брошка? Алмазы тоже там добывали? Что связывает отца и художника? Отца давно нет, а следы художника потеряны. Хотя, Катерина к нему ездила один раз, уже после того, как он цветной ремонт сделал в квартире ее мамы. А сейчас она затеяла ремонт трубно — металлический.
Жил художник в халупе, точнее в маленьком деревянном доме и лежал на печи. Наверное, северный мороз из себя прогонял, а выгнать так и не мог. Особого достатка она у него не заметила. Так зачем он подарил такой дорогой подарок? Или художник так за масляные краски с отцом рассчитался? Непонятно. Понятно, что он жил скромно, и не высовывался. Она этого художника мало видела. Значит, кроме нее вспомнить его некому.
А, где сейчас брошка? Брошь была золотая с тремя крупными сапфирами. Знать бы, где она, тогда бы и следы ее нашлись. Вот, хорошо, что не успела мать выкинуть решетку со старых батарей. Осмотрела Катерина ее изнутри. Брошка с бриллиантами лежала в нише, расположенной ближе к верхнему углу батарейной решетки. Когда—то у матери было платье с огромным воротником, на который она и закалывала эту брошку. Брошку она спрятала по одной причине, маленькая Катерина играла с ее украшениями, вот мать и спрятала брошку за радиатор.
Дворники все пошли южные, как и те парни, что делали ремонт в ее квартире, они подъезды не моют, приходиться мыть самой. А куда деваться? В грязи жить тоже не очень хочется, а до князей с их доходами и вовсе далеко. Не имея особых средств, Катерина купила материалы для ремонта. Вот и ремонтировала квартиру уже две недели. Часто появлялись мысли позвать мастеров на помощь. Но это — фантастика. У нее не было денег на помощников, она лучше купит еще материалы для ремонта, и, отдохнув еще раз, возьмется за обои, кисть, краски.
Ситуация бывает из рук вон никакая, вроде еще вчера она переносила мелкую мебель, а сегодня лежит живым трупом и не шевелится, еще чуть-чуть и кома наступит. И вроде все хорошо, и вроде ничего не болит, но тело холодеет, не мерзнет, а именно холодеет и становится недвижимым. В мозгах ничего особенного, обиды отсутствуют, но мысли ленивые, еще не сон, его просто нет. Аморфное состояние.
Катерина вспомнила, что где—то на полочке стоит скипидар. Она собрала остатки воли, поднялась, включила воду в ванну, налила в нее скипидар для поднятия давления и для понижения давления. Температура воды была около тридцати семи градусов, она еще кинула в нее какую—то соль, что под руки подвернулась и легла в воду.
Рост у нее большой, ванна небольшая, поэтому вся она в ней не умещается, так и перемещается, то одно греет, то другое. Через полчаса она вышла из ванны и легла под теплое одеяло на полчаса, но уже включила телевизор и осознанно смотрела на экран. Через час она уже гладила белье, забыв, что полтора часа назад концы отдавала. Вот и весь выход из стопроцентной слабости и внутреннего охлаждения, хотя температура в комнате была нормальной.
Итак, за батареями рабочие обнаружили парочку старых револьверов, каждый с барабаном и курком. Что они там делали? Вроде Катерина осмотрела батареи перед приходом рабочих или так смотрела, что не досмотрела. Старые батареи, покрытые решеткой, простояли полвека. Много воды утекло через них. Кто за это время приезжал? Был один визит лет 40 назад.
Приехал тогда художник, брат матери, из мест отдаленных. Отец несколько раз посылал ему холсты и краски. Мужчина был невысокого роста, кудрявый, без особой седины. Отец к художнику ездил на Север Уральских гор. Он говорил, что дороги там сделаны из досок. Больше ничего в памяти не осталось.
Художник нарисовал портрет Катерины, когда ей было лет 17, и научил ее рисовать карандашом портреты. Много она портретов в ту пору нарисовала. Художник сделал ремонт квартиры: пол выкрасил ярко — синей краской, а стены выкрасил в два цвета.
Стены в квартире в то время только белили побелкой, используя кисточки из мочала, даже обоев не было. И вот такая красота получилась. Мама цветные стены забелила, а пол покрыла обычной краской.
Ремонт, ремонт, а наганы? Зачем наган художнику? Но более неординарных людей Катерина не помнит. О, он ей оставил брошка. Она ее тогда недооценила. Три сапфира, расположенных в углах равностороннего треугольника из золота, изображали лепестки. Итак, брошку помнит, а наганы не помнит. Что еще? Кошка, точнее ее мордочка и брошка ассоциируют с треугольниками. Клеймо на оружие с треугольником.
Почему Катерина одна пыталась делать ремонт? Где ее супруг? Он путешествует. Летом его дома не удержишь. Решетки на батареях были выполнены в виде треугольников. Логично, если бы за ними лежал наган выпуска конца 19 века, а не наган выпуска 20 века. Наган Катерина рассмотрела. Рукоятка, корпус, как полукруг. Ствол, чуть толще карандаша. Барабан для патронов сварной в изготовлении. Можно сказать револьвер. Наганы начала 20 века были офицерские и солдатские. При использовании офицерских наганов, надо было только стрелять. А в солдатских наганах надо было взводить курок для выстрела.
Стены белые, а решетка была на батареях что надо! На радиаторы, что поставили сейчас, такая решетка и не подойдет, в них наган не спрячешь, в них можно уложить пару автоматов, столько пустого места оставлено в кожухе над радиатором. Когда она делала ремонт, то забывала о продуктовых магазинах, и посещала только магазины, содержащие обои, краски. Она забывала о косметике, прическе. Она превращалась в бабу с платочком на голове. Во время ремонта она медленно, но верно поедала старые запасы продуктов.
Иногда она выходила из дома, вся из себя чистая. Но без грима. Покупала нечто для ремонта, прихватывала пару продуктов питания и в логово. В качестве развлечения запломбировала несколько зубов, и опять за ремонт. Ремонт он и есть ремонт. А, если вы хотите сказать, что ваша голова не запрокидывается назад, чтобы потолки белить или красить. Так перед ремонтом надо отдохнуть, сделать массаж воротниковый, и — трудитесь себе в удовольствие.
Самое главное, что никто и никогда не ценил ремонт Катерины. Муж, который вернулся на побывку – помывку, просто сорвал часть обоев, в знак протеста и не пустил ее домой, когда она вышла из дома вынести рулон старых обоев. А наганы? Их муж переделал под резиновые пули для своей поездки в тайгу.
Катерина посмотрела на новые батареи, и пошла к себе в комнату. В голове ее застряло слово "наган". Что она о нем помнила? Что он не выплевывает гильзы и хранит тайны выстрела. Тайное оружие легко умещалось в руке. А ей оно зачем? Ей он не нужен, стрелять она не умеет. По квартире сновали черноволосые рабочие, стройные и энергичные. Вся мебель была сдвинута от окна.
Парень быстро отрезал старые батареи и повесил новые, белые. А из старого радиатора вынул два нагана. Она их туда точно не прятала. Катерина сказала парню, что наганы — игрушечные. Дети, мол, когда играли, то спрятали, а потом о них забыли. И парень вроде поверил.
Часа через четыре из верхней квартиры стали сверлить потолок в квартиру Катерины. Один из рабочих взял в руки пластмассовую корзину, влез на табурет, приветствуя корзиной падающую с потолка штукатурку. Потом просверлил в полу два отверстия. Рабочие ушли, пришел старательный паренек, который принес в квартиру трубы. На следующий день трубы встали на место после двухчасовой сварки.
По телевизору шла олимпиада из Морской страны. Благодаря ремонту Катерина посмотрела выступления гимнастов и гимнасток, марафонский бег по загадочному городу. Олимпиаду она смотрела, чтобы не мешать рабочим — творить свои чудеса ремонта. Отдохнуть ей не дали, она еще не придвинула мебель к окну, как позвонила дочь и сказала, что она возвращается домой. Скорость наведения порядка пришлось увеличить в два раза. Катерина хотела рассмотреть наганы, но ей было некогда.
Эмоционально ремонт в квартире восприняла кошка. Она или пряталась от рабочих, либо самозабвенно мяукала, перевесившись через раму открытого окна, закрытого решеткой, дабы кошка не выпрыгнула на улицу. Эту кошку еще котенком в возрасте 2 месяцев всей семьей увидели по сети и взяли по общему согласию.
Ее мордочка была украшена белым и черным треугольниками.
Наган кошку точно не интересовал, ведь она не стреляет. Катерина все же взглянула на один наган и увидела клеймо: стрела в треугольнике, расположенная внутри круга, и рядом год выпуска двадцатого столетия. Последние цифры были затерты. Она завернула наганы в тряпку и спрятала. Кошка кричала и просила любимые кошачьи палочки.
Оказывается главное достоинство животного — это его правильное поведение, которое удовлетворяет требованиям хозяина. Были у Катерины в разное время две кошки, но больше полугода у нее не жили — сбегали, когда взрослели. Последствия их жизни можно было найти, где угодно при любом перемещении мебели.
После сбежавших кошачьих невест жил — был в семье породистый песик. Он очень громко лаял, но в целом вел себя прилично. Дабы наградить его за примерное поведение, ему купили собачку той же породы. Собачка оказалась менее воспитанная и породистого песика научила вести себя плохо вместе с ней. Они метили все! За это их вместе и отдали другим хозяевам, где они и производили потомство на продажу.
После собак через пару лет появилась кошка, дама странной расцветки, но воспитанная. Она вела себя, как обезьянка, лазая по шторам. Шторы пришлось сменить и не одни. Потом ей понравился косяк, над которым маячила антресоль. Обои на косяке сменили несколько раз, пока она показывала цирковые номера, взбегая по косяку на антресоль.
Восьмого марта все услышали дикие вопли кошки, которая исправно ходила в свой лоток. Вопли длились два дня. Кошке нашли породистого кота с собственной жилплощадью. Оплатили три дня чувств кошки и кота, после чего кошка вновь оказалась у нас дома.
Худая кошка стала полнеть в области живота, она перестала цепляться к шторам, а потом забыла и про косяк, ведущий на антресоль. В положенный срок из пестрой кошки вышел рыжий котенок. Потом появилось три котенка, похожих на кота, то есть серо — белых.
Росли котята. Две недели кошка котят кормила исправно, но котята пошли в папу, очень большого кота. Кошка устала, пришлось Катерине кормить котят из ложки. Котята в месяц уже ходили на лоток. Умница — кошка научила котят главному — ходить в лоток. Всех котят отдали в хорошие руки. Итак, бывает, то семья большая, то одна кошка...
А погода... Катерина думала о себе.
Дома ситуация была из серии в мире животных. Кошка толстела, подъедая корм щенят. Они маленькие той — терьеры. Она бежевая, а он черный. Их стройные лапки переминаются с ноги на ногу, они заискивающе смотрят на больших людей. Лают, нет, они скорее пищат, чем лают. Неплохие ребята. Из—за них по комнате разложены непромокаемые пеленки для туалета.
Кошка — взрослая, изящная кошка, которая всегда ела предназначенную ей пищу. Первые дни она наблюдала за щенками, потом стала подходить к ним ближе. Однажды она встала на задние лапы, а передними по очереди ударила щенят, но видимо им было не больно. Зато Кошка отвоевала право подходить к их корму.
Зачем нужны щенки? Эти маленькие создания отвлекают на себя эмоции больших людей. Люди начинают направлять свои эмоции с людей на собак. И это их великое предназначение. А эмоции бывают разные и далеко не всегда положительные. Со щенками тоже не просто, но они подрастут, они почти выполняют свою миссию — ходить на пеленки. Еще немного и им сделают прививки. После чего они смогут выходить на улицу.
А пока они привыкают к ошейнику и примеряют верхнюю одежду. Щенки все увереннее бегают по комнате, выход из нее надежно перегорожен. На баррикаде всегда сидит Кошка, если не спит. Она любит наблюдать за щенками, она уже не обижается на них, она с ними играет.
У Катерины был дядя, младший брат ее матери.
Таксист Юра был мужчиной с великолепной внешностью, родился еще до войны. Нормальный парень: русоволосый, голубоглазый, высокий, плотного телосложения. Где фигуру накачал? Занимался хоккеем после войны. Коньки и клюшка в зимний период были всегда при нем. Голодные годы, а он вырос, что надо. А где у него был минус при такой внешности? Учился он средне, чтобы ему разрешали тренироваться и не более. Девчонки за ним всегда по пятам ходили.
Когда вернулся Юрий из армии, сильно захотел машину "Волгу". А где взять машину, когда первые такси были "Победы". Прошел через "Победу". Получил он в свое время и машину "Волгу". Стал таксистом, как говорится от Бога. Ни одной аварии много лет, ни разу права не отбирали.
Сказка.
Полное имя Юры — Юрий Алексеевич! А В 1961 году число девушек вокруг него значительно возросло. Но, в космосе побывала Валя и Юрию, естественно понадобилась — Валя. А где взять? Нашлась Валя, бывшая гимнастка с осиной талией, но замужняя. Развелась. Влюбилась в Юру. А у нее ребенок! Господи, усыновил и ребенка. Он таксист, она шеф—повар. В финансовом отношении все было хорошо по тем далеким временам. Родились сын и две девчонки. Ничего осилили, дочки стали подрастать. Юрий любил новинки, и, благодаря машине, у него первого была шариковая ручка. Таксист знал город и все окрестности.
Однажды дядя Юра повез племянницу Лиану и сестру Валентину в соседний город в зимний день. Асфальтовая лента шоссе во многих местах была покрыта корочкой льда. Машина закрутилась на одном месте вокруг оси и благополучно перевернулась в кювет. Все остались живы. Но, Юрий после аварии стал терять слух. Слух становился хуже, отношения с Валей испортились, быть таксистом Юрий больше не мог, но на работе в этом не признавался, до тех пор, пока можно было скрывать, пока не влетел в аварию: он не услышал свистка милиционера, его машина опять перевернулась, после того, как он врезался в чужое авто.
Юрия признали виновным, но не сильно. Наказали его, конечно. Жив, остался, раз наказали. Валя ушла к другому мужчине. Юрий стал обслуживать машины, за руль его не пускали. Купил слуховой аппарат, вещь достаточно, проблемная и не очень удобная. Какая—то женщина вышла за него замуж уже за почти глухого, уж очень он оставался красивым мужиком, и купила ему машину. Возил Юрий свою жену переулками, не выезжал на улицы со светофорами, с милицией сталкиваться не хотел.
Свистки милиции он не слышал. Жизнь стал вести осторожную, скорость сильно не увеличивал.
Нашел Юрий себе друга в образе племянника Сергея. На тот момент времени они были два сапога — пара. Оба любили машины до самозабвения, оба не могли быть за рулем. Сергей постоянно попадал в аварии, потому что не дано ему было сидеть за рулем, а Юрий глох все больше.
Юрий к этому времени уже два раза был в перевернутых машинах, а Сергей всегда вминал машину до мотора. Однако машины у них были на ходу, поскольку умели к ним руки приложить. Пришла к друзьям закадычным еще беда, да каждому своя. Юрий, ремонтируя очередной раз машину на морозе, приобрел воспаление легких, которое перешло в туберкулез.
Сергей, работая часто на покраске автомобилей, ухудшил работу своего сердца, он и родился с патологией в сердце.
Одна умная гадалка предсказала дружкам, что жить им осталось совсем немного. Юрий решил плюнуть на ремонт своей машины, взял у Сергея машину, и поехал по степи ночью кататься, душу после гадалки отводить. Темно в степи и светофоров нет. Правильно! Юрий перевернулся в третий раз! Но въехал он в машину ГАИ, которая умудрилась стоять ночью на перекрестке двух степных дорог! По головке за въезд в машину милиции не гладят. А машина — то была Сергея!
Друзья поссорились! С ГАИ рассчиталась последняя супруга Юрия, но расплатиться с Сергеем за испорченную машину денег у нее не было, а у Юрия тем более денег не было. Сергей привык к больному сердцу и не обращал на него внимания, даже жене не жаловался и про гадалку помалкивал. Через две недели после смерти Сергея, умер Юрий Алексеевич, Предсказания гадалки сбылись.
Зима в этом году была весенне-осенняя. Без морозов, без особого снежного покрова, с редким ажуром на деревьях. Небо постоянно окутывало землю серое, одноцветное, без солнечных лучей. Вот так и в жизни бывает несколько грустно. Как можно развлечь одинокую женщину? А надо? Тогда надо познакомить ее с мужчиной. Вот и на пути бабки Катерины Ивановны, женщины туманного возраста, встал приличных габаритов мужчина в закатном возрасте.
Время в сказках мгновенно. В тренажерном зале под громкие звуки музыки безудержно скучал незнакомый мужчина, накачивая свои и без того прекрасные мышцы. Ему было скучно и грустно. Он встал перед зеркальной стеной с огромными гантелями, похожими на две связанные рубины, осмотрел себя со всех сторон, сделал самодовольное лицо, положил гантели на место и пошел качать ноги на перевернутом тренажере. Он лежал на спине, а ногами поднимал металлическую платформу, к которой были прицеплены внушительные металлические блины.
@НВП
Тетушка Марфа
© Copyright: Наталья Патрацкая, 2022
Свидетельство о публикации №222110501668
Свидетельство о публикации №222110501668
Рецензии