Вторая глава

— В ЖИЗНИ, НАВЕРНОЕ, НЕТ ДВУХ ОДИНАКОВЫХ ДНЕЙ. ДВУХ ОДИНАКОВЫХ НЕТ И НА ЗЕМЛЕ ЛЮДЕЙ —

    Раздвинув плотную ткань штор, я позволила яркому свету проникнуть в мой будуар. Темно-красные обои, украшавшие стены, нравились мне, как и вся обстановка, поэтому я не стала ничего переделывать, тем паче что здесь жила Мариэла, обставившая this room по своему вкусу. В наследство от матери моего любимого мужчины мне досталась не только шкатулка с раритетными драгоценностями, но и гардероб, и я буквально визжала от восторга, прикасаясь к платьям, которые двадцать лет назад облегали точеную фигурку Великой княгини. Особенно мне нравилась строгая бирюзовая блузка с серебрянными пуговицами, в нее-то я сегодня и облачусь. С черно-белой юбкой до колен и туфлями-лодочками я буду выглядеть точь-в точь как Мариэла Форрамская на ужине с аодалийским послом в 1994-м.
    Один из советников Ар Джея как-то намекнул мне, что подражать стилю покойной матери моего супруга - сомнительная затея, но я, став соучередителем фонда помощи аутиствам, ревностно следила за тем, чтобы каждая копейка шла в «Дом Сердца», так что тратить непомерные средства на дизайнерские наряды, которые носятся раз в год, я не собиралась, о чем открыто заявила мужчине, посмевшем открыто упрекнуть меня в нежелании троанжирить money. В планах у меня также было создание музея, посвященного Мариэле, где будут выставлены все ее вещи - от плаща, в котором она гуляла по побережью со своим десятилетним на тот момент сыном до ручки с янтарным колпачком, которой княгиня Форрамская подписывала чеки. Себя я считала хранительницей всего, что некогда принадлежало моей предшественнице, и Ар Джей частенько шутил, что я веду себя так, будто являюсь дочерью Мариэлы.
    Пройдя в ванную комнату, я с сожалением уставилась на стоящую у окна купель. Когда я только переехала во дворец, то наивно полагала, что буду нежиться в теплой пенистой воде, слушая классическую музыку и наблюдая как перепархивают с ветки на ветку сойки за окном, однако, увы, in the bathroom с видом на сад я проводила не так много времени, и возможность расслабиться выдавалась крайне редко, ведь, помимо важных дел, котороыми обязана заниматься супруга Великого князя, я являлась матерью очаровательной девочки, появившейся на свет четыре года назад. Беременность моя протекала хорошо, токсикоз меня не донимал, поэтому вплоть до родов я занималась организацией приемов и благотворительным фондом, зато после того, как моя утроба опустела и палату огласил крик новорожденной, силы покинули меня и два месяца я пролежала в полной апатии, много спала и не понимала, куда девалась энерги, переполнявшая меня до краев. Скорее всего имела место быть послеродовая депрессия, промучавшая меня не слишком долго и, едва отлучив Крсти от груди, я с новыми силами влилась в светсткую жизнь княжества.
    Первой меня поздравила, разумеется, моя непоседливая дочурка, ворвавшись ко мне до завтрака с сорванными в саду фиалками и поздравительной открыткой. Няня уже заплела ее медные кудри в две тугие косички, так что мне не пришлось расчесывать ее самой, поскольку сегодня у меня действительно было много дел, а еще мне хотелось немного побыть в одиночестве и собраться с мыслями, но в сутках, к сожалению, всего двадцать четыре часа, поэтому вряд ли мне удастся насладиться покоем и тишиной.
    - Happy birthday, dear mommy, - пропела Кристина, знавшая не только иудальянский, на котором говорили в Форрамах, но и гомериканский, мой роднйо язык, на котором я думала. Уверена, любая мать считает, что ее дитя талантливее всех, однако моя Крис объективно являлась вундеркиндом, и я ни капли не сомневалась в том, что она станет a great person, когда вырастет.
    - Ах, ma cheree, я тронута до глубины души, - воскликнула я, запечатлев на лбу малышки поцелуй и тотчас же стерев подушечкой большого пальца отпечатавшийся на коже след от помады. - Люблю тебя, моя милая.
    Рассказав мне о том, что приснилось ей ночью, daughter, скрестив ноги в реверансе, как подобает этикету, покинула меня, и я, перекрестившись любимыми духами, вышла в коридор, где мне навстречу шел супруг с корзинкой фруктов и коробкой из ювелирного дома. Обнявшись, вы проворковали минуты три, выясняя, кто кого любит сильнее и вспоминая редкие, и оттого еще более ценные прогулки по вечернему пляжу. Открыв бархатную коробочку, внутри которого находилось изумрудное ожерелье, я охнула, представляя, сколько может стоить этот шедевр. Нечто подобное, только из кораллов носила Мариэла, и если мне не изменяет память, то легендарное украшение красовалось на ней в день трагедии, так что со стороны Ар Джейя было безумно мило преподнести мне эту прелесть, напоминавшую о Великой княгине, самой доброй и красивой женщине нашего княжества.
    - Ты меня избаловал, - шутливо погрозила я пальцем мужу, после чего потянулась к его губам за поцелуем.
    - А как же иначе, ведь ты - моя любимая жена и мое главное сокровище, - прошептал Ар Джей, прижимая меня к себе. - Не представляю своей жизни без тебя.
    Зная, как тяжело далось мне решение оставить Гомерику, супруг неустанно показывал мне, как сильно он ценит мою жертву, и я свыклась с мыслью, что никогда более не смогу прогуляться - одна, без охраны - по центру города, не ловя на себе восторженные взгляды и громкий шепот «это она» за спиной. Став медийной личностью, я в буквальном смысле обрела новую жизнь, из которой нет возврата, потому что даже если мы с мужем - теоретически - решим развестись, я навсегда останусь «первой женой Великого князя», и за мной до самой моей смерти будут охотиться папарацци. Но как я могу жаловаться на подобные пустяки, ведь, в отличие от Мариэлы, чей брак трещал по швам, мне повезло намного больше. Юлиус Форрамский сразу после рождения сына охладел к своей второй половинке и обзавелся десятком любовниц, особо не скрываясь, и бедной Великой княгине приходилось мириться с подобным положением вещей, потому что она не могла покинуть дворец, оставив единственного сына на попечении распутного и эгоцентричного отца. Благодаря стойкости и терпению этой невероятной женщины Ар Джей вырос непохожим на сластолюбивого папашу, и свою вторую дочь, когда она у нас появится, я назову в честь свекрови.
    Муж, мой милый, великодушный, слегка навиный муж считал меня ангелом, спустившимся с небес, и я не разубеждала его, прекрасно понимая, какой разрушительной может оказаться правда, которую ты не хочешь знать. У каждого человека имеются темные таины, и я - не исключение. О, разумеется, Асмодея Депп - воплощение верности и благонадежности, и все же парочка историй, бросающих тени на мою репутацию, у меня имеется, и об одной из них в утро дня своего тридцатишестилетия я вспомнила. Отец мой был каблуком, а мать - властной сукой, не терпящей возражений и уверенной, что она лучше всех знает, как правильнее поступить в той или иной ситуации. Когда мне исполнилось одиннадцать, папа умер от неизлечимой болезни, а maman, недолго погоревав, вышла замуж за Дешона Метерлинка, продюсера и вскоре родила Майю, которую сделала звездой детского реалити-шоу, считая, что нет ничего плохого в том, чтобы зарабатывать на собственном ребенке.
    Моя единоутробная сестра, лишенная детства, с семи лет снималась в рекламах, учавствовала в модных показах, где родители знакомили ее с нужными людьми, а уже когда в Интернете стартовал показ шоу «Stay with me», Майя вмиг проснулась знаменитостью, а мистер и миссис Метерлинк стали грести деньги лопатами, и совсем скоро наша семья переехала в шикарный дом с видом на заснеженный горный хребет Конкорриджа. Дешон во всем потакал своей властной супруге и даже не думал о том, что его дочурке не предоставили выбора, ведь, вполне вероятно, Майя не хотела становиться знаменитой, но как это часто случается, взрослые мостят дорогу в ад благими намерениями, не спрашивая мнения у своих детей, и как правило, хеппи-энды в подобного рода историях крайне редки.
    Уже после того, как я покинула родной город и поселилась в Грандес-Аламос, не только потому что ненавидела холод, но и по причине того, что mother загорелась идеей выдать меня замуж за нефтяного магната. опасаясь, что Нарцисса и Дешон решат мою судьбу за меня и превратят, как Майю, в марионетку, я сбежала на юг. Мне было искренне жаль сестренку и я даже подумывала над тем, чтобы забрать ее у родителей, когда мне позвонили из Конкорриджа и сообщили о смерти матери и отчима. Дешона обнаружили в бассейне, но смерть настигла его прежде чем он оказался в воде, - мистер Метерлинк, как показало вскрытие, скончался от удушения, а Нарцисса с проломленной головой валялась в своей кровати. Полицейские исключили вероятность того, что убийство совершил грабитель, поскольку ценные вещи не были украдены.
    Мне как члену семьи пришлост заняться организацией похорон, пока Майя с острым психозом лежала в лечебнице и, наводя порядок в доме, я обнаружила в тайнике за батареей розовую тетрадь, оказавшуюся дневником сестры. В нем девочка подробно описывала, как сильно она ненавидит родителей и мечтает от них избавиться. Скорее всего, любой человек, окажись он на моем месте, сдал бы единственного подозреваемого комиссару, потому что сомнений в причастности Майи к двойному убийству у меня не возникло. Вопрос лишл в том, умышленно ли она пошла на это, или же творила дичь в состоянии аффекта? Прекрасно помня невыносимый характер матиери, я не удивлюсь, если окажется, что она довела свою младшую дочь до такого состояния, что та потеряла контроль над собой и преступила черту, так что Нарциссу, думающую только о деньгах, мне лично жаль не бло, а отчима я считала неплохим человеком, хоть мы с ним не слишко близко общалась.
    Дав следователю показания, на основе которых он не сможет заподозрить Майю в совершении преступления, я сожгла дневник сестры и, забрав ее из лечебницы две недели спустя, вызвала на откроаенный разговор. Девчонка, умываясь слезами, упрямится не стала и поведала мне о долюанувшейся в край миссис Метерлинк, в пылу ссоры задушившей мужа и решившей спихнуть вину на Майю.
    - Ты же еще не совершеннолетняя, тебе за это даже срока не дадут, - шипела полоумная женщина, сверкая налившимися кровью глазами. - Признают невменяемой, упрячут в специализированную клинику, а годик спустя я тебя вытащу оттуда.
    - Это же не шоу! - упиралась Майя. - Перестань! Я расскажу правду о том, что ты заподозрила папу в измене и кокнула его, старая дура!
    - Как ты с матерью разговариваешь? - ахнула Нарцисса, брызжа слюной. - Умри, малолетняя шваль, все равно от тебя никакого толку, неблагодарная ты скотина!..
    Схватив целлофановый пакет, женщина попыталась надеть его на голову собственной дочери, но та, вывернувшись, убежала в родительскую спальню и хотела спрятаться под кроватью, но госпожа Метерлинк схватила ее за ногу и с визгом «не уйдешь» принялась тащить на себя. Напуганная сверх меры девчонка лягнула Нарциссц ногой, и та, потеряв равновесие, упала на кровать, и не понимая, что делоает, одиннадцатилетняя девчонка схватила стоящую на туалетном столике бронзовую статуэтку в виде скорбящего херувима и нанесла матери несколько ударов по голове.
    - Фигурку я отмыла и спрятала на чердаке, - всхлипывала сестра. - Мне так не хочется в тюрьму, Асмодея!..
    - Ты все сделала правильно, - ответила я, вытирая бумажным полотенцем влажные от слез щеки Майи. - На твоем месте я поступила бы точно так же.
    Поклявшись унести эту тайну с собой в могилу, я отвезла сестру к ее бабушке по отцу, Мэрил Метерлинк, проживавшей в пригороде Нью-Моргкса. Восьмидесятилетняя женщина, к сожалению, обладала кучей различных заболеваний, поэтому сама за внучкой прилететь не смогла, и когда я привезла Майю к ней, Метерлинк-старшая, обняв меня, упросила остаться на пару недель, пока моя сестра не освоится на новом месте.Стоял август, и я была совершенно свободна, поэтому с радостью приняла приглашение тетушки Мэрил. В течении нескольких дней я спала отвартительно. Мне мерещилось, что к нам в дом врываются полицейские с автоматами наперевес и на глазах у старушки арестовывают Майю за убиство собственной матери, а меня - за лжесвидетельство и, вскакивая с беззвучным криком я трясущимися от ужаса руками, я шла на кухню и до утра сидела за столом со стаканом воды, пытаясь успокоиться.
    Обеспокоенная моим душевным состоянием, Метерлинк-старшая пыталась узнать о причинах моих нервозов, однако я либо говорила, что на меня произвело впечатление посещение морга и вид умерших родителей или врала о том, что мне приснился маньяк в полосатом свитере с лезвиями вместо пальцев, жаждущий перерезать мне горло. За эти несколько недель, которые я провела с Мэлил и Майей, я привязалась к матери своего отчима и единоутробной сестре и мне совершенно не хотелось уезжать в Грандес-Аламос, но я понимала: нам лучше держаться подальше друг от друга. Я для sister - человек, который напоминает о прошлом, а она в моих глазах - преступница6 которую я, рискуя своей репутацией, покрываю, и связывающая нас тайна поспособствовала тому, что мы, состоявшие в хороших отношениях, лишьсозванивались раз в год, и наши разговоры состояли из отрывистых фраз и лрогих пауз, от которых холодело в груди.
    За четыре дня до моего отъезда в саду Мэрил на раскидистом перкане поселился агрессивный скворец, не дающий нам спокойно выйти на улицу. Убегая от этого разбойника, сестра распоролда на руке кожу куском колючей проволоки, валявшейся в кустах, а бабушка, заслышав гневный визг птицы, от неожиданности выронила вязание, за которым стидела на веранде и успела захлопнуть входную дверь прямо перед клювом дурной птицы, однако это не спасло ее, и в один из дней, потеряв бдительность, Мэрил, возвращавшуюся от соседки, атаковал скворец, и полжилая дама в конечном счете вывихнула ногу и разбила очки, ьез которых ничего не видела. Наблюдая за тем, как хнычет Майя, обрабатывая уродливый рубец каждый вечсер, а миссис Метерлинк ковыляет, опираясь на костыли, я зашла в Интернет со своего смартфона и выяснила, что в брачный период скворцы могут выглевать глаза человеку, защищая свое потомство, поэтому нам стоит затаиться и ждать, пока птенцы не улетят к чертовой матери.
    Красться по саду в потемках, словно вор и бояться каждого шороза мне надоело, поэтому, оставив свое великодушие в саморм дальнем углу сознания, я выпустила наружу свою темную сторону и с трепещущим от злости coeur напялила на голову старый мотоциклетный шлем, который нашла в сарае, вооружилась лопатой, и когда из густой листвы показался комок первьев, летящий прямо на меня, я, прицелившись, сшибла наглую тварь лопатой, как теннисный мячик ракеткой и услышала гулкое «бамс», разавшееся вследствии соприкосновения bird’s body с полотном of the shovel.Нагнувшись, я с минуту наблюдала за агонией умирающего существа, не чувствуя ни капли жалости к террористу, усложнившему нашу жизнь и, засунув его в коробку из-под утюга, еще живого похоронила у подножия пекана, надеясь, что этот мерзкий скворец хорошенько помучается, прежде чем испустит дух. Тетушке Мэрил и Майе я, of courde, соврала, что this son of bitch улетел, а сама не без удовлетворения вынесла из этой ситуации урок, заключающийся в том, что никогда нельзя терпеть из желания быть хорошим. Ваш комфорт, господа хорошие, превыше всего, и любой, кто нарушает его, должен понимать, что он играет с огнем. Да, можно было свыкнуться с обстоятельствами и дождаться, пока птенцы вылупятся, подрастут и улетят, однако я не желала становиться терпилой лишь потому, что убивать пытающуюся навредить тебе птицу - не comme il faut. Так что, в сущности, не так далеко я ушла от своей сестрички, убившей мать с целью защититься.
    Миссис Метерлинк, несмотря на преклонный возраст и обилие старческих недугов, была остра на язык, любила пошлые анекдоты и каждое воскресенте пересматривала черно-белые комедии с Марни Морион в главной роли. Сидя перед стареньким телевизором с бокалом коньяка, она весело хрустела чипсами и комментировала каждый жест актеров.
    - Ух, как таращится на Марнюшу, остолоп, - хмыкала она, тыча пухлым пальцем в сторону главного героя. - Небось думает лишь о том, как соблазнить свою партнершу по фильму. Мужики ведь только о сексе и думают, уж я-то знаю!..
    Тетушка Мэрил рано овдовела и жила на пенсию и пособие по инвалидности, и тем не менее я замечала, что холодильник ее набит дорогими продуктами, а бар полон бцтылок, чья суммарная стоимость составляет более ста тысяч гомериканских таллеров. Любопытство, как мы знаем, не порок, поэтому, дождавшись, когда пожилая дама изрядно захмелеет, я завела с ней невинную беседу, пятаясь выяснить, почему, живя в доме, давно нуждаюшемся в капитальном ремонте, вместо того, чтобы переклеить обои и поменять старые оконные рамы, эта странная женщина покупает швеццарский сыр, шоеоладные печенья из Данмая, конфеты, стоящие как крыло самолета и прочие вкусности, потому что лично я, если бы обладала крупной суммой денег, позаботилась бы сначала о своем жилище и уже заием, если олстанутся средства, побаловала себя коробочкой «Рафрэлло» и французским божоле.
    - Ну и глупость ты сморозила, - фыркнула миссис Метерлинк с хитрой улыбкой на круглом лице. - Этот дом как-нибудь простоит до моей смерти, которая наступит в любой момент. Ишь ты, до чего додумалась - ремонт вместо коньяка! Я еще на себе не экономила!..