Приход тьмы. Глава 5. Наутро

Лесная дорога оказалась так себе. Конечно, здесь было светлее, идти было быстрей и проще, но никаких ассоциаций с летящими конями, стремительными всадниками и мелькающими верстами не возникало. Это были то размазанные по грязи колеи, то распростертые на земле поломанные ветром деревья, то наглая поросль, стремящаяся урвать свой клочок неба над лесом. А там, где дорога уходила вниз, она превращалась из-за недавних летних дождей в бесконечную, как лесная река, лужу.
Сначала дорога для путников была темной и опасной, но нападений удалось избежать. Потом наступающее утро добавило полумраку четких очертаний в синих и изумрудных красках, а потом сбоку слева сквозь листву начало игриво, как ни в чем не бывало, выглядывать солнце, а по небу поплыли белые хлопковые облака, разбросанные в высокой лазури. В общем, прошла ночь, и наступил день, а они все шли молча, и путь был нескончаем. Вода у них кончилась, о еде никто не думал, а глаза не закрывались просто потому что организм все еще подчинялся той волне сопротивления, которая и заставила их выжить.
Феона оказалась самой целеустремленной. Она шла впереди, засунув руки в карманы плаща, перекинув сумку за спину и не сбавляя темпа. Правда, ни какого-либо волнения, ни особенной заботы, ни сострадания от нее не исходило. Она была сама по себе.
Медведь покорился мрачной необходимости мстить. Все, что для этого нужно сделать, он готов был сделать.
Дрозд просто пока не мог разместить в голове все, что произошло. Ехали мимо, обещали помочь, потеряли людей. И ладно селян, так еще и друга, лучшего друга. Невозможно осознать, невозможно смириться. И главное – они же были крутыми. Им это говорили, они это неоднократно доказывали, они были примером и сработавшейся командой. Их же не просто так отправили во Фрил! Теперь во Фрил они попадут… но теперь все не так.
А сзади плелась Лада, точно с такими же мыслями, только она еще подумывала, что нужно заставить себя перейти вперед, а то кто-нибудь обернется, и объясняй тогда, почему у нее глаза мокрые…
Но путь по узкой, затерянной в лесах дороге продолжался, а мысли принимали все более оформленное и практичное направление.
- Нам же просто так не дадут лошадей в Нани, - безрадостно предположила Лада. – А все наше имущество в Мрежке.
- Да на тебе денег на две такие поездки, - даже не оборачиваясь сказала Феона. – Одни побрякушки чего стоят. Не говоря уже о Дрозде. О! – она остановилась, развернулась и протянула ему оружие Мечебора. – Держи. Как-никак, это ваше, и вам это пригодится. Стоит он немерено.
Как ни странно, никто до этого даже не обратил внимания, что Феона вооружилась мечом погибшего воина. Но оставлять себе она его не собиралась.
- А что потом? – растерянно спросила Лада. Но ей больше хотелось спросить, какого черта Феона не отдала меч раньше и за каким чертом говорит о его цене.
- Явитесь в войско. Вы туда вроде собирались. В Службе общественного порядка сообщите о случившемся. Только я вам не советую употреблять слова «нежить» и «нечисть», просто расскажите, как все было. А то вас не примут всерьез. А должны поверить. Медведь нас проводит до Нани и, вероятно, будет ждать помощи там. А я займусь своими делами.
Лада какое-то время шла молча. И наконец спросила:
- А что, ты поедешь во Фрил не за помощью?
- Нет. Хватит и вас. А у меня дела.
- Ты вообще бесчувственная, да?
Феона много чего могла сказать в ответ, но она была лет на восемь старше Лады и воспринимала ее слова скорее как детский лепет, чем как повод для оскорблений.
- Я не исчезну сразу, - небрежно сказала она. – Так что, увидимся.
Местами темный полухвойный лес разбавлялся березами. Здесь их было особенно много, они возносили вверх белые стволы с трепещущей на ветру кроной. А многие из них вследствие какой-то недавней и очень серьезной летней грозы изогнулись и нависли в разных направлениях, образуя над дорогой что-то среднее между пьяными арками и тонкими ребрами. Внизу под ними разверзлись безобразные буераки.
Пробираясь по обочине, Дрозд возобновил разговор:
- Будем выглядеть дураками. Сами не справились!..
- Не знаю, - пожала плечами Феона. – Вам просто досталась задача со многими неизвестными. Мало кто справился бы. Еще и Яков нас задержал. Очень странное обстоятельство…
- …и сейчас не знаем – где искать, чего ждать, как справляться.
- Кое-что знаем, - возразила Феона. – Они убили охотников в доме и почему-то в подвале. Они смертны, а убитые ими не становятся такими же, как они. По крайней мере, ни охотники, ни Марцин, ни Янски, ни Мечебор, ни тварь у меня под ногами не подтвердили обратного. Ну, по крайней мере, пока… У них что-то с глазами, но не полное отсутствие зрения, так как они реагируют на свет. В темноте ориентируются очень хорошо, при свете дня мы их не видели. Мне показалось, что они неплохо сорганизованы. Самое главное – не будем забывать – они оставили нас без факелов, сделали это специально. Нападение было спланировано! Их могут остановить только очень сильные повреждения, именно поэтому нам так тяжело было справиться, а не потому что мы бесполезны. Они молчат – либо не чувствуют боли, либо просто нечем кричать. Они убивают оружием и без оружия.
Пройдя несколько шагов, она добавила:
- И кусаются они отлично. У Дрозда на руке есть след от укуса, но он мне его не показывает.
- Я… его уже сам перевязал, все, вроде, хорошо, - поспешил сказать Дрозд.
- Ладно, в Нани посмотрим, заодно проверим, так ли это опасно.
- Да… у тебя шутки – ничего святого нет??? – вмешалась Лада.
- Есть, - бросила через плечо Феона. – А с твоим братом все будет в порядке, вот увидишь.
Лада была не в состоянии спорить, хоть уверенность врача сильно выводила ее из себя. Временами на нее накатывало, и она вспоминала ночь, черноту, соскользнувшую руку Мечебора. Даже не увидела его в последний раз! А он остался там, лучший из них и вообще лучший из всех молодых воинов, самый умный, самый искусный, самый честный, друг, о котором можно только мечтать, которого нужно еще заслужить. А как они тренировались вместе… победили недавно маленьким отрядом врагов, настоящих, коварных, веселились, бросались на помощь людям, как и подобает сильным и благородным… А вдруг это она виновата в том, что так случилось? Он же ей пришел на помощь. А вдруг Феона ошиблась, и он там сейчас умирает? Или не ошиблась, а просто бросила?.. А вдруг они не найдут уже то место и не похоронят его как положено? Что с такими людьми случается, думать не хочется… Неужели с ним будет так? Не может такого быть! Кем бы ни были сволочи, нужно отомстить им немедленно, так, чтобы ни одного из них не осталось, и никакие Силы Зла им не помогли!
Единственной оживляющей мыслью была мечта о возмездии. За помощью обращаться было неприятно и неуютно, но своего плана не было. Но уж когда помощь организуется, Лада будет в первых рядах и будет сводить счеты с каждой тварью, которую найдут, и с любой силой, которая за этим стоит, даже если для этого нужно будет спалить все Великие Смешанные Леса. И разве не так должна действовать справедливость, спасающая людей?..
Если бы не эти боевые фантазии, она бы совсем расклеилась.
Погода продолжала портиться, один раз даже покапал невнятный дождь, не способный ничего намочить как следует. Но было понятно, что, усилившись, он легко добавит проблем.
- Почему дорога возле главного города округа в таком убитом состоянии? – спросил Дрозд у Медведя. – Она, вообще, официальная?
- Да шут ее знает. В этом Марцин хорошо разбирался, - ответил Медведь и еще больше помрачнел, вспомнив хозяина постоялого двора. Дельный малый был: умный, расторопный, хозяйственный, а кроме того, самый ответственный и осторожный – и стал первой жертвой…
- Власти за ней следят, значит, официальная, - рассудил он, отвлекаясь от мыслей.
- Хреново следят, - заметил Дрозд.
- Два раза в год. Да и то, может, не очень хорошо. Но оно и понятно. Им нужно, чтобы по той дороге ездили, по окружной. Ну, и торговля, которая у них там, по пути. А Мрежка часть путников переманивала. Изначально охотничьей была. Совсем недавно построились. Постепенно постоянной дорогой обзавелась, постоялым двором, все для гостей. У Марцина отлично получалось. Много что держалось на нем. Сейчас останется Катерина, сестра Янски. Но… - Медведь подумал и добавил: - после этой штуки все равно никто не будет ездить через нас.
А Ладе в голову продолжали лезть мысли, одна крамольнее другой. И многие из них ей подсказала сама Феона. Очень странная особа. Слишком крутая, хотя с первого взгляда и не скажешь. Верить всему, что она говорит, нельзя. И имя у нее непривычное для нормального человека. Нужно поговорить с братом, чтобы он ей тоже не доверял. Хотя и придраться особо не к чему. Она почти все время была на виду и много сделала для их спасения.
Значит… не стоило верить кому-то другому? Но они все убиты. Даже Яков, самый подозрительный из всех, в итоге не совершил ничего страшного, а просто умер в бою. Медведь, единственный из селян выживший, только сражался и ругался. Как такого подозревать? Священник?.. Не пошел с ними, обещал молиться, но сам сознательно не поддержал их, а может, и помешал… Было бы правдоподобно, но Лада сама до этого момента не воспринимала всерьез молитвы, как и все, что нельзя увидеть, потрогать и попытаться победить.
Получается, лесные твари, которых раньше и в помине не было, появились по какой-то причине сами по себе, и их было много. И сейчас еще есть. А если они просто бесконечны???
- Сколько было наших врагов? – спросила она.
- Около двадцати в среднем, - сказала Феона. – Некоторые нападали по нескольку раз, те, которых не удавалось вывести из строя окончательно. Отвратительно живучи. Как мы смогли в итоге уйти, пока сама не знаю. Возможно, их осталось мало.
- Вот что я скажу, - произнес Медведь, - в лесу не было столько следов. Четыре-пять, не больше. Никогда не было. Такую толпу мы бы не пропустили.
- А значит… - дополнил Дрозд, - где-то их логово. Охотничий дом был ошибкой. Или он был ошибкой или спалить его было ошибкой, но все вышли против нас. Но если так, значит все же что-то мы потревожили. Ведь они целенаправленно нашли нас, а мы ведь ушли уже далеко.
- Вот с фрильским отрядом и поищите, что это и где это, - почти равнодушно сказала Феона.
Дрозд заговорил о том, что давно должны были уже сказать все выжившие:
- Феона, а ведь если бы не ты, никто не вернулся бы, наверное. Спасибо за помощь.
- Точно! – согласился Медведь.
- Ты вообще, врач? – решился уточнить Дрозд.
- Врач, - снисходительно подтвердила Феноа.
- Военный?
- Нет. Но настоящий. Если у тебя нет нормального дома и нормальной профессии, это совсем плохо. Нужно, чтобы что-то одно точно было. Так как первого у меня нет, и надеяться не на кого, а я слишком хороша, чтобы просто сдохнуть, приходится иметь второе. А если мозги позволяют, нужно пустить их в самое лучшее дело. Так вот, медицина, как я считаю, и есть самое лучшее дело, по крайней мере, для меня. К сожалению, перемещение по этому миру, особенно в одиночестве и почти без гражданских прав – это опасно, и к этому лучше быть готовым.
Звучало это сложновато для понимания простого в суждениях Дрозда, но Феона старалась быть честной. Дрозд спросил:
- И что, все врачи получают такую подготовку?..
Единственный врач, с которым общался Дрозд, и то вскользь, это был их войсковой лекарь Десятко, человек скучный, но ученый: его речь состояла из умных названий, полезных советов и профессиональных историй из практики. А все невоенные в Разне ходили к разного рода целителям или пользовались для лечения народной мудростью и личным опытом. Говорят, некоторые священники умеют лечить по-настоящему, по-умному. Но в Разне таких не было. А знаменитых врачей, несущих почти волшебный ореол знания, к которым, возможно, принадлежала и Феона, достать просто так было невозможно. С ними нужно было знакомиться, списываться, откуда-то звать… В общем, Дрозд в свои двадцать лет даже не представлял, что можно заниматься такой ерундой ради собственного здоровья, ибо своего у него было хоть отбавляй.
- Какую «такую»? – переспросила Феона. – Нет, позаботиться о себе – личное дело каждого. Я не хочу, чтобы что-то меня остановило, повредило и убило. Я не могу позволить сделать это даже болезни. Поэтому я продолжала готовиться жить и практиковать и без зрения, в этом мне хорошо помогли свои. Но, к счастью, оно восстановилось.
- А что это было?
- Это было осложнение после болезни. Очень не повезло. Но все в прошлом, - Феона небрежно махнула рукой. Она надеялась, что не придется продолжать разговор.
- Даже не знаю, чем мерить твое мастерство. И такую удачу, что мы повстречали тебя. На тебя только дивиться.
- Ничем не надо мерить. Нам удалось выжить, потому что мы оказались командой. Случайно, конечно, но удачно. И даже при всем этом выжили не все. Не надо винить себя в том, что это не получилось. Это было почти невозможно. Спасибо Мечебору, хоть ему и не повезло. У вас был отличный товарищ. И мы прекрасно сработались.
«Еще бы – сработались, - ядовито подумала Лада, у которой любые слова о Мечеборе поднимали в душе неуправляемый рой чувств и воспоминаний. – Только и болтали друг с другом, как сейчас с Дроздом». И тот, и другой доверились Феоне безоговорочно. Может, она, все-таки, ведьма? Да нет, она хорошая, кем бы ни была. Бессердечная, конечно, но полезная. И ненавидеть не за что, несмотря на то, что хочется…
Мысли все лезли и лезли в голову, как бесчисленные крысы в мешок с зерном, и бешено возились внутри. Только переутомление могло бы их остановить. Собственно, оно в конце концов отлично справилось с этой задачей: убило разговоры, помутило волю, подчинило и обезличило сознание. Так что долгие часы бесконечной дороги в полном безмолвии казались уже не невыносимыми, а просто никакими.
Солнце успело уже и покрасоваться прямо над дорогой, озаряя все ее прелести, и попрятаться за ленивыми облаками, и уйти за другую сторону леса, постепенно опускаясь в кроны, путаясь в них лучами и исчезая за деревьями. Когда лес поредел и иссяк, оно было уже возле горизонта.
Впереди расстилались золотистые поля, которые казались еще более яркими и желтыми оттого, что слева оттенялись грязно-фиолетовым фоном формирующейся грозы, а справа подсвечивались косыми скользящими лучами солнца.
Но особенно радостно выглядели четко выделяющиеся под грозовым небом дома, крыши, заборы и огороды прекрасного селения Нань, один взгляд на которое прибавлял надежды и скорости.
Нань на самом деле была не прекрасна, но и не убога. Она была небольшим, добротным, чистым, ничем не выделяющимся селением, жизнь в котором считалась благополучной и даже завидной – ведь от нее до знаменитого Фрила было всего четыре часа езды на коне.
Дальше Медведь все взял на себя: постучал в выбранный им дом, обнесенный сплошным забором с детскими каляками, переговорил с хозяевами, которые отнеслись к нему как к хорошему знакомому, внес плату в виде какой-то ценной безделушки Дрозда, пока остальные ждали под деревянным навесом ворот, потому что в небе уже вовсю гремело и сверкало. Видимо, он вкратце рассказал, что произошло, потому что хозяева – средних лет чета и осанистый дед – страшно распереживались, пересчитали бегающих по двору детей и отправились разносить новость по соседям. Дрозд подумал было, что это уж совсем лишнее, но потом решил, что предупредить все-таки следовало, как-никак, опасность может добраться и до этого места.
- Всё, спать, утром поедем, - сказала Феона, когда вопросы, видимо, решились, и хозяйка с сочувствующей, даже заискивающей улыбкой направилась к ним.
- Надо же скорее!.. – возразила Лада.
- Зачем? С коня упасть всегда успеешь после двух суток таких приключений. Во Фрил все равно приедем глубокой ночью, и никто тебя слушать не будет, пока не выяснят, кто ты. Так что лучше ждать утра здесь, чем там.
Первый раз в жизни Лада не стала спорить не потому что ей нечего было сказать, а потому что она не в силах была ничего сделать. Все равно ее мир уже потерян, Мечебора нет, чего тут сопротивляться? Осталась только месть.
С мыслью о мести она и заснула на какой-то лавке, не успев даже толком разглядеть, что и кто ее окружает, и проснулась там же, причем, как ей показалось, мгновенно. И эта мысль произвела на нее самое настоящее магическое воздействие: она ее успокоила. Больше никаких метаний, страданий, сомнений. Все уже случилось, с этим жить. Поэтому, когда они уезжали утром на рыжих деревенских лошадях с умытого ночной грозой двора, когда Медведь, обещавший ждать их, пожал всем троим руки, как боевой товарищ (хотя разница в сословиях делала это неуместным), когда Дрозд со свежеперевязанной рукой, в полном порядке, как и сказала Феона, перестегнул ножны, поменяв свой меч на оружие Мечебора, Лада внешне снова казалась прежней Ладой. Своенравной, непокорной, жизнерадостной, насмешливой, язвительной и очень целеустремленной. Чего ей переживать, ведь у нее есть месть, а значит, она едет навстречу справедливости!