Приход тьмы. Глава 4. Лес ночью

Когда костер превратился наконец в полуобугленные руины с блуждающими между ними призраками угасающего пламени, пора было уходить. Опаленные деревья вокруг вроде бы не собирались полыхать дальше. Мечебор осмотрел со всех сторон место боя огня с врагами человечества и сделал удовлетворительные выводы.
- Не божественно, но сойдет. Залить пламя нам все равно нечем, а времени уже нет. Мы до дороги-то доберемся до темноты?
- Доберемся, - ответил Янски, прищурившись на голубое небо, проглядывающее между высоких верхушек деревьев. Солнца не было видно, но было светло.
- За водой только сбегаю в ключ, - подорвался Яков. – А то кончилась.
- Мне тоже принеси, - Янски протянул ему свою флягу и объяснил Мечебору, отвечая на его подозрительный взгляд: - Нормально, он уже два раза бегал. И вообще здесь не впервой.
Якова отпустили. Но прошло довольно много времени, а он еще не возвращался.
- А далеко этот ваш ключ? – спросил Дрозд, прерывая вялотекущую беседу.
- Нет, не далеко. Уже давно должен был вернуться, - мрачно сказал Янски.
- Мать вашу!!! У нас человек пропал?.. – сказать, что Мечебор был раздосадован, значит ничего не сказать.
Все так хорошо складывалось, и вот, пожалуйста, расслабились…
- Сбегать, что ли, за ним? – предложил Янски.
- Никто никуда не бежит! Ищем, как искали следы. Только еще орем на весь лес. Издеваетесь: нам уходить, а тут пропадают.
Следующий час был весь занят поисками. Странно, но самое очевидное решение (первым делом наведаться туда, куда отправился Яков) не принесло никаких результатов. Его там не было, на крики он не отвечал, а на болотистой, влажной почве, прикрытой тонким, как рыбьи скелеты, папоротником, даже не было его последних следов. Создавалось впечатление, что он туда просто не дошел. Где-то дальше, где елки становились корявее и серее, а между ними начинали проблескивать тонюсенькие березы, начиналось болото.
- Надеюсь, он не там, - произнес Медведь, - потому что лезть туда… это плохо.
- Не было его здесь, - сказал Янски. – И это тоже плохо.
Насколько это плохо, у каждого было свое представление. Поиски предстояло вести в очень нервной обстановке. Мечебор решил держать при себе самых ненадежных, а именно, по его мнению, Феону и Марцина. Но их уверенно взяла под свой контроль Лада, которая, видимо, захотела сегодня проверить себя на прочность во всех отношениях.
Именно их группа и нашла Якова: довольно далеко от болота, в другой стороне. Когда остальные сбежались на место находки, они застали Якова живого, без видимых ранений, под пристальным наблюдением Феоны, в грязной одежде (как будто он все это время волок сам себя по земле) и с не вполне четким представлением того, что с ним происходит.
- Расскажи, что с тобой случилось, - сказал Марцин, очень довольный тем, что Яков все-таки нашелся, и ничего кошмарного не произошло.
- Что-что, потерял сознание от костров всех этих, - ответил Яков, хоть ему и не хотелось в этом признаваться.
- А почему здесь?.. – спросил Дрозд.
- Не знаю. Не помню. До сих пор от дыма горло дерет. И башка болит.
- Странно… - в разговор вступил Мечебор и сразу перешел к делу: - Феона, когда мы сможем уйти отсюда?
- Да, довольно странно, - согласилась Феона, оглядывая сидящего на земле Якова сверху вниз. – Но в одном ты прав, хорошо бы побыстрее уйти отсюда. Мы уже не сможем двигаться настолько быстро. Я думаю, минут через сорок.
- Через полчаса. Яков, слышал? Соберись, мужик.
Минут через тридцать, когда Яков, если верить его собственным уверениям, пришел в себя, все двинулись в обратный путь. Теперь за пострадавшим присматривали Феона и Марцин, который постоянно пытался ему что-то рассказывать – так у него проявлялась забота о ближнем.
Яков оказался в незавидном положении. Мало того, что он чувствовал себя паршиво, ничего не помнил и с удивлением выслушивал рассказ Марцина о том, как его нашли еле передвигающимся посреди леса, далеко не там, где ожидали, и только после того, как он начал хоть как-то откликаться, - на него еще к тому же теперь все косо смотрели, а он не мог даже толком объяснить своего исчезновения. Мечебор с Феоной, так вообще вовсю обсуждали его.
- Как думаешь, что было на самом деле?
- Ну в целом-то все сходится. Дым ужасный. Упал в обморок, а потом потерялся. Вполне естественно. Мне только не нравится место, в котором мы его нашли: слишком далеко и слишком долго искали. Еще странно, что он слишком быстро пришел в норму. В общем… вы поглядывайте за ним. Я – только по лечению.
Так Яков оказался в центре внимания. Справа от него был Мечебор, слева – Феона, а сзади соболезнующий Марцин и всех их прикрывающий Дрозд.
Где-то вдали остался сгоревший охотничий дом с расставленными вокруг него миниатюрными оберегами-храмами и кем-то из охотников сложенными на пеньке запасами хлеба, чтобы успокоить и задобрить растревоженных, возмущенных, испуганных огнем духов леса и таким образом извиниться перед ними и объяснить свое вмешательство. Неизвестно, как все эти обряды уживались в голове охотников, но сейчас оказаться без поддержки лесных обитателей никто из местных не решился бы.

Путь перешел в размеренный монотонный ритм из чередующихся стволов, сплетающихся ветвей, вывороченных корней и сгущающегося вокруг, все более серого, мглистого сумрака. Однако охотники настолько уверенно взяли направление к лесной дороге, что наступающая со всех сторон темнота, уже давно поглотившая детали окружающей реальности, нисколько не замедлила движения и не внесла особых неудобств, если не считать того, что фразы Мечебора «не вздумать отставать» стали звучать чаще.
О свете вспомнили, когда на пути попалось какое-то особенно темное место.
Откуда-то сзади, очень издалека, из бескрайних глубин уже почти черного леса негромко донеслись частые, короткие и отрывистые крики совы, гулкие, как из ночного колодца.
- Неясыть!.. - сказал Медведь, явно зачарованный жутковатой таинственностью этого голоса. – Объясняет своим, кто там у них хозяин. Или на нас ругается.
- Встретить ее – недобрый знак? – уточнил Дрозд.
- Да нет… Просто стемнело, а это ее время.
- Да, кстати, ничего уже не видно, - сказал Мечебор. – Может, хоть один факел запалим? Янски, зажги.
- А факелы у Марцина, - отозвался впереди голос Янски. – Марцин!
Марцин не откликнулся.
- Остановитесь, - распорядился Мечебор. – Марцин!
Дрозд, который шел до этого рядом с хозяином постоялого двора, оглядел тьму вокруг себя, не обнаружил его рядом и тоже позвал.
- Ты вообще за ним следишь? – спросил его Мечебор.
- А как же. Он только что бубнил свои истории. У него плохая привычка, он часто отстает. Но тут же догоняет. Марцин!!! И света нет, - он сделал несколько шагов в обратном направлении и едва не споткнулся обо что-то. – Черт, вот дрянь!..
- Что?.. – спросили все.
- …Кто-то валяется. Не видно. Может, Марцин.
К нему подошла Феона.
- Я проверю.
Он хотел остановить ее, но она уже склонилась над упавшим.
- Да, это Марцин, - сказала она через несколько секунд.
- Ты как это узнала, на ощупь? – спросил ее Дрозд, стараясь хоть что-то увидеть на черном дне леса.
- Да, - ответила Феона.
- Он тоже хлопнулся в обморок?
Феона посмотрела на свои руки, почти невидимые во тьме. Но достаточно было того, что они были липкими и пахли кровью.
- Нет, - сказала она. – Он убит.
- Что??? – теперь в вопросе, вразнобой заданном голосами остальных, прозвучал целый хоровод эмоций: удивление, недоверие, ужас, подозрение, паника…
Феона осталась на месте, над телом Марцина и продолжала:
- К сожалению, это так. Могу точно сказать, что есть пара ран на шее, первая из которых смертельная, поскольку Марцин не кричал. Сделайте свет, чтобы я могла подтвердить это.
- Ты его не боишься? – спросил Дрозд.
- Я его контролирую, - ответила Феона.
- Как? Тоже на ощупь? Не обнадеживает, - он пытался найти подходящее положение рядом с ней.
- Мне для этого не нужно видеть, - сказала Феона. – Лучше по сторонам следи.
- Свет у Марцина, - раздался голос Медведя. – У него должны быть сумка и факелы.
- Нет у него ни сумки, ни факелов, - ответила Феона, она уже успела тщательно проверить пространство вокруг. – Зажгите хоть что-то.
- Нет, – в тишине прозвучал властный приказ Мечебора. – Все сюда и замолчали! Немедленно. Оружие приготовили – все. Он убит только что. И это для нас ОЧЕНЬ ПЛОХИЕ НОВОСТИ.
Повелительный тон Мечебора едва прикрывал его взволнованность: он боялся, что кто-то из неподготовленных людей сейчас сорвется, и начнется хаос. Слишком внезапно все перевернулось. Но пока все держались и слушались. Он сделал перекличку, все были на месте, рядом с ним. Феона проскользнула к нему и встала справа. И как раз вовремя.
- Слева от тебя, шагах в двадцати, - сказала она. – Ты слышал?
- Не уверен… - ответил Мечебор, глядя в черноту. – А ты что, видишь в темноте?..
- Нет. В темноте я вообще ничего не вижу. Я прожила три года без зрения, поэтому обойдусь и сейчас.
Удивляться было некогда. Мечебор сказал:
- Жаль. Кому бы продать душу, чтобы хоть что-то видеть?..
- Слышишь??? – оборвала его Феона.
- Мы уже все слышим, - шепотом сказал Дрозд.
Это было шуршание леса, вызванное движением в нескольких точках. Оно казалось беспорядочным, оно прерывалось, сменялось тишиной и возобновлялось. Однако через несколько мгновений стало понятно, что звуки постепенно окружают их. Над землей стелился легкий привкус разложения.
Они оказались в почти абсолютной темноте, в месте, полном препятствий, без понимания численности, расположения и физических возможностей своих противников. Они знали, что нужно решить основную проблему – обеспечить надежное освещение, и в центре леса это не было таким уж сложным делом. Но сейчас на это не было времени: в данную минуту руки всех были заняты оружием, нервы – скованы напряжением, а все чувства воплотились в слух. С неимоверным усилием вылавливать из мрака отдельные звуки, чтобы понять, что вокруг тебя или прямо перед тобой, не совершить ошибку, когда каждый шаг может стоить жизни – это лишало ясных мыслей и подавляло своей почти предопределенной бесполезностью.
Но через минуту тишину прервал отрезвляюще-ровный голос Феоны:
- Их чуть больше, чем нас, или столько же. И, кажется, они тоже не видят в темноте, но им это не мешает. Не уверена, но складывается такое впечатление, по их движениям. Нас уже окружили. Дрозд и Янски, к вам сейчас ближе всего.
- Почему мы должны тебе верить? – спросила Лада.
- Потому что так у нас больше шансов выжить. Можешь не верить, я попробую обойтись без тебя.
Осторожные шорохи и потрескивание ветвей катастрофически приближались, но недостаток света теперь позволял видеть только неясное шевеление тьмы в нескольких местах, где происходило движение. На каком расстоянии, нельзя было понять, но уже очень близко. И только совсем приблизившись, тьма оформлялась в отдельные силуэты.
Самым пугающим, непреодолимо пугающим было то, что все происходило в полном молчании. Нападение не сопровождалось ни криками, ни человеческой речью, ни звериным рычанием, ни какими-либо другими произносимыми звуками. Только молчание и надвигающийся шелест шагов – с осторожностью, но без остановки, выжидания и промедления.
Когда мрак перед глазами Дрозда материализовался наконец в черный силуэт, не прекращающий движения, он автоматически полоснул по нему клинком. Рубящий удар и сразу колющий. И… молчание. Непробиваемое молчание. В тишине отвратительный звук проникновения заточенной стали в чье-то тело показался особенно четким и физически ощутимым. Тело, вернее, его очертание, исчезло из поля зрения, но его сменило другое. С этим противником справился стоящий слева Яков. Дрозд даже не помнил, чем тот был вооружен, но он оказался молодцом. Жаль, что эта мысль, мелькнувшая в голове молодого воина, никак не помогла самому Якову: пока он отвлекался на одного, на него напал второй. Якова дернуло во тьму, и тут же, прямо здесь, перед глазами, хотя ничего не было видно, его не стало: раздались переворачивающие душу крики, угасающие, тонущие в крови, - и оборвались. Дрозд бросился было к нему, но его вовремя остановила рука Мечебора и его голос:
- Не отходить!
Тут Дрозд понял, что нападение идет уже со всех сторон.
- Никому не отходить! – повторил Мечебор, попутно разрубив кого-то во тьме. – Если разделимся, нас убьют – первое; второе – поубиваем друг друга.
- Ах, собака!.. – вскричал один из Петров.
- Задели? – просил Дрозд.
- Да. Больно… по руке-то.
- А! Я кого-то заткнула! – сообщила Лада, выдергивая меч из очередного тела.
И напряжение повисло в пустоте… в черной безмолвной пустоте. Нет, где-то рядом, среди вплотную подступающих деревьев чувствовалось движение – повсюду, как будто мрак был единым копошащимся существом. Но вокруг группы сопротивляющихся людей образовалось кольцо неподвижной пустоты, сводящее с ума своей непредсказуемостью. Пять минут тишины почти невыносимо растянулись во времени, и их наполняло только сердцебиение восьми оставшихся в живых людей.
- Как вы думаете, что они теперь делают? – шепотом спросил Дрозд.
- Они не собираются уходить. Я уверена, сейчас мы смотрим прямо друг на друга, - ответила Феона. – Теперь они будут ждать, когда кто-нибудь из нас снова даст убить себя.
- Ни шага в сторону! – в который раз предупредил Мечебор.
Несмотря на потерю двух человек, остальных еще не накрыла волна паники и истерик. Но сейчас он не мог знать, в каком состоянии на самом деле находится каждый из них. И что делать с раненым Петром? И сколько врагов у них осталось? И как держать оборону – до рассвета, совершенно без укрытия, ничего вокруг не видя? В затишье появилась необходимость судорожно думать, и это сразу обрушило на него весь груз их положения.
- Сколько длится ночь? – спросила Лада, обращаясь в никуда. У всех здесь, видимо, были одни и те же мысли.
- Десять часов. Она только началась, - ответил Янски и добавил: - Бесполезно.
Было понятно, о чем он.
Вверху мерцало звездами чистое, еще даже не совсем темное небо, но до дна леса его свет уже не опускался. Да, лучшего места для того, чтобы догнать и отомстить, злые силы не могли бы выбрать.
- Мы хоть кого-то уничтожили? – спросил Медведь. – Я вот в кого-то попал, хорошо, рогатиной.
- У меня мою выдрали, - пожаловался Янски. – Топор остался.
- Наверное все-таки уничтожили, - предположила Феона. – Вроде бы кто-то падал и больше не вставал. Точно нескольких ранили, вон, в кустах возятся, - она еще раз прислушалась к рассеянным во тьме звукам. – Что это?.. Дыхание??? Они же – нежить…
Где-то недалеко, на земле слышалось прерывающееся, одновременно человеческое и нечеловеческое дыхание умирающего существа.
- Может, это Яков? – спросил Мечебор шепотом, чтобы не напоминать остальным про недавнюю, ужасающую своей близостью и невидимыми подробностями смерть.
- Он с другой стороны, - ответила Феона, которая теперь отлично ориентировалась в расположении того, что находилось вокруг. Она сменила тему на более важную:
- Как твоя рука, Петр?
- А… больно, зараза!... И не работает.
Феона одной рукой зашуршала в сумке, надеясь между делом успеть сделать ему перевязку, но тут же остановилась:
- Медведь, к тебе идет проблема!
Медведь вслепую отбил проблему ударом рогатины.
- Еще одна. Петр, прикрой Петра, у вас там тоже. Дрозд, теперь наша очередь.
Безусловно, все остальные тоже слышали приближающихся врагов и улавливали движение, но у нее получалось то, что не удавалось другим – быстро соотнести направление, расстояние и расположение обеих сторон. Какое-то время это помогало в последний момент предугадывать нападение, но с ускорением невидимых атак стал возрастать и хаос. Первым в этот хаос затянуло раненого Петра. Со стороны обездвиженной руки что-то схватило его, вгрызаясь во все части тела без разбора. А когда Янски развернулся, чтобы помочь ему, с ним произошло то же самое. Топор его не спас, он застрял в чьем-то теле и навсегда исчез во мраке.
- Твари!!! – заорал Медведь во тьму.
- Нет! Не открывай остальных! Им уже ничем не поможешь, - крикнул Мечебор, уверенный, что охотник сейчас ринется туда же.
Конечно, Медведь не остановился. Но сделав пару шагов, окруженный со всех сторон зловонной чернотой, он понял свою ошибку. Никому помочь он здесь уже не мог.
- Янски, Петр!!! – позвал он, тем самым сконцентрировав на себе всех, кто нападал на них из темноты.
- Медведь, иди сюда, мы здесь! – подал голос Мечебор, даже не надеясь, что это может помочь, потому что с той стороны уже доносились жуткие звуки ожесточенной драки вперемежку с бранью охотника.
Но Медведь вернулся. Скольких он навсегда уложил там, во тьме, он и сам не мог бы сказать, но на нем не было ни царапины.
- Ублюдки поганые! Ни Марцина, ни Петра, ни Янски!... – он продолжал угрожать незримым порождениям ночи. – Пусть только подойдут, суки!..
Отвратительная бойня вслепую, наполненная безобразным потоком предсмертных звуков, начала иссякать и резко провалилась в обманчивую тишину. Тьма вокруг снова замерла и затаилась, как будто ничего и не было.
Это означало все то же неописуемое, каждую секунду выкручивающее нервы до предела ожидание – самое страшное, на что были обречены все присутствующие здесь…
И оно казалось бесконечным.
- Сколько нас осталось? – спросил Мечебор, решившись прервать это изматывающее молчание.
…Дрозд, Лада, Медведь, Мечебор, Феона. Пятеро…
- Обратный отсчет, - невесело пошутила Лада.
Еще полчаса назад это ехидное замечание вызвало бы у него осуждение. Сейчас ему было все равно. Главное… Что главное??? Продержаться? Выжить самому? Спасти других? Спасти своих? Умереть достойно? Ничто из этого сейчас не казалось достижимым. А значит, оставалось жить ближайшей минутой и строить планы только на нее.
- Всех сожрали, собаки!.. – Медведь был в шоке от стремительной потери товарищей, неизбежно нахлынувшей из тьмы нечисти, собственного героического поведения, но это не добавляло ему беспомощности, а наоборот, срывало последние тормоза, ограничивающие его чувством самосохранения. Что произойдет, если Медведь выйдет из-под контроля, и не будет ли это стоить жизни ему и другим, Мечебор не знал, поэтому он сказал на всякий случай, стараясь быть убедительным:
- Еще посмотрим, кто кого. Но для этого мы должны действовать вместе, как единое целое.
- Мы стали слишком зависеть от Феоны, - сказала Лада. Резковато, чтобы было понятно, что ей это не нравится.
- Что в этом плохого? – спросил Дрозд. – Свет пока все равно не достанешь.
- Это безоговорочное доверие, - ответила Лада. – Ты видел мертвого Марцина, Дрозд?
- Нет.
- То, что он мертв, и вообще, что это он, мы знаем только с ее слов. Так же, как и расположение и количество врагов. И отсутствие факелов.
- Только этого не хватало, Лада, не вздумай ссориться прямо сейчас. Хуже – не доверять, - предупреждающе сказал Мечебор.
- Мы потеряли уже пятерых мужиков, а Феона продержалась как-то очень долго. Чем ты защищаешься?
- Могу поделиться, - сказала на это Феона. – У меня мой нож, а от Петров в наследство остались топор с рогатиной, они упали недалеко от меня. Так что еще раз повторю: кому не нравится, можете действовать по своему усмотрению. И мы посмотрим, кто продержится дольше.
Лада была плохо управляемым существом, Мечебор это отлично знал. Из всех видов дисциплины ей удавалась только самодисциплина.
- Мы не будем сейчас выяснять отношения, - сказал он ей. – Хорошо?
- Ну ладно, - отозвалась Лада тоном, который не обещал особого смирения и вообще ничего не обещал. – Я все сказала.
Говорить приходилось урывками – слишком страшно было пропустить малейшие звуки, которые могли в любую секунду донестись из плотной, теперь уже по-настоящему непроницаемой тьмы.
Время тянулось, тянулось – и превращалось в пыточный инструмент.
Длиннохвостая неясыть, которую до этого заставили замолчать начавшиеся в лесу крики, теперь возобновила свои таинственные позывные, все там же, где-то далеко, завораживающим, прерывистым, низковатым голосом, через равные промежутки времени. С какого-то момента ей стала отвечать другая, гораздо ближе, заполняя тишину между криками первой своим голосом. Теперь, когда их было двое, они звучали особенно впечатляюще, как живое эхо друг друга. Для воинов, не привыкших к лесу, и, возможно, для Феоны они означали неуютную тревогу. Для Медведя это были естественные, но непостижимые человеком звуки дикого леса, живущего своей ночной жизнью, непричастного к разворачивающимися здесь злодеяниями и совершенно равнодушного к ним. Жаль, что не существует лесных духов, которым небезразлична жизнь человека!
Мечебор снова прервал молчание:
- Я не знаю, скольких мы вывели из строя. Но, кажется, на сей раз много. Но не это важно, а сколько их осталось.
- Трое или четверо держатся на ногах, - ответила Феона. – Только теперь непонятно, где они. Ждут, когда мы устанем и расслабимся.
- Ты чем там шуршишь, Феона? – спросил ее Дрозд.
Голос Феоны очень тихо, почти неслышно ответил:
- Хочу поджечь что-нибудь. Хотя бы на несколько секунд. Я хочу увидеть, с кем мы имеем дело. Так что, прикрывай меня, как можешь.
- Тогда, ради бога, быстрее…
Во тьме загорелся пучок травы и веток, намотанный на палку; фигуры и лица людей впервые осветились; неподвижный мрак недалеко отступил, и в нем обозначилось несколько лежащих на земле, совсем близко, между стволами деревьев тел. Все – с невероятными, бесчисленными повреждениями, каждое из которых могло бы легко вывести живого человека из строя или убить его. Феона направила спешащий погаснуть свет на ближайшее из тел. Пламя выхватило из пространства распростертую среди поломанного папоротника искромсанную человеческую фигуру, рану на шее от косого удара топором, лужи и брызги темной жидкости на траве, одежде, лице, даже окружающих листьях и что-то черное вместо глаз (непонятно, что, но это подсознательно ужасало). Рядом с фигурой валялось нечто, похожее на факел, но при более пристальном рассмотрении это оказалась палка с прикрученным на конце бесформенным острым куском металла – что-то вроде оружия.
Больше факел ничего увидеть не дал – он погас. И вокруг снова зашевелилась тьма, привлеченная этим ориентиром. Теперь можно было ждать нападения каждую секунду. И откуда угодно.
- Вы уже видели их раньше? — спросила Феона
- Святые небеса, нет. Так близко мы не сталкивались с нежитью, - ответил Дрозд.
- Ладно, - сказала Феона. – Не важно. Важно то, что впереди у нас девять часов ночи.
- Их можно убить. Мы хорошо вооружены. У нас есть шансы, - произнес Мечебор. Он был обязан поддерживать боевой дух в остатках своего отряда.
- Да, вот только они выбили уже пятерых, - напомнила Лада.
- Тех, с которыми легче справиться. Пусть теперь с нами попробуют.
- Они выбили самых неприспособленных, мы сделали с ними то же самое, - заметила Феона. – Остались самые умные твари.
Непроницаемый для взгляда лес продолжал жить своей двойной жизнью: одной привычной, наполненной еле уловимыми движениями животных, лирической предосенней перекличкой сов, печальным шелестом листьев вверху, в кронах, и другой, использующей ночь, чтобы под ее прикрытием совершать убийства. Эта жизнь, которую, вероятно, нельзя было назвать жизнью, бродила где-то рядом. Возможно, в нескольких шагах.
Сколько?.. Пять минут? Полчаса? Час? Переутомленное напряжением сознание запутывалось само в себе.
…И все-таки, несмотря на ежесекундное ожидание, а может быть, именно из-за него, шуршащие звуки шагов, отчетливо раздавшиеся в черноте леса, показались внезапными и проникающими в самое сердце. На сей раз они появились только в одном месте, где-то недалеко – и неуверенно, медленно, беспорядочно, останавливаясь, блуждая и натыкаясь на препятствия, направились в их сторону. Почему-то они пугали даже больше, чем неумолимо-целенаправленные движения, возникавшие до этого, во время других нападений. Пугали одновременно своей беспомощностью и упорством. Это порождало захлестывающую тревогу, необъяснимую даже ожиданием непредсказуемых атак. И с каждым шагом это противоестественное чувство только усиливалось, становилось все более неуправляемым. Бродящее вслепую существо приблизилось еще больше, и Дрозд не выдержал:
- Что за черт?.. – произнес он.
- Это свои… - впереди раздался сдавленный, негромкий голос.
- Это Янски!!! – удивленно и обрадованно закричал Медведь.
Но Дрозд зашипел ему на ухо:
- Какой это Янски??? Его убили те твари.
- У меня остался свет, - сказала Феона. – Сейчас посмотрим.
Вспыхнувшие остатки импровизированного факела вырвали из тьмы фигуру человека. Это действительно был Янски. Он явно был сильно и неоднократно ранен, в разорванной и окровавленной одежде и держался за ближайшее к нему дерево.
Факел погас, как и в первый раз, но можно было успеть заметить, что Янски смотрит на них в упор, и это были глаза человека, которому нужна помощь.
- Ну Янски же! – уверенно сказал Медведь.
Мечебор удержал его:
- Почему он живой? Он же попал в самое побоище.
- Они думали, что я умер. А я решил не двигаться, - Янски сам ответил на этот вопрос.
Следующая вспышка пламени показала, что он медленно сползает на землю, придерживаясь за ствол. Ему явно было плохо.
Из-за того, что огонь постоянно гас, Феона зажигала его снова и снова, и реальность представала перед смотрящими в виде коротких и тусклых вспышек света.
- Надо помочь, - решительно сказал Медведь, и его поддержала Феона.
- Нет, стоять! – предупреждающе произнес голос Лады. – Мы вот сейчас рискуем всеми нами.
Вспышка – и стало видно, что Янски пытается подойти к ним.
- Янски, оставайся пока там, - сказал Мечебор, уже снова во тьме.
- Если я останусь здесь, меня сожрут, - ответил голос Янски.
- Да так и будет. Чего стоять?! – с отчаянием возмутился Медведь.
- А нас не сожрут??? Я бы не был таким доверчивым, - возразил Дрозд.
Вспышка – Янски был уже на коленях, на ногах он не держался. Он понимал, что его не принимают и понимал, почему это происходит, но просить и доказывать он был не в силах.
- Надо подойти к нему, а не ждать, - сказала Феона.
- Еще чего – ты уверена, что все будет хорошо??? – воспротивилась Лада.
- Почти уверена.
- Но не гарантируешь!
Вспышка – Янски уже просто валялся на земле, почти не пытаясь подняться.
- Тогда мы с Медведем подойдем, перевяжем и перенесем сюда.
- Ага, отлично: разделиться, принять в отряд неизвестно что, и еще оружие из рук выпустишь, - спор двух девушек продолжался.
- Нет, подойдем все, - неожиданно принял решение Мечебор. Неожиданно для себя, потому что только что был склонен соглашаться с Ладой. Но он не хотел смотреть, как товарищ, недавно сражавшийся рядом, умирает без помощи в нескольких шагах. Лучше рискнуть, но остаться честным, ведь так и так – есть опасность распрощаться с жизнью.
- Да ладно тебе… - недоверчиво произнесла Лада.
- Мы же не можем просто запретить Медведю и Феоне идти туда. Они все равно пойдут.
Это было очень убедительное объяснение. Дрозд сам зажег почти нежизнеспособный факел, собранный Феоной из того, что попалось под руку. Отвлекаться на поиски чего-то получше все еще не было возможности – для этого нужно было хотя бы отойти и поискать. Феона занялась Янски, а остальные пытались смотреть по сторонам. Не станет ли это милосердие для них смертельным, никто не знал.
Раненый охотник больше не вызывал ассоциаций с хитрым старым лисом из лесной сказки. Это был просто умирающий человек, и Феона честно призналась самой себе, что он вряд ли переживет сегодняшнюю ночь. Одежда Янски местами превратилась в разорванные лоскуты, тело под ней – в то же самое, слишком много крови было уже потеряно. Медведь находился рядом, метаясь взглядом от раненого друга к враждебному мраку вокруг.
Обращаясь к ним, Янски произнес:
- Там, кажется, другие на подходе, в лесу…
Феона оглянулась по сторонам и задержала взгляд на полуживом факеле в руках Дрозда.
- Гаси, не мучайся с ним, - сказала она ему. – Я дальше и так справлюсь. Мы привлекаем слишком много внимания.
Дрозд сомневался в правильности этого решения, но факел догорал сам собой, где-то рядом он слышал присутствие врагов, а тот комок ощущений, который сейчас управлял его поведением, заставлял его следовать уже проверенной схеме – защищаться так, как они защищались до этого.
И тьма снова сомкнулась вокруг них.
- Что он сказал? – спросил Мечебор, имея в виду слова Янски.
- Что, возможно, к нам движется новая волна гостей, - ответила Феона.
Всем теперь приходилось прикрывать и друг друга, и Феону, и Янски, который, возможно, принесет им непоправимые проблемы, и это было хуже, чем все предыдущее.
Но, наконец, Феона закончила перевязку и встала.
- Не знаю, по-моему, нет надежды, - сказала она.
- А у нас? – спросил ее Дрозд.
К ним все еще никто не приближался. Отдельно возникающие звуки были осторожными, короткими и однообразными. Ближняя неясыть резко оборвала крик, не закончив своей партии.
- Замолчала… - заметил Мечебор.
- Помешали?.. – предположил Медведь.
Можно было гадать, но рассуждать вслух не имело смысла. Все невольно сосредоточились на этой невидимой точке в лесах, источающей тишину. Из этой тишины, заливающей уши, как ледяная вода, как раз из той точки, поползли уже знакомые звуки в виде шуршания шагов и потрескивания веток, сначала едва уловимые, потом все более отчетливые, надвигающиеся медленной вкрадчивой лавиной, ищущей и неизбежно находящей свою цель в темноте. Они были уже повсюду вокруг и сжимались в кольцо. Но это была уже третья волна, и люди знали, чего ожидать.
- Сколько их? – едва слышно произнесла Лада, по привычке пытаясь что-то разглядеть в черном поле зрения.
- Не знаю. Больше, чем было, поэтому теперь уже не посчитаешь, - ответила Феона.
Юная Лада никогда не считалась с масштабом опасности, она брала оружие и действовала. Отработанные движения, быстрая реакция, сила духа, воля к жизни, вера в друзей – и чтобы никаких мыслей о том, что впереди, о последствиях или смерти. И сейчас было также, но предательски мешала навязчивая усталость от постоянного ожидания. Ни азарта, ни страха не осталось, только желание побыстрее избавиться от всего, сделать что-то, чтобы все закончилось, твари сдохли, наступил рассвет и можно было пойти спать. Но приходилось продолжать стоять с мечом в руках рядом с другими, напряженно готовясь отразить невидимое нападение в любое мгновение, слушаться указаний Феоны, неожиданно оказавшейся самой боеспособной из них, и помнить о том, что теперь ошибка одного будет ошибкой всей команды.
- Лада, убей! – голос Феоны четко прозвучал над ухом.
Она еще и шутит при этом? Совершенно отмороженная девица…
Мысль едва мелькнула в голове Лады, а она уже разделывалась с кем-то во тьме, не понимая, с одним ли или с несколькими, не зная, куда попадает и насколько точно. Главное – не позволить сократить дистанцию и не отдалиться от остальных.
Ее накрыло жуткое ощущение наплыва толпы. Была ли это действительно толпа, она не знала, потому что не видела, но у этих существ явно отсутствовало чувство самосохранения: они пытались добраться до нее, даже несмотря на то, что она постоянно попадала по ним, а падающие еще стремились ухватиться за ноги. В какой-то момент ее куда-то повлекла стихийная волна боя, хотя она постоянно помнила о том, что нельзя ей поддаваться. Но контроль был уже потерян, и ее сбили с ног.
- Гады! – машинально выругалась она, а потом уже сообразила, что, наверное, лучше молчать.
К счастью, услышали ее не только враги.
- Где она??? – резко спросил Мечебор. – Лада, ничего не говори, поступи, как Янски.
- Похоже, они тебя тоже потеряли. Мы что-нибудь придумаем, - добавила Феона. Но пока она не представляла, что можно придумать.
Это было очень странное впечатление: как будто находишься во внутренностях тьмы. Она вокруг движется, перемещается, дышит, а ты уже внутри нее. Лада была уверена, что лежать на земле и не шевелиться бесполезно, ее все равно обнаружат. Можно использовать в качестве прикрытия дерево, но его в пределах вытянутой руки не оказалось. Ничего, где-то рядом обязательно есть, это же лес. Кто-то наткнулся на нее, заинтересовался и склонился. Вокруг Лады сгустился запах смерти, сковывающий все здравые мысли. Зато заученные движения он никак не сковывал: Лада автоматически вскочила, рассекая воздух и нападающего противника бешеными ударами меча; поняв, что он не остановился, еще и проткнула его, вложив всю силу и, когда тело тяжело соскользнуло с клинка, отступила на пару шагов и почувствовала спиной колючую хвою еловых веток. Очень аккуратно она протиснулась между ними и коснулась ствола. Ненадежно, но лучше, чем было.
Где-то рядом продолжал доноситься поток разрозненных звуков, но они стали гораздо тише и реже. С какого-то момента в них уже полностью отсутствовали признаки борьбы. Что это значило? Что она осталась одна? Или что блуждающие во тьме твари снова отступили?
Она старалась прислушаться, чтобы понять, что на самом деле происходит. Бесполезно – догадки и неопределенность выводили из себя, не давали сосредоточиться и делали ожидание невозможным, а время – бесконечным. Теперь, наверное, была призрачная надежда остаться незамеченной и дотянуть до утра. Но разве возможно было стоять вот так, не зная, что случилось с остальными??? Это невыносимо выворачивало все внутри бесполезным протестом.
- Кто-то еще жив? – спросила она неожиданно для самой себя.
- Все! – раздался в ответ голос ее брата. Несмотря на радостный тон, больше он ничего не прибавил, но было понятно, что оставшиеся в живых недалеко, впереди, шагах в пятнадцати. И между ними пока было тихо.
- Я к вам, - коротко сообщила Лада, бесшумно вынырнула из своего укрытия, которое в любой момент все равно могло обернуться ловушкой, и, стараясь не шуметь, направилась в сторону прозвучавшего голоса.
Ей оставалось не больше пяти шагов, Лада уже собиралась сказать, что это она, и чтобы на нее не нападали, когда к ней начало стремительно стягиваться все, что бродило вокруг.
- Лада… - предупреждающе произнес голос Феоны. – Нет, она не дойдет.
Что произошло дальше, Лада не очень поняла, она уже отбивалась. То ли все пришли ей на выручку, то ли только Мечебор, но она услышала рядом его голос: «иди сюда», почувствовала, что он взял ее за руку и куда-то увлек, а вокруг них уже крутилось что-то среднее между водоворотом и мясорубкой из бесчисленных движений, ударов, падений. А потом она ощутила, как его рука соскальзывает с ее руки куда-то вниз…
Даже не задумываясь и боясь осознать наихудшее, она потянулась за ним.
- Лада, ты чего внизу?.. – встревожено спросил голос Феоны. Она оказалась совсем рядом.
- Надо узнать, что с Мечебором! – с отчаянием ответила Лада.
- Вставай, прикрой, я узнаю.
Ковыряться с упавшим и не произносящим уже ни звука человеком посреди невидимой бойни было чистым безумием, но Феона решила, что проще и быстрее будет взять все в свои руки.
Лада изо всех сил старалась контролировать этот клочок территории, но просто ждать она не могла.
- Что с ним??? – нетерпеливо спросила она.
Феона помедлила.
- Он умер, Лада.
- Нет!
- Да!
- Нет. Проверь еще раз!
- Я проверила. Я проверю еще раз. Но он умер, Лада, его убили.
Лада упрямо опустилась рядом с ней, но Феона дернула ее обратно вверх и сама встала.
- Вставай, защищайся. Он тебя для того и спас.
- Нет, я сама проверю.
- Ну и валяйся, пока тебя не сожрут.
В последний момент Лада все-таки одумалась. Ей хотелось протестовать против всей действительности, такой предательской, несправедливой и непоправимой, но не бросать же брата и остальных…
Теперь их было четверо, но они восстановили идеальную оборону. Твари или стали осторожнее, или их почти не осталось. Некоторые из них еще пытались нападать, но теперь, когда их было мало, отслеживать их стало гораздо проще. А потом постепенно воцарилась почти полная тишина. Только где-то рядом, в жуткой близости, почти у ног Феоны умирало чужеродное существо.
В бездействии на всех нахлынули мысли. Сметающие, подавляющие. Обо всем, что сейчас произошло, и обо всех, кто этого не пережил. У каждого свои или у всех одинаковые, но точно слишком тяжелые, чтобы сразу, без сопротивления поверить в них. Слабые предсмертные шевеления рядом, на земле, которые все никак не прекращались, действовали на нервы, добавляя чувству тревоги какие-то особенно отвратительные нотки.
Феона слушала и размышляла, кто они, эти существа, уничтожившие большую часть их отряда, материальные и смертные, но потусторонние, появляющиеся ниоткуда, но представляющие реальную опасность, одержимые бесконечными и, казалось бы, бесцельными убийствами. Почему они действовали как единое целое, почему их так много, и сколько этого «много». Факела у нее не осталось, но Феоне он был и не нужен. Можно было помучаться и собрать новый, но стоил ли он того?..
Наконец она приняла решение и бесшумно, медленно, с предельной аккуратностью, держа наготове нож, опустилась рядом с умирающим существом. Оно, видимо, уже ничего не могло сделать, иначе уже сделало бы. Но Феона не признавала неоправданного и неприкрытого риска. Из соображений безопасности она находилась со стороны головы, как никогда близко, и теперь ясно слышала редкое и очень слабое дыхание. Оставалось проверить еще кое-что. Осторожно, стараясь не поддаться импульсу резко отдернуть руку, она отвернула его голову в сторону, накрыла сумкой и нашла пальцами ворот одежды. Теперь эта близость была катастрофически непредсказуемой. Но подавив чувство самосохранения, завороженно преодолевая каждый дюйм страха и отвращения, она проникла рукой под зловонную, мокрую от крови ткань и почувствовала удар сердца.
В это мгновение голова умирающего дернулась, и Феона всадила в него нож по самую рукоятку.
- Что там случилось? – взволнованно прозвучал голос Дрозда.
- Решила добить подонка… - почти неосознанно ответила Феона, едва слыша свои слова сквозь сердцебиение.
- Да. Это хорошо, - согласился Дрозд.
Тишина в лесу становилась все более плотной и неподвижной. Почти не осталось даже ленивых разобщенных шорохов. Только высокие кроны иногда шелестели от порывов налетающего ветра. Похоже, погода испортится.
Феона несколько раз очень хорошо подумала, прежде чем сказать остальным:
- Я больше не вижу смысла стоять. Нас убьют либо здесь, либо в пути. Предлагаю пойти к лесной дороге, пока тучи не набежали, и не исчезли все ориентиры.
- Прямо так, во тьме?.. – неуверенно уточнил Дрозд.
- Нет, это вряд ли. Но отсюда уйдем как можно незаметнее.
- А что с Янски? – спросила Лада.
- Он все-таки умер… - ответил Медведь.
- А нам далеко до дороги? – продолжал уточнять Дрозд.
- Немного не дошли, - сказал Медведь.
- Хорошо, пойдемте, - мысли Дрозда застревали друг в друге: во всесильной нечисти, селянах, Мечеборе, но он старался принимать решения. – По дороге добираться до Мрежки будет и быстрее, и безопаснее, и обороняться сподручнее.
- Нет, уже не до Мрежки, - сказала Феона. – Как называется следующее селение перед Фрилом? Нань?
- Нань, - подтвердил Медведь.
- Вот до нее. Сколько нам идти с дороги?
Медведь прикинул расстояние:
- Да… целую ночь и день. Ну, к вечеру точно дойдем.
- Если мы вернемся в Мрежку, - объяснила Феона, – мы окажемся в том же положении. Насколько я знаю, даже верхом нельзя миновать леса до темноты. Марушу рассказывали какие-то чудовищные истории про состояние дорог. Но мы уже ночью, в лесу и уже прошли часть пути. Только так мы можем добраться до Нани, пересесть на лошадей и попасть во Фрил. А во Фриле уже должны организовать помощь. Здесь все оказалось слишком сложно.
- Верное решение!.. – вынужден был согласиться Дрозд.
- Единственное верное, - разочарованно добавили Лада. Все в этот день пошло не так, все перевернулось, разрушилось и оборвалось.
И еще не закончилось.
Кто скажет, как с этим жить дальше?