Белокудрый мальчик

Денег не было. Едва переставляя ноги, я брела по центру города. Есть хотелось безумно. Не то, чтобы я была готова бросаться на проходящих мимо кошек (упаси господь довести Россию вновь до такого мора), но голодный желудок давал о себе знать недовольным бурчанием. Зато в кармане гордо красовались новокупленные дорогие сигареты: скромный подарочек мне от меня же на остатки зарплаты. Передо мной расстилался городской полумрак. Да-да, я сейчас буду продолжать традицию городской лирики, описывая эстетику постсоветских улиц. Вероятно, этого вы и ожидали, открывая мой новый, и, как всегда, не особо большой рассказик. Так слушайте.

Ноябрь уже пах новогодним настроением. Люди вокруг мелькали редко; в основном понуро склонившиеся над гаджетами студенты и малолетки на каникулах. Район с маленькими и грязно-желтыми, прости господи, домиками, увел меня мыслями в атмосферу 90-х (которых я, к счастью, самолично не застала). На память приходили стихи Бори Рыжего: тяжёлые по смыслу и лёгкие по форме. Хотелось ругаться и плакать.

Тепла хотелось очень тоже. Простого, человеческого, искреннего. Пальцы замерзали в унылой попытке написать "Я скучаю, котенок, дома буду не скоро". Идти ещё долго.

Закурила. Мятно - яблочный вкус мягко заполз в горло. Курила больше для эстетики, чем от зависимости. Когда смотришь на эти огромные, светящиеся муравейники, хочется слиться с ними. Некоторые светятся холодным светом: там ругаются, ничего не ждут и ни во что не верят. А некоторые - тепло. За серыми хрущевскими стенами любят, надеются и поют. Физически я не слышу их голоса, но духовно - они всегда у меня в сердце. И я подпеваю им в ответ.

От этого тепла мне вспоминается прошедшее лето, полное ярких воспоминаний. Вспомнилась и одна история, которой я очень хочу поделиться.

Дело было в конце июля. Наша компания решила выбраться на пикник за город: купаться, играть на гитаре и есть жареные сосиски. Было нас поровну: три девчонки и три пацана. Я, Ленка, Сеня, Ванек, Леха и Витя.

- пять км туда и столько же обратно. На великах - не вопрос.

- Схрена ли пять, там все пятнадцать в одну сторону. Плюс по городу ещё.

- Да не - не, я отвечаю, километров пятнадцать выйдет это в целом, не помрем.

Жара стояла несносная. Даже ещё не выехав из города, мы за раз осушили литра три воды и едва волочили ноги. Я же успела чуть не сбить бабушку (разумеется, попросив после содеянного прощения), едва ли не сломать велик и замёрзнуть в +35. Шутили и слушали Елизарова. Пацаны тащили огромную складную лодку с веслами и уголь на своих плечах и спинах, отчего мне становилось больно даже смотреть на этот девятый круг ада.

Когда мы выехали на трассу, погода заболела биполярным расстройством. Мой топик и шортики резко показались мне недостаточно теплопроводящей одеждой. Небо помутнело и заплакало белым горохом, который бил нам по рукам, плечам и лицу. Сквозь лёд очков мне было видно лишь красную кофточку Ленки, которая маячила где-то далеко впереди. Остальное было сплошным болотистым туманом. В нескольких сантиметрах от меня прогоняли сосредоточенные дальнобойщики на огромных фурах, которые были похожи на движущиеся горы. Было невероятно страшно. Адреналин подскакивал все выше, сил крутить педали не хватало. Я изрядно отставала от компании, плана и даже времени. Продрогла насквозь и забыла, какого это - видеть мир.

Неожиданно я поняла, что действительно еду последней. Даже не так: я ехала не последней; я ехала одна. Ни впереди, ни сзади я не могла различить и следа присутствия моих друзей. Я остановилась на развилке. Едва держа себя в руках, слезла с велика и пошла, взмесив под собой комья грязи из-за дождя и града. Истерика накатывала сама собой, но слез не было.

"Если где-то нет кого-то,
Значит, кто-то где-то есть", - неожиданно до моего слуха донеслась песенка. Мне казалось, что я схожу с ума. Вгляделась в овраг за мостом и действительно, моему взору представилось поистине странное зрелище. Маленький, белокудрый и босой мальчонка в белой длинной рубахе прыгал по камням у берега реки. Он же и пел эту незамысловатую песенку, которую я, казалось, где-то уже слышала, но не могла вспомнить, где именно.

"Только где же этот кто-то
И куда он мог залезть?", - продолжал тем временем мальчуган.

- Эй, пацан! - сквозь шум дождя и вопль трассы закричала я, - ты что здесь делаешь?

Парнишка резко остановился и взглянул на меня своими огромными голубыми глазками. Я была готова увидеть любое чудо, но то, что он сделал, заставило меня засомневаться в трезвости своего разума. Перекрикивая шум природы, он завопил так, что у меня заложило в ушах.

- Ой, меня никто не любит, я никому не нужен. Батенька бьёт, дяденька пьет, маменька чуда ждёт, бабка умрет! Стихи не идут, друзья к черту  шлют, парень мудак, братик дурак! Ааа!

А затем - резко начал хохотать. Я в каком-то припадке схватилась за сердце.

- Люби людей, себя не жалей, гуляй по дворам, друзья твои - там! - и указал куда-то в сторону. Я повернулась - и действительно - в стороне шли ребятки и орали мое имя во все горло. Дождь давно прекратился. Я схватилась за велик и побежала им навстречу, но, словно что-то вспомнив, резко обернулась. Странного парнишки не было. Он исчез, да и вряд ли вообще был: овраг теперь казался очень крутым и скалистым, совсем не пригодным для скалолазания. Я подумала, что шагни я на полметра вперёд - это путешествие могло бы оказаться для меня последним.

- Саша, господи, ты всех напугала, все в порядке?

Все наперебой интересовались моим самочувствием. Я была в состоянии шока и не могла отвечать связно.

- Тут километр до деревни, проедем уж, а там отдохнем?

Так и сделали. В деревне Ленка ушла за соком в пятерочку, а остальные рухнули с великами у входа в этот поистине народный и исторический магазин. Мы лежали на сырой земле и курили, почти не в силах говорить. Не курил только Витя: он аккуратно гладил меня по волосам и щекам. Когда пришла Ленка, все дружно накинулись на соки. Напившись вдоволь, мы повеселели. Я уже забыла про свой мистический инцидент и с энтузиазмом слушала приколы Ванька и сарказм Сеньки. Снова началась дикая жара.

Отдохнули мы приятно и атмосферно. День был насыщенный и яркий. Купались, пели, играли в настолки, выпили по стаканчику шампанского и ели всякие вкусняшки. В общем и целом, это был один из тех дней, о которых старички с удовольствием ностальгируют, вороша копилку воспоминаний. И этот день не испортило ничего: ни погода, ни усталость (в конечном итоге мы проехали не много ни мало 50 километров). Прощались очень поздно и очень неохотно. Сенька грызла яблоко, Ваня купил нам сырки и булочки. Мы сидели измотанные и счастливые почти ночью в городском парке.

- Ради таких моментов стоит жить. Я, наверное, забыла свои недоотношения с тем придурком и готова наслаждаться этим миром и дальше, - сказала я Вите, когда мы немного отошли от компании. Он просто улыбался. Его волосы, как всегда, торчали во все стороны.

- Ты, блин, домовенок Кузя, ты в курсе? - засмеялась я и тут же вспомнила, кого мне напоминал тот парнишка в овраге и чью песенку он пел. Витя смотрел на меня огромными голубыми глазами. И в них я видела свое отражение, этот мир и эту любовь.

Я улыбалась от воспоминаний. Благо, они увели меня не только в дебри разума, но и довели до дома. Я стояла у обшарпанного подъезда и смотрела в окно последнего этажа. Оно светилось теплым светом. Там пели, надеялись и любили. И я подпевала им в ответ.

04.11.2022.