Глава 18. Неправильные

Замок Августа Фишера казался меньше, чем большинство нынешних, однако его архитектура не оставила бы равнодушным даже самого искушённого наблюдателя.
Хистория с удивлением разглядывала невиданные раньше ею зубчатые сторожевые башни, изощрённого вида ставни на окнах, не говоря уже о живописном окружении замка в виде множества цветов и экзотических растений. Вдалеке девушка успела разглядеть озеро, но в ту же минуту, вместе с Райнером ступила за порог.

 
Светлое и просторное помещение в, казалось бы, небольшом замке, впечатлило гильдийцев не меньше. Сдержанное и по первому впечатлению простое убранство выглядело весьма достойно.
 
- Чем-то напоминает мой, точнее – родительский дом, - с долей грусти в голосе тихо проговорила Хистория, приблизившись к юноше.

- Ты из знатного рода? – сдержанно удивился Райнер и присмотрелся к девушке. Бросив на него робкий взгляд, Райс ответила:

- Была когда-то, - с полным непониманием глядя на неё, Райнер спросил:

- Зачем было покидать дом и лишаться титула? Всё ради гильдии? – неспешно продолжая путь следом за дворецким, Райнер практически не отрывал взора от девушки. Зная истинную причину такого поступка, Хистория самоуверенно ответила другое:

- Я хотела посвятить жизнь чему-то большему. Знакомство с капралом очень сильно на меня подействовало…

- Это… безумие. Ладно простолюдины, но ты… - поспешно вставил Райнер, по-прежнему ошеломлённый решением Хистории променять богатство и почести на скудный крестьянский быт и непредсказуемые испытания. Тем не менее, Райнер не счёл её выбор нелепым и ошибочным и, более того, она не пала в его глазах. С самой первой встречи с ней он понял - она достойна лучшего. Как раз таки того, от чего отказалась.
Уязвлённая словами соратника, Хистория весьма поникла во взгляде, болезненно приняв их смысл. Она осознавала, что в большей степени из-за нежелания выходить замуж за нелюбимого человека отказалась от титула и обрекла себя на лишения.

Отец какое-то время приезжал её навестить в местах, где их никто не мог бы наблюдать, словно стыдясь дочери, прежде особенно любимой. Этому значительно поспособствовала мать, день за днём сеющая в душе графа сомнения и разочарование в выборе близняшки единственного наследника, который, как и отец, перестал приезжать вовсе, спустя примерно год после отъезда Хистории. Это стало ударом для девушки, к которому она всё же готовила себя с тех пор, как заметила холодеющее с каждым приездом отношение дорогих сердцу людей.
По прошествии трёх месяцев без свиданий с родными она с сокрушённым сердцем приняла, что больше не увидит их, получив письмо от брата с объявлением о женитьбе и переезде в другую страну вместе с родителями.
Единственной отдушиной для неё стал капрал, который, как бы ему не хотелось, в особенности из-за обета, позволял беспрепятственно быть рядом. Всплывшие из глубины памяти воспоминания горечью отозвались в душе, но, спустя долгую паузу молчания, Хистория смогла перебороть смятение и ответила:

- Я не жалею о содеянном. По крайней мере, смогла избежать ненавистного вынужденного замужества, в котором у меня не было выбора, - намеренно или нет, выпалила она, избегая заинтересованных глаз Райнера, лишь после этих её слов понявшего, что в большей мере подтолкнуло девушку на то, в чём, собственно, она живёт по сей день.

- Я не могу сказать, что ты правильно сделала. Очень многие осудили бы твой поступок. Но не я, - сказал Райнер, вспомнив о том, как сам когда-то отказался от женитьбы на девушке из хорошей богатой семьи. Услышанное привлекло к лицу Райнера озарённый взгляд Хистории. Она почувствовала поддержку и так воспрянула духом, что не удержалась от вопроса:

- Тебе тоже довелось пережить нечто подобное? – взглянув на неё, Райнер был приятно удивлён жадным взглядом ангельских глаз и, немного смутившись, ответил:

- Да. К сожалению. Видимо, нам суждено прожить свой век в одиночестве. Какие-то мы неправильные с тобой. Или бестолковые, - иронично усмехнулся он, звучно тяжело вздохнув. Улыбка мгновенно сошла на нет от осознания собственных слов, как Райс бодро проговорила:

- Ну, уж точно не тебе. В гильдии полно девушек, которым ты нравишься. Мне ли не знать, - ничуть не обнадёживающие слова значимой для него персоны вызвали ещё большее сожаление о сказанном им ранее. И всё-таки он искусственно изобразил что-то вроде приподнятого настроения, сказав:

 - Всё может быть, - намеренно замолчав, он отвлёкся от Хистории, чтобы вспыхнувшие чувства к ней утихомирились.
В эти же секунды она испытывала сожаление и о себе самой, в потаённых переулках воспалённой души боясь потерять почему-то особенного и важного, кроме Леви, человека.

- Господа, добро пожаловать! Блюстители правды и добродетели, защитники мои! Проходите, милости прошу, - раздался звонкий голос радушного хозяина замка в конце коридора, появившегося в распахнутых дверях залы, в десяти метрах от гостей, не заметивших его из-за разговора.

Будучи в длинном распахнутом халате из красной парчи с крупным цветочным узором, под которым была светлая шёлковая рубаха, с глубоким вырезом, распущенная шнуровка которого демонстрировала чуть волосатую грудь. Узкие чёрные брюки и домашние длинноносые тапочки, блестящие как и халат, придавали Фишеру непринуждённости и некой распущенности, однако это ничуть не портило первое впечатление о нём.

Молодой, тридцати с небольшим лет, с лёгкой бородкой и аккуратными усами, открытый, со светлым добрым лицом и пронзительным взглядом больших синих глаз, не говоря уже о длинном потоке летящих следом за ним расплетённых, чёрных, как смоль, волнистых волос, едва не касающихся пола.

- Простите чудака, я недавно проснулся и не успел привести себя в достойный вид, - едва ли виновато добавил Фишер и, чуть поклонившись, пригласил гильдийцев пройти в гостевую. Получив на свои извинения короткий ответ от Райнера в виде просьбы не беспокоиться, он пропустил их вперёд и, щёлкнув пальцами, подозвал дворецкого, которому велел подать вина и угощений.