Восьмое ноября

Седьмое ноября - красный день календаря. В сёлах ноябрьские праздники были народными. Два выходных дня, не надо идти ни на какие митинги, займись своими делами на дворе и по дому. В эти дни над деревней стоит визг свиней. Впереди зима, надо заготовить мяса впрок.

В каждом доме для забоя скота имелся самодельный охотничий нож приличных размеров. Изготовление холодного оружия каралось законом. Сельских жителей этот закон не касался. Охотники не любили резать горло своим машкам и борькам. В их дворах свиньи от ужаса не визжали, в предсмертных судорогах не захлёбывались кровью через перерезанную гортань.

Для уменьшения поголовья скота на своём личном подворье имелось ружьё. Над одним двором стоит визг, над другим громкий хлопок. Я не охотник. Меня выручил в ту осень наш физик Анатолий. Он был заядлым успешным охотником.
Перед праздниками выпал снег, потом разведрило и ночами стали крепчать морозы. Анатолий пришёл к нам в гости вооружённым. Его появление не произвело на нашего борова никакого впечатления. Мария вынесла во двор ведро с пойлом, вылила его в тазик и ушла от греха подальше.

Ружьё сделало своё дело. Следующий этап - паление. Для этого в каждом подворье имеется паяльная лампа. Прожечь шкуру надо дочерна, потом соскоблить её добела, потом в ход идёт охотничий нож.

Тушу разделали, куски мяса унесли в чулан и сложили в бочку. Немного разного унесли на кухню. Горожане это называют мясным ассорти.

Мария готовит жаркое. Мы с Анатолием беседуем о жизни. Вечером нам предстоит идти на ферму. В праздничные дни, вернее ночами во время праздников, кому-то из учителей и конторских работников положено дежурить на ферме. Лучше всего доверить дежурство тем, кто не злоупотребляет крепкими спиртными напитками. Мы с Анатолием себе на зло не употребляем.

Школа к ферме имеет косвенное отношение. Ну это, конечно, как сказать. Школа наша малокомплектная. Шесть учителей, две технички, два кочегара на пятьдесят учеников. Выходит так, что одна семья наших учеников обеспечивает одну зарплату учителя. И не только зарплату. Дрова, уголь, электричество, наглядные пособия...

Об этом я приказал рассказывать своим учителям на классных часах, а на уроках математики составлять задачи на местную тему, чтобы дети знали что по чём.
Жаркое готово, бутылка столичной стоит на столе. Выпили по стопке, разговор зашёл о вреде пьянства и об отношении населения к этому недугу.

- Тебе не кажется, что наших мужиков заправляют водкой, как трактор солярой?
- Не кажется. Так оно и есть.
- Дядя Саша едет с Госбанка с получкой, а следом за ним автолавка с водкой.

Каждый год похороны. Ладно бы старики умирали, а то ведь молодые. Кого-то задавили насмерть, кто-то сам задавился, а Амбал утонул. Глубина в запруде ему по пояс была. Такой здоровый мужик был и не смог выбраться на берег.
Предупреждают не только похороны. Чуть не задавили, чуть не утонул, чуть не угорел... Повезло ведь не просто так. Это ведь предупреждение о том, что в следующий раз чуть не будет, будут похороны. Или инвалидность.

Генка Евсеев на комбайне перевернулся. Вся бригада до сих пор удивляется как он жив остался. Жатку и кабину смяло, а Генке хоть бы хны. Даже ни царапины. Одни говорили, что есть Бог на небе, другие считали, что не Бог это был, а ангелы-хранители, третьи доказывали, что это было предупреждение свыше. На Бога надейся, да сам не плошай!

- А я, Борисыч, тоже ведь с этим делом чуть не залетел. Перевернулся на своём урале вверх колёсами. Меня люлькой придавило. Ни вздохнуть ни пёрнуть. Вывернулся я, как-то сумел вклиниться в люльку, смех и грех. Землю из под себя выскребал, чтобы наружу выползти. Выполз. Хорошо хоть на пахоту занесло, ночевал бы под люлькой.

- Толя, это было бы шикарно! Вся деревня тебя ищет, находит. Мотоцикл тут, а тебя нет. Красота. Что бы ты говорил? Ребята, откройте, я выхожу!
- Генка бы спросил, Толик, а чё ты там делашь?
- Да уж. Он то сморозит. И как ты выбирался?
- Не говори. Приехал домой, Оля ведь ждала, а меня всё нет. Дверь открыла, глянула, вид то был не совсем нормальный, спрашивает: «Задавил кого-нибудь? Нет? Тогда заходи.» Чтобы я ещё раз сел за руль поддатым, да ни в жизнь!

Договорились с Толей вечером на ферме встретиться. И вот наступил он, тот самый вечер седьмого ноября, красного дня календаря. Иду к Анатолию, на тракторе меня догоняет Генка Евсеев. Галина, его жена в школе работает. Анатолий дал ей кличку Дама Пикей.

- Ты куда это на ночь собрался?
- К Толику, на охоту с ним поедем. Перед Каимом лося видели.
- Так ведь ему же на дежурство!
- Да брось ты! Можно подумать за ночь коровы без вас все передохнут.
- Да ладно. Толе привет!

Пришёл на ферму. Там никого. Коровы накормлены. Одни стоя дожёвывают свою жвачку, другие лёжа. Заглянул в родильный корпус. Там тракторист Макар Захаров по кличке Мастер занят отёлом. Мастером его прозвали за аварию и перевели из бригады на родилку.

Родильное отделение нельзя оставлять без присмотра. Кто бы мог подумать, что роды в праздничную ночь будет принимать тракторист. Он и и вправду мастер.

- Вон та уже отелилась. Видишь послед висит.
- А где телёнок?
- Уже на месте. Лежит на соломе под лампами
- По трактору своему не скучаешь?
- Здесь тоже хорошо платят. Вот эта скоро отелится

Брюхатая корова лежит на полу и тяжело дышит. Под хвостом пузырь. Макар нагнулся и проткнул пузырь пальцем, на пол потекла жидкость. Процедура мне знакомая. Наша Веснянка весной отелилась. Мартику в марте будет год.
- Макар, я гриппую. Заглянешь пару раз в соседние гурты?
- Какой разговор, Борисыч! Иди отсыпайся. Утром водку с перцем выпей.

Восьмое ноября. До обеда провалялся в постели с температурой. Стучатся в дверь. Заходит Ольга с Дамой Пикей. Обе в слезах.
 
- Что случилось?
- Наши мужики погибли.
- Что Вы тут буровите? Перестаньте реветь!
- На охоту уехали и не вернулись.
- Заночевали где-нибудь.
- Нет. Толя бы ползком приполз. Нету их уже.
- Генка тоже обещал до утра вернуться.
- Генка приехал, трактор на улице тарахтит, Толя схватил фуфайку, ружьё и на улицу. Я следом за ним, за рукав его схватила, он вырвался и...

Обе навзрыд зарыдали. Мария схватилась за сердце. У меня тоже в груди защемило. Оделся пошёл к Вите Бензелю. Первоклассный тракторист. В кабине всё блестит, трактором управляет виртуозно. В Армии на танке призовые места на учениях отрывал.

- Добрый день Нина. Витя, привет! Беда в деревне случилась. Мужики с охоты не вернулись. Искать надо.

Идём к гаражу. По дороге обрисовываем суть предполагаемой аварии со смертельным исходом. Витя завел свой гусеничный трактор «казахстан» ДТ-75 и подцепил сани. На этих санях он сено по гуртам развозит. Едем к Ольге. Во дворе Толин брат, Толин шурин и участковый Ковалёв. Как так прям  быстро собрались пока я в постели валялся.

Едем по следу. Я в кабине, мужики на санях.

На охоту они уехали втроём. Третьим был Толин сосед Пашка. Ему пришла повестка в Армию. Пашка рос без отца. Мать его сильно горевала. Родни родней единственного сына в деревне никого не было. Мать уговаривала сына остаться дома. Через день увезут в военкомат. Сын три года будет вдали от дома, попадёт во флот, то четыре. Пашка сказал, что он три года, а то и все четыре  не сможет сходить на охоту, а тут такой случай счастливый подвернулся. «Ты уж прости меня, мама!»

Уехали они на ЮМЗ. Трактор этот  внешне похож на колёсного белоруса, мотор  только немного слабее. Белорус, МТЗ-80, изготавливали в Белоруссии, а ЮМЗ на Украине. Трактор МТЗ прозвали белорусом, а ЮМЗ никак не прозвал. Юмэзэ он и есть юмюзэ.

У Генкиного юмэзе сзади на навеске закреплён генератор электрического тока. Генка мог во время уборки выехать с электросваркой на поле и устранить поломку. Для производства очень удобная штука, но требует очень аккуратного обращения. Тяжёлый хвост на поворотах даёт о себе знать, да и на ямах передок подбрасывает.

Едем по крутому косогору. Косая не только гора, но и вся дорога. Витин МТЗ склонился на бок, сани тоже. Могли на юмэзэ тут перевернуться. Такой крутяк проехали и не перевернулись. Если бы перевернулись и улетели бы под косогор, то один хотя бы живой остался, домой бы добрался. Оповестил бы. Впереди никаких обрывов нет. Ну где, как они могли погибнуть?! Ума не приложу.

Перевалили через гребень, дорога идёт дальше по широкому ровному полю. Уклон не большой. Вдали на белом фоне чернеет пятно. Виктор подал голос:

- Я понял почему. Место ровное. Генка переключил скорость и резко сбросил сцепление. Зад тяжёлый, передок приподнялся, одно колесо на пахоте было, другое на траве. Трактор развернуло, он завалился на бок и плавно, плавно, перевернулся вверх колёсами. Кабина то у него тряпочная, представляешь, что дальше было?

- Представляю. Плавно. Их не убило.  Они всю ночь умирали. Переговаривались. Один перестал свой голос подавать, потом другой. Последнему, гм, гм  молчу...

Подъехали. Мы с Виктором вышли из кабины, мужики сошли с саней. Подошли к трактору. Вид ужасный. Пашка с Анатолием застряли вверх ногами, Генка, похоже, изо всех сил пытался выбраться наружу. Застрял между ними поперёк кабины головой к окну, дышать нечем было.

Мужики стоят смотрят. Всем заплохело. Даже Ковалёв, и тот, стоит весь бледный Вооружённых бандитов обезоруживал -  не бледнел.

В сложных ситуациях меня всего охватывает паника, а тут стою без всяких чувств, будто душу мою вынули. Спокоен как танк. Вдруг понял, что мне придётся руководить изъятием трупов из опрокинутого ЮМЗ.

Обошёл трактор вокруг. Надо посмотреть как ружья расположены. Неизвестно заряжены они или нет. Бабахнет через тряпку в кого-нибудь и поставит ещё одну точку в этой несчастной охоте на лося, который бродит где-то недалеко от нас в Каиме.

Попросил мужиков отойти в безопасное, по моим расчётам, место. Подошёл к ЮМЗ, колесо на уровне моей головы, слегка надавил на колесо, почуял что трактор покачнулся. Начал его раскачивать. Качнул раз пять, не больше, и трактор упал набок.

Разодрали кабину вытащили трупы, положили на заснеженное поле. Лица опухли, сразу не узнать кто Пашка, кто Генка, а кто Анатолий. Толин брат отошёл в сторону и зарыдал.
 
Три трупа положили  на сани и прикрыли брезентом. Траурный обоз едет по заснеженному полю. Виктор молча смотрит вперёд на дорогу, молча тянет на себя рычаги, то один рычаг, то другой.

Я смотрю через заднее окно на сани. Из под брезента выглядывают сапоги Анатолия. Они торчат за краем саней. У брата сил не хватило положить тело поровнее, подальше, на середину саней. Время от времени на обочине дороги встречается высокая пожелтевшая трава. Она сгибается под ногами Анатолия, потом выпрямляется вновь. Мне вдруг захотелось зареветь, волком завыть на всю заснеженную долину.