Черный дьявол часть20

                Я получил отсрочку на год от призыва в армию. Мое следующее место работы было на мысе Ходутка. Наконец-то шквальный ветер, с дождем и снегом, неделю бушевавший над мысом сменился полным штилем. И лишь волны мертвой зыби, накатываясь на прибрежные скалы, напоминали, о двенадцати балльном шторме. Но и они с отливом успокоились и Тихий океан, отражая голубое безоблачное небо, своей зеркальной поверхностью в этот момент полностью соответствовал своему названию. Показавшийся за мысом вертолет, пострекотав над крышей метеостанции, приземлился на покрытую снегом песчаную косу в устье реки Ходутка. В приоткрытой двери вертолета, показался знакомый охотник промысловик Николай. С помощью жестов дополняющих его слова, я понял, он привез, что-то интересное. Спустившись с угора, утопая в глубоком снегу, я стал пробираться к вертолету. А Николай в это время, сверкая ослепительно белыми зубами, из темного проема открытой двери, охрипшим от простуды голосом кричал: – Принимай Черного дьявола! Думаю, он тебе понравится.- Опутанная обрывком невода, собака по своей внешности и свирепости была похожа на полярного волка. –Только будь осторожней с ним, — предупредил меня друг - охотник. – Может, удастся тебе приручить его. Я неделю с ним возился, напрасно теряя время, — ты, где его взял?- спросил я, осторожно приближаясь к подарку. - Почти две недели он ходил по моим следам, опустошая капканы. Сначала мне казалось росомаха, бесчинствует, а когда увидел следы, то понял, что ошибался. Волчьи грабительские повадки мне знакомы. А здесь все было иначе, как будто специально обученный зверь закрывал капканы, а потом спокойно пожирал приваду. И тогда я решил выследить его, какое же было мое удивление, когда вместо полярного волка увидел волкопса с ошейником. Я прошлой зимой встретил замерзающего охотника - камчадала, у него упряжка из волчьих псов была, доставшаяся по наследству от отца, это сбежавший вожак черный Дьявол. Охотник погиб?- спросил я. - Нет,- ответил он,- я пограничникам на заставу его привез, а оттуда на вертолете в Усть камчатскую больницу его доставили. Попробуй, может, сумеешь приручить этого дьявола, я не смог, а убивать жалко, уж очень хороший, зверовой пес. Из него получится отличный вожак для ваших собачек, ну все, до встречи.- На прощание, помахав рукой, он закрыл дверь и вертолет, набрав высоту, полетел на Сухую тундру его отдаленный охотничий участок. *** * Подальше от собак привязав на цепь полуволка, я все свободное время, посвящал общению с ним. Через месяц его поведение изменилось. Он позволял касаться его спины, но если моя ладонь зависла над головой, предостерегающе грозно рычал. Вообще, он не допускал какого либо движения вблизи своей головы. Постепенно я изучал характер полностью одичавшего пса или волка. Мне трудно было провести четкую грань между двумя понятиями; сдержанный в своих чувствах он в мгновение мог стать агрессивным. Он никогда не вилял хвостом, не хотел или не умел лаять, для него неприемлемым было, прыгать вокруг хозяина выражая свою радость. Вообще по характеру он внешне холодный неприступный своим проницательным взглядом безошибочно определял мое настроение. Он каким-то непостижимым чувством определял мое настроение. В нем я обнаружил весьма необычное свойство не присущее беспородным собакам. Мне казалось, как будто моя душа независимо от меня, посылает ему сигналы, даже когда я нахожусь от него на почтительном расстоянии. И соответственно встречает, настороженно чуть припав к земле, приготовившись в любое мгновение, напасть на меня. Либо сам подходит и, поднявшись на задние лапы, передними опираясь на мою грудь, позволяет прикоснуться к всегда холодному влажному носу. И все – таки я каким то внутренним чувством ловил себя на том, что при общении с ним постоянно нахожусь в напряженном состоянии, остерегаюсь Черного дьявола. По моему этот полу волк в основном видел во мне опасное для себя двуногое животное. В нем все время присутствовало два зверя, дикий полярный волк и полудикая собака понимающая, что с человеком ей лучше жить, потому что не грозит длительный голод и ежедневная борьба за выживание, имеющая место в волчьей стае. Но воспоминания его прошлой жизни были серьезным препятствием возникновению нашей дружбы. Он не мог полностью довериться мне как человеку. Потому, что из его памяти не стерлась жестокость каюра и болезненные удары плеткой. Особенно когда, выбиваясь из сил, вместе с такими же волчьими собаками он тянул тяжелую нарту. Были дни, когда мой приятель – охотник Николай приезжал на собачках, чтобы отдохнуть, помыться в бани. Черный дьявол наполнялся такой свирепостью, что я не рисковал близко подходить. В эти минуты мне казалось, что все усилия к приручению напрасны. И все – таки я продолжал заниматься с ним. Потому, что видел в нем непонятную для себя собаку, имеющую не только волю инстинктов, но и какую-то осмысленность поведения. Очень часто находясь рядом с ним, я чувствовал себя неуверенно, потому что жутковато было смотреть в его миндалевидные желтые глаза. Мне казалось, что в этот момент, он читает мои мысли и понимает меня. Однажды на охоте мы с ним долго ходили по тундре и, выйдя на берег океана, я снял рюкзак и отыскав глазами невдалеке большой камень присел отдохнуть. Пес как всегда расположился рядом у моих ног и, положив морду на лапы, внимательно следил за мной. - Ну, что смотришь на меня, — обратился я к нему со словами, — принеси рюкзак, пообедаем вместе. Черный Дьявол поднялся, подошел к рюкзаку и к моему удивлению, взяв его зубами, подтащил к моим ногам. Меня поразили его осмысленные действия. В порыве благодарности я хотел обнять черного Дьявола. Но он не позволил мне этого сделать. Спокойно отведя голову в сторону, отошел на расстояние вытянутой руки. - Ну, что – глядя в его зрачки сказал я, — пойми, что ты очень умный пес. С тобой можно общаться как с человеком. И это страшно потому, что не знаю, как ты будешь реагировать на мои слова.- В общем, я поймал себя на мысли, что начинаю сходить с ума от длительного общения с этой собакой. Расправив полотенце на каменной плите, я не спеша достал из рюкзака банку тушенки и хлеб. Распространившийся запах содержимого открытой банки, вызывал такой аппетит, что я, с трудом сдерживая себя, преднамеренно плавным движением руки намазывал мясную тушенку на куски хлеба, искоса посматривая на поведение черного Дьявола. Не знаю, что у него творилось в голове в этот момент, но он внешне выглядел чрезвычайно спокойным. Он лежал, подняв голову рассматривая меня. Только две тонкие струйки слюны, вытекая из его закрытой пасти, выдавали в нем очень голодную собаку. Но, сколько достоинства и сдержанности было в нем. И даже когда я поднес к его носу хлеб с тушенкой, он не схватил с голодной жадностью, а осторожно взял из рук и не спеша съел то, что ему предназначалось. Еще раз убеждая в том, что у этой собаки природой заложены те качества поведения, которых порой человеку не хватает. Не только сдержанность была хорошим примером. В своем присутствии он не позволял собакам драться, а подходил к ним и, предупредительно обнажая внушительные клыки, грозно рычал, собаки, тут же поджав хвосты разбегались. В собачьей упряжке, Дьявол отлично справлялся с ролью вожака. Посматривая на собак, оценивал, все ли с одинаковой силой тянут нарту. Тузика, за скандальный характер я привязывал ближе к нарте, он, как и некоторые люди был хитер и ленив, чуть приотстав, запрыгивал на нарту и ехал рядом со мной как пассажир. Такое поведение, вожаку не нравилось, он на остановках неоднократно с грозным рычанием подходил к Тузику. По всей вероятности, на собачьем языке предупреждал, что так нельзя делать. Не будешь тянуть нарту как все собаки, то накажу. Но Тузик не проявляя благоразумия, продолжал вести себя так, словно он хозяин черного Дьявола, за что и поплатился жизнью. На одной из остановок вожак подошел к Тузику и его челюсти сомкнулись на позвоночнике, прокусив почки, через два дня Тузик скончался. Но не только в жестокости он исполнял роль вожака собачьей упряжки. В четырех километрах от метеостанции на берегу залива, где было лежбище сивучей, он нашел убитого в драке сивуча и рано утром уводил туда собак, чтобы питаться мясом. Это облегчило нашу жизнь, забота о ежедневном приготовлении пищи для собачек отпала. Но в феврале Черный дьявол внезапно исчез. …….- Ты на кого так внимательно смотришь в бинокль, — обратился я к Валентину. Валентин передал мне в руки бинокль указывая рукой в сторону маяка расположенного на крутом скалистом утесе. - Кажется, наш Дьявол объявился с волчьей стаей,- неуверенно ответил товарищ. Когда они преодолев крутой подъем, заросший кустами кедрового стланика, приблизились к мысу, то без бинокля мы отчетливо увидели черного волка внешне похожего на нашу собаку. Вскоре волки скрылись за поворотом и мы решили, что черный Дьявол покинул нас навсегда. Потому что он - часть природы и подчинен ее физическим законам, которые не может изменить, и все же в нем должны проявиться новые качества находящиеся по ту сторону волчьей жизни. Он больше похож на волка, тем не менее крепко связан с человеком, и к великой моей радости через несколько дней черный Дьявол вернулся, и как прежде продолжал исполнять свою роль вожака собачьей упряжки. В его поведении я не заметил, каких либо изменений только внешне он стал выглядеть еще более суровым потому, что на его морде появились дополнительные шрамы еще не успевшие зарубцеваться. Проявляя заботу о его здоровье, два раза в день я посыпал их стрептоцидом. В этот момент пес покорно стоял, слушая мой ровный, спокойный голос. Поругивая волкопса, я учил его жить дружно с собаками и с работниками метеостанции. Не знаю, понимал ли он меня, но я точно знал, что он прислушивается к моим словам, постоянно двигая ушами. Многочасовые прогулки по бухте еще больше привязали его ко мне он, неотступно следуя за мной, сопровождал всюду. Я стал замечать появившуюся в его характере собачью ревность. Его сиплое приглушенное рычание останавливало их и, проявляя покорность, они отходили от меня. Я настолько привык к Дьяволу, что потеряв бдительность, посчитал его полностью прирученным и послушным псом. Вот тогда-то, из своей самоуверенности, я чуть не поплатился собственной жизнью. Однажды в свободное время, поехал на сухую тундру охотиться на оленей. Проехав несколько километров по свежевыпавшему снегу, где потерял много времени, я рисковал оказаться застигнутым ночью среди тундры, не доехав до ближайшего зимовья. Поэтому взяв в руку хорей, решил подстегнуть собак, чтобы быстрей бежали. Но только хорей коснулся головы вожака, он, вместо того чтобы ускорить бег, остановился и развернувшись бросился на меня, чтобы клыками вцепиться в мое горло. Видя перед собой блеск дьявольских глаз, я успел выбросить руку вперед и схватить его нижнюю челюсть, крепко удерживая, а затем, навалившись на него, с трудом успокоить. В дальнейшем, урок, преподанный мне черным Дьяволом, я навсегда запомнил и не повторял своей ошибки. А после этого случая окончательно понял, что черный Дьявол, как некоторые люди, наделённый гордостью и самолюбием, не терпит над собой грубого насилия и с этим качеством его характера, нельзя было не считаться. ……. Мы с черным Дьяволом сильно привязались друг к другу. Когда я выходил на улицу, он встречал меня, и чуть приотстав, шел по моим следам. – Ну, что ты ходишь по пятам как привязанный? - поглаживая его, по спине, ругался я. - Когда понадобишься мне, тогда позову тебя. - Он спокойно относился к моим словам, очевидно, понимая смысл. Подняв голову внимательно, смотрев на меня как будто спрашивал, — зачем поступаешь со мной так, я же не мешаю тебе заниматься своим делом? Так обменявшись с ним, словами и немым упреком, я шел с угора по тропе, ведущей на берег устья реки. Ему нравилось сопровождать меня. Думаю потому, что мы оба любили уединение. С гитарой в руках я, сидя на камне, на берегу Тихого океана, перебирая пальцами струны извлекая звуки, полюбившейся мне мелодии полонез Огинского. Неважно владея гитарой я не хотел, чтобы кто-нибудь, меня слушал. Разве что черный Дьявол, так он не осудит, а я ничего не замечая вокруг, играл для себя. Моя непритязательная душа вполне была удовлетворена тем, как я ее развлекаю. В один из таких дней черный Дьявол, расположившись у моих ног, прикрыв глаза, как будто задремал. Но я заметил, что его уши все время двигаются и, как ни странно, мне показалось, реагируют на звучание струн. Когда струны начинали дребезжать, он подняв голову, смотрел на меня, как будто пытаясь сказать об этом. Но как только струны продолжали издавать приятный и мягкий звук, он успокаивался. И положив голову на мои колени, спокойно смотрел на слабые волны мертвой зыби, растекающиеся у моих ног. В этот момент мне, показалось, что это и есть идиллия между человеком и природой. Вдруг уши собаки, уловили новые звуки. Что-то, заметив пес, приподнял морду, посмотрел в сторону прибрежных рифов. И повернув голову пристально посмотрел на меня, словно призывая обратить внимание на подводные камни показавшиеся из воды в момент отлива. И каково же было мое удивление, когда я увидел морского котика. Он плыл в мою сторону, временами скрываясь под водой. Я продолжал играть, собака успокоилась, а калан подплыл на такое расстояние, что отчетливо был виден его шикарный мех и красивая мордочка. Кажется, ему тоже понравилась моя игра на гитаре, в этот момент он веселился и кувыркался, но как только я прекращал перебирать пальцами струны, он переворачивался на спину и делал вид, что уплывает. Таким способом он просил меня продолжать игру. Тут уж я изо всех сил старался ему понравиться и тряс гитару, извлекая из нее звуки отдаленно, напоминающие звуки гавайской гитары. Иногда ныряя, он поднимал со дна краба или морского ежа и лежа на спине, лакомился. И так, повторялось это несколько дней. Потом появился еще один калан, моя аудитория увеличилась. Эти милые животные привыкли ко мне, и подплывали очень близко. Я с интересом смотрел, как они трут свои мордочки, плавают на спине, играются с камушком, отчетливо демонстрируя свой богатый мех. Они были настолько красивы и изящны, что моя рука не поднималась убить их ради меха, это было выше моих сил. Потому что в моем понимании убивать ради меха, таких красавцев, это преступление не только перед законом, но и самой природой, а для меня в то время природа воспринималась как добрая сила, которую ни в коем случае, нельзя уничтожать. Я обратил внимание, что черный Дьявол, наделенный инстинктом дикого зверя, не упускающего свою добычу, в этом случае вел себя весьма странно. Вместо опасного блеска глаз и вздыбленной шерсти на загривке он,  улыбался. Сопровождая движение каланов наклоном головы чуть с приоткрытой пастью, в этот момент его морда представляла образ добрейшего глупого пса. По всей вероятности ему  нравились эти наивные и доверчивые животные. Наблюдая за мной, с расстояния нескольких сот метров, работники метеостанции, посмеиваясь, говорили. «Если так будет продолжаться, то непременно соберешь сюда всех каланов, с Командорских островов и там колхоз разорится. Черному Дьяволу нравилось проводить время в обществе каланов. Иногда он без меня приходил на берег океана и независимо от погоды, часами наблюдал за морскими животными. А каланы словно понимая, что им оказано внимание, в знак благодарности, подолгу виртуозно плавали вблизи берега. Нырнут, поднимут со дна морского ежа, перевернутся на спину, иголки лапками обломают и грызут. Забавно смотреть черному Дьяволу. Так завязалась дружба между волчьим псом - черным Дьяволом и морскими животными. Но вскоре их дружба прервалась, так как Дьявол по зову крови ушел с метеостанции, откликнувшись на призыв одинокой волчицы. С действующего вулкана Ходутка спустились геологи Ленинградской экспедиции. Они ждали с Владивостока исследовательское гидрографическое судно «Полутис» на котором я уехал в город. На этом у меня закончилась камчатская жизнь на глубоко таежной труднодоступной метеостанции Ходутка. Служба в армии, работа на флоте и учеба в институте отняли у меня несколько лет. И все это время я, не прерывал дружеских связей с коллегами на прежней работе в метеослужбе, только с Анатолием не приходилось встречаться. Он, как стало мне известно, выехал на материк.  …..ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.