Неворонье. Часть 5

  Иногда утро приходит как лучший друг. Оно окружает тебя бодрящей прохладой, заражает весельем и щедро брызжет в глаза солнечные искры, вызывая беспричинный смех и радость. Иногда утро  вкрадчиво, как вор, проникает  в  жилище,  томно обволакивает негой и  блаженным бездельем. Сегодня же рассвет наступал на сонное сознание резкими агрессивными порывами ветра и рвал туман сна рокотом ливня.  Грач встрепенулся, выпрямился в седле и  бросил взгляд на товарищей.  Командир находился впереди, и молодой стрелец мог видеть только прямую спину и  гордой посадки голову.

-Ишь как, — подивился молодой стрелец, — вода льет с шапки, кафтан промок насквозь, а он все одно, как барин.

 Справа скачет Карай. Он не дремлет. Из под стрелецкой шапки хмуро и настороженно смотрят на мир темные глаза.   Красавец Султан легко вскидывает тонкие ноги.  Грач обернулся.  Сразу за ним держался  один из неразлучных дружков Протас  Он опустил головушку, словно думы тяжелые клонят ее на грудь, а не короткая, бурлящая кровь ночь. Всю дорогу, что стрелецкий отряд преодолевал до леса,  слушал невольно Грач как Протас хвастал  дружку  Леонтию  победой над дочерью трактирщика Родиона.  Друзья весело хохотали и поддразнивали друг друга. Остальные товарищи были бодры и внимательно посматривали по сторонам.   Внезапно Сметанка всхрапнула и не обращая внимания на  натянутую узду крепкой рукой хозяина попятилась назад, тесня Тревзора.

-Грач, угомони лошадь,- недовольно пробурчал потревоженный ото сна Протас.

- Чего это ты Сметанка?  - Негромко заговорил Грач, — А ну, вперед и не балуй.

В этот момент командир осадил Цыгана негромким звучным голосом,  и стрельцы устремили взгляды вперед.  Прямо перед отрядом, прислонившись плечом к  мокрой березке стоял молодой парень.

- Мир да почет, добрые люди.  Ищете кого или заплутали ненароком?

Грач вытянул шею и сердце  тихо тоскливо заныло.  На размокшей от дождя  земле  стоял незнакомец босыми ногами , мокрый почти по пояс от трав лесных, и не было ему зябко.

-Лесовик? - выдохнул Карай.

Парень  поискал глазами говорившего, нашел, и улыбнулся ему, обнажив крупные клыки.

 

****

По досчатой, темной от времени и влаги двери, несколько раз с силой хлопнула мужская ладонь.

-Хозяйка! Пелагея! Выйди ка.

Ответа не было и мужчина  толкнув дверь  вошел в тишину  дома.

-Хозяева. Дома ли?  Яр, это я, Бирюк. Потолковать бы.

Снова тишина.  Глаза вошедшего разглядели тонкую фигурку, замершую на лавке.

-Чего отмалчиваешься Пелагея? Голос сорвал окликаючи. Где твой хозяин?

Фигурка на лавке у окна не двинулась.

-Спишь  посредь дня, что ли?

На гостя смотрели пустые, лишенные какой-либо жизненной искры глаза.  Бирюк  нахмурился и вперился взглядом в лицо молодой женщины. Радужку глаза затопила звероватая желтизна.  Охотник невольно отступил и коснулся ворота рубахи.

- Чур меня.  Да как же так получилось?

Мужчина преодолевая чувство отвращения  взял безвольно висящую руку,  и зажал  между своими ладонями тонкие пальчики находящейся в беспамятстве девушки.  Спустя несколько мгновений  хозяйка дома  вздохнула, словно сбрасывая тяжесть сна и порозовела щеками.  Глаза прояснились и гневно воззрились на  незваного помощника.

-Ах ты охальник! Нет мужа дома, так ты  сразу шасть и в его дом? Отпусти мою ладонь бесстыжие твои глаза.

Но Бирюк и не думал отпускать руку. Он перекинулся, и стоял перед Пелагеей  огромный черный зверь с проблесками серебра  среди черной блестящей шерсти.  Круглые желтые глаза, не  мигая вперились взглядом в  лицо Пелагеи. А у той от былой недвижности и следа не осталось. Щеки зарделись маковым цветом, глаза заблестели утренними звездами и охотник почувствовал как девичья ладонь вцепилась в его лапу.  Зверь всхрапнул, откинув голову и угрожающе оскалился.

-Не пужай, пужливых здесь нет, — в звонком девичьем голосе звенела насмешка.

- Тетку Христину дома будешь клыками до слез доводить.  А клыки мой муж не хуже тебя умеет показывать.

Бирюк отступил. Направился было к двери, но остановился.

-Ты чего хотел? Неужто чтобы меня за руку подержать?

- Христина просила тебя к ней зайти. Дело у нее к тебе срочное. Так ждать ли?

- Сим часом и забегу. Да расскажу, как ты по чужим домам блукаешь, пока хозяина нет.

-Расскажи, расскажи, — рассеянно ответил мужчина, погруженный в раздумья. - Она будет рада.

Покинув дом он направился было  к дому Барсука,  куда вело его дело, но замер, рассматривая ладони.  Какое то время он молча смотрел на них, а затем словно стряхнул что-то невидимое.  И только глаза охотника увидели дымные лепестки вспорхнувшие с ладони на землю.

-Ой худо,- тяжело вздохнул Бирюк.

От невеселых дум его отвлек женский голос.

-Здравствовать тебе Бирюк многие годы.

-Здравствовать и тебе, Вермила. Ведомо тебе, где Барсук. Потребность в нем есть.

-А то как же.  Ведомо мне то. Утречком, еще темно было, с моим хозяином на рыбалку ушли.  Сказывал, к вечеру будут.

-А Яроя?

Высокая статная женщина, не уступавшая Бирюку в росте, покивала головой.

-Так он молодых собрал и увел куда-то. Сказал дело вельми важное.

-А кто из старших с ними пошел?

-Ярой и пошел старшим. Сказал дело для молодых охотников да больно увлекательное.

-Важные дела с молодняком не решают, — задумчиво проговорил Бирюк. -Ну, будь здорова Вермила.  Третьяку передай, что Бирюк, дескать, искал его. И вот что, Вермила. Собирала ты в этом году травы для обережения дома от нежити?
-Собирала. Нужда у тебя возникла в моих сборах или нежить тревожит?
- Пока не знаю. Поделишься?
-Мне не жалко. Вечером принесу, отдам Христине.
-И подскажи ей, как пользоваться. Не ведомо ей, как травами от нежити дома защищают.
Бирюк двинулся было дальше, однако хотница  попридержала его за рукав.

-Ты не торопись уходить. Расскажи ка мне, зачем во время свадьбы Яра и Пелагеи взывал к Велесу?

Бирюк  невольно вздрогнул. Он  потемнел лицом, и медленно, чеканя слова,  произнес.

-Ты, баба, глупым своим разумением, жидкое и твердое не смешивай.  Не болтай о том, о чем не понимаешь.

Вермила  коротко хохотнула и подбоченилась горделиво.

-Ты глазами перед Христиной сверкай,  а передо мной нужды нет.  И то что я видела, я хорошо рассмотрела. Все охотники пировали за счастье молодых, а ты ни одной бабы не тронул. Кровь пустил только мужчинам, которые по силе в воины годны. И все время взывал к Велесу.  К чему бы это?

-Говорю тебе, ошиблась ты. - Мужчина отчетливо скрипнул зубами.

- Придешь домой, сядь перед женой, и толкуй ей, указывая на гуся, что это порося.  - Огрызнулась охотница.

-Поблазнило тебе, -  буркнул Бирюк. - А будешь языком мести без дела, так скажу мужу твоему, чтобы укоротил тебе его. Бабий язык - короткий путь к бедам.А ежели баба глупая, а язык длинный, то быть худу дому.

-Будешь грозить, Третьяк тебе шею сломает. А  я помогу.  Думается мне, умысел ты имеешь тайный.  А таишься от охотников, так значит, вреда нам желаешь. Вернется Третьяк с рыбалки, поделюсь с ним знанием, да бабьей догадкой.  Там и решим, что делать. Не зря кровь у тебя мутная.

Бирюк зло сплюнул и махнул рукой. Глупая вздорная баба, могла порушить все его планы, но как ее укоротить?

Ладно. Барсук на рыбалке, Ярой увел молодняк из Невороньего. Куда теперь?  Домой, домой. Мужчина зашагал по направлению родной избы.

***** 

Командир стрелецкого отряда был человеком бывалым. Он быстро смекнул, кто стоит перед ним. И, в отличие от Карая, в выводах не ошибся.

- Направляемся мы в Неворонье для суда правого, царского. Расследовать мы посланы кровавое беззаконие, учиненное неведомыми лиходеями с жителями села Малого.

Парень оттолкнулся плечом от дерева и теперь стоял прямо.

-Обособленно мы живем.  Сами и дела решаем. И суд правим тоже сами.  Так что, люди добрые,…

При этих словах незнакомец  отвесил поясной поклон и приложил ладонь к груди, — В гостях хорошо, а дома лучше. Отправляйтесь по домам. И я отправлюсь. И будет мир, и будет лад. А то, что вас выпорют как мальцов незрелых, за то, что не справили дело, так-то не моя боль, не моя печаль.

-Не будет так, — под рукой Афанасия громко и тревожно звякнул металл. - Мы исполнителя царской воли. Ты не  волен чинить нам препоны. Прочь с дороги. Коли ты не виноват в деянии лихом, так и нечего скомороха ломать перед служивым людом.

- Ну, а ежели виноват?  - Прищурился парень.

-Виноват - ответишь за то, — голос командира был тверд.

Грач напряженно вслушивающийся в разговор и не заметил как вокруг него стало происходить непонятное. Кобыла снова запряла ушами и дернула головой. Стрелец  успокаивающе похлопал Сметанку по шее и бросил рассеянный взгляд в сторону. И замер. Среди деревьев стояли люди.  Их было немного. Несколько подростков и две совсем юные девушки.  Очень просто одетые в свободного покроя одежду.    Один мальчишка завороженно уставился на кинжал Карая, чудной работы  умелых мастеров далекой Булгарии.  Карай так же заметил интерес, и с самодовольным видом погладил кинжал пальцами. Мальчишка указал пальцем на оружие, а затем указал этим же пальцем на себя. Карай сдвинул брови и помотал отрицательно головой.

-Нет, он мой.

Мальчишка улыбнулся озорно и самодовольно, словно ребенок, который знает секрет, пока неведомый взрослым и медленно раздвинул губы в улыбке. И от этой улыбки у стрельцов похолодела шея.

***** 

Бирюк резко дернул дверь,  в сени, встревожив жену, которая этим временем прожаривала  крынки в печи. Удивленно обернулась на шум и, признав мужа, ласково улыбнулась. Мужчина прошел к лавке, тяжело опустился на нее, отодвинув почти готовую рубаху и недовольно взглянул на Христину.

-Чего рукоделие по всему дому валяется? Убрать недосуг?

Женщина метнулась к лавке, подхватила рубаху и сунула ее в короб с нитками и иглами.

-Ты вот что, Христина, — не удосужившись взглянуть на жену продолжил Бирюк, —  К тебе Пелагея зайдет сегодня. Я сказывал ей, дескать ты ее кликала к себе.

-Так что за надобность такая,- робко начала женщина, но умолкла под тяжелым взглядом мужа.

- Скажешь, что соскучилась, чаем напоишь.  А для чая возьмешь воду освященную. Крест у тебя на шее освящен, поди?

Христина закрыла крестик ладонью, словно стараясь уберечь его от поругания.

-Так вот этой  водой, в которую погрузишь крест, напоишь Пелагею. А потом улучив момент, дай ей в руки травы.

-Какие травы?

-Те принесет тебе Вермила. Разделишь по связкам. Одну повесишь над дверью. Вторую постарайся Пелагее дать в руки. Да все присматривай, да примечай зорко. Приду-расскажешь как подружка твоя вела себя.

Он поднялся, направился к выходу, но остановился и снова повернулся к жене.

- Вермила придет, попроси ее научить обережные знаки на вороте вышивать. А себе эти самые знаки вышьешь на пояске. Поняла ли?

- Понятно все. Сделаю все.  – И женщина поднесла кончик платка к глазам.

- Неласковый, чужой стал последние дни. Неужто ради такого счастья я столько лет вековухой жила, на великий грех пошла?

-Знала за кого идешь, — буркнул охотник, но бросив  еще один взгляд на едва сдерживающую слезы жену,  остановился. Подошел к Христине и мягко обняв за плечи привлек к себе.

- Времена темные наступили, голубушка моя. Не до ласк, не до милований.  Может статься, что придется тебе шкуру мужа растянутой меж бревен увидеть.  Да ведь и я не Яр. Тот Пелагее один раз, красуясь, показался, так она несколько месяцев пряталась от его глаз. Ты же меня на охоте увидела впервые. Видела и кто я, и каков я. Что ж сейчас попрекаешь? Все будет, если переживем этот год.

-Почему год? Люди бают, что сто лет теперь не будет жизни.

-Пусть бают. На то язык и даден людям без костей, чтобы молоть им не скончаемо. Ты же теперь моя жена. Твое дело дом обиходить, да мужу стол собрать. А муж и беды как ответь от дома придумает, коли ж не выйдет, то удар на себя примет, а жену оборонит. За покорство да нежность полюбилась ты мне. Такой и оставайся.

Христина виновато шмыгнула носом и отстранилась.

-Прости бабью глупость.

-Ну,  хоть в дому мир, — подумал Бирюк покидая избу. Взгляд его задержался на нескольких листах сухой бересты, которую использовали для растопки печи. Мужчина  припомнил, что не так далеко видел поваленные старые березы.

-К вечеру обернусь. - решил Бирюк, — А то как знать, будет ли потом время для поиска растопки.

Зашел за избу, выдернул с силой воткнутый  в бревно топор, обвязал вокруг пояса веревкой и направился скорым шагом по направлению к мертвым березам.  Но дойти охотнику не удалось. Не дойдя до нужного места Бирюк остановился,  втянул влажный лесной воздух и из горла невольно вырвалось глухое рычание. Мужчина выдохнул, и подняв ногу для шага, опустил на землю  уже черную когтистую лапу.  Снова наполнил легкие лесным воздухом. Мертвый человек. Недалеко. Не то лихо, что человек. Беда, что мертвый был охотником. Быстро и мощно несут  Бирюка ноги по  лесным угодьям. Охотник в лесу, что орел в небе.  Под ногами земля тяжелая, мокрая, крытая прелыми листьями. И среди  листьев-падалиц лежит ничком мужчина. Бирюк рывком переворачивает собрата.

-Третьяк.

Лицо умершего умиротворенное, мягкое выражение, словно перед смертью все тревоги и боль покинули его, сделав чистым, как малого ребенка. Нет на мужчине не ран, ни следов борьбы.

- Третьяк, — с болью повторяет Бирюк, — что случилось? Барсук где?

Принюхивается, стараясь уловить запах второго неудачливого рыболова. Жив, жив. И не очень чтобы далеко. Бирюк осторожно возвращает мертвеца на мокрую землю.

-Я вернусь за тобой Третьяк.  Барсука найду, и сим часом вернусь за тобой брат.

Темные, с повисшими тяжелыми листьями, ветви скоро скрыли удаляющуюся фигуру.

***** 

Грач, и вместе с ним  весь отряд вслушивались в разговор Афанасия с лесным незнакомцем. Командир требовал подчиниться и выдать виновных, либо допустить отряд до старшины Дуба. Парень же, казалось, только забавлялся этим спором.  Не нравился этот разговор Грачу. Не мог нравиться.  Все было в нем неправильно. И дети, вышедшие из леса были неправильными, странными. Отчего Сметанка бьет копытом и скалит зубы в сторону совсем юной девушки? Нет в той угрозы. Стоит спокойно, оглядывает кобылку ласковым взглядом, понимает девка в лошадях толк. Мальчишка..Странный мальчишка. Страха перед вооруженными стрельцами нет. А чего показал Караю, что заберет его кинжал? Шутковал?  И стоят они как при правильной подготовке к круговой атаке. И снова непонятно. Было бы правильно, если бы на их месте были взрослые крепкие мужчины, а в центре их окружения не находились бы вооруженные конники. Неужели и дети все до одного волкодлаки? Тогда понятно почему Сметанка всхрапывает и  не стоит на месте, нервно перебирая ногами.

-Не выщло из тебя купца, торгуешься лениво и скупо. -  Донеслось до Грача со стороны, где вели разговор командир и лесовик. -Щедро же раздаешь угрозы да обещания. Наскучил ты мне хуже пареной репы.

Афанасий дернул за повод Цыгана и тот  двинулся вперед, тесня грудью несговорчивого парня. Тот, одна ко же легко отступил в сторону и рассмеялся.  Командир повернул коня, вытащил саблю и снова направил коня  на человека. Лесной житель остановился и Грач понял, что больше тот не сойдет с места. Цыган же остановился, когда его морда почти вплотную приблизилась к лицу человека.

-А ты у нас лошадиный князь, верно? – прошипел  лесной человек в лошадиную морду. – Ты меня поэтому не опасаешься?  Нельзя показывать страх перед остальными. Уважения да почета будет не видать.

Цыган фыркнул, обнажив длинные желтоватые зубы.

-Эк подивил,- насмешливо  скривив губы  обронил парень, - у меня не хужее.

Миг, всего один миг, в который не всякий удар сердца уложиться, и вот  вместо человека стоит создание, вид которого приводит в трепет и самого мужественного воина. Существо коротко взвыло и щелкнуло клыками перед мордой коня. Цыган рванулся вбок,  чудовище взмахнуло когтистой лапой, дернув коня за ногу и тот повалился на землю вместе с всадником. Еще один взмах был почти не заметен человеческому глазу. Лишь легкий, едва слышный треск шейных позвонков. Лошади закрутились под стрельцами,  Неймар громко ржал и пытался  прорваться  мимо того, что только что было девушкой, в лес, прочь от этой поляны.  Но несколько чудовищных созданий не давали лошадям покинуть поляну, рыком и воем, как опытные загонщики, удерживая животных в одном месте. Стрельцы похватались за оружие. Карай  держал наготове кинжал, готовясь пустить его в ход.  Леонтий  обнажил саблю. Лошадь одного из лучников совершала прыжки в право и влево, не давая наезднику прицелиться. Второй, видимо, более опытный, спрыгнул с коня, и теперь прикрывался животным, как живым щитом. Стрельцы старались успокоить лошадей.

-Волкодлак! – громко закричал Грач, не слыша собственного голоса. Шум в ушах и стук сердца оглушали его. – Волкодлак! Я хочу говорить с тобой.

-Еще один купец -удалец торговаться желает.  – Растянул губы в язвительной улыбке вожак.  -Ну, будь по твоему, иди, идем торг держать будем.

Грач  покинул седло, погладил успокаивающе нервно вздрагивающую Сметанку и направился к главарю волкодлаков. Цыган все еще пытался встать, навалившись всем весом на хозяина, который не подавал признаков жизни. Нога коня была в крови.

Грач встал прямо насупротив вожака. Совсем молодой парень. Лицо скуластое. Степняк?  Грач помнил с детства одного деревенского задиру. Не было с ним управы никому. Но вот было у него такое, что при разговоре один на один, когда его авторитету ничего не грозило, становился он спокойнее, и слушал собеседника, и сочувствовал больше. Таков ли этот волкодлак? Грач не знал.

Парень сузил зеленые атаманские глаза и велел.

-Торгуйся! Поглядим что ты за купец-молодец. Командир твой  мой торг не принял. За то и поплатился. Не калашного рядя купец оказался. А ты каков?

 Он приосанился, уперши руку в бок и приготовился к потехе.

-Была не была, — решил стрелец.

Стараясь унять волнение, он снял шапку и мял ее в руке, стоя перед лесовиком с непокрытой головой.

-Волкодлак, -начал было он, но был остановлен нетерпеливым движением ладони.

-Мы охотники. Волкодлаки, то несчастные создания. Не люди, ни звери. Охотников создал сам Велес, для защиты Руси, когда в том острая нужна возникла. Не стало богатырей, полегли герои. И Велес создал нас.

-Охотник, -поправился стрелец и почувствовал себя увереннее. Вожак говорил спокойно, без смеха или издевки. Смотрел тоже спокойно. Авось и вынесет.

- Меня зовут Иван по прозвищу Грач.

Зеленые глаза парня скользнули поверху, на миг остановившись на смоляных прядях стрельца.

-Ярой, сын Дуба и Злобоводы.

-Мир тебе Ярой,  здоровье твои почтенным родителям.

Вожак прищурившись рассматривал говорившего.  Прикусил зло губу.

-Тебе того же, Иван Грач.

-Тот, с кем ты беседу вел, то мой командир. Мы - стрелецкий отряд. Послали нас разузнать что произошло в лесных поселениях.

-Почему вы решили, что что-то произошло?

- Один крестьянин из села Малого обратился за защитой и судом царским.

Вожак отвел глаза в сторону, с досадой вздохнул.

-Квашня, — не громко произнес он, — Все таки добрался до города  несчастный дурочек.

-Имя мне не ведомо. Он просил защиты, поведал о страшном беззаконии, которое произошло.

-Мы живем в лесу. У нас свои законы. Царь нам не указ. Его слуги тем паче.

-Ярой, ты русич?

-Я то русич, — протянул охотник. Грач почувствовал, что хорошее начало стремительно тает. Охотник злился.

Грач приложил ладонь к груди.

-Я тоже русич. Велика Русь. В Москве живут наши соотечественники. И в деревнях малых. Все повинны жить по единому закону. По русскому закону. Ежели каждая деревня начнет свои правила устанавливать, да соседей бить, правильно ли это?

Охотник сделал несколько шагов вправо, вернулся, снова прошелся, уже влево.

-Нервничает, -понял Иван.

- Живем одними заботами. Чтобы семья сыта была. Чтобы земля родила. Чтобы границы не тревожили супостаты иноземные. Этим живем, дышим. Ежели ворог нагрянет, станешь ли таится по лесам, коли матушка Русь в беде?

Назвавшийся Яроем вскинул голову.

-Не тебе учить охотника ворогов бить.

-Не мать я тебе, не отец, чтобы наставлять. Но вижу, что смелый ты человек. И за землю Русскую, уверен, готов сложить голову без сожалений.

Яр кивнул, вызывающе глядя на Ивана.

- Что такое Русь матушка? Деревни да крепости? Русь, это же люди. Ты русич. Я русич. Афанасий, которого ты убил, тоже русич. Так как получается Ярой?  Ты готов погибнуть за Русь, но сам бьешь русичей на Руси. Как кочевник, как заморский тать, которые видят в землице нашей добычу. Приди ко мне в дом. Я встречу тебя как брата. Посажу за стол, налью хмельной браги. И что, то, что я христианин, а ты нет. Мы братья. Русичи. Дети одной матери. Так должно быть.

-Командир, тоже русич, как ты говоришь, сын моей матери, пришел с оружием, чтобы забрать меня и отвести в пытошную.  Должен ли я был подчиниться ему?

-Должен, -твердо произнес Грач, — Ты сказал, что мы пришли за тобой. Думается мне, это значит, что ты был среди татей побивших целую деревню. Ты отнял жизнь. Ответ должен держать.

-А если я не хочу? – парень говорил негромко, но в голосе чувствовалось напряжение.

- Позор, словно камень на шее, который ты себе повесил сам. Тяжело, а нести нужно. А коли не хочешь, так значит ты желаешь кровь проливать без ответа за это. Убивцы должны отвечать за кровь.

Ярой усмехнулся.

-Что же, купцом ты оказался более тороватым, чем твой командир. За это умрешь быстро,

В этот момент на поляне послышалась возня и звонкий мальчишеский голос возмущенно произнес.

-Отдай говорю. Яр, он кинжал не отдает. Ты все пустые говоры ведешь, а они с оружием. Ты сказал, что мы их побьем и домой вернемся. Солнце над головой, я есть хочу. Или лошадьми пообедаем?

Грач с замирающим сердцем  повернулся к собеседнику. Перед ним стояло чудовище с оскаленной волчьей пастью.

-Ярой, - отчаянно выкрикнул Грач, -лошади. Не трогайте лошадей. Мы люди служивые, с оружием. Знали на что шли, выбирая царскую службу. Но лошадей не трогайте. Много в тебе  звериного, но вижу я и человеческое в твоей душе есть, живое.

И успел отметить про себя, как чудовищно и странно смотрятся человеческие глаза на морде волка.

Охотник шагнул вперед.

-Ну, будь по твоему, купец-молодец, -прошипела волкоподобная морда, —  будь по твоему.

Иван успел рвануть саблю, но воспользоваться ей не смог. Страшная боль в ноге, сильнейший рывок вбок. Хруст сломанного колена. Милосердная тьма накрыла сознание Ивана и он не слышал как  зло визжала Сметанка, отбиваясь копытами и зубами от существа в женском просторном сарафане, старающегося подобраться к морде. Не довелось ему увидеть, как Карай успел наотмашь полоснуть кинжалом охотника, за что поплатился  оторванной рукой.  Тот  же, довольно урча рассматривал окровавленное лезвие  чужеземного кинжала. Тьма и кровь. Стрельцы не успели защитить ни себя, ни царский закон. Победил  закон животного мира, при котором выживает сильнейший,  тот, у кого крепче смертоносные клыки.