3. Совсем взрослые. Сами с усами. - 11

Начало здесь:http://proza.ru/2022/11/06/258

3.11. ПЕРВАЯ ВАХТА

Сначала шумно затарахтел вспомогательный двигатель, через несколько минут более плавно заурчали два других, работающие на винты. Николай Александрович Черников, механик, постепенно вывел на рабочие режимы все необходимые механизмы, вытирая руки ветошью, махнул мне и пошёл из машинного отделения. Я последовал за ним.
- Всё, командир, можно выходить в рейс, - отрапортовал он стоявшему у рычагов гидравлического управления земснарядом командиру, войдя в багермейстерскую рубку, сам же потянулся к рычагу сигнального гудка, - надо проверить работу компрессора и баллонов, - довольный добавил он, резко дёргая ручку вниз.
На весь затон раздались гудки нашего тифона, оповещая округу о выходе судна в навигацию.
- Хорошо, поднимаем сосун и вперёд, - командир спокойно встал за управление.
Через некоторое время земкараван медленно начал вытягиваться в кильватер, набивая буксирный канат, на котором висели три нитки понтонов. Параллельным курсом шла мотозавозня, в любой момент готовая помочь, если начнёт наваливать на стоящие у берега суда. Я, счастливый и довольный, что мы вышли в рейс, смотрю с борта рубки на надвигающиеся многоэтажки города, Красноармейский район города-героя.
- Станислав, - окликнул меня командир, - поскольку тебе ещё нет восемнадцати, с сегодняшнего дня стоишь первую неделю в дневную вахту в машинном отделении.
- Хорошо, - коротко кивнул я, повернувшись от городского пейзажа лицом к раскрытой двери  рубки и давая понять сразу, что два раза напоминать мне не надо.
А спустя минуту мне уже нашли работу.
- Курсант, коли ты на вахте со мной в машинке, пошли, у нас с тобой много работы, - чуть громче обычного окончательно оборвал мою радость и мечтательность механик, махнул снова рукой.
Пришлось спускаться в шумное машинное отделение, понимая, что по палубе буду ходить редко, вся практика пройдёт в грохоте дизелей, мазуте и грязной робе. А Николай Александрович уже тычет пальцем в разных местах машинки и загибает в кулак эти самые промасленные пальцы, словно считая мне, что нужно сделать. Прямо, как Золушка я, пока все дела дома не переделаю, на чистый весенний воздух и солнечный свет не выйду. Потыкал он пальцем, поворчал что-то себе под нос, поскольку шум сильный от трёх синхронно работающих агрегатов, я усек ворчание только шевелением его губ, снова махнув рукой. Позвал в мастерскую, что ближе к корме в том же отделении.
В мастерской не сильная изоляция, но слушать собеседника можно спокойно, не шумно гремит и он начал свои нравоучения:
- Ты будущий командир флота. Должен за навигацию постигнуть все премудрости машинной службы, всему научиться и всё знать, что бы потом молодым парням передавать свои знания и опыт. Видел, что я тебе показал? Это надо убрать после ремонта. Ветошь и хлам на корму, там мульды разные подписанные стоят. Движки протирай регулярно, потом они подогреются и приработаются, меньше сопливиться будут. Вахту будешь сдавать, тоже всё протирай начисто. Ветоши не жалей, слава богу, Камышинская ткацкая фабрика поставляет некондицию регулярно, на наш век хватит…

Пауза в пару минут между его нравоучениями показалась секундной, не успел я перевести дух и переработать информацию, как он начал грузить меня новой. Естественно, с одного раза я мало что запомнил, слишком её много, на первой-то  вахте. Отложилось в голове главное, что к крутящимся и вертящимся механизмам близко во время их работы не подходить. А, да, ещё и форма одежды должна быть застегнутой на все пуговицы, обувь со шнурками или ремешками, застёгнута или зашнурована на все дырочки, как у сандалий…

Уф, достал с первого дня, хотя, он меня, как «кулибинца», начал доставать ещё на ремонте, видимо, мы ему, единственному на земснаряде выпускнику Астраханского мореходного училища, поперёк горла. Нас же много, а тут услышал от Михаила Павловича, что после девятого мая ещё один «кулибинец» практикант приедет. Блин, так это наш непутёвый Вадик Балашов из Чувашии! Во, попал я, с «родомой» вместе буду работать всю навигацию…

Вадик приехал из глухомани Чувашии, название его деревни я даже не запомнил. Главным национальным признаком этого высокого нескладного и нагловатого парня было то, что нижняя челюсть сильно выдвигалась вперёд и от этого смешной акцент его голоса, с явным неправильным отношением к ударению в словах, казался нам всем уморительным. По натуре он шебутной, но скорее работал руками, толкаясь и пихаясь с оппонентом в отместку, чем голосом и разговором «давил» его. Стеснялся очень такой деревенской смешной речи. Втихушку покуривал так, что за четыре года ни разу не попался на снижение баллов и лишение стипендии. Воровливый и обидчивый парень, неряха и грязнуля, вечно сующий свой нос в чужие тайны. Всегда мятая форменная одежда, хоть, повседневная, хоть, парадная, гюйс криво висящий на шее, ремень болтающийся на нижней части пояса, не причёсанный и неаккуратный. Он часто за такие неуставные вещи получал наряды вне очереди от старшин и командира роты, но до конца учёбы так и не научился ничему толком. Да и сама учёба у Вадика была явно не на первом месте. Интересов никаких, ничем не выделялся, а кличку «родома» получил моментально и на все четыре года, когда увидев в ларьке курево, не удержался от восторга да ещё и с чувашским акцентом воскликнул на пачку болгарских сигарет «Родопи» - «о, родомА!». Наверное, он это на родном языке сказал, на чувашском, с неправильным ударением на  «а», да было уже не важно. Мимо ларька нас шло человек десять и все сразу покатились со смеху, а балагур и любитель давать всем клички помощник старшины группы Серёга Сутягин моментально крикнул на всю улицу:
- Родома! Вадик, вот и тебе кличка, будешь «родомой»!
Пришили толстыми нитками! Прибили толстыми и длинными гвоздями! Прикрутили шурупами! Кличка так и прилипла к Вадику, который и обижался, и сопротивлялся, и на Серёгу с кулаками сразу полез. Да не тут-то было, Сутягин разрядник боксёр и быстро отбил охоту наскакивать на себя, а парню пришлось остаться с такой кличкой до самого выпуска. Потом он, конечно, успокоился и всегда отзывался на это слово, когда кто-нибудь специально так его звал…

А тут его мне в напарники чёрт принёс на практику. Я знаю, что он последнее направление на Волгоград взял, да не думал, что объявится на моём земснаряде. А когда командир сказал, что его поселят в моей двухместной каюте, вообще, кранты, отдыху между вахтами капец…

Тем временем за делами и заботами в машинном отделении я не увидел, как земснаряд вышел из затона. Миновал вход в Волго-Донской судоходный канал имени В.И. Ленина и пошёл вдоль правого городского берега Волги вниз, на рейд мачтозавода. Там он развернулся вверх на течение и стал подниматься обратно вдоль берега. В этот момент я и вылез из машинного отделения подышать воздухом, освободить уши от наушников и просто отдохнуть под лучами палящего солнышка.
- Отдыхаешь, курсант? – спросил добродушный и явно в приподнятом настроении сменный командир Александр Николаевич, проходивший мимо спуска к дизелям.
- Да, отдохнуть решил. С непривычки уши закладывает, даже, в наушниках, - потирая их, ответил я и улыбнулся, - а мы куда идём?
- Спустились к сухогрузному рейду для разворота и теперь поднимаемся к входу в канал. Будем несколько дней присматривать за дедушкой Лениным, что стоит там.
- А зачем? – искренне не понял я.
- Воды многовато, придётся дней пять просто стоять напротив памятника. После девятого мая вода упадёт, будем вход в канал углублять и чистить от топляков, здесь их много, - он встал рядом со мной и облокотился на фальшборт.
Много интересного за навигацию поведает мне сменный командир, самый старший по возрасту из всех двадцати пяти членов экипажа. Человек, отучившийся в Горьковском речном училище в далёкие и тяжёлые для страны сороковые-пятидесятые, он всю жизнь работает на речном дноуглубительном флоте. Неистощимая кладезь интересных плавсоставских историй и баек, спокойный и приветливый человек, общительный и никогда не повышающий голос начальник вахты. В нём я нашёл в каком-то роде своего недавно ушедшего в мир иной дедушку Колю, такой же мягкий и по-стариковски заботливый…

Вместе с опускающимся за береговую гору солнышком незаметно первая вахта подошла к концу, мне на смену в мастерскую зашёл Юрок Шилин, спортивного телосложения парень, пару лет назад вернувшийся с Балтийского флота, где два года, именно два года, носил военно-морскую форму и ни разу не был в море. Он прослужил в судоремонтном батальоне и хорошо разбирается в судовых железках. В нём, коренном волгоградце, тоже спокойном и рассудительном парне лет двадцати четырех, я увидел своего старшего брата Сашу, которого проводил в армию весной 1981 года и больше не видел…

Продолжение здесь:http://proza.ru/2023/01/14/824