Поищи на горище

-------------

  Медленно гаснет свет, и огромный зал погружается в полную тишину и темноту. Сцена тускло освещена, расставлены инструменты, микрофоны. Как тени, неслышно выходят музыканты в черных одеждах.
 
  И вот появляется кумир, он тоже в черном, в руках гитара. Печальной будет эта песня, о том, как птицы прилетали… Музыка, стихи, гитара, голос! Сотни людей не дышат, их единая душа сливается со звуками ветра, моря, шелеста листьев, блеска солнца и луны, шепота губ… как ледяная вода в жаркий день!

  Далёкое бледное лицо, тёмные очки скрывают глаза, но обо всём говорит голос. Любовь, разлука, утрата, отвага, нежность… Я не знаю, что со мной, где мой берег, где покой…

  Концерт пролетел, уже аплодисменты звучат безнадежно, пора, пора расходиться. Нужно быстрее достать букет роз и добежать до сцены, пока люди не заполнили проходы. Быстрей, быстрей, не успеешь, уйдет! Медленно разгорается свет, зал выступает из темноты. Алые розы, темно-зелёные стебли – как червлёное серебро на бархате. Проход, ступеньки, огромная сцена.

  – Спасибо!..

  – Спасибо… Спасибо…

  У сцены толпятся люди, их улыбки туманны, глаза широко раскрыты. Неужели это всё? Навсегда?.. А в них охотники стреляли и убивали птиц, не целясь…

  Черно-белая улица в смутном освещении, люди бредут поодиночке по заснеженным аллеям, на остановке молчат, лиц не видно. Низкое темное небо, очень холодно.

-----------

  Лера известная факультетская красавица. Её внешность удивительна и несообразна. Несообразность заключается в фигуре: узкие плечи и широкие бёдра, длинные руки, кисти. И ноги длинные и узкие. Удивительное, прекрасное лицо, изысканное, аристократичное, тонкий рисунок скул и подбородка. Огромные глаза, слегка навыкате. Пышные каштановые волосы, лёгкие и непослушные. Она покоряет мужчин любого возраста, но в характере это как бы не сказывается. Всё плавно, ровно, приветливо. И есть только один, с кем Лерка становится оживленной, быстрой и всё время смеется.

  Вот солнечное зимнее окно в коридоре учебного корпуса. Скорее всего перемена между парами. Стекло плотно покрыто морозным узором. Снизу он пушистый, запутанный. Вверху волшебный райский сад, нарисованный тонкими морозными линиями. Солнце искрится сквозь рисунок, на душе празднично.

  От окна холодно, тянет сквозь рамы. У Лерки на плечах шерстяная шаль, руки под нею сложены на груди.

  – Я хочу сказать тебе что-то. Наверное, это важно.

  Поворот головы и пытливый взгляд огромных глаз. Пауза.

  – Вчера ко мне в гости пришел… он. Сам.

  Леркина пауза всё длится. В самой глубине её глаз начинаю видеть, как появляется что-то темное, медленно расширяется. Это боль, да, боль, нельзя ошибиться. Глаза смотрят с болью и удивлением. Боже мой, до чего же яркое сегодня солнце! Как тяжело на душе.

  Этот поворот головы, неповторимый рисунок лица, волос. Нарядное морозное окно, обещающее счастье. И боль.


-----------

  Жара страшная. Но в кармане есть несколько монет и можно купить мороженное. Ноги быстро несут нас по аллейке к лотку с мороженым. Мы с Сюишкой подруги не разлей вода. Сюишка, Сюита. Её папа дирижер местного симфонического оркестра, мама оперная певица, они назвали свою дочь Сюита.

  Мороженое в вафельных стаканчиках. Большое искусство вылизать мороженное и при этом не съесть стаканчик. В конце так приятно похрустеть вафлей! Сияющее лицо Сюишки, смеёмся, подпрыгиваем, бежим! Нужно успеть в школьный двор на физкультуру.

  – Сюишка, у тебя мама умерла! Тебя с уроков отпустили!

  Кто это крикнул? Что такое?! Дети толпятся на площадке. Сюишка резко разворачивается и бежит из школьного двора. На ее лице еще остатки улыбки, но по круглым щекам градом бегут слёзы.

  Мороженое валяется на асфальте, из стаканчика вытекает молочный сироп. Сердце разорвано пополам, жизнь разорвалась, но навсегда счастливое лицо Сюишки останется ярким маячком детства.


-----------

  Лёха Щетинский гроза всего двора. Худой, щуплый и наглый, узкое лицо густо покрыто веснушками. Что ему вздумается в следующий момент, никто не знает, но мальчишки как приклеенные тянутся за ним гурьбой.
 
  На пяточке перед подъездом стоит табун детей, в середине Щетинский. Он бьет с оттяжкой, с силой по щекам мальчишку со страшными матами. Мальчишка – мой старший брат. Унижение, обида, бессилие! Нельзя смотреть на унижение брата, он мне этого не простит. И громкий спокойный голос:

  – Связался с младшими?

  Наташа Васильева, она выходит из подъезда, видимо, на работу. Щетинский как кошка в один прыжок перед ней. И опять сильнейшая пощечина, за ней вторая. Жуткая тишина. Поднять руку на взрослого! Наташа сжалась и закрыла лицо руками. Бежать, скорее бежать, рыдать перед бандитом запрещается.

------------

  Нина Ивановна тщательно ровняет тетрадки в стопке на столе.

  – Лиза, ты неплохо успеваешь по математике, могла бы помочь Ане Станга с домашней работой. Её сегодня опять не было на уроке.

  Дети в классе перемигнулись, усмехнулись.

  – Да, конечно, Нина Ивановна.

  – Вот и прекрасно, считай, что это моё особое поручение.

  Звонок. Нина Ивановна величественно покидает класс. Все взрываются, с огромной скоростью учебники и тетради летят в рюкзаки и портфели. Домой!

  – Маша, пойдем вместе к Станге?

  – Нет. Я не до такой степени дура.

  – Почему? Подумаешь, бедная. Что такого?

  И вот какие-то переулки в частном секторе. В руке клочок бумажки с адресом, кажется, это должно быть здесь. Номер дома повешен на длинный барак, из него выходит множество перекошенных дверей на вытоптанную дорожку. Около одной двери кто-то копошится на корточках. Девочка в ситцевом платье ложкой мешает кашу непонятного цвета на сковороде. Угли костра мерцают между двумя кирпичами.

  – Скажите, пожалуйста, где проживают Станги?

  Белобрысая головёнка медленно поднимается лицом. Это Аня. Она молчит и смотрит во все глаза, в которых можно увидеть всё!

  – Аня… Ты можешь заниматься со мной математикой? Нина Ивановна велела…

  Тишина. Аня пристально смотрит на кашу. Сквозь лёгкие белёсые волосы просвечивает солнце.

------------

  В старой комнате в уголке кресло, и в нем сидит отец. Он смотрит с удивлением, руки на коленях.

  – Здравствуйте! А вы кто?

  – Папа, это я, твоя дочь. Можно посидеть с тобой рядом?

  – Моя дочь? У меня есть дочь? Постойте, какая дочь?

  – Папа, я твоя дочь Наташа. Наташа. Помнишь?

  Мама с другого конца комнаты:

  – Саша, это Наталинька.

  –  Что за люди в квартире, ты почему мне не говоришь! Это наша квартира? Так, я выйду.

  Припадая на правую ногу, ковыляет к входной двери.

  – Папа, можно мне с тобой?

  Он быстро спускается с лестницы, пересекает двор. Иду рядом и смотрю отцу в лицо.

  – Не идите за мной! – в его глазах страх, страх и какая-то мольба, беззащитность. Опять заблудится!

  Медленно отстаю, непереносимо видеть страх. Жаркая сухая улица, опавшая листва, пыль. Торопливо, изо всех сил куда-то торопится хромающий старик в белой майке и спортивных штанах. Он оглядывается и проверяет, не иду ли я следом. Мой родной, мой отец, папа. Он уходит и уходит от меня.

------------

  Больничная палата роддома. Уже дело к вечеру, кому-то принесли передачу, кто-то сигнализирует в окно с третьего этажа очумевшему молодому отцу. А к молоденькой бледной мамочке в очках опять никто не пришел. В принципе, женщины это как бы не замечают, тихонечко угощают ее кто яблоками, кто соком, печеньем. Она почти всегда молчит и не участвует в общих ночных беседах о жизни.

  Однажды дверь в гигиеническую комнату оказалась открыта, там в глубине большая ванная с водой, и в ванной лежит, расправившись, юная мать. В чистой прозрачной воде она необыкновенно прекрасна в своей наготе. Её тело совершенно, почти нереальной красоты, русалочка! Такими, наверно, были богини Древней Греции. На лице её капельки слёз и покой, тишина, скрытое накопление сил.

  А незадолго до этого на приеме в женской консультации в кабинете врача незнакомая беременная женщина поясняла, что она, конечно, мать-одиночка по документам, но это они с другом так придумали, чтобы получить льготы от государства на рождение ребенка. После ее ухода докторша возмущалась, что такие молодые, а такие расчетливые! Разве это хорошо, так жизнь начинать – ребенок родится безотцовщиной? Однако было понятно, что никакого отца у ребенка нет. В глазах ушедшей женщины что-то то скрывалось, то проступало: да, она мать-одиночка, она одна со своим малышом начнет трудную жизнь, полную обид.

------------

  Чистенький, аккуратно одетый мальчик сидит на краю тротуара, перед проезжей частью. На нем голубые шортики и пёстренькая рубашечка, за плечами маленький рюкзачок. Он и сам маленький, ему, может быть, нет и пяти лет.

  А совсем рядом во дворе кипит детская жизнь, летний южный вечер, нежно пахнут цветы на клумбах, тёплый ветер скользит по лицу, скоро наступит внезапная южная ночь. Дети бегают и верещат изо всех сил, ведь скоро позовут домой и всё!..

  Рано утром в ярких лучах солнца стоит дворник у выхода из двора, провожает жителей на работу и сообщает новость: пропал мальчик! Его все видели весь вечер во дворе, он играл со старшими детьми, вот тут вот он раскладывал игрушки из рюкзачка. Все его видели, а потом раз… и его нет. Его искали всю ночь, и теперь его ищут. Но мальчика нет…

  На другой день: мальчика нет… По двору медленно, словно во сне, проходят, держась за руки, девушка и юноша, родители мальчика. А его больше нет в нашем дворе.

-----------

  Сначала старик просто приходил посидеть в фойе рабочего общежития, чтобы поболтать с лифтерами. Всегда почему-то в костюме, правда, без галстука. И вообще всей своей внешностью он не согласуется с простыми тётками-лифтёршами: худощавый, ровный, умное лицо думающего человека с хорошими добрыми морщинами, ну, может быть, чуточку страдательными. Теперь Владимир Петрович работает посменно вахтёром общежития, бодро здоровается с работниками, которые снуют туда-сюда сутки напролёт – завод работает круглосуточно.

  Тетки-лифтёрши не могут не сплетничать: приезжий из Москвы, тут у него мать парализованная лежит в заводской малосемейке, он за ней ухаживает. А в Москве жена выгнала из дому, квартира нужна дочерям.

  Как-то молодая библиотекарша, ожидая кого-то на вахте, вежливо разговорилась с Владимиром Петровичем: что читает, кто по профессии? Как Москва?

  – Я в Москве редко бывал, больше в тайге, в Сибири.

  – Вы геолог? Нефтяник?

  – Что-то вроде того.

  – Значит, вам интересны книги по геологии?

  – Скорее по истории, по образованию я историк.

  – Как же вас в Сибирь занесло? Или вы местный?

  – Так и занесло. По решению суда. Да вы не пугайтесь, моя статья политическая. Семья в Москве, а вот мать за мной поехала, тут у вас и осталась. Теперь уж мы с ней вдвоём.

-------------

Городской сумасшедший идет по улице и собирает брошенные бумажки, складывает их в мусорный пакет. Ему хочется, чтобы было чисто в городе. Разговаривает сам с собой. Идёт быстро, деловито – занят полезным делом. Боится самокатчиков, прикрывает непроизвольно лицо руками.
 
Проходящие мимо убыстряют шаг – мало ли что на уме «с ума сшедшего». Отводят глаза. А он ловит взгляды, ему есть о чём поговорить, ведь город грязный, нужно кому-то собирать мусор.

Ему 50-60 лет. Одет он по-домашнему: широкие спортивные штаны на худом теле, клетчатая рубашка, кепка из сеточки.  Признак старости – затоптанные пыльные кроссовки с намертво завязанными шнурками. Скорее всего, есть догляд. Но кому он нужен? Мать ли, привыкшая к своему горю, смотрит за ним или престарелая сестра? Кто думает, вернется ли он домой к вечеру?

--------------

Мама всю жизнь силы вкладывала – вкусно покормить семью. До старости очень старалась, всё спрашивала – понравилось? Тесто заводила больными руками, стояла у плиты до полночи, чтобы накормить блинами, булочками, борщом. А теперь она ушла от нас. И мы не часто вспоминаем, как она старалась. Свою жизнь на это положила: вкусно или не очень? Нравится?

---------------

На лестничной площадке сталкиваюсь со старушкой из соседней квартиры. Она горько плачет.
 
– Что случилось, Любовь Петровна??

– Да вот, платье непоглаженное. Мятое…

– Ну и что же? Подумаешь, ерунда!

– Платье мятое, – она горько плачет, – мятое…

– А Лариса дома? Давайте её попросим погладить.

– Не звони, не звони, Туся… Она сердится. По лицу платьем ударила. Сказала – иди гуляй.

Вечером, возвращаясь с работы, у двери вижу Ларису.

– Не обращайте внимание на матушку. Она совсем совесть потеряла. Ещё и платье ей погладить!

------------------

Утром поднимается ровно в 7.00. Убрать постель, позавтракать (что с вечера найдет в холодильнике), одеться по погоде и к двери на выход.

– Куда опять? – старая жена на больных ногах, в задёрганном халате, только что с постели.

– В библиотеку.

– Какая библиотека в твои годы. Сидел бы дома.

Молча открывает дверь – и быстро вон. Теперь перед ним открывается оперативный простор: обойти парки, детские площадки, школьные дворы и так, по улицам. Ежедневное дежурство. Без выходных и праздников. Задание очень важное – защитить детей, которые могут оказаться в сложной жизненной ситуации. В будние дни малые дети ходят одни по улицам, переходят через дороги, слоняются по заброшенным парковым аллейкам, по пустырям. Они не в школе и не на занятиях кружка. Просто одни бродят по городу куда глаза глядят. А вокруг разные подозрительные люди, которые детей примечают, приглядываются. И ребёнок пропал!
 
Такое допустить он не мог. Его дежурство – это высматривать детей и скрытно сопровождать их к школе, или к дому, или просто находиться рядом, пока ничего не подозревающий ребёнок катается в чужом дворе на качелях, или прыгает по скамейкам в парке, или наблюдает, как работает на стройке подъемный кран. Если подозрительная личность будет зазывать такого ребёнка прогуляться до магазина или ещё куда-нибудь, то нужно обязательно показать, что ты всё видишь и всё понимаешь. Ещё нужно сфорографировать ситуацию на телефон, проконтролировать ее до конца, чтобы вмешаться в нужный момент. Такие моменты, слава Богу, еще не происходили, но слоняющихся детей на улицах много. И душа его болит, волнуется, сердце сжимается от тревоги.

Проверить в нагрудном кармане телефон и тронуться в путь. По улицам, паркам и скверам, по дворовым территориям многоэтажек, спортивным площадкам. Много, много километров пройдёт он за день. Иногда сядет недолго на скамейку, давая отдых ногам, но чувство ответственности гонит его все дальше и дальше. Нужно смотреть, нужно быть бдительным. Если не он – кто поможет ребёнку, кто защитит?

Поздно вечером открывает ключом дверь квартиры, тихо проходит на кухню, моет руки. Он не ел весь день, потому что у него с деньгами не очень, всё-таки пенсионер. Посмотрел кастрюли на плите, что-то быстро проглотил.

– Явился? Где целый день шатался? Неужели баба завелась?

– Ничего другого на уме нету? Насмотрелась сериалов.

Идёт в дальнюю маленькую комнатку, где стоит его личный диван, на котором он спит. Плотно закрывает за собой дверь. Может ли он что-то объяснить старой жене? Ей такое недоступно.

Утром в 7.00…

Но однажды вечером он не вернулся. Старая жена просидела ночь на кухне, вытирая слезящиеся глаза. Ждала. На другой день его тело нашли на скамейке в парке далеко от места жительства. В его карманах не было телефона или документов. Высокий худой старик, в стоптанных башмаках и заношенном плаще, с редкими седыми вихрами, прикрытыми войлочной кепкой. Ему было около восьмидесяти?

-----------------

Весна. Вокруг – прозрачное и ослепительное весеннее солнце! Сияющие небеса бесконечной голубизны! Нежно зеленеет проклюнувшаяся травка. Два крошки увлечённо играют в футбол на подсохшем газоне, делая передачи.

– С..!

– Х..!

– Б..!

– Х…

О чём они?

----------------

Дочь пришла с работы поздно вечером. Старая мать побрела на кухню, чтобы поделиться своей бедой.

– Дочка, бусы пропали мои любимые. Красненькие такие, из чешского стекла. Да ты их помнишь. Это Сашенька украл. Я видела, как он из моей комнаты выходил.

– Не говори ерунды. Детей сегодня не было.

– Он не сегодня украл. Вчера, может быть. Или позавчера. Когда они были?

– Глупости, посмотри внимательно. Сама куда-нибудь положила.

– Я всё пересмотрела, всё. Позвони их матери, пусть вернут. Самые любимые, таких теперь нет.

– Не говори глупостей. Иди ищи!
 
Позже в коридоре слышит разговор по телефону.

– Ну что, Сонечка, бусы у меня внучек украл. Дожилась!

Бросилась в комнату к матери.

– Ты зачем звонишь? Давай искать!

На столе, в буфете, на подоконнике.

– Где ты их хранишь?

– Всегда на стол кладу. Всегда. На видное место. Вот и украл. Я видела, как из комнаты выходил.

– А вот это что?! – на этажерке в хрустальной вазочке лежат бусы.

– Да? Это мои бусы?

– Твои бусы! – с силой бьёт стеклянной нитью по щеке старухи. – Твои бусы! Твои!

– Ой, дочка! Ой!.. Ой!.. – красные искры со звоном разлетаются по всей комнате.

– Ты меня в могилу сведёшь! – грохот захлопывающейся двери.

Чуть позже заходит с тарелкой в комнату к матери.

– Купила виноград. Поешь. Для сердца полезно.

– Спасибо, дочка. Спасибо. Сейчас поем.

-----------------