Поищи на горище

-------------

  Медленно гаснет свет, и огромный зал погружается в полную тишину и темноту. Сцена тускло освещена, расставлены инструменты, микрофоны. Как тени, неслышно выходят музыканты в черных одеждах.
 
  И вот появляется кумир, он тоже в черном, в руках гитара. Печальной будет эта песня, о том, как птицы прилетали… Музыка, стихи, гитара, голос! Сотни людей не дышат, их единая душа сливается со звуками ветра, моря, шелеста листьев, блеска солнца и луны, шепота губ… как ледяная вода в жаркий день!

  Далёкое бледное лицо, тёмные очки скрывают глаза, но обо всём говорит голос. Любовь, разлука, утрата, отвага, нежность… Я не знаю, что со мной, где мой берег, где покой…

  Концерт пролетел, уже аплодисменты звучат безнадежно, пора, пора расходиться. Нужно быстрее достать букет роз и добежать до сцены, пока люди не заполнили проходы. Быстрей, быстрей, не успеешь, уйдет! Медленно разгорается свет, зал выступает из темноты. Алые розы, темно-зелёные стебли – как червлёное серебро на бархате. Проход, ступеньки, огромная сцена.

  – Спасибо!..

  – Спасибо… Спасибо…

  У сцены толпятся люди, их улыбки туманны, глаза широко раскрыты. Неужели это всё? Навсегда?.. А в них охотники стреляли и убивали птиц, не целясь…

  Черно-белая улица в смутном освещении, люди бредут поодиночке по заснеженным аллеям, на остановке молчат, лиц не видно. Низкое темное небо, очень холодно.

-----------

  Лера известная факультетская красавица. Её внешность удивительна и несообразна. Несообразность заключается в фигуре: узкие плечи и широкие бёдра, длинные руки, кисти. И ноги длинные и узкие. Удивительное, прекрасное лицо, изысканное, аристократичное, тонкий рисунок скул и подбородка. Огромные глаза, слегка навыкате. Пышные каштановые волосы, лёгкие и непослушные. Она покоряет мужчин любого возраста, но в характере это как бы не сказывается. Всё плавно, ровно, приветливо. И есть только один, с кем Лерка становится оживленной, быстрой и всё время смеется.

  Вот солнечное зимнее окно в коридоре учебного корпуса. Скорее всего перемена между парами. Стекло плотно покрыто морозным узором. Снизу он пушистый, запутанный. Вверху волшебный райский сад, нарисованный тонкими морозными линиями. Солнце искрится сквозь рисунок, на душе празднично.

  От окна холодно, тянет сквозь рамы. У Лерки на плечах шерстяная шаль, руки под нею сложены на груди.

  – Я хочу сказать тебе что-то. Наверное, это важно.

  Поворот головы и пытливый взгляд огромных глаз. Пауза.

  – Вчера ко мне в гости пришел… он. Сам.

  Леркина пауза всё длится. В самой глубине её глаз начинаю видеть, как появляется что-то темное, медленно расширяется. Это боль, да, боль, нельзя ошибиться. Глаза смотрят с болью и удивлением. Боже мой, до чего же яркое сегодня солнце! Как тяжело на душе.

  Этот поворот головы, неповторимый рисунок лица, волос. Нарядное морозное окно, обещающее счастье. И боль.


-----------

  Жара страшная. Но в кармане есть несколько монет и можно купить мороженное. Ноги быстро несут нас по аллейке к лотку с мороженым. Мы с Сюишкой подруги не разлей вода. Сюишка, Сюита. Её папа дирижер местного симфонического оркестра, мама оперная певица, они назвали свою дочь Сюита.

  Мороженое в вафельных стаканчиках. Большое искусство вылизать мороженное и при этом не съесть стаканчик. В конце так приятно похрустеть вафлей! Сияющее лицо Сюишки, смеёмся, подпрыгиваем, бежим! Нужно успеть в школьный двор на физкультуру.

  – Сюишка, у тебя мама умерла! Тебя с уроков отпустили!

  Кто это крикнул? Что такое?! Дети толпятся на площадке. Сюишка резко разворачивается и бежит из школьного двора. На ее лице еще остатки улыбки, но по круглым щекам градом бегут слёзы.

  Мороженое валяется на асфальте, из стаканчика вытекает молочный сироп. Сердце разорвано пополам, жизнь разорвалась, но навсегда счастливое лицо Сюишки останется ярким маячком детства.


-----------

  Лёха Щетинский гроза всего двора. Худой, щуплый и наглый, узкое лицо густо покрыто веснушками. Что ему вздумается в следующий момент, никто не знает, но мальчишки как приклеенные тянутся за ним гурьбой.
 
  На пяточке перед подъездом стоит табун детей, в середине Щетинский. Он бьет с оттяжкой, с силой по щекам мальчишку со страшными матами. Мальчишка – мой старший брат. Унижение, обида, бессилие! Нельзя смотреть на унижение брата, он мне этого не простит. И громкий спокойный голос:

  – Связался с младшими?

  Наташа Васильева, она выходит из подъезда, видимо, на работу. Щетинский как кошка в один прыжок перед ней. И опять сильнейшая пощечина, за ней вторая. Жуткая тишина. Поднять руку на взрослого! Наташа сжалась и закрыла лицо руками. Бежать, скорее бежать, рыдать перед бандитом запрещается.

------------

  Нина Ивановна тщательно ровняет тетрадки в стопке на столе.

  – Лиза, ты неплохо успеваешь по математике, могла бы помочь Ане Станга с домашней работой. Её сегодня опять не было на уроке.

  Дети в классе перемигнулись, усмехнулись.

  – Да, конечно, Нина Ивановна.

  – Вот и прекрасно, считай, что это моё особое поручение.

  Звонок. Нина Ивановна величественно покидает класс. Все взрываются, с огромной скоростью учебники и тетради летят в рюкзаки и портфели. Домой!

  – Маша, пойдем вместе к Станге?

  – Нет. Я не до такой степени дура.

  – Почему? Подумаешь, бедная. Что такого?

  И вот какие-то переулки в частном секторе. В руке клочок бумажки с адресом, кажется, это должно быть здесь. Номер дома повешен на длинный барак, из него выходит множество перекошенных дверей на вытоптанную дорожку. Около одной двери кто-то копошится на корточках. Девочка в ситцевом платье ложкой мешает кашу непонятного цвета на сковороде. Угли костра мерцают между двумя кирпичами.

  – Скажите, пожалуйста, где проживают Станги?

  Белобрысая головёнка медленно поднимается лицом. Это Аня. Она молчит и смотрит во все глаза, в которых можно увидеть всё!

  – Аня… Ты можешь заниматься со мной математикой? Нина Ивановна велела…

  Тишина. Аня пристально смотрит на кашу. Сквозь лёгкие белёсые волосы просвечивает солнце.

------------

  В старой комнате в уголке кресло, и в нем сидит отец. Он смотрит с удивлением, руки на коленях.

  – Здравствуйте! А вы кто?

  – Папа, это я, твоя дочь. Можно посидеть с тобой рядом?

  – Моя дочь? У меня есть дочь? Постойте, какая дочь?

  – Папа, я твоя дочь Наташа. Наташа. Помнишь?

  Мама с другого конца комнаты:

  – Саша, это Наталинька.

  –  Что за люди в квартире, ты почему мне не говоришь! Это наша квартира? Так, я выйду.

  Припадая на правую ногу, ковыляет к входной двери.

  – Папа, можно мне с тобой?

  Он быстро спускается с лестницы, пересекает двор. Иду рядом и смотрю отцу в лицо.

  – Не идите за мной! – в его глазах страх, страх и какая-то мольба, беззащитность. Опять заблудится!

  Медленно отстаю, непереносимо видеть страх. Жаркая сухая улица, опавшая листва, пыль. Торопливо, изо всех сил куда-то торопится хромающий старик в белой майке и спортивных штанах. Он оглядывается и проверяет, не иду ли я следом. Мой родной, мой отец, папа. Он уходит и уходит от меня.

------------

  Больничная палата роддома. Уже дело к вечеру, кому-то принесли передачу, кто-то сигнализирует в окно с третьего этажа очумевшему молодому отцу. А к молоденькой бледной мамочке в очках опять никто не пришел. В принципе, женщины это как бы не замечают, тихонечко угощают ее кто яблоками, кто соком, печеньем. Она почти всегда молчит и не участвует в общих ночных беседах о жизни.

  Однажды дверь в гигиеническую комнату оказалась открыта, там в глубине большая ванная с водой, и в ванной лежит, расправившись, юная мать. В чистой прозрачной воде она необыкновенно прекрасна в своей наготе. Её тело совершенно, почти нереальной красоты, русалочка! Такими, наверно, были богини Древней Греции. На лице её капельки слёз и покой, тишина, скрытое накопление сил.

  А незадолго до этого на приеме в женской консультации в кабинете врача незнакомая беременная женщина поясняла, что она, конечно, мать-одиночка по документам, но это они с другом так придумали, чтобы получить льготы от государства на рождение ребенка. После ее ухода докторша возмущалась, что такие молодые, а такие расчетливые! Разве это хорошо, так жизнь начинать – ребенок родится безотцовщиной? Однако было понятно, что никакого отца у ребенка нет. В глазах ушедшей женщины что-то то скрывалось, то проступало: да, она мать-одиночка, она одна со своим малышом начнет трудную жизнь, полную обид.

------------

  Чистенький, аккуратно одетый мальчик сидит на краю тротуара, перед проезжей частью. На нем голубые шортики и пёстренькая рубашечка, за плечами маленький рюкзачок. Он и сам маленький, ему, может быть, нет и пяти лет.

  А совсем рядом во дворе кипит детская жизнь, летний южный вечер, нежно пахнут цветы на клумбах, тёплый ветер скользит по лицу, скоро наступит внезапная южная ночь. Дети бегают и верещат изо всех сил, ведь скоро позовут домой и всё!..

  Рано утром в ярких лучах солнца стоит дворник у выхода из двора, провожает жителей на работу и сообщает новость: пропал мальчик! Его все видели весь вечер во дворе, он играл со старшими детьми, вот тут вот он раскладывал игрушки из рюкзачка. Все его видели, а потом раз… и его нет. Его искали всю ночь, и теперь его ищут. Но мальчика нет…

  На другой день: мальчика нет… По двору медленно, словно во сне, проходят, держась за руки, девушка и юноша, родители мальчика. А его больше нет в нашем дворе.

-----------

  Сначала старик просто приходил посидеть в фойе рабочего общежития, чтобы поболтать с лифтерами. Всегда почему-то в костюме, правда, без галстука. И вообще всей своей внешностью он не согласуется с простыми тётками-лифтёршами: худощавый, ровный, умное лицо думающего человека с хорошими добрыми морщинами, ну, может быть, чуточку страдательными. Теперь Владимир Петрович работает посменно вахтёром общежития, бодро здоровается с работниками, которые снуют туда-сюда сутки напролёт – завод работает круглосуточно.

  Тетки-лифтёрши не могут не сплетничать: приезжий из Москвы, тут у него мать парализованная лежит в заводской малосемейке, он за ней ухаживает. А в Москве жена выгнала из дому, квартира нужна дочерям.

  Как-то молодая библиотекарша, ожидая кого-то на вахте, вежливо разговорилась с Владимиром Петровичем: что читает, кто по профессии? Как Москва?

  – Я в Москве редко бывал, больше в тайге, в Сибири.

  – Вы геолог? Нефтяник?

  – Что-то вроде того.

  – Значит, вам интересны книги по геологии?

  – Скорее по истории, по образованию я историк.

  – Как же вас в Сибирь занесло? Или вы местный?

  – Так и занесло. По решению суда. Да вы не пугайтесь, моя статья политическая. Семья в Москве, а вот мать за мной поехала, тут у вас и осталась. Теперь уж мы с ней вдвоём.