Весенний сон

Весенний сон

Её просили быть глухой, но она слышала. Её просили быть слепой, но она видела. Её просили быть немой… и она послушалась.


Небо было фиолетовым, а облака – ядовито-желтыми с зеленым отливом. Смотреть на него было одним удовольствием! Учитывая, что рассветало всего на час-два, на крышу мира - так называли закатное небо местные - сбегались все от мала до велика. Все вместе сидели рядом на синей траве и любовались красками, забыв, что купол сейчас сомкнется и жизнь опять потечет своим чередом.

Но вдруг все вокруг изменилось, и купол не только не сомкнулся, но стал еще больше расползаться, пока всех не ослепило светом, неизвестно откуда взявшимся.

–  Эй, красотка, - окликнул Вульф местную венерианку.

Анита аж подпрыгнула от удивления.

–  Ты как тут оказался? - спросила она юношу, прилетевшего с Марса.

Иногда эти две планеты обменивались визитами.

–  Вас спасать прилетели, - ухмыльнулся Вульф.
–  Нас спасать? - недоуменно переспросила Анита.
–  Ну да, вас! Вон до чего докатились со своими чувствованиями, - он неопределенно махнул вокруг рукой.
–  И до чего же? - спор был явно давним.
–  Ну, по вашим ощущениям - вы видите небо и все вокруг в каких-то ядовитых цветах. Как вы вообще не получили косоглазие или не ослепли - на все это смотреть? - Вульф сложил на груди две руки и третьей почесал затылок.
–  Так это же красиво! Почему у вас-то все красное с оттенками светлее-темнее? Давно уже открыты законы преломления света. А вы, как пещерные люди, все в одном цвете сидите! - немного снисходительно сказала Анита.
–  Ага, нам еще не хватало всего этого буйства красок, что лезут в глаза, как у вас, ненормальных венерианцев! Постоянно смотрите на небо! Как вам это не надоедает? Ведь нужна смена мест, обстоятельств, климата и прочее...
–  Кому нужна? Вам, кто быстро от всего устает?
–  Ну это же логично! - взмахнул всеми тремя руками Вульф.

 Поле вокруг него напряглось и стало немного сгущено-розовым.

–  Да я вообще не чувствую правды в твоей логике, - спокойно сев на синюю траву и закинув одну ногу на другую, сказала девушка.

 Вульф аж задохнулся от невозможности происходящего.

–  Что ты несешь Анита??? Как логику можно чувствовать? Это же ЛО-ГИ-КА, - он произнес слово по слогам, надеясь, что это поможет донести смысл до бестолковой, в чувственных облаках летающей соседке по Солнечной Системе. - Вот скажи мне, как вы распорядились безграничным потенциалом вашей планеты? Скажи! Вместо того чтобы рачительно использовать все ресурсы для своих планетян, вы пригласили соседей по Галактике для знакомства! И, конечно, некоторые оказались жадными и недоразвитыми. Хорошо, что мы вовремя подоспели и закрыли этим землянам доступ к вашей воде.
–  И зря закрыли! Земляне разные! Они могут быть и добрыми, и злыми. А вы со своей разумностью так и сидели бы на Марсе, никогда не увидев гостей с созвездия Лебедя и Лиры! - Анита вздернула носик, который так мило украшали веснушки.
–  Ладно, с гостями, пусть. Но зачем тебе, например, эти веснушки? Какой в них толк?
–  Почему ты во всем ищешь толк? Просто для украшения.
–  Зачем делать что-то для украшения? Не понимаю. И зачем вы прислали нам целый рой бабочек? Ведь знали, что у нас климат неподходящий для них!

Вульф был явно расстроен непониманием между их планетами.

–  Мы прислали вам их вместе с климокамерой, и вы прекрасно знали, как их можно адаптировать, - уже немного горячась, сказала Анита. –  А вот вам зачем все эти ваши оборонительные укрепления? - у девушки был какой-то слишком ехидный взгляд.
–  Для охраны.
–  А кто на вас нападает? - все тем же тоном спросила Анита. - Земляне, что ли? - тут она не выдержала и рассмеялась.
–  Ну этих самих охранять надо, - спокойно ответил Вульф.
–  Так и летели бы к ним, чего вы к нам-то? Вы ж мимо землян пролетели.
–  Да мы случайно проскочили, а когда поняли, решили до вас уже долететь, - солгал парень.

Анита посмотрела на него внимательно, и поняла, что он врет.

«Раз врет, значит, еще не все потеряно, - подумала девушка. – Значит, не одной логикой живет».

Она встала и обняла Вульфа. В ответ парень обнял всеми тремя руками девушку, как драгоценность.

–  Ладно, летите обратно к Земле. Там слишком много наших и ваших. И ведь как-то находим там общий язык.
–  Ты думаешь, находим? - неуверенно спросил он.
–  Ну раз планету еще не разнесли в клочья, значит, находим, - улыбнулась прекрасная венерианка.
–  Так мы их как слепых котят водим, то тут закроем исследования, то там. Ведь так и рвутся в Космос. А сами как дети малые, неразумные. У нас любой марсианин с детства знает, что и как надо делать. А эти… рождаются -  «И снова здравствуйте!» Ей-богу, может, все же подадим петицию на Солнце, чтобы отменили эту дурацкую амнезию им, а? - Вульф с надеждой посмотрел на Аниту.
–  Еще не время их чарам спадать. Пусть ходят зачарованные пока.
–  Ну, а нам-то за что все это? Там воплощаться и, как глупым котятам, ничего не помнить, и с вами ругаться и спорить до хрипоты? - уже тише закончил парень.
–  Как только здесь найдем понимание друг друга, так и прекратят нас на Землю посылать. Если мы с памятью не можем договориться, то без памяти там… да… ну ничего, лети уже.

Она улыбнулась так по-доброму, что Вульф простил ей все на свете и даже забыл, что летел высказать ей все свои «фи».

Пространство начало таять, дрожать. Улыбка Вульфа стала дымчатой и совсем исчезла.

Анита села у себя на кровать и поняла, что проснулась окончательно. Посмотрела на весеннее голубое небо и подумала:

«И почему оно не фиолетовое?»

Кот залез на кровать и как-то странно посмотрел на нее.

–  Ну, а ты-то точно с Марса, по глазам вижу, - девочка осторожно погладила Волка - так странно звали кота, - и пошла в земной день.




2 глава

Анита села за стол перед скатертью-самобранкой. Все блюда были незнакомыми. Они благоухали как-то странно и не менее странно выглядели. Есть хотелось, но что можно было взять для пробы, она не знала. Внутренне настроившись на свою интуицию, она, закрыв глаза, протянула руку.

–  Приятного аппетита, - произнес голос из ниоткуда.

Она открыла глаза, чтобы посмотреть, кто с ней разговаривает. Никого вокруг не было. Еда лежала на своих местах. Но рядом материализовался огромный пес-поводырь, который был так же странен, как и все яства на скатерти. Девушка покосилась на него.

–  Ты, что ли, со мной разговариваешь?

Пес посмотрел слишком внимательно и облизнулся.

–  Тоже есть хочешь?
–  Ему нельзя, - отозвался тот же голос.

Она смотрела на пса, тот молчал.
«Значит, не он говорит», - подумала девушка.

–  Ау! Кто здесь? - робко позвала она.
–  Ешь уже, а то все остынет, - прозвучал снова голос. И они с псом опять переглянулись.

Первый же кусочек незнакомого блюда был не похож ни на что. Она искала, с чем сравнить, и не находила. Это очень странное состояние беспомощности разума. Ум искал в своей библиотеке, с бешеной скоростью перебирая все файлы, что в нем хранились, но нужного ответа так и не нашел. Вкус казался неясно-странный. Ни сладкий, ни соленый, ни горький, ни кислый. ни острый. Он даже пресным не был.

Вдруг в глазах слегка поплыло, и пес начал как бы размываться и становиться полупрозрачным. Анита знала, что для ума нет нереальности. Для него все реальность. Сон, или видение, или измененное состояние сознания — все едино, как и физическая плотная действительность. Ум не распознавал разницы. А если и устанавливал, то быстро их размывал сам же. Девушка понимала, что это свойство сознания и было во Вселенной возможностью к трансформации любой материи в любую.

Пес подошел ближе и сел совсем рядом, все еще оставаясь полупрозрачным. Она поняла, что он проводник и хочет ее из этой мерности провести в другую, поэтому не спешит исчезнуть.

–  Ты пограничник? - спросила Анита у огромного странного пса.
–  Да, он на границе мерностей, - ответил тот же голос.

Пес лизнул ее своим мокрым языком. Девушка поежилась, почувствовав холод, который был всегда присущ при Переходе. Она хотела продолжить изучать незнакомые яства, но понимала, что не может. Если становилось холодно, и пограничник пришел, значит, пора.


***


Анита проснулась от того, что Волк продолжал лизать ей лицо.

– Ну все, все, хватит, противный, - отвернулась от кота девушка. - Зачем ты меня вытащил оттуда? - она посмотрела на него в упор, повернувшись к нему. На нее глядели два зеленых немигающих зрачка. - Я только начинаю хоть что-то вспоминать - ты не даешь мне там быть и возвращаешь в эту амнезийную жизнь. Ты провокатор … котопес, - ворчала Анита, поднимаясь с постели, чувствуя всю тяжесть тела в гравитации Земли.

Земля была таким противоречивым Существом для нее, что она даже не знала, как к ней относиться. Здесь все всё всему противопоставляли. Одни ученые и дети только сравнивали для анализа адекватные вещи, и, делая какой-то вывод, шли дальше. Только дети сравнивали, чтобы понять, что для них интереснее. Все же остальные противопоставляли свои фантазии придуманных идеалов с живущими рядом людьми. Зачем? Ведь идеал всегда выиграет, а живой, вечно ошибающийся человек всегда проиграет. Это война будет проиграна, даже не начавшись! Зачем все эти безумцы без памяти делают это?

Она не могла этого постичь. И могла только, засыпая ночью, выходить в другие мерности и складывать мозаику воспоминаний, память о которых ей была прочно закрыта. Но кое-что все-таки удавалось вспомнить и понять. Девушка сознавала, что это малая толика всего Знания, которым она, несомненно, владела, но доступ к которому ей зачем-то закрыли.

–  Волк, ты ведь все помнишь, да? Но тебе велели молчать, и ты молчишь?

Кот наконец моргнул, выйдя из оцепенения, и вкрадчиво стал  мурчать, как  будто что-то рассказывал нараспев. Тихо так рассказывал. Понять его было невозможно, но Волка это совершенно не заботило. Как говорится, я отвечаю за то, что говорю, но не отвечаю за то, как вы это слышите и слышите ли вообще.




3 глава

Весы незначительно качались и показывали, что взвешиваемое было почти равновесно. На одной чаше лежало золото, на другой - любовь. Золото слегка перевешивало. Анита чуть надавила на чашу с любовью. Ничего не изменилось. Золото по-прежнему было тяжелее.

–  Но почему? - спросила она у Вульфа.
–  На Земле любят этот металл, который возвели в культ, - пожал плечами марсианин.

Сегодня он был одет во все черное и с двумя руками. От третьей зачем-то избавился.

–  Где рука? - спросила Анита, не оборачиваясь на парня.
–  Это был эксперимент, - как-то равнодушно ответил Вульф–  Неудачный? - все так же не отрывая взгляд от весов, спросила она.
–  В какой-то мере, - пространно ответил он.
–  Так чем может кусок металла быть лучше чувства любви? - снова вернулась девушка к предмету своего интереса.
–  Любовь специфична на Земле и поэтому непостоянна, а металл лежит себе и никак не изменяется.
–  КУСОК МЕТАЛЛА, - очень медленно и выразительно повторила Анита. - Он же не живой!
–  Материя вся живая, ты что, забыла? - округлил все три глаза Вульф, - теперь он экспериментировал с глазами.

Девушка повернулась и почти вплотную подошла к нему.

–  Да, живая. Ты прав, - сказала она, уставившись в третий глаза парня, который был слегка узким и располагался на лбу.
–  Чего такой узкий? Чтоб мудрость Земли не слепила?  - решила слегка съязвить венерианка. - Или присматриваешься к кому-то?
–  Тебе бы все веселиться только! - как будто обиженно моргнул узким глазом Вульф.
–  Ладно, извини, - она погладила по голове парня. - Так что там с противопоставлениями на Земле творится? - уже посерьезнев, спросила она.
–  Ты же видишь сама.
–  Вижу. Только ничего не помню, когда вижу. И, смотря в твои наглые кошачьи глаза наяву и собачьи во сне, я пытаюсь хоть как-то преодолеть этот барьер амнезии.
–  Ты же сама против снятия зачарованности с землян.
–  Против! И так лучше!
–  Ну так чего тогда жалуешься, что не помнишь там ничего?
–  Выходят же некоторые.
–  Ага, выходят. Все шестеро сейчас на Солнце.


Вульф подошел к пропасти, на краю которой они стояли.
Марсианский пейзаж не поражал разнообразием, как венерианский, но какое-то очарование было в сумеречно-кирпичном цвете, в который окрасилось все видимое. Анита еще раз взглянула на весы.

–  Я верю, что Сознание не может так глубоко уснуть, чтобы забыть любовь и зов Солнца.
–  Ты же сама видишь, что золото перевешивает.
–  Вижу, - поникшим голосом сказала она. - Желание обладать чем-то перекрывает память Жизни. И люди на Земле все живут этой иллюзией обладания. Как будто есть Тот, Кто может чем-то обладать. И ведь даже смерть тел не может их в этом разубедить. Хозяева тел не могут удержать тела в здоровье и бессмертии, - сарказм, смешанный с глубокой печалью, звучал в голосе Аниты, венерианки, вызвавшейся на добровольное заселение на Землю. Вульф отказался от тела человека, предпочтя все помнить. Тело кота его вполне устраивало.

–  Анита, зачем ты прилетела ко мне? - Вульф был как-то по-особенному суров и, кажется, даже чего-то боялся.
–  Я размышляла над тем, как мог произойти этот сбой в Сознании.
–  Теперь уже не столь важно, как.
–  Я не могу смотреть на них - как они там на Земле мучаются в своих иллюзиях разделенности, думая, что Солнце их покинуло и они так одиноки. Они ведь верят в это, Вульф! - Анита заплакала, глядя в пропасть. Парень подошел ближе и обнял ее.
–  Они проснутся, - как мог, утешил он девушку. - Ну вот мы же с ними там, на Земле. Помогаем, как можем.
–  Помогаем, ага! Ничего не помня, находясь в их телах! Мы ничего не помним!!! - почти сорвалась на крик Анита.
–  Ну ты за всех-то не говори. Я вот помню, например, - улыбнувшись по-кошачьи, хитро сказал Вульф.
–  Да… я все на Земле смотрю на кошек и пытаюсь понять, откуда в них этот по-хозяйски дерзкий взгляд сверху, при их-то росте! - улыбнувшись сквозь слезы, сказала девушка.
–  Да, кошки —  древние существа, и много Планет спасли. Может, получится и с Землей.
–  Ты же знаешь: с Землей все намного сложнее, - вздохнула венерианка.
–  Знаю.
– Земля — переходная площадка, где проходит масса экспериментов. А что это ты мне там пытался намурлыкать, когда я проснулась от сна, котопес? - уже игриво, немного успокоившись, спросила она.
–  Знаешь, Анита, не так важно, что именно я тебе рассказывал, важнее то состояние, в которое впадают люди рядом с кошками. Хотя мы не пустословим, конечно.
–  Мы? - рассмеялась девушка, - ты себя уже с кошками отождествил?
–  Да на этой Земле побудешь, начнешь кем угодно себя считать, - немного засмущался Вульф. - Не мудрено, что они в этих телах ничего не помнят. Какой соблазн думать, что управляешь таким организмом, способным к регенерации и размножению! Этот искус почти никого не обошел.
–  Это да, - протянула Анита, - люди только начали изучать молекулярную структуру материи и пока еще даже до квантов не дошли.
–  Дошли. Даже квантовый компьютер создали, - с легкой улыбкой произнес марсианин.
–  Смеешься? Создали! Они даже представление не имеют, на что способен этот компьютер.
–  Ну, не все сразу. Постепенно выйдут на квантовые разработки. Жаль, что они пошли техногенным путем, а не биогенным. Не пришлось бы придумывать столько техники, чтобы преодолевать гравитацию.
–  Ты что, Вульф! Забыл, как они с таким больным Сознанием пять раз уже уничтожали Землю, когда выходили в Космос? У них же тяга к истреблению! Сама программа ошибочности, что в них бьется, требует самоуничтожения.
–  Так они так и будут себя уничтожать каждый раз. А мы на что? Мы на что, я тебя спрашиваю?

Вульф подошел вплотную к Аните и прижал свои руки к ее лицу.

–  Мы обязательно поможем. Тем, кто уже начал просыпаться. И мы будем рядом, объясним, что Солнце никогда их не покидало и всегда их любило. И для этой любви не надо ничего делать. Они очнутся… вот увидишь.

Анита смотрела в третий глаз Вульфа и проваливалась в какой-то туман.

Кот сидел на кровати и в упор глядел на Аниту, ожидая ее пробуждения. Она, проснувшись, увидела немигающие глаза своего Волка, к которому у нее были странные чувства. Она его и любила, и боялась одновременно. Кот замурлыкал, и что-то очень знакомое было в его звучании. Она не понимала, что именно, но очень радовалась, что он приблудился к ней.



Глава 4


Анита продолжала жить на Земле с котом Волком и параллельно в многомерности иногда встречалась с Вульфом. Причем там, с котом, она жила в беспамятстве и понемногу осваивала законы Сансары, колесо которой было запущено, чтобы упорядочить все процессы. Ибо без этого люди самоуничтожались с катастрофической скоростью. Сансара их тормозила. Они не успевали так быстро разрушить себя и окружающую среду. Но все же, подходя к определенному рубежу населенности Земли и накопив знаний в науке, человечество всегда приближалось к катастрофической черте самоуничтожения.

Программа-вирус в их сознании неизбежно стремилась уничтожиться. Ибо долго иллюзию разделения сознание не могло поддерживать. Плохо то, что все уничтожалось вместе с человеком как видом и формой жизни. Снова и снова повторялось это. Все старания соседей по планетам в этом секторе Млечного Пути были если не сказать напрасны, то мало эффективны. Но в Бесконечности времени нет, и поэтому процесс являлся уникальным сам по себе. Никто не уставал и ничего не требовал. И, возможно, в этот раз все случится иначе...


***

Всего 7 тел у существ в плотных материях:

1 — физическое
2 — социумное (статусность, иерархия и пр.)
3 — психическое (все эмоции)
4 — ментальное (все мысли, идеи )
 Тут почти всем людям отрезают память, но есть еще 3 тела.
5 — энергетическое (причинное, тут вся карма и причинно-следственные связи)
6 — информационное (вся память всех воплощений и всего Сознания. Общее биополе информации)
7 — тело перехода между телами. Чтобы существа не потерялись в переходах между ними .


Профессор Солнечного Круга читал лекцию уже второй час. И Анита с Вульфом, сидевшие на галерке, внимательно слушали. Анита даже кое-что иногда записывала.

–  На землю конспект хочешь провезти? – пошутил парень.

Она посмотрела на него преуморительно.

–  А котов вообще не спрашивали, - пошутила девушка в ответ.

– Профессор, - Вульф встал со своего места во весь свой гренадерский рост. - Зачем нужно седьмое тело? Как вообще можно потеряться при переходе от мысли ментального тела к эмоции психического?

–  Вот и нельзя потеряться, именно благодаря этому седьмому телу. Это тело, как опыт отсутствия опыта, почти никто не воспринимает. Это как связующая ткань в организме физических тел землян. На самом деле, никто не может увидеть, как внимание от одного тела переходит в другое, потому что они переходят в этом страховочном седьмом теле, которое по сути является телом «вне опыта».

Анита и Вульф сидели на краю пропасти, где видна была вся Галактика. Их Галактика, такая маленькая, которую земляне назвали Разлитым молоком.

–  Смотри, как получается, - начал после долгого молчания Вульф, - нам с тобой отрезан путь общаться в земных телах, не потеряв общение в трех верхних (энергетическое, информационное и переходное). Здесь мы общаемся в энергиях и информации, все помня. Там ты, ничего не помнящая и отрезанная от верхних тел, владеешь четырьмя телами.

–  Получается, - протянула Анита. - Ты-то, хитропопая лохматая задница, можешь в коте все помнить.
–  Но, согласись, возможности кота много меньше человеческих.
–  Это да, - улыбнулась Анита.

Она немного помолчала, раздумывая, говорить ему или нет.

–  Знаешь, я была на аудиенции у Солнечного Круга.
–  Зачем? - неожиданно заволновался Вульф.
–  Не могу я без памяти совсем на Земле.
–  И что? Тебе откроют память?
–  Частично, - уклончиво сказала девушка.
–  Анита, посмотри на меня, - он взял ее за подбородок и посмотрел на нее всеми тремя глазами. - Рассказывай.

Девушка мягко отстранилась и отвернулась.

–  Я попросила открыть мне память энергетического и частично информационного тел… взамен…
–  На что? - Вульф выпрямил напряженно спину.
–  На то, что мы с тобой там не будем видеться, и ты будешь тоже человеком.
–  Все забывшим?!
–  Почти все.
–  А меня спросить ты не захотела? - возмутился марсианин. - Меня спросить?!

Она сжалась в комочек и нагнулась к пропасти.

–  Мне сказали, что это решение приемлемо и подходит для надлежащей нашей задачи, - очень тихо сказала она.
–  А если мы не найдемся? Вообще? Нам что, опять рождаться заново там? - Еще не успокоившись, продолжал вопрошать парень.
–  Обещали, что найдемся. Только увидеться не сможем. Нам уберут для взаимодействия одно тело — физическое. Всеми остальными телами мы будем контачить. Ну информационным не в полной мере, конечно. Весь информаторий в сознании землянина не помещается. Точнее, при сбое в программе работы мозга не помещается. Эта нейронная эго-петля, сбивающая весь ритм мозговой активности, забирает очень много энергии, и информаторий не может работать при таком сбое. Да ты и сам все знаешь.
–  Думал, что знаю. Я не хочу ничего забывать и превращаться в земной овощ!

Вульф встал и отошел от Аниты.

–  Но тогда тебя отзовут, и ты полетишь к себе на Марс, - почти прошептала венерианка.
–  То есть выведут из программы? Ну уж нет. Дудки! Я пойду в тело.

Они помолчали.

–  Тело-то какое? Там же дуальность.
–  Да тело мужское, роскошное. Тебя будут любить земные женщины, - немного оживившись, сказала Анита.

Он косо посмотрел на нее. Никогда не мог понять, когда она подтрунивала нам ним, а когда серьезно говорила.

–  А мне дадут тело … ну, обычное, так скажем. Я бы тебе там не понравилась, - улыбнулась она своим мыслям.
–  Как можно вообще в их телах видеть существа? Ты мне можешь объяснить? Физическое тело разрушается с первого же дня младенца, только что появившегося на свет.
–  Но оно и регенерируется же! - вступилась она за прекрасное творение физического тела, созданное специально для условий Земли. - Оно бы не умирало и не старело, если бы не этот сбой.
–  Но он есть, сбой этот треклятый. И потому тело надо поддерживать неимоверными усилиями, и в результате оно умрет сморщенным и беспомощным. И самое ужасное, что люди на Земле многих судят по телам физическим. Как это вообще возможно? Как они, не видя Серебряную Нить, но видя разлагающуюся плоть, думают, что знают друг друга?
–  Вот заодно и попробуешь это выяснить.
– Не… я там буду белой вороной.
– Да мы там все белые вороны, - засмеялась Анита, - все, кто в программе развязывания нейронной петли в мышлении землян.


***


Анита лежала в постели и смотрела на свои руки. Казалось, ее взгляд идет откуда-то не из тела, которое она считала уже почти родным. Впрочем, так до конца к нему и не привыкшая, она периодически забывалась. И тогда земная жизнь текла каким-то суетным, бессмысленным образом. Она часто ночью лежала без сна и не думала ни о чем. Просто отсутствие мыслей давало такое желанное отдохновение.

С Вульфом они нашлись довольно в позднем, по земным меркам, возрасте. И, как и было обещано, от встречи Вульф отказался. Она знала, что ему почти не открыта память, и он ее узнал только по вибрации энергии. Не мог он ее не узнать. Но не захотел ее видеть в воплощении. Все, что обещал Солнечный Круг, все было выполнено.

«Я же знала, что он заиграется в любовь с земными женщинами», - думала Анита, будучи уже дамой в годах, - «Глупо как все выходит. На Земле так втягиваешься в этот сбой мозга, что начинаешь думать о том, что думаешь. Смешно», - грустно улыбнулась венерианка своим мыслям.

Петля постепенно развязывалась, и она начинала эманировать новые вибрации, на которые притягивались все больше венериан и марсиан из программы. Вместе вибрации усиливались. Работа шла. Анита понимала, что она лишь одна из посланных на землю. Все ее внимание было приковано к земному существованию. Она не могла помнить, что, являясь многомерным существом, находится одновременно везде и нигде. Ибо все едино, и из всех глаз смотрит одно и то же Сознание.




Глава 5

–  Как выполнять миссию, если многие так вжились в земные тела, что не слышат голоса Солнца? - Анита стояла перед Солнечным Кругом, Советом по управлению их Галактикой. - Совсем не слышат. Исследуют древние цивилизации, что населяли Землю, и не помнят, почему те ушли. Сами же о себе исследуют и ничего не помнят.

Девушка сделала отчаянный шаг, придя на Совет.

–  И все! Все чувствуют себя одинокими, будучи женатыми и замужними в земных семьях. Воспитывая детей и заботясь о престарелых родителях, все время чувствуют пронзительное одиночество и необъяснимую ТЯГУ, - она сделала акцент на этом слове, - тягу к чему-то духовному, нематериальному, запредельно-земному. И ничего не помнят.

Один из Совета встал из-за стола и подошел к обзорной стене,  прозрачной настолько, что, казалось, ее нет, и он словно бы стоял у края звездной пропасти.

–  Подойди сюда, Анита, уроженка Венеры.

Она послушно подошла и встала рядом. Зрелище океана звезд завораживало. Девушка могла смотреть на огромную Венеру бесконечно.  Систему можно было видеть во всех проекциях, и она была такой прекрасной. А Земля такой беззащитной. Анита подумала, как там Вульф, ничего не помнящий, сейчас пытается что-то осознать, что с ним происходит.

–  Представь, что ты не уроженка Венеры. У тебя нет дома, как точки фиксации. И ты являешься всем, что можно увидеть как СОДЕРЖАНИЕ Сознания, и ничем из этого, - он обвел рукой Космос.

Анита округлила глаза.

–  И представь, сколько бы мы тебе заданий ни давали, и в какие уголки Вселенных ни закидывали для их выполнения, ты всегда будешь помнить, что ты не можешь вернуться домой. Нет условия, которое бы ты выполнила, и после этого возвращение стало возможно. Представила?

–  Нет, - честно ответила девушка.

–  Так вот, если не закрыть память существам, населяющим Землю, то источник страдания будет бесконечен. Пока они в неисцеленном состоянии, хотя бы так мы их защищаем.

–  Память может стать как благословением, так и проклятием, - сказал Глава по коммуникациям со всеми разумными существами. - Не печалься, что не помнишь там ничего. Если тебе открыть всю память, когда ты будешь воплощенным существом на Земле, ты не сможешь отделить память Космоса от болезненной реакции нейронной петли. И запустишь этот вирус на другие уровни. Понимаешь?

Анита догадывалась, что все условия проживания на Земле, выверены и необходимы для блага самих же существ. И безоговорочно верила Совету Круга, что сделано все оптимально.

–  Понимаю, - просто сказала она.
–  Вот и славно, - взгляд Советника был таким мягким и благостным, что она провалилась в него, чувствую такое блаженство, как дома.

**

Анита проснулась с улыбкой на лице. Ей что-то приснилось очень доброе, домашне-уютное, но не могла вспомнить, что.




6 глава


Анита, услышав шум толпы, подошла посмотреть, что там происходит. Она прошла сквозь кричащих, с красными от напряжения лицами людей, и вышла на передний план, где ей открылась необычная картина.

Толпа бесновалась, крича и ругаясь на каких-то «существ», стоящих возле огромного диска, зависшего в нескольких сантиметрах над землей. Между толпой и этими «существами» было не очень большое расстояние, но толпа не могла его преодолеть. Анита отчетливо видела, как они рвались туда, тряся своими кулаками и выкрикивая какие-то угрозы. Но неведомая сила не пускала их.

Она сделала шаг, другой - и спокойно подошла к Диску. Ее очень дружелюбно приветствовали, протягивая руку. Анита, оглянулась на толпу. Там все было по-прежнему — злость, агрессия и угрозы.

–  А почему я прошла? - просто спросила она.
–  Потому что в тебе нет агрессии, и ты готова к диалогу. Электромагнитное поле — оно сознательно. И они не могут его преодолеть, неся в себе эти агрессивные вибрации. К нам может подойти только тот, кто действительно миролюбив.
–  Это у вас защита такая?
–  Это неизбежный уровень эволюции всех существ. Агрессия — это уровень примитивных существ. Еще только развивающихся.

Она улыбнулась отвечающему и увидела в глазах столько теплоты и доброты, что они просто лучились любовью.

–  Посмотри, что мы вам привезли. Но пока не можем отдать.

С этими словами он взял с Диска предмет, похожий на пакет с каким-то изображением. Анита пригляделась и увидела нарисованную корову.

–  Вот, смотри, если нужно молоко… - при этом он встряхнул этот пакет, и тот отяжелел, внутри что-то забулькало. При открытии пакета оказалось, что там находится белое, ароматное, свежее коровье молоко.

Она с восхищением посмотрела на Пришельца. А тот взял с Диска еще что-то, похожее на небольшой контейнер, на котором была нарисована курица.

–  Как ты догадалась, можно так все что угодно проявить из вибрационных волн. - Он немного встряхнул предмет, и при открытии они увидели куриные яйца.
–  Сила мысли делает посыл на проявление того или иного. Но земляне не готовы к этим технологиям. У вас очень хрупкий мир на Земле, и все новое принимается агрессивно и с желанием уничтожить, потому что привычки ваши сильны очень. Тела ваши нуждаются еще пока в пище твердой, которую можно вот таким образом создавать. Только силой мысли молекулы уплотняются, наполняясь теми или иными вкусом, запахом, консистенцией и прочим. Но! - пришелец поднял руку вверх, - вы уничтожите не только себя, но и Землю в борьбе за эти технологии. А все, чтобы иметь абсолютную власть и контроль над распределением ресурсов. Экономика ваша падет сразу, война всеобщая неизбежна.

Он говорил все это довольно ровно, как лекцию читал, но Анита понимала, что он небезучастен, раз они прилетели сюда в надежде помочь землянам.

–  А давно вы здесь? - поинтересовалась девушка.
–  Около двухсот лет в вашем летоисчислении.
–  А в вашем?
–  У нас многомерное время. Оно фактически не существует. Мы трансформируемся и пребываем сразу везде, иногда «собираясь» в одно «место». Еще немного - и ваши ученые выйдут на квантовые связи.
–  У вас только еда для нас? - улыбнулась Анита собеседнику.
–  Конечно, нет, - он неожиданно просветлел и стал похож на светящийся кокон. - Мы можем вам многое дать, но у землян нет готовности для получения всего этого. Космос —  это бесконечное содержание Сознания. Самоопределяющаяся природа вещей, без возможности в принципе знать, что же такое Сознание.


* **


Анита стояла у Звездных ворот и пребывала в этот момент в безвременье. Она вспомнила, как увидела прилетевших венерианцев и как она разговаривала с одним из них, не помня, что говорит с однопланетянином. Как он ей молоко и яйца показывал. Анита улыбнулась. Как же добро Сознание к потерявшим память своим уголкам — индивидуальным сознаниям.

Она смотрела иногда на Вульфа, наблюдала, чем он был занят на Земле. Как и было обещано, он погрузился в познание любви в земном понимании через отношения с местными женщинами. И как угомонился почти уже к середине земной жизни, обретя относительный «покой». Покоя, конечно, не случилось. Был бесконечный поиск смысла жизни и себя потерянного. Были видны все движения его Души. И как он, видя всю фальшь происходящего, мечется и ищет себя истинного, но при этом излучая много света. Ради чего, собственно, их и послали на Землю. Рядом с ним было хорошо, но ему самому было хорошо только наедине с собой. И еще писклявый тоненький голос внутри противно звал кого-то. Не искал, а просто звал. Как моряки на тонущем корабле из последних сил стучат слово «SOS», не слишком надеясь, что их найдут. Этот тоненький голосок Анита слышала каждый раз и отвечала на него, как могла. Таких «SOS» по Земле насчитывалось тысячи. Отсюда, со Звездных Врат, они были видны как всполохи ярких звезд, только светящихся на поверхности голубой Планеты.

–  Вульф, - тихонечко протянула Анита. На ее зов откликнулся яркий свет в той стране, где они были с ним воплощены в земные тела. - Ты слышишь меня, я знаю, - она улыбнулась своим мыслям, вспомнив, как делала шпаргалки на лекции, когда они последний раз были вместе.

Анита тогда писала петицию в Солнечный Совет, чтобы их воплотили в одну страну. Это ее как-то грело, хотя этот противный марсианин ее порой выводил из терпения своим занудством. Но их планеты достигли в своем развитии такого уровня, что это раздражение было всего лишь игровым. Не всерьез. Они уже понимали, что тотальное приятие того, что есть —  единственное разворачивание событий. Хотя это и не означало бездействие. Просто они ни с чем не боролись, мечтая что-то преодолеть. Ну заигралось сознание в существах на Планете Земля! Ну что же теперь делать?

Включаемся в игру. Но такое искушение, погружаясь в тело человека-землянина, все увиденное принять за правду! Это поражало и удивляло ее каждый раз, когда она стояла у Звездных Врат и вдыхала ароматы Вселенной. Сегодня она благоухала малиной.




7 глава


–  У землян из-за развития вируса в уме произошли трансформации ментального плана. Они взяли в привычку искажать явления, - Анита отчитывалась перед Советом. - Будучи наполненными предыдущим личным опытом, опосредованным опытом из книг, фильмов, рассказов и даже снов и видений, земляне, встречаясь с человеком и часто не узнавая его по прошлым жизням, наделяют его качествами, которыми он не обладает. Они транслируют эти качества из своей наполненности.

Приведу примеры. Если человек привык в естестве своем манипулировать другими и достиг в этом определенных высот, он будет видеть во всех поступках других людей манипуляции. Он не сможет поверить в искренность и чистоту помыслов. И будет непоколебим в своей уверенности, что он познал сущность человека, с которым имеет дело.

Сознание настолько пластично, что, погрузившись в них обоих - и в этого манипулятора и в того, кого он считает таковым же, - играет само с собой в прятки.
–  Совершая самообгон, - завершил Анитину мысль Советник по коммуникациям с разумными существами Вселенной.

Она улыбнулась. Юмор Советника был известен и всегда приходился кстати.

–  Смотри, - продолжил Советник. - Если бы ты жила среди математиков, тебе был бы понятен язык цифр и четкости поставленной задачи?
–  Думаю, да, - ответила Анита.
–  А если бы ты жила среди флористов, понимала бы оттенки, полутона запахов? Чувствовала бы малейшие нотки новых ароматов?
–  Конечно!
–  И, если к тебе пришел бы математик и спросил о чем-нибудь, ты стала бы отвечать из своих привычных сфер мышления? Из чувствительности и обоняния, верно?
–  Думаю, верно.
–  Какие, ты думаешь, привык слышать ответы тот математик? Он пришел за четким фактичным ответом. А тут ему на чувственном уровне отвечают. Каналы у них разные прокачивались. У него ментальный, у цветочника обонятельный и чувственный. Могут не понять друг друга. Потому что настройка на другой канал. Наполненность другим.
–  Я услышала смешную пословицу на Земле, - внезапно рассмеялась Анита, - «От осинки не родятся апельсинки».

Совет рассмеялся вместе с ней.

–  Конечно, не родятся. Но сознание пластично, и оно само создало и осинки, и апельсинки, и теперь смотрит на все из выдуманной разделенности. Наиграется, а тут и мы рядом будем. Поможем осколкам собраться воедино. Тем более что они никогда и не были разделены. Но полная иллюзия, что все отдельно.
–  Но земляне в своем больном ментале создают образ собеседника по каким-то обрывочным сведениям или по своему настроению. И когда собеседник вписывается в это представление — это как подтверждение, что образ верно создан. Но если же человек не вписывается, то «придумщик» пропускает это мимо ушей, не придавая особого значения, ибо он уже создал образ. И не собирается менять мнение свое.

–  Это все поврежденная познающая природа. Когда она перезапустится, увидишь, что все растает, как снег весной.




8 глава

Анита уже какое-то время была возвращена на свою Венеру и маялась без дела. Ее отстранение случилось так внезапно, что девушка не успела ничего сообразить, как корабль доставил ее на родную Планету. Все объяснения Совета казались такими странными. Советник сказал, что Вульф становится неадекватным только от одного присутствия Аниты на Земле.

–  Чушь какая-то! - бормотала девушка, пытаясь вникнуть, что случилось.

Они ведь даже не пересеклись на Земле. Знали друг о друге, но не было контакта. Земного. Материального! Не было!

–  Ничего не понимаю, - продолжала бубнить себе под нос Анита, гладя своего любимого кота, чем-то отдаленно напоминавшего ей Вульфа.

–  Вот ты адекватный, когда я рядом? - спросила она кота, гладя против шерсти.

Кот слегка отстранился от нее.

–  И ты неадекватен, - и она развернула ладонь по направлению шерсти, и кот успокоившись, лег ей на колени.

–  Ага, все вы любите по шёрстке, чуть против, сразу — неадекваты! - она сняла кота с колен кота, глядя на него, как на предателя.

Раздался звонок. Анита включила видеостену и посмотрела открытым чистым взглядом на звонящего.

–  Как там наша девочка поживает на самой цветной Планете  маленькой Молочной Галактики? - с намеком на улыбку спросил Советник.

Анита немного вздрогнула, увидев его. Сам он почти никогда никому не звонил. Если нужно было, обычно инструкции и всю нужную информацию вкладывал или через сновидение, или напрямую через ментальный срез сознания. Личное участие проявлял крайне редко.

–  Приветствую вас, Советник! - немного сбитая с толку, ответила девушка. - Чем могу быть вам полезна?
–  Как отдыхается? - как будто не заметив вопроса, спросил глава по коммуникациям межгалактического отдела.
–  Спасибо, хорошо. Вашими стараниями не о чем больше беспокоиться. Можно на пенсию отправлять, - съязвила Анита.
–  Ну пенсия подождет, - опять сделав вид, что не заметил язвительного тона, Советник доброжелательно улыбнулся. Он выжидательно смотрел на девушку, которую отстранил от миссии на Земле из соображений безопасности.
–  Советник, говорите прямо: что вы хотите от меня? - не выдержала первая Анита.

Не было в ней столько терпения, сколько было в ее мудром собеседнике.

–  Мне непонятна одна вещь, - начал было Советник.
–  Везет, - пробурчала девушка, - мне непонятны миллиарды вещей.

Старый Лис сделал вид, что опять ничего не услышал и продолжил:

–  Вульф…

Анита вздрогнула всем телом.

–  Вульф не выходит на связь. Как и предполагалось, риск его погружения в реальность земных иллюзий был слишком велик, и, кажется, предположения оправдались. Рассчитывалось, что вы погрузитесь в сценарий земной жизни от десяти до тридцати процентов, но Вульф провалился в иллюзии на девяносто. Кстати, ты не слишком от него «отстала».

«Так вот почему меня вывели из программы», - подумала Анита, но вслух не стала ничего говорить.

Она печально опустила голову, комната, настроенная на ее частоту, отреагировав на это настроение, потемнела, и собеседники погрузились в лиловый сумрак.

–  И что вы от меня хотите? Чтобы слепой повел слепого, и оба упали в овраг?
–  Я помню, что у тебя превосходная память на библейские стихи, но не об этом речь сейчас, - все также безмятежно продолжил Советник. - У меня к тебе предложение.

Анита внутренне вся собралась, и комната засияла, как вовремя восходящего Солнца.

–  Нужно, чтобы ты полностью погрузилась в камеру Забвения.

–  Что??? - выкрикнула Анита, ожидая чего угодно от Совета, но не этого. - Что??? - еще раз повторила она. - Зачем вам это?
- Видишь ли, - стал мягко и как-то даже тише говорить Советник, - вы с Вульфом настроены на одну волну. И так уж вышло… вошли в резонанс друг с другом.

Он помолчал немного, явно подбирая слова.

–  И это никто не мог учесть. Чем ближе ты становилась на Земле к Вульфу, тем больше у него искажалось Сознание. И тем больше он погружался в иллюзии. Тогда мы приняли решение тебя вывести из программы, думая, что будет лучше… но стало еще хуже.
–  Что с ним?
–  С ним? Все в порядке. Он на пути от девяноста к ста процентам погружения в земную «реальность». И как его вывести из этого состояния, мы не знаем.
–  Значит, камера Забвения, которую вы хотите применить ко мне - это просто эксперимент? Вы не уверены, сможете ли вывести сознание Вульфа из Чар Земли?
–  Скажу честно — да, не знаем. Но шанс большой. Мы думаем - если тебя ввести в Забвение, то и ваша связь начнет разрушаться, и резонанс исчезнет. И тогда мы сможем словить его частоту сознания и вернуть его в состояние, когда он будет слышать нас.
–  Он вообще никого не слышит? - дрогнувшим голосом спросила девушка.
–  Тебя услышал бы. Но о причине пребывания на Земле забыл напрочь.
–  Советник, - тихим голосом спросила Анита, - вы правда верите, что мое забвение может его спасти?
–  Надеюсь, что так.
–  А если нет?
–  А если нет, то мы потеряем двух бодрствующих Существ Галактики.  Ты ведь знаешь, когда частички сознания в камере Забвения возвращаются «домой» к Солнцу, то потом выделения их из Него идет по общим правилам Мироздания. Твой накопленный опыт обнулится, и ты родишься где-нибудь, как в первый раз.


Анита молча слушала Советника и думала, что даже на эти уровни Бытия проникло такое явление, как жертвенность. И почему Бытие всегда играет в эту игру? Почему нужны всегда жертвы, чтобы все продолжалось?
–  А если я не соглашусь? - спросила она.
–  Тогда Вульф застрянет на Земле на миллионы жизней. И, по сути, он попадет в камеру Забвения.
–  А если меня отправить к нему на Землю? - спросила Анита.
–  Ты хочешь, чтобы он погрузился в стопроцентную иллюзию только от одного взгляда на тебя?
–  Но почему вы так уверены в этом, Советник? Вы ведь идете наощупь! Вы сами никогда не встречались с резонансом в такой миссии!
–  Тут ты права. Мы предполагаем, как будут развиваться события, но точно не можем сказать.
–  Вот! Значит, есть шанс, что Вульф выйдет из иллюзий и вспомнит о миссии при встрече со мной?
–  Есть. Как и тот, что окончательно впадет в иллюзию Земли. Тут шансы пятьдесят на пятьдесят.
–  Но риск одинаковый: что меня растворить в Забвении, и -может быть! - Вульф выйдет из резонанса и очнется, или меня отправить к нему, и, возможно, он проснется.
–  Ваш резонанс так непредсказуем, что прогнозы делать не решился ни один аналитик Галактики. Вдруг вы втянете в свой резонанс еще и других агентов?
–  А вдруг наоборот — от нашего резонанса многие очнутся? Много агентов уже впало в иллюзии?
–  Ну многие на грани пятьдесят-семьдесят процентов. Вульф и тут впереди планеты всей, - с грустной улыбкой сказал Советник.
–  Так, может, не камера Забвения, а в самое пекло меня — на Землю? К Вульфу? - Анита вытянулась во весь рост, и ее лицо засияло нерожденным светом Бытия.

Советник посмотрел на нее как-то по-новому… и вдруг экран погас. Вся стена, транслировавшая видеозвонок, внезапно потемнела.

–  Куда вы? - удивилась Анита.

Советник стоял рядом с ней и смотрел на стену. Перемещение в пространстве давно было делом обычным. И тем не менее ему нравились эти видеозвонки.

–  Ты правда готова рискнуть и собой, и Вульфом, и многими агентами на Земле?

Девушка слегка вздрогнула. Её всегда смущало обыденность настроения Советника при таких перемещениях в пространстве.

–  Готова! - твердым голосом сказала она. - Но если Совет сочтет это излишним риском, то я готова на камеру Забвения.

Мудрый старик погладил Аниту по голове, подошел к стене, дотронулся до нее, и она стала показывать Землю. Этот удивительный по своей природе шарик, летящий с огромной скоростью в Космосе.

Зум приближал и приближал изображение. Сначала они увидели всю Землю, потом страну, в которой они с Вульфом жили до того, как ее вывели из программы. Потом город, похожий на пухлую звезду, в котором забылся Вульф. Потом его дом и, наконец, Анита увидела его самого, беззаботно играющего с ребенком. Это была девчушка лет двух-трех, в светлых кудряшках, с огромными глазами, из которых смотрела светлая грусть.

–  Он там родил ребенка? - спросила она.
–  Да, - просто без эмоций ответил Советник.
–  Но он же во сне… в анабиозе, как и все земляне. Сценарий же ежедневно, ежеминутно, ежесекундно пишется прямо с листа! - одними губами сказала Анита.

–  Да, пишется. Надо же им как-то во сне жить. Наши аналитики даже подобие логики находят в сценарии сонного Бытия.
–  Так он же теперь верит в то, что ребенок настоящий… - Анита с широко открытыми глазами смотрела на экран. Его ж теперь никто не переубедит, что дитя ему снится…

–  Это так... скорее всего. Поэтому я и прибыл лично, чтобы просить о разрыве вашего резонанса.

Она закрыла лицо руками, чтобы не видеть Вульфа и того, как он играет с девочкой.

–  Он даже назвал ее твоим именем, не помня, конечно, ничего. Но сознание работает на высоких частотах самостоятельно.

–  Моим именем?

Анита села прямо на пол.

–  Советник, все как во сне. Может, мне это снится сейчас, и я сплю на Земле?
–  Хорошо бы, - тихо сказал ее собеседник. - Твое решение мы ждем до завтра.

И исчез. Также внезапно, как появился, растворившись до этого с экрана. К девушке подошел кот и уткнулся мордой в нее.






9 глава


Анита стояла перед Советом подтянутая, в строгом черном костюме, который надевала очень редко. Советник уловил ее немного отстраненный взгляд.

–  Ну что, Анита, ты подумала? - спросил он.
–  Да, Советник. Я готова идти в камеру Забвения, - сказала она как-то отрешенно.

Было такое ощущение, что девушка жертвовала своим существованием ради Вульфа. Советник лукаво взглянул на нее исподлобья и кивнул.

–  Хорошо! Сопроводите Аниту, - велел он, махнув рукой кому-то невидимому, кого не было в огромном зале совещаний.

Девушка шла по залу, окидывая его прощальным взглядом, понимая, что всё равно ничего не запомнит после Камеры Забвения. О Камере все слышали, но, конечно, никто толком ничего не знал. Ибо из нее никто не возвращался с памятью. Поэтому слухов было много, но все это были лишь домыслы.

Анита вошла в большое помещение, где все было залито Светом. Это был Свет с большой буквы. Её так сильно ослепило им, что она подумала, что правда больше не видит глазами. Белый свет на столько заливал все пространство, что, кроме него, ничего невозможно было увидеть. Затем девушка вдруг поняла: нет звуков вокруг, и эта тишина даже не звенела. Все просто стихло, и Покой с большой буквы заполнил ее, освобождая от всего, что она знала.

«Вот оно - Забвение, наверное», - только и успела подумать Анита, как все ее существо пронзил такой поток Любви, что она замерла на месте.
В одно мгновение она перестала слышать, видеть, понимать, что с ней происходит. И лишь растворение в Любви дало некое блаженство, которое она запомнила, как последнее в своей осознанности. Оно было состоянием, которое невозможно не описать, не рассказать, не понять. Лишь переживать. Это - самое легкое и простое переживание из всех. Покой в Любви или Любовь в Покое — являлись совершенным состоянием. И Сознание было любимо этим тандемом. Беззаветно и беспристрастно любимо! Сознание являлось вершиной горы, с которой сбегало вниз множество тропинок, манящих и зовущих скатиться по ним и посмотреть, что же там у подножия!

–  Йохо! - Внимание Сознания, помещенного в тело девушки, бежало вниз и кричало от радости! Ветер в ее волосах создавал завихрения, и длинные локоны развевались при беге.

Когда она добежала до подножия, то села на траву перевести дыхание, а кинув взгляд на вершину, присвистнула:

–  Ого! Это вот откуда погружения Сознания происходят! Всех пугают камерой Забвения, а на самом деле Сознание развязывает тугие узлы, что само себе завязало.
Анита радостно сидела и улыбалась всему, что видела, в полной мере осознавая, что все вокруг — это и есть она. И принимать себя за что-либо в этом «разнотворении» - вот что было настоящей иллюзией!


***



– Советник, отправить Аниту в Забвенье — думаете, лучшая идея?
– Может, и не лучшая, но зато сейчас от нее больше толку будет на Земле. А то эта парочка - Анита и Вульф... слишком много возмущения от них.

Советник подошел к проекции Земли и посмотрел, как Анита радуется солнцу у подножия горы.

– Хорошо, что есть возможность не с утробы матери ее воплотить, а так, во взрослом состоянии, поместить на Землю.
– Думаете, она не вспомнит о Вульфе?
– Надеюсь, что нет. Пусть хоть одно воплощение отдохнут друг от друга.
– Но вы же знаете: они - экспериментальная монада… - напомнил кто-то из Совета.
– Да знаю я, - улыбнулся Советник. - Ох уж мне эти эксперименты, - пробормотал он. - Ну что, продолжим обсуждение насущных вопросов.

И Совет потек своим чередом. Земля продолжала бурлить энергиями светлых сил, что населяли ее для помощи всем воплощенным существам.