I

Ничего не меняется, серость, перемешанная с отсутствием индивидуальности. Нежелание думать.
Толкая себя, прямо в пекло ада, люди всегда думают, что они правы. Жаль, что все ошибаются.
Ничего не меняется.
Возможно ты где-то это видел. Возможно где-то слышал. Когда-то чувствовал.
Или ты уже не способен чувствовать?
Черви полакомились твоей печенью, и эта боль изъедает тебя изнутри.
Осталось немного, лет 40 мучительной боли и конец.
Может покончишь с этим дерьмом раньше? Может, прямо сейчас? Давай, давай сука, ты же самый смелый, самый умный сукин сын.
-Сделай это!
Бутылка разбилась о бетонную стену. Корабль настолько огромен,
что в тумане я не вижу его носа, да и своего собственно тоже.
Я сел на скамейку и меня бросило в дрожь, я укутался в своей тело и захлебнулся собственной кровью.
Открыл глаза - призрачный свет, где-то вдали силуэт с пистолетом в руке.
Глазные яблоки, так сильно болят, что я вытаскиваю их из глазниц и опускаю в суп.
Очень нежно закрываю пустые глазницы и опускаю голову в котел. То, что нужно!
- Господи! Нет никакой угрозы, все это полная хрень! Опустошите ваши уши!
Хотя нет, простите. Все же что-то есть. Угроза нашему виду.
Homo sapiens обречен на полную деградацию.
Увы.  Homo Putredine, или человек-гниющий занимает все места в театре теней.
Homo Putredine - мягкая масса, платок, в которую можно высморкаться и выбросить. Всё просто - все больны, а доктора мертвы.
Моя великая иллюзия - мир, в котором нет войн, нет отравленных трупной слизью земли. В нем нет ничего, нет людей.
Не иди в тишине, иначе услышишь свои мысли.
А там страшно, как впервые остаться одному дома.
Игра теней и странных звуков, раздающихся отовсюду.
Наконец-то, я нашел истину на развалинах былого мира,
Изолируюсь в тихой лесной хижине и доживаю свой век,
Ведь я больше не стремлюсь потребить все блага этого мира.