Ч. 34 Внезапности не получилось

Предыдущая страница   http://proza.ru/2022/11/06/1083

Возглавил отряд кораблей  контр-адмирал Николай Ефремович Басистый. Пунктом выхода кораблей назначили Туапсе, куда крейсер и лидер перешли из Поти. Я подробно описываю эту операцию, потому что мне она особенно интересна из-за участия в ней моего отца.

Подойти к месту открытия огня требовалось в тёмное время суток, а после выполнения огневой задачи как можно быстрее удалиться от вражеских аэродромов. Из этих соображений и был выбран порт Туапсе.

Однако расчёты штурманов показывали, что восьми часов тёмного времени, учитывая расстояние до Феодосии, было недостаточно.

Немецкая агентурная разведка сообщила своему командованию о выходе кораблей из Поти.

Утром 2 августа корабли ещё швартовались к пирсам, а над Туапсе уже появился немецкий самолёт-разведчик. После полудня он появился снова. Флагманский штурман эскадры Борис Фёдорович Петров вспоминал:

«В Туапсе стало известно, что в ночь на 31 июля порт Феодосии обстреляли из 100-миллиметровых орудий тральщики. Их удар предварялся налётом бомбардировщиков. В ночь на 1 августа на Двуякорную бухту совершили набег торпедные катера.

И он тоже предварялся воздушным ударом. Шаблон! Удар с воздуха, и вслед за ним атака с моря, и всё это около полуночи. По этому же варианту предстояло действовать и нашему отряду».
 
По сведениям Петрова, командующий эскадрой вице-адмирал Лев Анатольевич Владимирский обращался к командующему флотом Октябрьскому с просьбой отменить боевой поход «Молотова» и «Харькова».

Он указывал на шаблонность действий, которая позволит противнику подготовиться к набегу кораблей. Командующий приказ не отменил.

Пополнив запасы мазута и воды, корабли вышли в море. Отряд сопровождали четыре торпедных катера, а в воздухе прикрывали истребитель ЛАГ-3 и два гидросамолёта МБР-29.

Через полчаса после выхода в море появился самолёт-разведчик Хе-111.
Прикрытие было не только недостаточным, но и кратковременным. Через час истребитель покачал крыльями и улетел, а с наступлением темноты вернулись на базу гидросамолёты и торпедные катера.

С целью скрыть истинное направление движения, корабли по приказу контр-адмирала Басистого повернули на Новороссийск, а крейсер открыл по самолёту-разведчику огонь из 100-мм орудий. Так повторилось дважды, но самолёт продолжал следить за отрядом. Это зафиксировала радиолокационная установка Редут-К.

Разведчик улетел к себе на аэродром с наступлением темноты. Обмануть немецкого лётчика не удалось. Он выяснил состав сил, направление движения и ориентировочное время направления удара, короче говоря, весь замысел операции.

Противник понял, что будет так же, как в две прошлые ночи: советские корабли действуют по шаблону. Командиру отряда Басистому тоже стало ясно, что никакой внезапности набега не будет. Корабли, чтобы наверстать упущенное в результате напрасных маневров время, шли со скоростью 28 узлов.

Басистый приказал  передать командирам кораблей: организовать дополнительное наблюдение за морем и воздухом, оружие иметь в максимальной готовности. Контр-адмирал опасался, что в темноте торпедные катера и авиация противника, которые трудно своевременно обнаружить, могут потопить корабли.

Обстановка была понятна и в штабе флота, но приказ никто не отменял, и его требовалось выполнить.

На обоих кораблях для наблюдения за морем и воздухом на верхней палубе расположили наблюдателей: краснофлотцев аварийных партий, торпедистов, минёров, которые вели наблюдение каждый в намеченном секторе.

В их задачу входило при обнаружении буруна от перископа подводной лодки, вражеского катера или низколетящего самолёта стрелять в цель из винтовки трассирующими пулями, показывая направление.

Каждый командир зенитного орудия, пулемёта получил приказ при обнаружении торпедного катера или низколетящего самолёта самостоятельно немедленно открыть огонь. В 23.30 со стороны Феодосии услышали взрывы, гул артиллерийской стрельбы. Это наносила удары авиация.

Около полуночи показались неясные очертания крымского берега, но условленного огня не обнаружили. Тогда флагманский штурман Петров и штурман крейсера капитан-лейтенант З.Д. Кротов определили место корабля только по очертаниям мыса Киик-Атлама и гор Кара-Да и Эскидаг.

Точно так же поступил и штурман Телятников на лидере «Харьков». В 0 часов 37 минут с крейсера увидели белый постоянный огонь. Штурманы взяли пеленг, проложили линии на карте, и оказалось, что расстояние между точками нахождения корабля составляет три мили, чего никак не могло быть.

В воспоминаниях адмирала Басистого говорится: «Что вы за штурманы? – бросаю я упрёк двум офицерам, склонившимся над картой».  В записках Бориса Фёдоровича Петрова сказано, что упрёк контр-адмирал высказал им в весьма энергичных выражениях.

Какое напряжение все испытывали, можно понять. Офицеры перепроверили расчёты и доложили, что огонь находится не там, где он должен быть. Неужели командир подводной лодки и штурман так ошиблись?

Вскоре наблюдатели обнаружили ещё несколько таких же неярких белых огоньков, и стало понятно, что к подводной лодке они отношения не имеют. Потом выяснилось, что немецкие торпедные катера, развёрнутые в ожидании отряда, обнаружили подводную лодку, и ей пришлось погрузиться.

Командир бригады приказал лечь на боевой курс и стрелять по данным обсерваций, полученным по береговым ориентирам. На лидер семафором передали: «Через пять минут крейсер открывает огонь».

В это время темноту ночи прорезали трассирующие очереди. Крейсер круто развернулся и резко увеличил скорость. На лидер светофором передали: «Атакован торпедным катером слева». Затем лидеру разрешили открыть огонь по бухте.
 
По крейсеру открыла огонь немецкая береговая батарея. Она сделала по нему семь трёхорудийных залпов. С третьего залпа крейсер был накрыт, но попаданий не получил.

Младший штурман крейсера Виктор Иванович Глушенко вспоминал:
 «Я явственно расслышал характерный свист - звук, который могли издавать только рассекающие поблизости воздух снаряды крупного калибра.

В это время дверной выключатель на несколько секунд выключил свет и в рубку вошли командир БЧ-1 и флаг-штурман. Едва переступив комингс, Петров хмуро бросил: «Ну вот, дождались. Противник открыл огонь!»

Это била немецкая береговая батарея. Калибр ее был не менее 6 дюймов: высота всплесков достигала 40 метров. Они поднимались на высоту дальномерного поста, а это 36 метров от ватерлинии.

Удивляла меткость стрельбы немецких артиллеристов, потому что немцы корабли не освещали – слишком большое расстояние для прожекторов, а САБы (светящиеся авиабомбы) не сбрасывали. Решили, что вражеские артиллеристы стреляют с помощью радиолокации.

Только потом узнали, что у немцев на мысах Ильи и Киик-Атлама были установлены радиолокаторы. Дальнейший риск контр-адмирал Басистый посчитал неоправданным и приказал командиру крейсера Романову: «Отменить стрельбу, полным ходом идти на зюйд!»

Но это было только начало развивавшихся событий.

Продолжение http://proza.ru/2022/11/09/871

На фотографии: адмирал Николай Ефремович Басистый