будни на севере-6

                Елена
Через три дня прилетела Елена. Директор ознакомил её с должностной инструкцией и, пригласив в кабинет Тамару Петровну, предложил  помочь Елене освоить новое место работы. Так, освободив себя от текущих хозяйственных забот, он занялся составлением годовых отчётов и, полагаясь на тандем помощниц, позволил себе несколько дней не заходить в котельную, благо батареи всё время были горячие и на кочегаров никто не жаловался. Когда, выкроив всё же время, он заглянул туда, то был крайне удивлён при виде чисто прибранной комнаты отдыха и рабочих, сидевших за столом, покрытым красной скатертью, и читавших подшивки журналов и газет, что было не свойственно этому коллективу.
– Что случилось, мужики? – обратился он к рабочим. – Вас не узнать.
– Вы кого к нам приставили? – вопросом на вопрос ответил Евгений и, хитро улыбаясь, бросая многозначительные взгляды на многодетного кочегара Юрку, пояснил:
– Позавчера утром, страдая с похмелья, мы тут соображали, как поправить здоровье. И в этот момент в котельную входит, словно спустившись с небес, ангельской красоты женщина и говорит: «Здравствуйте, мужчины, теперь вашей начальницей буду я. Можете называть меня Леной или Еленой, как вам будет удобней». Мы, оцепенев, сидели в тупом молчании, уставившись на неё. А у Азимкина в этот момент что-то перемкнуло в голове, он почувствовал себя самцом и потянулся к ней с объятиями. Я от портовых грузчиков в Ванино не слышал такого мата, каким она покрыла его. Бедняга от услышанного даже присел на месте, как будто стукнутый параличом. Елена, как ни в чём не бывало, пристыдила нас, обозвав псами вонючими, составила график дежурств и заставила в комнате отдыха прибраться и вымыть пол. После обеда устроила нам банный день, а вчера привезла парикмахера на автобусе. Видите, мы как начищенные пятаки блестим, сейчас ждём Елену, пообещала угостить пирожками.
Директор, ни слова не говоря, вышел из котельной, понимая, что его присутствие здесь излишне.
                Новая жизнь
       В дальнейшем под руководством Елены кочегары побелили в котельной стены и покрасили полы. Выдав им спецодежду и проявляя материнскую заботу, она полностью покорила их сердца, сделав из свирепых, падших человеческих натур вполне приличных Стёпочек и Колюнчиков. Обладая невероятными способностями воздействия на психику бывших зеков и, казалось бы, законченных негодяев, она привела в порядок их внешность, превратив жестоких медведеподобных живых существ, слабо напоминавших людей, в послушных работников с весьма необычными претензиями к жизни. И к этому подтолкнул ужасающий случай, заставивший содрогнуться, я не знаю что – их души или сердца.
Однажды один из рабочих, неизвестно откуда появившийся, стал предлагать кочегарам ограбить магазин, расположенный в одном из жилых домов научного городка. Но они, крепко повздорив, отказались принимать участие в ограблении. Тогда он, изрядно захмелевший, отправился в котельную соседней экспедиции, что была расположена в трех километрах, и там у конторы замёрз.
Спустя три дня Елена обратилась к директору с весьма необычной просьбой: чтобы  разрешил в столярке устроить общежитие. Получив согласие, она организовала ремонт, и через неделю получилось неплохое общежитие в северном варианте, с центральным отоплением и печкой. Всё ещё находясь под впечатлением от гибели своего товарища, рабочие, опасаясь за свою жизнь, решили обезопасить себя от замерзания на улице в нетрезвом состоянии. Общежитие обнесли забором из колючей проволоки, и когда получали аванс или получку, ворота закрывались на замок. Рабочие часть денег отдавали Елене на сохранение, а остальные пропивали. Находясь на ограниченной территории, они не могли уползти за её пределы, что делало их жизнь более безопасной.
Однако, как всегда, в любом коллективе находятся люди, неоднозначно оценивающие любые нововведения – то ли из зависти, то ли от своей ограниченности. Первая жалоба поступила участковому милиционеру о том, что директор якобы организовал частную тюрьму. Участковый – капитан милиции, поговорив с кочегарами и рабочими, не увидел криминала в том, что общежитие огорожено таким образом. Улыбаясь, он подметил, что если бы у всех проявилась в сознании такая самооценка поведения в нетрезвом состоянии, то было бы больше порядка. Но кляузник на этом не успокоился, написал жалобу в главное управление, представив всё в тёмных тонах. Реакция последовала мгновенно, и директора срочно вызвали «на ковёр» к начальнику.
Не зная истинной причины проявления повышенного внимания к себе со стороны руководства, он уверенно вошёл в кабинет начальника главного управления, но вместо доброжелательной беседы услышал в свой адрес гневное нравоучение. Как глухарь на току, слушая только себя, без вступления, бывший секретарь обкома устроил разнос находящемуся у него в подчинении директору. И монолог начальника определяло понятие, что «каждый человек живет в собственном бреду». Его больше интересовали не производственные вопросы, не люди, а мнение краевых властей, успешно продвигающих начертанные генсеком реформы. По его мнению, действия директора – это проявление сталинских тоталитарных режимных порядков, что несовместимо с духом нынешнего времени.
– Немедленно разбери зону, развёл там уголовщину! – негодовал начальник.
«Знал бы ты, что такое зона и уголовщина, не разбрасывался бы такими словами», – думал про себя Тарасов. Вернувшись из города, он собрал рабочих, проживающих в новом общежитии.
– Мужики, – обратился к ним директор, – хотели мы вам устроить приемлемую жизнь, но, видно, не судьба. Кто-то пожаловался на меня высшему руководству, и я получил указание бульдозером снести всё, что вы построили.
– Нам что же, снова по котельным скитаться? – услышал вопрос директор. Он видел перед собой растерянные лица рабочих, которые с надеждой смотрели на него. Некоторые приобрели себе приличную одежду, строили планы на будущее. И вот из-за «доброжелателя» у них, можно сказать, новая жизнь прервётся. А это значит, снова скитаться по балкам и прятаться от морозов в канализационных колодцах.
В котельной наступила тишина, стало слышно даже потрескивание каменного угля в топках котлов. Ставшие родными, приветливыми стены, красный уголок, душ и комната отдыха в мгновение превратились во что-то далёкое и чужое. Сникшие лица, потускневшие взгляды выражали отчаяние, гнев и полную безнадёжность. Созданный их руками, может, впервые, маленький островок надежды рушился. К нему они относились бережно, как к своему детищу, открывающему дорогу в новую жизнь, пока незнакомую. Казалось, представившийся шанс обрести иной смысл жизни лопнул как мыльный пузырь, вернув их в реальную действительность сибирского Севера, опасную своей жестокостью.
Елена растерянно восприняла решение уничтожить общежитие. Её красивое побледневшее лицо в этот момент показалось неестественно безобразным. Наверно, когда красота видит горестные взгляды отчаявшихся людей, то сама становится такой же ужасной. Елене жалко было ребят, к которым она успела привыкнуть. Они с виду казались суровыми и жестокими, но им так же, как и многим, не чужда была доброта.
– Я, кажется, нашла выход из создавшегося положения, – просияв, сообщила Тамара Петровна. – У геологов давно стоит на нижнем причале брандвахта, они ею не пользуются, так как построили себе дома и коттеджи. Вот если бы начальник экспедиции подарил нам брандвахту! Я думаю, все зависит от того, сумеете ли вы договориться с ним, – вопросительно посмотрев в глаза директору, закончила она свою мысль.
Через полчаса Виктор Иванович звонил по телефону начальнику геологоразведочной экспедиции.
– Георгий Алексеевич, здравствуй!
– Здравствуй, – пророкотал в трубке голос. – Говори быстрей, что надо, планёрка начинается.
– Я к тебе со шкурным вопросом. На нижнем причале стоит твоя брандвахта, понадобилась она мне.
– Ты что, в моря собрался? – удивился начальник экспедиции.
– Сюда в лес хочу перетащить её, чтобы своих орлов разместить в ней.
– Так у тебя же хорошее общежитие появилось. Я даже генеральному директору об этом рассказал, так его это заинтересовало, хочет полевым рабочим  на вахте, предложить такие же меры безопасности.
– Вот видишь, а я встретил непонимание и получил команду всё разобрать. Ну так как, поможешь мне?
– Забирай, но пусть наши замы документально оформят так, чтобы все выглядело законно. Да, кстати, у меня в кабинете начальник Ленинградской геологической партии. Не поможешь ли ему с квартирой, пока мы построим коттедж?
– Есть только двухкомнатная на втором этаже, – ответил директор. – Если устроит, то прошу в наши апартаменты.
В трубке послышались отдалённые голоса, а затем начальник экспедиции вновь обратился к директору:
– Ремонтную бригаду присылать?
– Косметический ремонт в квартире не помешает.
– Больше нет вопросов? – спросил начальник экспедиции. – Тогда извини, телефон отключаю.
– Вы всё слышали? – спросил директор Тамару Петровну. Она утвердительно кивнула.
Через два дня брандвахта, привезённая на санях с нижнего причала, стояла недалеко от котельной, за территорией научного городка......