989. Хут. чертовщина. Юный погонщик старого ишака

                Володька, подойдя с левой стороны тележки, смотрит на лежащие вожжи, брошенные на мешок с овсом, и не решительно берёт их в свои руки, а Назар по другую сторону, приподняв и отодвинув вещи, вынимает коротенький кнут и протягивая говорит:
-Держи Вовка.
-Если ишак начнет упрямиться, жиганёшь его по спине разок другой, враз послушным станет.
          Не привычно было Володьке и вожжи держать и ещё и кнут зажимать, как – то он мешался в руках.
-Уверенней Вовка вожжи держи, чего ты их скомкал и мнешь, не знаешь, как правильно взяться.
- Раздели их и держи в каждой руке.
- А в правую, вот в эту руку, кнут возьми, да смелее бери, не укусит он тебя.
-Эка какой – ты неуклюжий, того и гляди кнут из рук вывалиться.
- Ладно уж, положи его пока на мешок, а там разберёмся, может и не пригодиться.
-Посмотрим на поведение Мишки, а уж коль заслужит, тогда пусть не обижается.
-Ну всё, давай трогай.
               Володька, держа в каждой руке по вожже, хлопнул ими ишака по спине, да неуверенно произносит:
- Давай, пошёл.
-Ну чего встал, иди давай.
              Но Мишка и не думал трогать, стоял себе, да хвостиком помахивал, будет он тут слушаться какого – то сопливого мальчонку, таких повелителей он видел в одном отхожем месте. 
             Назар не удержался и с наставлением говорит юному погонщику ишака:
- Вовка, ты его хлестче огрей вожжами, чтоб он прочувствовал на своей шкуре, твою настойчивость.
               Раз дядька Назар так ему говорит, выходит так и следует ему действовать.
               Володька с заметной неуклюжестью пытается подбросить вожжи вверх, а затем резко опустить их вниз, огрев ими по спине ишака, но не всё сразу получается, а Назар не сдерживаясь, с упреком говорит ему:
- Можешь резче двигать руками!
- Раз и два, раз и два!
- Ещё раз, ещё! 
               Мишка соображает, что вскоре дело может дойти и до кнута, подаётся всем телом вперёд и сдвигает тележку с места, волоча её за собой.
- А вот теперь Вовка полный порядок,
                одобрительно говорит Савич следуя сбоку тележки, чтоб тут же опять разразиться возмущением,
- левую вожжу тащи на себя!
-Да крепче тяни, не видишь что ли, ишак идёт по прямой!
-Выворачивай его на дорогу.
-Ещё тяни, не давай ишаку собой управлять.
               Тяжело оказалось учение управлять обычным ишаком, а со стороны посмотришь все довольно легко и просто.
              Володьке намного легче было пройти полный круг на пашне, ведя коней за собой, чем этого ишака вывести на дорогу.
                Вон даже заметно как он упрел, а проехал всего – то не более сотни шагов.   
                Оказавшись на дороге, ишаком заметно проще было управлять, да и им не особо этого и следовало делать, он по давней привычке сам верно определял свой путь.
           Мишка тащил за собой тележку на не большой подъём, не особо ощущая тяжесть поклажи.
              По сути, особо ни чего не изменилось, загруженные в тележку дрова по всей вероятности были в равной степени одинаковы весу его хозяина, который вначале шагал сбоку тележки, а теперь чуток приотстал и важной походкой вышагивал позади, как же, он должен был наблюдать сразу за всем процессом.

                А вскоре преодолели сам пригорок и дорога устремилась под небольшой уклон вниз, так что особых усилий Мишке не требовалось для перемещения тележки, отчего он веселее стал переставлять своими ногами, немного позади оставив своего хозяина, а мальчонка был только для того, чтоб удерживать на весу вожжи, чтоб они случайно не попали под тележку и не приведи лихо одноглазое намотаться им на колесо или запутаться на задних ногах, уж тогда крика не избежать, столько будет ругани хоть уши закрывай.
                А Савич, заложив руки за спину, важно шёл вслед за тележкой и поглядывая в спину Володьке, подобно вращающимся колёсам тележки, прокручивал в своей голове мысли, учтиво рассуждая:
                «Отчего получаются такие странности судьбы, оно бы тоже хотелось иметь собственного внука, как тот же Вовка.
             Вот так же помогал бы он своему деду, а дед учил бы его всем премудростям жизни, подсказывая, где и как правильнее сделать. 
             Посмотришь, чем не беднее живут хуторяне, тем больше наплодили детворы.
          Те же Николай с Алексеем имеют и не по одному внуку, спрашивается, где она эта справедливость.
               Разве он позволил бы ходить своим внукам как оборванцам, вечно грязными и сопливыми?
               Да никогда бы он этого не допустил, обязательно и грамоте выучил, а без неё сейчас ни как, всюду и везде только польза.
                А вот как – то не сошлось, оно бы Сашку пора было женить, да всё задумки помешали исполнить.
             Надо было дуракам прикупить на первое время хату, Сашка, видите ли, не пожелал при отце с матерью жить с молодой женой, подавай ему собственное жильё, самостоятельности захотелось.
                Оно бы так и вышло, но чуть погодя, а тут такие события развернулись, и закрутилось и завертелось да так, что сам чёрт себе ноги по переломает.
             Думали с немцами поквитаемся быстренько, а там и заживём мирной жизнью.
                А где она эта мирная жизнь?
            А нет её с момента начала войны с германцем, уже вот сколько лет прошло, а всё воюют, теперь меж собой сцепились как те собаки за обглоданную кость.
           Сашку по своей дурости к краснюкам определил, думал, что снисхождения будут.
              А вот шиш под нос не видел, пришли и не спросили, телегами добро нажитое вывозили и никакого тебе послабления от Советской власти.
               А ведь Сашка у них не в писарчуках числился, а лихо казаковал, он что до работы жаден, что шашкой в бою помахать.
           За чужие спины не прятался, всегда в первых рядах, вот только бы знать, куда его судьба забросила и жив ли ещё.
              Есть надежда на Николая, так его теперь из станицы за уши не вытянешь.
                А ведь какая бы от него помощь была, ну то что заметно хромает и ходит с палочкой, зато у него руки мастеровые, за что ни возьмётся, всё на совесть сделает.
              Живёшь, горбатишься сутра до вечера, а радости ну никакой не испытываешь.
             На Надюшку нет особой надежды, даже выйдет замуж и родит, а фамилия – то будет мужняя, а хочется, чтоб род Савичей не прерывался.
               И за что такая доля выпала, вроде больших грехов за собой не водилось.
                Посмотришь, так у других этих грехов, как на собаке блох, а господь их не обидел наследниками.
               Где тут праведная справедливость и как к ней поступиться, если бы знать точно, так и денег на это не жалко, отвалил бы да ещё сверху дал, не пожалел бы».
               
                Савича от тяжких мыслей отвлёк Володька, который не мог совладать с ишаком, эта прихитреная бестия решила свернуть хуторской дорогой, в объезд остатков кузницы, намеренно направляясь попасть к себе в хозяйственный двор.
               Володька изо всех сил тянул к себе правую вожжу, Мишка вначале сопротивлялся, не считаясь нужным подчиняться какому – то сопливому мальчонке, но вскоре это ему надоело, и он проявляет хитрую изобретательность, свою голову, согласно натянутой вожже, поворачивает вправо, а сам сворачивает с главной дороги влево и продолжает гнуть своё упрямство.
              Что тут поделать, когда ишак продолжает упорствовать, ты ему хоть голову скрути на бок.
                Ситуация для Володьки безысходная, единственно правильное решение, это заставить ишака остановиться, а уже дальше действовать по обстоятельствам, может даже, как это делал дядька Назар, взять за уздечку и вывести на дорогу.
               Володька пытается тянуть обе вожжи на себя, но Мишка продолжает упорствовать, проявляя полное неподчинение, устроив пацану проверку с испытанием, кто кого сумеет пересилить.
             Упираясь ногами и едва не скользя по земле, Володька изо всех сил пытается остановить ишака, Мишка, чувствуя возникшую болезненность во рту от давящего удила, решил остановиться, а тут и отставший дядька Назар успел подойти.
-Вовка чего ты с ним цацкаешься,
                с упрёком произнёс Назар,
-тебе кнут для чего дан?
- Не слушается, так влупи ему пару горячих!
- А не поймёт с первого раза, добавь  ещё, скотина она только силу над собой признаёт.
- А дашь поблажку, так будет каждый раз наглеть, свой норов выказывать.
- Ну -ка хватай кнут в правую руку, а вожжи бери в левую.
- Да вот так берись, чтоб поворотом кулака натягивать ту или иную вожжу.
- А теперь смотри, встаёшь чуть боком, вот таким образом поворачиваешь свой кулак, а затем огрей кнутом ишака, да не проявляй к нему жалости, относись к скотине по строже, тогда она тебя и уважать станет.
- Ну теперь давай, застав этого упрямца вернуться обратно на дорогу.
                Ну что ж, раз так говорит и советует дядька Назар, быть ишаку битым кнутом, а уж кнутом Володька умеет владеть, не даром на улице пацаны устраивали соревнования, кто громче тарлохнет кнутом, издав резкий и громкий щелчок, подобный пистонному выстрелу. 
              Мишка без всякого предупреждения получает по своей спине и заду, чувствительный удар плетью, что вполне вразумило его подчиниться этому сопливому пацану, да не будь здесь его хозяина, он бы не только взвизгнул полный возмущения, выказывая свои не довольства, но такое бы выдал задними ногами па, что надолго бы запомнились его копыта с их нижней стороны.
                Этот намёк с предупреждением, можно запросто сравнить с грозным рычанием и оскалом собачьих зубов, если что не так, Мишка может больно лягнуть своими копытами.
               Мишка хоть и не злопамятный, но своих обид никому не прощает, так что, обходя его сзади, всегда помни и остерегайся внезапно возникшей опасности.   

                Вынужденно вернувшись на прежний путь, ишак обиженно брёл, опустив свою голову вниз, теперь ему было всё равно куда идти, хотя где – то глубоко в его голове закралась малая надежда, что ему уготовлена другая дорога в хутор, та которая от крайнего двора, прямой линией уходила через гребень водораздела далеко в степь.
                Надеясь, что это так и будет, Мишка был удивлён, когда вновь с силой потянули за правую вожжу, его вдруг возникшее недоумение можно было понять, дорога оказалось той же самой, только вот повернули совсем в другую сторону, возможно мальчишка что – то перепутал.
            Ишак делает попытку повернуть в другую сторону, но его грубо и до боли одёргивают, не совсем понимая очередного намерения этого сопливого пацана, Мишка останавливается и издаёт свой противный ишачий визг, обращая внимание своего хозяина, что повернуть следует в противоположную сторону.
               Но к его мнению никто и не собирался прислушиваться, очередной болезненный удар кнутом по спине и ишак отказывается от своего намерения следовать в сторону хутора. 
            Принужденно подчиняясь, ишак заворачивает на дорогу, уходящую в степную даль, и старательно волочёт за собой гружённую тележку.
             Всё бы ничего, если бы одно не приятное обстоятельство, чем ближе подъезжали к гребню, тем круче становился подъём, а тележку по не понятным причинам всё труднее было волочить за собой.
                Приходилось ишаку напрягаться, старательно упираясь своими копытцами, а тележка с каждым его шагом тяжелела и тащила назад.
             Мишка заметно устал, ещё с десяток другой шагов и ему не хватит сил тащить такую тяжесть на подъём, да и сможет ли он удержать тележку на склоне, вот ведь в чём главная загвоздка, как бы потом самого не уволокло обратно вниз.
                Назар уже давно подметил, что его ишак с заметной усталостью, всё медленнее волочёт за собой тележку, по его хозяйскому расчёту выходило, что ишаку в какой – то момент не хватит силёнок выволочить на гребень, а посему ему необходимо было помочь.
                Подойдя к заднему борту и взявшись за него руками, Савич  высказал своё мудрёное наставление Володьке:
-Вовка!
- Бери вожжи в одну руку, а в другую хватай кнут.
- И смотри, не давай ишаку остановиться!
- Встанет, самим потом придётся на своём горбу всё перетаскивать на верх.
-Если надо, лупи его без всякой жалости.
-  А я чуток сзади подмогну.
                Мишка по тону своего хозяина понял, что ему уготовлено нещадное избиение, измочалят без всякого сожаления его шкуру, но заставят вытащить тележку на подъём. 
              А куда прикажете деваться несчастному ишаку, этому подневольному трудяге, отвыкшего за длинную зиму к физическим нагрузкам, вот теперь и приходится отрабатывать съеденный им корм, да что там того корма, что всем, то и ему перепадало и не более других.
                А сейчас напрягайся, рви свои жилы, тащи эту отяжелевшую повозку и ради чего спрашивается, ради того, что так захотел его хозяин?
               Было бы куда бежать, давно бы Мишка сбежал, да у иных ишачья доля по хуже Мишкиной будет, его хоть кормят вдоволь, а у них в рационе сплошной бурьян, а солома выдаётся только по большим праздниками, и то не всегда и не всем.
- Вовка,
                опять раздался голос Назара,
-ты молчком не ходи, покрикивай на ишака, давай ему знать, что за ним неустанно приглядывают.
- Эта скотина на столько хитра, чуть проморгаешь, потом самому придётся всё расхлёбывать.
                Раз дядька Назар так говорит, значит так тому и быть, конечно, у Вовки голосок, что у молодого петушка, сплошной фальцет, он ещё не может рявкнуть огрубевшим басом, это у него ещё впереди, но покрикивать для порядка он сумеет.
- А ну пошёл!
- Шевели ногами!
-Чего ползёшь, как дохлая черепаха!
                выкрикивал Володька, а Мишка только удивлённо водил своими ушами, пытаясь сообразить, что это за весенняя муха тошнотворно жужжит у него позади, чего разкомандовалась не по делу, он и без всякого глупого назидания вполне соображает, что ему предстоит сделать.
                Только вот бы силёнок хватило, да по случайности не заскользила по пробивающейся молодой траве нога и не подвернулась, а там глядишь и вывезет тележку на подъём.
               Чем ближе казался гребень водораздела, тем труднее было волочить тележку за собой, в какой – то момент Мишке показалось, что всё его труды напрасны и он выдохся окончательно.
                К тому же он не лошадь и знает меру своим возможностям и ни за что на свете не станет изводить себя до полного издоха, уж лучше он стерпит побои, чем подохнет на этой дороге.
            Савич, понимая, что ещё немного и ишак встанет, упёрся в задний борт и приложив не малые усилия стал подталкивать тележку.
              В свою очередь Мишке показалось, что у него открылось второе дыхание и ему намного легче стало тащить за собой тележку, а раз вышло такое приятное обстоятельство, то он не спешил передвигать своими ногами, колёса крутятся и то ладно.
                Назар, раскрасневшись от приложенных усилий понимает, что его ишак, почувствовав послабление, не торопиться воспользоваться благоприятным воздействием, а даже наоборот, пытается переложить возложенные на него обязанности на своего хозяина.
-Вовка, ты чего там, приснул что ли?
-Видишь ишак отлынивать стал!
- Наддай ему как следует, приведи его в чувства!
-Этот дармоед совсем обнаглел, почувствовал гад подмогу и всячески пытается отлынивать от работы.
-Да чего ты его хлестаешь, будто спину ему чешешь и пыль выбиваешь!
- Влупи так, чтоб он прочувствовал до самых кишок!
- Жигани плетью через всю спину, да с протягом бей,
                раскрасневшись, как рак от натуги и упираясь в задний борт тележки, выкрикивал Савич.
              Уже было и не понять тащил ли тележку за собой ишак или же Назар, вкладывая всю свою силу, толкал её на подъём.
- Вовка!
- Ещё наддай!
-Ещё как следует врежь, влупи ему со всей дури!
- Да хлыстай ты его не переставая, совсем уже немного осталось,
                с глубокой одышкой выкрикивал Савич.
                Володьке хоть и жалко было стегать ишака кнутом, но дядьку Назара он ослушаться не смел, показаться в его глазах слабаком и нюней быть ему ни как не хотелось, пусть и жестоко, но общее дело надо исполнять вместе.
          Да и какая тут может быть жалость, когда сам дядька Назар, как ишак упирается и старается толкать тележку, вон как весь раскраснелся, что буряк для борща.
            Ещё немного крутизны склона и дальше будет уже легче, а там и вершина гребня, а далее лёгкий спуск и дальше катить тележку ишаку не составит большого труда.
                Немного последних усилий и крутизна оказалась позади, Назар распрямился, убрал свои руки с борта тележки и уже отставая, медленно побрёл следом, пытаясь отдышаться от напряжённого переутомления.
            А Володька, бодро следуя с боку тележки, вскоре оказался на вершине гребня и только здесь он позволил себе оглянуться, а дядька Назар махнул ему рукой, чтоб он остановил ишака и дал ему передохнуть, как ни крути, а скотина ведь тоже утомляется. 
                Бросив кнут в тележку, Володька тянет на себя обе вожжи и выкрикивает:
-Пр - р, стой Мишка!
- Стой кому говорят!
                Нет на свете приятней команды для Мишки, как остановиться и стоять, предаваясь полному расслаблению перенапряжённых мышц, шевеля ушами и помахивая хвостиком, предаваясь полному ишачьему спокойствию.
               Ишак остановился, не доходя с полсотни шагов до линии оставшихся окопов, вырытых хуторскими ополченцами, а ведь ещё по прошедшей осени, здесь случились ожесточённые бои.
                Не раз конница восставших казаков против народных Советов, идя в наступление прошлась копытами по Назаровым озимым и ничего, вон его поле зазеленело, придав степи зелёных красок.

06 – 07 ноябрь 2022г.