Привет, бродяга!

Вместо эпиграфа

Спортсмен, на язычок проказник,
Мой давний друг, мой одноклассник,
Ты шёл упрям, судьбе переча,
Привет, дружбан, какая встреча!

               ***
  Хм, вот это да, вот что творится, и все благодаря интернету, привет, пропащая душа, где пропадал, кстати, мало изменился, узнаваем еще пока. Шучу, сколько, интересно, лет-то прошло? Давай вспоминать.
 
  Погоди, двадцать семь, что ли? Целая жизнь! А то и две. Видишь, где встретились? Красная площадь. Все дороги сюда, а обратной дороги нет, я тебе точно говорю, проверено. Нулевой километр.

  Как ты, как родители? Понятно. Мои вот тоже скончались.

  В Афгане, говоришь, папа был. Контузия его подкосила. Хм, что ж, вполне обычная история, у меня тоже вот. Впрочем, неважно.

  У меня все нормально. Жена, дети, звание полковника, пенсия военная в настоящем, романтика в прошлом, но я найду ее в настоящем, найду, обещаю, русский человек широк, по-другому не может.

  Сейчас должность в Москве подыскиваю. Киевское военное командное, это, брат, фирма, хорошее училище. Многому нас научили, многое я могу. Думаю, начальником отдела где-нибудь в службе безопасности устроюсь. В самый раз!

  Да, так о чем мы? Школа, учеба, мечты и надежды. В школе мечтали с тобой и не изменили мечте. Вот главное!

  Ты пахал в уголовном розыске. Я в спецназе ГРУ. Ты ловил жуликов. Я брал караваны с оружием и наркотиками.

  В училище было трудно. Первые два года. Муштровали страшно. Как в прусской армии Фридриха Великого. Один отличник, выпускник Суворовского училища, неожиданно сдулся, едва успели из петли вынуть.

  Ничего, к третьему курсу освоились. Я тебе писал. Неужели ни одной весточки не получил? Получал? Отвечал? Странно. Значит, это я не получил.

  Ты пей кофеек, пей. Так вот, короче говоря. Ты знаешь, в школе я учился неплохо, а в училище стал учиться еще лучше. Золотые медалисты у меня математику списывали и ничего, не краснели. Потому как лучший я был по математике. Без ложной скромности говорю. Да что там, ты и так знаешь.

  Когда пришло время распределяться, повезло. Нас, отличников, пригласили на собеседование, предложили без пяти минут лейтенантам взять в подчинение девять человек и одно только стрелковое оружие под материальную ответственность, пообещали участие в спецоперациях с полной свободой действий.

  Помнишь, мы с тобой в девятом классе мечтали? Бегали по утрам к стадиону, растяжка, то, се, на турнике висели, чтобы вырасти. В десант готовились, потому что ВДВ - особые войска, инициативные. Вот тебе задача и вот тебе полная свобода действий. Как раз то, что нужно.

  В Рязанское военное воздушно-десантное училище поступить не удалось. С таким-то конкурсом!

  Однако в Киевском командном вариант получился не хуже. Сбылась мечта. Вообще, везет мне по жизни. Давно заметил. С юности, еще на соревнованиях по самбо заметил, сильные противники неожиданные ошибки совершали, а я ловил момент. Так что если судьба-судьбинушка наша чудит неожиданно, лови момент, не тормози. Зевнешь, и все, поздно будет.

  Была и другая сторона медали. Нам, понимаешь ли, так не хотелось после выпуска брать взвод с техникой!

  Вот смотри. Солдаты срочной службы, они кто? Сам знаешь, в основном, парни сопливые без образования и без профессии. А многие, так и язык русский не очень хорошо понимают. Приехал из села дальнего, что он видел? А ему сразу электронику и автоматику в руки. Бред! Как можно за месяцы какие-то считанные обучить сразу всему человека никак неподготовленного? Нереально! Они технику дорогую бьют постоянно, а страдает зарплата лейтенанта, вот в чем загвоздка.

  Теперь, думаю, понятно, почему я, например, предложение насчет разведроты и полной свободы действий принял с восторгом просто. Позже, правда, узнали, что бросают нас «за речку», под Кандагар.

  Страха не было, молодые, что взять, все интересно. Какая-никакая, пусть такая, а все заграница небось. Короче, я не расстроился, хотя вещали об Афгане разное и все больше гадкое что-то. Потому как при Горбачеве мы с тобой выпускниками вуза стали, не забыл, надеюсь. При Горбачеве!

  Вот я и говорю. Как забыть. Гласность и перестройка. До сих пор перестраиваемся, а что перестраиваем, никто не знает, наши внуки, возможно, узнают, да и то вряд ли. А что огласили, так вот время проходит, и думаешь, криво все как-то огласили, однобоко, объективной картины как не было, так и нет.

  В общем, вот так я не думал, не гадал, а стал участником. Печать теперь на мне, афганская отметина. Она изредка под определенным ракурсом проявляется, как знак водяной на купюре, когда примешь много на грудь, поэтому стараюсь не пить. Курить, курю, не могу без табачной соски.

  А вообще, глянь на меня внимательно. Я все тот же, верно? Будто и не было ничего. Будто вчера только мы с тобой в школе на уроке химии виделись.

  Что дальше было? Да ничего особенного. Снарядили нас быстро. Времени на раскачку не дали. Оглянуться не успели, там оказались.

  Прибыл я на место, в свой батальон. Как водится, пошел к начальству, доложился по форме, постарался свое содержание четче выпятить. Знакомиться надо сразу, хоть с девушкой, хоть с командиром, чтобы того, кем ты, собственно говоря, по жизни  являешься, сразу увидели.

  Командиры встретили спокойно. Коротко обрисовали обстановку. Получалась картина примерно следующая.

  «Духов», душманов то есть, серьезно поддерживают из-за рубежа, с территории Пакистана. Граница фактически открыта, границы как таковой нет, одни горы и горные тропы. Пройти по ним ничего не стоит, главное договориться с пуштунами, воинственными горцами, для которых тропы горные главнее хлеба. С незапамятных времен они их контролируют, тем и живут.

  С некоторыми горцами душманы договорились. Караваны с оружием, боеприпасами, снаряжением, наркотиками, валютой, продуктами и медикаментами потекли в Афганистан исправно.

  Наша задача, как мне сказали, перехват караванов. Задача непростая, потому как никто из оппозиции важнейшие пути снабжения так просто перерезать не позволит.

  Зубами вцепились. Ах, если бы только зубами! У них современное оружие и инструкторы американские.
 
  Вздохнул я, вроде бы все понял. Только одна мыслишка в голове сверлит.

  Комбат заметил.

  - Вопросы есть?

  Вытянулся перед ним.

  - Так точно, есть!

  - Давай.
 
  - Товарищ капитан, всякое бывает, вы знаете лучше меня. Вот, допустим, встречаю караван, а моя позиция не подготовлена. Знаю одно, - духов взять смогу, однако придется пожертвовать двумя бойцами в передовом дозоре. Как действовать в такой обстановке, брать караван или не брать?

  Командиры мои переглянулись, но никакого пренебрежения, никаких смешков, за что я их сразу зауважал.

  Комбат по-доброму так на меня посмотрел, по-отечески. Руку на плечо положил.

  - Лейтенант, запомни, здесь нет такой задачи любой ценой не пропустить. Берегите людей! Каждого солдата. А караван возьмешь в следующий раз. Их на всех хватит. Ты меня понял?

  - Так точно. Разрешите идти?

  - Идите!

  Вот такой у меня возник вопрос,  и такой ответ я получил. Очень понравился мне ответ командира.

  После действительно было всякое, но, между прочим, в нашем батальоне потерь было меньше, чем в других. Благодаря комбату. Так что снова мне повезло.

  Теперь ощущение такое, что все случилось не со мной, будто кто-то мне свою историю рассказал, а я слушал да так внимательно, что живо представлял, и теперь кажется, словно со мной расказанное мне происходило. Странное ощущение, да не в том суть.

  Другая сейчас жизнь, никому не нужны наши подвиги, а я все равно не жалею. То, что хотел, сделал.

  Служил честно, никто меня ни в чем упрекнуть не сможет. Если все прокрутить назад, как бы поступил, да точно так же!

  Вот такие наши дела, одноклассничек. Рад был видеть.

  Ладно, бывай. Будь на связи.
Да, кстати, а на отличнице нашей, медалистке, помнишь, я так и не женился.

  Делал предложение, да вот только она чего-то задумалась там, а я в Афган срочно уехал. В Афгане и после него по-другому я на дела с девушками смотреть начал. Перестал голову морочить себе и им.

  В Кандагаре жили неплохо. Не в самом, правда, городе, в самом городе было неспокойно.

  Жили в пригороде недалеко от аэропорта, рядом с госпиталем.  В медсанчасть ходили за помощью. Регулярно.

  Там все, как положено, спирт и женское внимание. Молодые были, я же говорю, романтика! Сестрички смотрели на нас по-особому, жалели, поэтому есть что вспомнить.

  Так, все, заговорились мы с тобой, ты куда? Ага, давай, а то мне еще шесть часов на электричке пилить. Удачи!

  Смотрю, с деньжатами у тебя туговато. Ничего, ерунда,  главное, чтобы голова на плечах оставалась, а деньги они как мусор. Сегодня не видно, а завтра деваться от них некуда.

  Пока, дружище, и вот чему я ещё рад, тебя увидев. Мы всё те же, такие, какими были в шестнадцать лет, и никакие превратности жизни нас не сломали.

Москва
19 июня 2009 года