Путешествие в Торжок

А там, за аркой…


Размеренная качка вагона.  Приглушенный шум разговоров, шелеста страниц и стука железнодорожных колес.

Я сижу у окна. Солнечный свет падает на страницу книги, лежащую на моих коленях. Телеграфные столбы пролетают мимо, скользя по буквам сверху- вниз. Я пытаюсь погрузиться в сюжет, но звуки за макушку вытягивают меня из воображения, сбивая каждый раз с толку и заставляя по нескольку раз перечитывать одни и те же строчки.

"Колдовской апрель" Элизабет Фон Арним.  Книга, купленная лишь из -за названия и теплой солнечной обложки. Пресытившись рутиною,  женщины отправляются в весеннюю Италию пожить в настоящем замке.
Мы словно начинаем наше путешествие вместе.
Правда, мое путешествие продлится всего 3 дня, но будет таким же благодатным и умиротворенным. Я держу свой путь в Торжок- древний русский город.

Миражи Торжка завладели моим умом несколько лет назад, когда я увидела рекламные буклеты с панорамами Торжка. Борисоглебский монастырь, набережная реки Тверцы- все это оплоты первозданной красоты. Неужели, через несколько часов я все увижу своими собственными глазами.

Но пока я переворачиваю страницу за страницей и изредка смотрю в окно.
Я не знаю, чего мне ожидать в Торжке. Некогда богатый торговый город, даже чеканивший свою собственную монету, прозябает в руинах.
Я боюсь разочароваться и все же жажду поскорее добраться до него.
За окном проплывает широкая водная гладь. Летний пейзаж отражается в глазах. Значит, скоро Тверь.

К Твери у меня особенные чувства. Я здесь впервые, но я уже столько раз видела ее на черно-белых фотографиях из семейного архива. На обратной стороне выведено "г. Калинин". Интересно, какого жилось в Калинине в 70-е годы  прошлого века?
Еду по центральной улице Твери и наблюдаю обветшалые советские мозаики на торцах жилых домов.

Мой отель находится у самого въезда в Торжок.
Цель моего путешествия – Борисоглебский монастырь, доминанта всего города.  Кто ж знал, что не только днем я буду гулять по территории монастыря, но и, вернувшись вечером в отель, сполна прочувствую атмосферу уединенности, поселившись почти в келье- комнате без единого окна, выкрашенной краской цвета стали.

Первым делом я решаю посетить исторический музей в Торжке и заказываю такси к центральной улице. Выйдя из такси, навигатор показывает на узкую проселочную дорогу, ведущую на крутой холм. Начинаю взбираться.
Людей нет. Проезжает машина. Справа деревянный жилой барак. Впереди реставрация какого- то здания. Закрадывается мысль, что я ошиблась адресом.
Дохожу до ряда домов, ищу нужную дверь с табличкой "музей", но нахожу только арку, и не ожидая ничего особенного, захожу внутрь.  Может быть, музей внутри?

Затаив дыхание, смотрю на то самое зданий из моих мечтаний. Словно исполин, он нависает надо мной, подавляет меня своей красотой и величавостью. Он спокоен и безмятежен. Он немного обветшал и стал бесцветным- Борисоглебский монастырь.
Я смотрю на него во все глаза и не могу в это поверить. Столько лет мыслей  о нем- и вот он передо мной, словно мираж.
Я не знала, что ноги принесут меня к нему в самый первый день, что это, по чистой случайности, станет первым, что я увижу в Торжке.
С полчаса я буду глядеть на него снизу вверх, медленно проводить взглядом по колоннам ввысь, шаг за шагом идти вокруг храма по траве, подходить к громадным дверям, ныне запертым и мечтать попасть внутрь, стоять на полуразрушенной лестнице и взирать на реку Тверцу и город внизу, пребывая  словно под защитой монастыря.
Я дотронусь до каменной стены и мысленно скажу: "Здравствуй, красавец".

Немного прохладный воздух продувает возвышенность. Здесь легко дышится.
Я сажусь на траву, позади монастырь, впереди внизу река, -  и улыбаюсь.   
Я в Торжке.

- Извините, у нас тут ремонт идет, поднимайтесь наверх по лестнице. – говорит женщина, и рукой показывает в темный угол, где виднеется деревянная лестница. По картону, расстеленному на полу, устремляюсь на второй этаж по крутой лестнице, чуть не задев головой низко висящую лампочку. Там меня встречает миловидная женщина, одетая в черное платье по колено. На лице неброский макияж, светло каштановые волосы завиты в крупные пряди. Мелодичной речью человека, который никогда не спешит, она начинает свой рассказ.

Женщина показывает на черно- белую фотографию, где изображены несколько монахов, стоящие у главного входа в монастырь- это последняя братия. Они смело сражались за свое право свободы вероисповедания, но с приходом советской власти, всех монахов разогнали, а на месте монастыря открыли тюремно- исправительное учреждение. Я вглядываюсь в глаза этих монахов, они безмолвно глядят на меня в ответ.

Мало-помалу монастырь оживает. Основанный чуть позднее Киево- Печерской Лавры Борисоглебский монастырь переживает свое второе рождение. Несколько монахов ведут здесь службу, правда главный собор остается все еще закрытым.  Хотя и нуждающийся в капитальной реставрации, он все еще является местом притяжения для многих туристов.

 Выходя из арки, я оглядываюсь на башню стены, где сейчас находится смотровая площадка. Я даю себе обещание вернуться сюда через пару дней, чтобы обязательно забраться ввысь и увидеть новые горизонты.





Бильярд


А вечер в Торжке насыщен приглушенным светом, негромкой музыкой,  звуками ударов кия и катящихся шаров.
Мой стол находится прямо между двумя другими столами.
Все пришли с семьями, отцы учат своих дочерей азам игры в бильярд.
И папа меня тоже учит. Правда, я не путевая ученица и все время промахиваюсь кием. У меня плохо получается, но я не расстраиваюсь, ведь мне весело играть с папой, словно я опять вернулась в детство.
Иногда я попадаю кием по шару- толчок, и он катится в сторону-  в  сторону от лунки. Я говорю, что я не специально, а сама смеюсь. Я чувствую себя важно, держа кий в руке, словно я мастер игры в бильярд.
 
Иногда я поглядываю на другие семьи, а они -  на нас.

Справа муж и жена играют в бильярд, а дочь- подросток сидит на диване и смотрит в телефон. Ударив каждый по 1 разу, они зовут дочь присоединиться к игре, ведь сейчас ее шаг. Она откладывает телефон, встает с дивана, подходит в бильярду и кое-как бьет шары. Не глядя на итог сего действия, она устремляется опять к дивану, к телефону и отсиживается до следующего шага.  Весь час я наблюдала ее фигуру, ходящую между столом и диваном.

А слева от меня играют папа с дочкой. Девочка чуть младше-  уже не совсем ребенок, но и не подросток. Папа предъявляет ей свои права на внимание, и девочка, веселясь, играет с папой в бильярд. Может быть, он наслаждается последними месяцами перед тем, как эта девочка еще немного не подрастет, и не отвернется от своего отца, предпочтив цифровое общение ему.

Я ни в коем случае не брюзжу. Я и сама прошла через это. В этой комнате я являю третий тип, ведь только становясь взрослыми, мы начинаем по- настоящему дорожить совместным времяпрепровождением со своей семьей, не принимая ее как само- собой разумеющейся в детстве, и не убегая от нее в подростковом возрасте.


Поздним вечером я читаю пару глав "Колдовского апреля". Наконец- то женщины доехали до Италии и поселились в замке. Одна из героинь, ища уединение, бродит по заброшенным тропам, садится у фонтана и наблюдает за блеском моря. Полулежа с своей бесшумной "келье" я воображаю итальянский вечер, шум фонтана и блеск моря, а где- то в темноте русской ночи блестят купала Борисоглебского монастыря.