Бывший сын

"Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему".

Л.Н. Толстой. Анна Каренина

Войны бывают не только между народами, странами и континентами. Войны идеологий, воззрений на устройство мира, добра и зла неискоренимы и перманентны.
Новая история пишется на ходу, в режиме on-line, переосмысливаются факты минувшие, события совсем недавние, что является процессом непрерывным и вполне естественным.
Однако время ускорилось, «событийное» время, и это касается не только глобальных и международных процессов, но и частных, локальных событий, семейных, например. Конфликты отцов и детей часто носят теперь характер стремительный и неуправляемый, а сами виновники действий бывают непредсказуемы и непримиримы.
Так Мона Лиза из моего рассказа «Материнское проклятие» вовсе не умерла, этот финал я выбрала для своей героини, потому что не хотелось её помещать в тривиальный старческий дом, не монтировалась Мона Лиза с этим богоугодным заведением, слишком живы были её глаза и слишком загадочна улыбка для казённой кровати и коллективного стола в столовой с дежурными салфетками и натюрмортами из пластмассовых фруктов.
Жители одного многоквартирного дома собрались для действий весьма непривычных, скорее заимствованных из военной хроники, и были похожи на группу десантных войск.
- Мой бывший сын подарил теперь мою квартиру своей жене, - поясняла пожилая дама  собравшимся  соседям. – Я отказалась от своей доли в приватизации, когда это всё происходило – и совершила огромную глупость. Я думала, что воспитала настоящего мужчину!
В этот дождливый день, День взятия Бастилии, даме исполнилось 89 лет. Возраст внушительный, однако вовсе для неё не роковой: дама держала спину прямо, двигалась бодро, реакции её были быстры, рассудок трезвый, память твёрдой – все атрибуты её психофизического  ладного устройства в целости и сохранности, чего не скажешь об её дряхлеющем на глазах «бывшем» сыне и его увядающей не по дням, а по часам жене, которой и достался материнский зАмок. К слову, и жена сына была «почти бывшая», на днях назначен был бракоразводный процесс между супругами – более тридцати лет они сходились характерами, нарожали детей, обзавелись внуками, даже правнуки появились, а теперь поняли, что не подходят друг другу, семейная жизнь полностью разладилась, видимо, сильно материнское проклятие, как никакое другое.
Мона Лиза, бывшая хозяйка зАмка, прибыла наконец домой из «казематов» - так называла она пансионат для престарелых. Сын заплатил деньги одной из работниц пансионата, чтобы она не только присматривала за матерью в смысле удовлетворения каких-то потребностей подопечной, но и не позволяла ей ездить домой. Когда-то это было разрешено, но в пандемию режим выхода в город обитателей пансионата ужесточили.
Наспех сформированная группа захвата жильцов дома атаковала заветную дверь квартирного зАмка в присутствии участкового полицейского, судебного пристава и адвоката Моны Лизы. Работниками специальной фирмы, по распоряжению суда, был вскрыт замок и заменен на другой, теперь доступный Моне Лизе, обладательнице связки новых ключей, которые в её руке позвякивали, как колокольчики,  оповещающие о начале чего-то нового, значимого.
Соседи шептались:
- Неправильно сына воспитывала! Слишком баловала!
- Сын слишком рано женился!
- Без отца рос – вот и результат: нет образца мужественного поведения!
- В пансионате хорошо: убирать не надо, готовить не надо и ты под медицинским контролем!
- У неё пансионат был особый: одноместная комната, телевизор, холодильник. Что ещё в этом возрасте надо?
Мона Лиза услышала соседские реплики и провозгласила:
- Жить надо дома. И точка.
Пристав позвонил бывшей жене «бывшего» сына Моны Лизы и оповестил её о происшедшем.
- Вы не имеете права! – истерила новоиспеченная собственница квартиры.
- Надо было на заседания суда ходить, гражданка, - подытожил информацию судебный исполнитель. – Мать поступила по-матерински, подарив сыну квартиру, а вы с мужем – противозаконно. Прошу ознакомиться с актами. К тому же, скоро будут представлены результаты экспертизы, когда мать Вашего мужа лежала в больнице с отравлением. И всё это может оказаться не в вашу ползу.
Моне Лизе понадобилось более трёх лет, чтобы подготовить это «взятие Бастилии». Три проклятых года судебных заседаний, исков и прочей волокиты. Три долгих года, чтобы пережить нескончаемые волны ковида и нескольких зловещих соседок по комнате в пансионате, которым со временем предоставили другое место проживания. Три стремительных года жизни нужны были, чтобы сделать выбор между статусами короля Лира и Гамлета, три года, а то и полжизни, чтобы из любящей жертвенной матери превратиться чуть ли не в королеву-мать Екатерину Медичи. И три мгновения, чтобы сорвать со стены её спальни копии о собственности на квартиру, теперь принадлежащей уже бывшей жене «бывшего» сына, его дарственную всё той же бывшей жене и свидетельство на владение участком этой женой на кладбище, где было выделено место для захоронения Моне Лизе – все три документа висели в золотых рамках под стеклом. Квартиру ещё не успели освободить от этих архивных документов и приготовить для сдачи в аренду. Жильё у младшего поколения имелось, поэтому квартиру матери «бывшего» решено было сдавать, чтобы иметь доход.
-  Кто-нибудь хочет иметь таких детей? – Мона Лиза обвела собравшихся соседей усталыми глазами.
Народ безмолвствовал, глядя на разбитые стекла, золотые рамки и разбросанные по полу   обрывки «бывших» документов, глядя в печальные глаза Моны Лизы в позе героини взятия Бастилии.
Вдруг у входа победное «мяу!» прокричал кот. Это был кот Моны Лизы, буквально выталкивающий дверцу контейнера для перевозки, который держал в руках давно овдовевший одинокий сосед из квартиры этажом выше.  Мужчина и кот только что вернулись с дачи.  За три года и кот и сосед изменились, однако кот узнал Мону Лизу сразу, а сосед смотрел на неё так же восхищенно, как и три года назад.
«Мяу!» - радостно провозгласил подбежавший к хозяйке кот, что в переводе с кошачьего на французский явно переводилось как «D;sormais ici dansant!» («Отныне здесь танцуют!»). Мона Лиза взяла кота на руки, прижала к груди и счастливо заулыбалась, отчего стала похожа на Мадонну с младенцем.
Спецоперация прошла успешно. Бастилия взята, а пороки наказаны. Настоящее живо. И никто не знает, какое время «его», а какое «бывшее».

P.S. В рассказе использованы собирательные образы. Совпадения случайны, а проблема отцов и детей вечна.

(С) Наталья Менщикова

Изображение картины взято из интернета.