Письма Тамары из ГДР

-                18.12.1970г.

                Здравствуй, дорогая мама !

     Извини, что я  опять долго не писала, но на этот раз от вас тоже не было ответного письма. Это меня и утешает, и несколько беспокоит, не случилось ли какое несчастье с Ниной, или не больны ли вы? У нас пока все по-старому, детишки почти две недели болели, у Акселя был воспален глазик, а у Герда был бронхит. Ну,  в нашей сырой квартире можно и худшего ожидать. Обещали (новую квартиру ) дать до начала зимы, вчера уже шел снег, а мы все еще по старому, не живем, а мучаемся. Мне тоже сейчас не особенно легко.
      Твоя внучка  родилась 25 ноября 1970 года, ей уже почти месяц. Назвали мы её Регина. Регина получила-таки новую коляску и одета «с иголочки», только все велико       ( но они растут быстро!). Пупочек у нее зажил на седьмой день после рождения. Такого с моими двумя не было. Длилось две недели. Хотя мы и хотели девочку, но я боялась, что ее труднее держать в чистоте. А оказалось - легче. Это наш первый ребенок, который с самого рождения выглядит, как куколка. Очень большие глаза, пока только неизвестно, какого цвета. ( У Акселя – голубые и он относительно светлый, у Герда карие глаза и темные волосы, но не черные).
      На этот раз было хуже, чем раньше со мной. Помучилась я весь день и всю ночь до утра ( зато перегладила Клаусу кучу рубашек), в 6 часов Клаус пошел звонить насчет машины в 6 час.10 мин. у меня произошла неприятность, что-то треснуло и вылилась околоплодная вода и начались схватки ой – ой – ой. Пять минут я была в процедурном кабинете, сняла пальто, а сапоги намокли и мне было их не снять. К несчастью я была шестая в это утро и меня из-за сапог облаяли. ( Да, знал бы где упасть, соломки б подстелил). Ну, я в долгу не осталась и все-таки стянула их, а то уже готова была попросить ножницы, а было б жаль – новые. В 6 час.20 мин. бухнулась я в эту кровать,      в 6 час.25 мин. ко мне подошла акушерка и сказала, что как только будет схватка я должна тужится. Я потужилась, а она (акушерка) уже отошла на пару шагов в сторону, я ей сказала, что она должна подойти ко мне, потому что голова торчит, ну и … написала на доске время рождения 6.26, а в 6.30- вышел послед. Таким образом, уж лучше б было дома рожать. Потом часа два время от времени подходил кто-нибудь и давил на живот. Чуть не умерла от голода, в 20 час.30 мин. дали дохлую булку,  припаршивейшим повидлом намазанную, и молока теплого. В 12 часов получили морковную похлебку. В 14 часов (вначале мы были вдвоем в комнате) я пошла в маленький магазинчик при больнице, чтобы что-нибудь поесть купить, но  по дороге меня «засекла» ст. медсестра и приказала немедленно - в постель. Но через одну санитарку я все-таки выполнила свое желание и она мне все принесла. За исключением воскресенья, все дни кормили плохо – говорили, дескать, нельзя после родов желудок перегружать. А однажды на завтрак даже молока не дали, а только эрзац–кофе без сахара. Я купила себе хлеб, сахар, соль, перец, масло, колбасу и конфет. Клаус знал какая я после родов – «обжора» напек мне бифштексов  ( 8 шт. больших). Сам ! И даже лук не забыл с перцем и паприкой.( Сам не ест острое).
    В понедельник утром Клаус привез меня домой. Вернее, нас. За время пока я была в больнице ему приходилось ухаживать за Гердом, т.к. его мать « не могла » взять двоих, много работы с ними. Взяла только Акселя, уж лучше бы наоборот. ( А мне обещала, что двоих возьмет). Кроме того, ради меня (а на деле: как всегда и всегда только для себя), со вторника взяла отпуск, они хотели с отцом, чтобы я хоть десять дней была только с Региной. В воскресенье же когда Клаус был у них, чтобы на 2-3 часа оставить у них и  поехать ко мне, она сунула ему с собой Акселя, а Герда на это время - в постель. И мы в больнице, вместе о того, чтобы поговорить, бегали и ловили его. Я понимаю, была б хорошая погода, а то дождь шел проливной. Когда Клаус вернулся из больницы, она сказала, что не сможет управиться с двумя, поэтому  Герд останется у нас. Короче говоря, обещала – а на деле кукиш. Уже в среду Акселя привела- ей нужно в парикмахерскую и в город. Ну, черт с ними. Ей богу, для них наверное и Клаус, не по желанию родившийся. Клаус устроил ей в воскресенье разнос, сказал:

« Одевай Акселя, я вижу ты только языком болтать можешь».

 А нам, действительно, практически невозможно кровати для детей поставить. Не в первую же комнату, она вся в пеленках и воздух горячий и сырой, так что дышать трудно, а окно все время открытым держать тоже нельзя. Маленькую купаю 3 раза в неделю, других – раз. Но обтираю ежедневно. Господи, скорее бы в другую квартиру.
      Сразу же после родов у меня заболело плечо, с тех пор, как я дома с каждым днем хуже и хуже. Особенно, ночью и утром, потом разработаюсь – ничего, но все время, будто выкручивает. Теперь болит не только плечо, но и рука и кисть ( два пальца часто сводит) и лопатка с шеей. С ума можно сойти. Мази и компрессы не помогают. Совету врача следовать трудно – не соприкасаться с водой, держаться в тепле, чаще мазать, а меня после этого « мазания» будто наизнанку выворачивает от болей. С Клаусом было плохо в школе, у него на ступеньке подвернулась нога, это за день до моих родов и его на машине привезли домой. ( Хорошо еще, что это случилось в школе – зарплата полностью). С этого понедельника он опять работает, но у него тоже случилась такая же петрушка, что и со мной, но только спина ныла и ему мазь помогла сразу же. Он работает, взял только у врача рецепт. Так что хорошего в этом месяце для нас не было. Кроме того, что наконец-то, проклятый живот исчез. Да, сразу же после больницы, потопала я в парикмахерскую, сделала короткую стрижку и дома сразу же вырядилась в новое платье, что мне Клаус купил. Мне так ненавистно было мое последнее платье и я была счастлива вновь почувствовать себя человеком. Его же мать, не прошло и 5 минут:

« Ах, новое? Сколько стоит? Нельзя ли дома попроще что-нибудь одеть?»

 Ну, Клаус ей дал! Сейчас я в рабочей одежде, но первые дни… Ты, наверное, меня поймешь? Мне и тридцати пока нет. И не заслужила ли я? Кто из моих сверстников здесь так вкалывал? Я что-то таких немного встретила. В этом и моя  « Schwiegermama » согласна.
      Теперь я очень рада, что у нас трое детей. Аксель, целуя Герда, всегда говорит:

 « Ах, братик, мой братик!»

На Регину:

« Сестричка, моя? Да. Она не твоя, она моя? Какие у нее маленькие ручки и пальчики. А почему она плачет? Я ее поцелую».

      Если они не борются, то поют. Музыкальные. Аксель не особенно упитанный, но сильный, а Герда « развезло» - бомбовоз.
      Ну, на сегодня все. Напиши, довольны ли мальчики своей учебой и как справляются. О Нине, если хочешь, тоже напиши. Работаешь ли еще на двух работах? Наше мнение ты знаешь. Со мной - ты видела, С Ниной уже наполовину, видно все дети такие. И мои такие будут. По мне – пусть, только бы вырастить.
    


                О1.03.1971
                Лейпциг


                Дорогая мама!

    Сегодня получила твое письмо. Сразу же пишу ответ. Сегодня с утра не могу растопить печку, наладила только, сейчас вроде бы горит. Холодрыга ужасная. Регина и Герд спят. У меня руки  закоченели, поэтому я так коряво пишу. Мой отпуск закончился 10 февраля и очередной годовой заканчивается завтра, потом беру отпуск за свой счет, т.к. мы на этой неделе переселяемся. Клаус устроил на прошлой неделе крах в своей квартирной комиссии, т.к. мы до сих пор мёрзнем и болеем здесь. Герд уже давно дома – насморк, Из квартиры с трех с половиной комнат женщина уже выехала, а теперь не может достать машину, чтобы перевести оставшуюся мебель и брикет ( в Лейпциге сейчас ярмарка). Во вторник на прошлой неделе у нас опять были представители с Клаусого предприятия. Я закатила скандал и сказала, что мы берем эти три с половиной комнаты, но туда вселится Клаус с Гердом и Региной, а я уеду в Союз с Акселем, т.к. я не согласна с тем, что с такими 3-мя малышами люди не в праве получить квартиру с ванной. Конечно, я переселилась бы и в 3 с половиной комнаты, я просто попробовала припугнуть. И ты знаешь, уже на следующий день нашлась для нас квартира из новостроек. 3 комнаты ( 21 м2, 18 м2, 11 м2) с ванной, но топить надо. Но это не страшно в последствии такую квартиру можно легко поменять на большую. Квартира в другом районе, в центре города. Ремонт там делать не надо, она даже уже оклеена свежими обоями. Клаусу будет удобно до работы 5 мин., но мне придется остаться со  всеми детьми дома, т.к. ежедневно возить детей в другой конец города и привозить назад  тяжело и для нас и для детей.
    Мама, в который раз уже, спасибо тебе за твое предложение, но дети останутся здесь, так далеко я не могу, ты же сама понимаешь. Во-вторых, они тебя и  не поймут. Аксель уже совсем самостоятельный, очень чистоплотный, старательный, говорит очень хорошо. Вот Герд - трудный ребенок, разрушитель, любит крах. По мне, лучше, лучше бы еще 2 Акселя, чем 1 Герд. Но он тоже хороший. Регине в прошлую пятницу уже было 3 месяца. Она уже два раза ела овощное пюре. Пока еще очень медленно. Клаус на этой неделе работает в лагере ( ДОСААФ – GST ). Сейчас холодно и метелит.
   Мы купили на прошлой неделе электрическую бельёвыжималку (барабан), белье тогда почти сухое, мне последнее время было очень плохо с рукой, теперь легче – не такая нагрузка. Рука болит еще, спина тоже, я уже не пойму, где кости трещат.
   Сегодня я  не буду много так много писать, работы непочатый край, Герд уже давно проснулся, скоро завоет Регина. Мне еще нужно будет сбегать за брикетом, т.к. мы забыли купить. Клаус на этой неделе не успеет купить.






  На открытке с видами Берлина.           30 июня 1974г. Берлин




                Дорогие мамочка, Дорогие Котик и Толик!

     Сейчас я с ребятишками в Берлине, в гостях у тети Лотты ( сестра Марьяны) с мужем.
За неделю облазили здесь все, но с двумя детьми сразу – немного трудновато.
Очень многолюдно, а они как заводные! Здесь было очень хорошо. Отдохнула от кухни и от стирки частично. Сегодня великолепная погода, я пишу, сидя на балконе, мы все только что вернулись из города, пообедали, все прилегли немного отдохнуть. Сегодня  в половине 6-го отправляемся  в Лейпциг, будем там в половине 8-го (скорый поезд).
     В Берлине мне понравилось больше, Лейпциг более нервозный город, даже уезжать не хочется. Ни у кого из наших не была, чтобы не травить душу.
     Все здоровы летом и настроение лучше. Привет Ниночке с мужем. Пишите.

                Целуем крепко.
                Тамара и дети.


Р.S.  Здесь мы были повсюду.

               


19 июля 1974г., Лейпциг

                Дорогая мама!

     Когда говорят о совести, то часто вспоминают поговорку: «Как иметь то, чего никогда не было». Но все-таки она у нас она есть и грызет частенько. Так умотаешься за день, что и настроение не то, чтобы все гладко написать. Вечером напишешь, а утором выбросишь. Ну, как всегда.
     У Класьки в школе сейчас экзаменационная пора, да кроме того, переводили мы научную литературу. Работа очень  кропотливая, т.к. нет хороших словарей. Стены здесь тонкие, другие иногда наверное думают, что мы ссоримся, а мы только обсуждаем, какое из возможных понятий можно взять и какое правильнее.
     Вообще, живем мы, как большинство. Мальчишки каждый день не дают и мне спокойно пообедать ( Клаус ест в школе), каждый день ругаюсь и даже луплю. Это плохой метод, но все-таки, метод. Знаешь, как быстро потом тарелки пустеют?! Завтрак, полдник, обед и ужин – для меня самое угнетающее. Но мы заставляем их есть «взрослые» порции.
Уже едят вилкой и ножом, но у Герда лучше получается. Аксель знает часы, умеет складывать до 50-ти, вычитать. Умножает. А дальше (с ошибками) по десяткам. Герд же, с удовольствием , считает, но врет безбожно, и, действительно не краснеет.
    Ты, мама, извини за бумагу, но мои детки изъяли у нас все, на чем можно было бы писать письма, даже от обоев в детской комнате под кроватями – одни голые стены. Рисуют, лепят, красят – всюду. Вырезают не только из альбомов, но из клеенок и скатертей. Рыцари без ужаса и страха. Только у нас - волосы дыбом. Взрослые в доме их любят, они действительно смышленые, но свиньи-свиньями. Оденешь их во все чистенькое- через 2 часа лиц не видно. Можешь переодевать ежечасно. Наказывали. Хватает на день- два. Теперь штрафуем- мороженым. Другие говорят:
«Какие у вас жизнерадостные дети»,-
Да, да, им не стирать и не гладить. Клаус говорит мне, иди-ка ты лучше погуляй с ними, так не измажутся и тебе меньше работы будет.
     В хорошую погоду мы ездили в зоопарк, в красивые парки, в лес. Приезжали домой, ну, хуже, чем…    А, зачем обзывать благородных свиней, и работы домашней только прибавилось.
     Аксель сейчас раз в неделю ходит в школу – предготовительные  занятия. Система обучения введена совсем новая, с 1-го класса уже алгебра. Вот бы, сейчас нашего папу!
Он уже в начальных классах пытался непонятную мне арифметическую задачу объяснить с  X- Y и Z, тогда это было запрещено, а теперь требуется. Я помню, что мы все                « академские » из нашей 103 школы приходили в школу на уроки арифметики с такими решениями, тогда как девочки из совхоза « Лесное» решали все сами арифметически и давали нам  даже перед началом уроков списать. Когда я папе говорила, что нас не так  учили, он злился, вскипал, и, в который раз, пытался объяснить, что так, как он решил, легче и целесообразнее. Но, от нас требовали другого. Не дай бог, чтобы я теперь Акселю объяснила бы его алгебраические задания арифметически.
    1 сентября он пойдет в школу. О традициях «Первого дня» я напишу в следующем письме.
     Утром  24.06 мы втроем поедем в Берлин к тете Лоте, сестре Клаусовой мамы, в гости. Это подарок Акселю перед его поступлением  в школу. Клаус же должен еще работать. Официально каникулы в августе. Мы запланировали: Берлинский зоопарк, он лучший в Европе, осмотр города и телебашни, катание на катере, плавательный бассейн, а потом встреча с другими родственниками, это дети тети Лоты:  Эльке и Эллен.
      Эльке лет пять с лишним ( а было как вчера) разошлась со своим  мужем, сейчас получила великолепную квартиру в центре  Берлина с центральным отоплением. Она почти сразу же вышла  вторично замуж, он на два года, что ли моложе ее, но мастер на все руки и очень много дома помогает, даже штопает и гладит белье. Ее первый муж женился на своей двоюродной, тоже разведенной сестре с ребенком. У Эльке было большое несчастье. Ее сын, он сейчас учится во- втором классе, упал с велосипеда. Ударился о тротуар. Даже врачи удивлялись, как он только выжил. Теперь он заикается и глуп, посещает школу для детей ему подобных. А какой чудесный ребенок он был раньше.
Кроме него, у Эльке  от второго мужа – девочка чуток старше Гердика, зовут ее Эллен – бандитка. Клаус говорит – вся в Эльку.
    У второй дочери Лоты- Эллен теперь уже тоже есть муж и ребенок (мальчик) Ахим, муж Эллен, потерпел ужасную аварию на своем химическом предприятии, а на днях тащил сетку с апельсинами, упал на улице о попал на скорой помощи в больницу.
    Дядя Лоты очень приятный человек , но и у него при очередном осмотре обнаружили сахарную болезнь. (Немцы едят много жирного, но все без хлеба, кроме того- много и регулярно торты и мучные сладкие изделия).
    Знаешь, мама, я лучше закончу, а то Клаус скоро уходит, я тебе напишу сразу же из Берлина.
     Большой привет мальчикам и Нине с мужем.

                Целуем всех. Дитрих



P.S.  Наташа Парвова с мужем и дочкой будут проездом в Лейпциге, я очень рада. Наташа мне уже однажды писала, что будучи в Ленинграде она была у вас, но никого не застала дома, также и  у Королевых.




Лейпциг, 27 декабря 1986 г.


                Дорогая Елизавета Ивановна !

        Я получила Ваше письмо. Мне очень тяжело ответить на него,  потому что у нас случилось большое горе. Клаусу не хватило храбрости , чтобы писать Вам. Придется писать мне. Тамары нет в живых. Она умерла              17 декабря 1979 г. в больнице. Для Клауса и детей, для нас всех, это было большое горе. С тех пор Клаус жил один с детьми. Я помогала им как смогла. В апреле 1980 г. умер и Герхард, мой муж. Нет в живых  и родителей мужа, моя мать и тетя, которые для Клауса и его семьи сделали много хорошего.
       Клаус, Аксель и Герд здоровы. Аксель стал поваром и служит теперь в армии на 10 лет. Он уже начальник кухни. Герд работает на энергетическом комбинате. Оба выросли и делают мне много радости.
       Мне очень жаль, что мы никогда не познакомились. У меня есть очень красивая фотография от Вас.
       Простите мое долгое молчание , если Вам возможно. Обнимаю и целую Вас.

                Ваша 
                Marianne   Dietrich