Вся ведийская рать

Вся ведийская рать

Назар Шохин

От этого кадра у меня аж дыхание перехватило. Глаза героини портрета занимали чуть ли не половину снимка – сплошной ясный взгляд. Длинные ресницы, черные с переливами блеска волосы с заколкой-лотосом – словом, настоящая соблазнительная богиня Лакшми! Счастлив тот, кого признает она любимым, в чьи попадет объятья.

Этот кадр с цыганкой был второй моей крупной творческой удачей, а первой – облетевшее весь мир фото с десятками белых парусообразных простыней на длинной веревке, – тоже в таборе. Хронологически портрет девушки был вторым достижением, но по значимости – фактически первым и, возможно, единственным достойным фотоснимком, на который не жалко было ни потраченного времени, ни сил, ни красок.

Возвращаться в квартал, где жили цыгане, откровенно говоря, не было смысла. Зачем? Чтобы найти и вручить героине портрета в знак благодарности лотос? Чтобы делать вид, будто работаешь, а на самом деле каждый раз оборачиваться, услышав ее голос? Чтобы безнадежно просить у отца или брата лотосной красавицы разрешения поговорить с ней?.. Нет, лучше пусть ее образ сохранится таким, каким он запечатлен в заветном кадре. Фотофейс новоявленной Лакшми уже твой, он будет утешать тебя в скитаньях и неудачах, а его копии украсят богатые заграничные отели.

В социальных сетях я – идол богемы с тысячами друзей и подписчиков, в то время как в реальности я – фотограф с ником-псевдонимом, обыкновенный, ждущий свадебных заказов, отличающийся от других тем, что предпочитаю оплату валютой, желательно в евро. О богемной славе я, по правде, никогда не мечтал – она настигла меня как-то сама собой. Но, как нагадала мне старая ташкентская цыганка, я буду «и дальше очень знаменит», только умру рано – не живут долго одаренные.

В гостеприимный цыганский кишлак-табор с глинобитными домиками, с бароном, благоволящим к художникам, привела меня чистая случайность. Здесь свои табу, иерархия, полуиндуистский-полумусульманский образ жизни – недоступная, на первый взгляд, человеческая крепость, современная ведическая рать. Тогда, в первый раз, меня сразу окружила толпа детей, все корчили рожицы, толкались и позировали. Тут, как оказалось, было настоящее и бесконечное собрание характеров, образов, цветов.

…Скверик у ташкентского метро, рядом с моим домом-высоткой, с множеством мамаш и их цыганят, – настоящий болливудский репетиториум с напевами санскрита, мантра старых вожаков и грудных младенцев. Здесь даже в дождь по мокрому асфальту расхаживают, мерцая цветастыми платками и шелковыми сари с радужными побрякушками, женщины с малыми детьми с причудливо торчащими пупками, окуривая спешащих прохожих благовониями, уносящимися, как белые дымные кони, вспять. Рядом сидят пожилые, словно факиры в позе лотоса, а поодаль – снуют подростки, озабоченные своей дневной выручкой. Если совсем невмоготу от холода, разжигают цыгане небольшой костер, искры которого гаснут на лету, – это они зовут заглянуть на огонек Богиню Лакшми, привлекающую для попрошаек «мало денег, но много монет»: по мнению цыган, большее богатство делает человека высокомерным и глупым…

Не ищите другого, суперэлитного, свадебного фотографа, звоните мне в любое время дня и ночи, цены совсем не кусаются.

Аум. Литературный альманах Международной гильдии писателей. -- Германия. -- С.100-101.