Клф НЛО н. бодров, в. кузнецов Деревня Попово завя

           Глава   1.
                Гостья

-Мадам,- сказал Сергей,- Мадам вы здесь. Я знаю. Прошу вас подойти.
 Но женщина молчала. Скрипнули пружины панцирной сетки под её грузным телом. Она была тут. Сидела в темноте и молчала.
- Давайте, Мадам знакомиться, -ещё раз повысил голос Сергей, Ну выходите- выходите... Я заметил как вы прошмыгнули. Кстати, можно было постучаться. Я бы открыл.
   Вряд ли нужно бояться человеку который неизлечимо болен. Да он и не боялся. Просто было как-то не по себе. К тебе в жилище зашли скрытно, стараясь остаться незамеченными. Согласитесь, это неприятно.
   - Гражданочка, Я знаю, что вы здесь,- ещё раз сказал Сергей, в десятый раз пытаясь понять как попала в его новое жилище эта непонятная женщина- почтарка, Так окрестил её домовладелец. Вторая, из трёх встреченных по дороге в Попово.
  Нет, не страх, а странность, удивление завладели Сергеем. Смысл? Ну и способ? В голове вертелись невероятные гипотезы. Украсть? Что? Испугать? Зачем? Вожделение? Дак, опять же надо расположить к себе человека, а не прятаться приблудной кошкой в темноте.
   Дом Карповых, который Сергей теперь считал своим, состоял из двух комнат. Спальни и кухни- гостиной. Всё, конечно, было старое, облупленные, пыльное и немытое. Но первичный марафет Сергей навел. Ну, в той степени, как может его навести одинокий пожилой мужчина- в степени достаточной для проживания. Хотя, степень достаточности у противоположного пола, конечно отличалась.
   За окном был сильный ветер и засохшие сирени в палисаднике неприятно шуршали сухими ветками, да царапались в стекло. Однако, Я говорил, что обнаруженное заболевание позволяло Сидорову теперь уже не бояться ничего.
  Лампочка в спальне не горела точнее её просто не было. Из досчатого крашеного потолка торчал чёрный в тканевой оплётке провод, Да висел забытый людьми электропатрон.
   - Так и станете сидеть?- снова возвысил голос хозяин, повёл плечами от ощутимого сквозняка. Поглядел.
  Крючок входной двери был скинут. Да, было непонятно, когда она успела его скинуть и как прошмыгнула его комнату. Конечно, он возле печки сидел на корточках и поджигал лучину. Тут она и выбрала момент. Но зачем!?
   Таинственная гостья молчала. За стенами в темноте завывал ветер. Булькал закипевший чайник.
   - А у меня конфеты есть...- сказал он между прочим.
   Тишина.
   Как вообще он заметил её, ведь сидел спиной к двери. Смотрел на дрова и чиркал спичкой.
   Почувствовал! Как чувствуют некотоые, когда на них глядят. Из кустов. Или из толпы. Или с чердака, допустим. Наблюдаемый не видит наблюдателя, но вздрагивает, ощущая, что за ним следят. Так и сейчас.
   Он как то не то, чтобы услышал- ощутил шаги за спиной. Тайные. Быстрые. Невесомые. Обернулся и на секунду увидел её лицо в пол-оборота. Статную фигуру. Волосы, собранные в каравай. Всё тот же засаленный комбинезон. Лёгкие светлые не то туфли, не то кроссовки. Она, будто так и надо, стремительно прошла в тёмную комнату а он, замерев на секунду, продолжил разжигать огонь в печи.

Между тем пламя сухо потрескивая разгорелось. Появилась желанное тёпло, от которого он не знал куда деваться днем.
Наконец, Сергей погрел ладони и поднялся прикрыв скрипучую  заслонку. Из под задвинутой вьюшки повалил густой белый дым, расползающийся едучими слоями, и, схватив табуретку,Сидоров поднялся и выдернул задвижку. Сразу загудела тяга и мутные слои, щиплющие глаза, начали рассасываться.
- Мадам в очередной раз сказал Владелец помещения,- Я знаю что вы тут. Я вас заметил. В конце-концов это неприлично. Вы пришли в гости и прячетесь. Выходите хотя бы познакомимся.
   Ответом ему опять было молчание. Тишина, отягощенная присутствием. Что ни говори, а она отличается от тишины отсутствия. Почему- то он посмотрел на кухонный нож лежащий на столе но не стал его брать. В мыслях не было применять. Но то, что он был давало какую- то уверенность что ли.... Возможно уверенность свободного, даже вальяжного разговора. Разговора с приоритетом. Деликатно покашляв, подошёл спальне. Двухстворчатая деревянная дверь была приоткрыта и он толкнул её нараспашку.
   В луче света стала видна старая железная кровать с панцирной сеткой, женщина сидящая на ней и внимательно наблюдающая за Сергеем. Кровать он днём при открытых ставнях тщательно протирал от пыли, а по полу прошёлся влажной шваброй, Так что красавица, ну или примерно красавица не испачкается. Это внушало оптимизм гостиприимства.
- Меня зовут Сергей,- спокойно сказал он.
Гостья, словно давшая обет молчания, сохраняла статус кво. Видна была густая стиснутая резинками да заколками шевелюра. Нога закинута на ногу. Теперь точно было видно- в кроссовках. Ещё в полумраке в глаза бросился маникюр, столь удивительный в глухой деревне.
   -Вы хотите меня испугать?- просил Сергей,- Как вы вошли в дом?
Но молчаливая визитерша продолжала сохранять интригу. Едва заметно вздохнула и, склоняясь, стала обозревать того, кто стоял на пороге. Изучать. Она тоже не боялась. Сдержанное любопытство было в ее густо декорированных глазах.
  Всяко можно было понять что она живой человек.  Ощущалась дыхание. Она ерзала.И движение зрачков не укрылось от принимающей стороны. Но она не проронила ни звука.
   - Может немая,- подумал про себя Сергей,- нет не похоже. Слышит по крайней мере, наверное может что-то сказать. Помнится, тогда в лесу, когда она обогнала его с почтовой сумкой для писем и газет, Она ,ведь, что-то сказала. Удаляясь, что- то выкрикнула против ветра. Сергей не расслышал её слов как и не догнал её. Куда там хромоногому догнать велосипед. Но это ,безусловно ,была именно она. И она была говорящей.
   - Может дать вам листочек, ручку и вы напишете, что хотите. Хотя бы как вас зовут и зачем везли почту со станции в село в котором нет почты, да и людей почти нет. 17 человек...? М?
   Женщина отрицательно покачала головой, дав понять, что и слышит и понимает новосела.
 Действовать на парадоксе,- решил домовладелец и снова прикрыл створки деревянных дверей.
   - Ну если вам тут предпочтительней...не выгонять же, - пробурчал он под нос, скорее для самого себя,- Только тут прохладней, Гражданочка...там тепло и печь.
   Дама сохраняла таинственность. Сергей вышел во вторую комнату, сев за стол. Подумалось, что рано или поздно всё разьяснится само собой.Либо банально приставать начнет. И он, к удивлению, осознал, что готов к эротике. Либо дефект речи у неё. Либо малохольная местная почтарка, свихнувшаяся в глуши и безлюдье. И это её обычное поведение. Либо тайну какую знает, и доверит только мне. А может мистика какая... Во что верилось меньше всего.
   Ветер, голодным волком, продолжал завывать снаружи. Словно природа по-сиротски выла на судьбинушку, призывая студёную осень и пугая людей холодом и гладом. Казалось бы, самое время трястись, хвататься за нательный крестик, да шептать молитвы. Но было равнодушие. Сергей ждал, а страх всё не приходил, уступая место скуке, грусти и пофигизму. Мужчина прислушался к собственному организму- не всколыхнулся ли боль, терзавшая ещё так недавно внутренности. Но боли тоже не было. Было грустно, неинтересно. Включить бы телевизор, но и этой техники в Попово не было. По крайней мере в старом брошенном доме.
   Когда заранее знаешь недалёкий финал, содержание пьесы перестает быть интересным.Что бы ни случилось дальше- всё было неважным и мелким. Перепетии не вдохновляли. Итог спектакля, включая мораль, был объявлен ещё в больнице. Ещё месяц назад.
   Закурил. Самодельная махра, жгучая, ядовитая, словно известка, щипала глаза. Спешить было некуда. Глубоко, смачно затягиваясь, медленно выкурил всю "козью ножку", получая наслаждение от запретного и вредящего здоровью. Ничего не происходило. Молчунья сидела в тесной комнате. Дымка под потолком тонкими белыми пластами плыла к незаделанной дырке в потолке. Угрюмый завывала- ветер за стенами, позвал сообщника- шепелявый дождь.
   Время шло. Впереди была ночь, и вскоре уже Сергей нетерпеливо поглядывал на закрытые створки. Прислушивался к звукам и подавал недвусмысленные сигналы о лимите гостеприимства, путем покашливания.
   Вскоре за створками послышались шаги. Женщина прошлась пару раз туда и обратно. Постояла. И всё стихло.
   - Ну хватит играть в кошки-мышки, хватит! Я не боюсь! Не испугался! Удивить вы меня удивили. Достаточно! Эй! Идите сюда знакомиться.
   Женщина молчала за дверью. Но молчание это обрело какую-то иную осязаемость. Какое-то чувство внимания обращённого к пустоте. Ощущения отсутствия одушевленного в помещении. Словно фокусник в цирке ещё не отдернул шторку, но ты уже знаешь, что ассистентки там нет. Внезапно Сергей понял, почувствовал, что в комнате пусто. Он не ощутил там душу. Осознал это и удивился, поскольку первый раз в жизни обнаружил в себе такую способность. Ещё даже не шагнув вперёд, он понимал, что в пространстве рядом нет живого человека. Теплого, разумного, такого же, как он сам, как все мы...
   Он встал, нашёл свечу в навесном шкафчике. Зажёг её и с горящей свечой вошёл в темную спальню.
   Все предметы в были на своих местах. И кровать с металлической сеткой. И продавленный пыльный диван- книжка. И старый шестидесятых годов сервант с выбитым стеклом. И блеклый, весь в пятнах, портрет матушки, прихваченный из города. И какая-то посуда в углу.И даже несколько следов на полу- там, куда он не добрался днём при мытьё пола.
Вот только женщины больше тут не было.
   Только поблазнилось, что словно бы чёрная кошка или просто темное пятно метнулась из-под серванта на выход. Только движение и невысокую приземистую тень уловил он краем глаза, скорее даже затылком. Трудно объяснить, как некоторые умудряются видеть боком головы, и даже затылочной частью. Но это не фото- зрение. Это видение содержания обьекта и перемещение этого содержания вне визуального поля.
    Может быть это что-то с моим здоровьем?- всё-таки испугался хозяин. Галюцинации начались, хотя само это слово ничего не объясняло. Оно имело только название- буквенную и звуковую оболочку. Но не имело содержания. Галюцинации могли быть фактом. Но они не имели внутренней логики, осмысления собственного прнятного наполнения.
 Женщина была настолько реальна что он в мог её потрогать. Ощутить её запах. Ещё немного- и голос. И вот её нет. 
 Крючок на входной двери снова закинут. Будто и не болтался скинутым десять минут назад. Вот только что он не был сброшен. А теперь закинут в металлическую петлю. И сделал это не он- не Сергей.
   - Послушай, -одернул он сам себя,- А если это не дом Карповых? Не дом твоих предков? Что это меняет? Брось! Никто этого точно не может знать. И если сказано- дом Карповых, значит так и есть. И плевать, что пол- деревни раньше было этих Карповых. А другие пол- деревни- Поповых. И кто была эта женщина? И была ли? И где тут была почта? Ведь раньше, ещё при советах, была! Непременно была. И кто была почтальонша?
 - Странно, подумалось Сергею,- Ну не сплю же я! Но и звяканья крючка- железо о железо тоже не было. Ну не было, точно! Он обошёл со свечой обе комнаты ещё раз. Даже заглянул под сервант, но комната была небольшая , пустая. И другая пустая. Спрятаться негде. И никого. Сергей перекрестился и снова закрыл створки.
   - Батюшку надо сыскать, чтобы дом освятил. Привезти из райцентра.
-Чертовщина тут какая то, -пробормотал он полусонно, укрылся старым рваным тулупом на другом диване возле погасшей печки. И уснул.
   Ветер на улице почти стих. И теперь скулил высоко и еле слышно. Словно девочка от зубной боли:
- И-и-и...
   Шуршал по мху на крыше шепелявый дождь, да подсохшие сирени продолжали царапаться в стекло.

                2. Кафе
               
               
               Во всех книгах читатель видит то, что хочет,               
                или наоборот, боится увидеть...
                (Из литературного обсуждения..)         
                1.
   Кафе открыли недавно. Но, кажется, ему была уготована недолгая судьба. Название «Лира» говорило само за себя. Какая прибыль с нищих поэтов, которые в лучшие дни- то заказывают не более, чем чай и два бутерброда. Но лириков туда влекло. В среде ненормальных на ненормальных никто не глядел, как на не-нормальных и это было нормально.
   Тихая тупиковая улочка. Старые корявые тополя при входе. Большие коричневые листья изредка падающие на асфальт. Внутри деревянные столы. Небольшая сценка с треснувшей гитарой возле стены. Книжные полки. Раскрытые томики. Листки и ручки на случай озарения. Цитаты великих по стенам. Начитанные, хорошенькие-е до сердцебиения официантки (3 человека). Открытые взгляды, предполагающие возможность беседы. Выйди и громко вслух почитай- плохого никто не скажет. Может, еще и похлопают. Можешь взять гитару или откинуть крышку черного с пожелтевшими клавишами  пианино...
   Хорошо здесь бывало под вечер, когда подтягивались щетинистые барды с мешками под взором и бело-мориной , ностальгически закушенной углом рта. Они наперебой начинали тосковать под неспешный перебор струн о беззаботном прошлом и заведение наполнялось удивительной атмосферой тяжелой грусти, безысходности и напрасных сожалений. Спьяну под эти печальные мелодии запросто можно было даже рас-плакаться. Люди уходили оттуда удрученные, задумчивые, но на следующий день, через пару суток или по прошествии недели приходили снова. Может, тяга к переживаниям просто заложена в нас от природы? Или тоска и слезы так же необходимы здоровому организму, как витамины?
   Размышляя об этом Валентин Крепощенов, еще довольно молодой человек неотталкивающей внешности отворил стильную тяжелую дверь «деревянного кафе» и огляделся. Время было дневное. Рабочее. Никто ничего не читал и не пел. Вероятно богема отсыпалась и потому большинство мест были свободны. Валентин повесил шляпу и плащ на реквизитного вида вешалку, отчего она стала напоминать пугало и тут же столкнулся с невысоким лысоватым человечком, приветившем его фразой :
-Скинемся по червончику и пригласим на сцену великого композитора Сергея Плавильщикова... Он нам сыграет....
- О, нет...- быстро отстранился Валентин, приученный жизнью к недоверчивости и неторопливости при рас-ставании с деньгами, - Как-нибудь в другой раз...
   Но душа жаждала общения и потому, заказав для начала сто грамм своего любимого «Кагора», он подсел к бородачу за крайним столиком. Человек был весь каким- то «сумеречным» и « колючим». Метелка на под-бородке , пакля пегих волос, «тыкающий взгляд». Он что- то жевал некультурно чавкая и от аппетита шмыгал носом.

Глава 3.
           Письмо. (Править)

Снова пишу к тебе хотя знаю что писем ты не прочитаешь Да их нет смысла отправлять и письма уже не умеют того смысла который был заложен в никогда не старые бумажные письма должны пересказать больше они должны были сказать тебя помнит что тебя не забыли у тебя всегда ждут всегда помогут в трудную минуту вперёд что не успевали сделать больше больше я даже наверное в начале им это нравилось но постепенно Они поняли что устают от этой спешки от этой гонки Они поняли что теряют близких людей а близкие люди теряют их.
Знак бы прошлое шариковые ручки листы вырванные из тетрадок и оттиски душ запечатлённые на бумаге всё уходит всё исчезает трудно сейчас представить крестьянину на лошадке плуг ты вспашка земли конечно кругом трактора роботы хорошо можно никуда не спешить сидишь смотришь на дождь на сухом крылечке ты думаешь неважно сколько будет долго закончится Он ночью этот дождь или продлиться ещё неделю цельный меч осталось дойти незачем пишу я к тебе Ну скорее по привычке потому что надо с кем-то разговаривать на люди социума нельзя разговаривать с самим собой человек потеряет себя разговаривать с тобой невозможно всё у многих многих причин вот и приходится писать тебе письма на обычной бумаге в клеточку и складывать их стопочкой помнишь я писал тебе про Трёх женщин встретившихся дороги забыл?
Когда я шёл сюда в попово от железнодорожной станции меня обогнала почтальонша девочка практически 16 17 лет почта велосипед многоскоростной современный она не спеша проехала мимо меня я даже удивился какую технику выделяют сегодня значит нашим почтальоном правда у меня промелькнула мысль зачем она ей туда письма газеты журнал такого обитала всего 17 человек Согласно последней переписи Неужели они так пишет Нет конечно я хотела кликнуть её на девочка скрылась в глаз поворот иногда тебе было уже невозможно лес молчаливый задумчивый стоял по обе стороны дороги смотрел как я шёл нашёл свою Попова искать дома и в предков велосипед молоденькой почтальонша ещё долго-долго сувенил где-то впереди неровности дороги я шёл дальше позже меня обогнала ещё одна женщина Мне тоже с почтовой сумкой на на плече или на бедре Как правильно выразиться большое Почтовая сумка на лямке через плечо полностью забита бумага газетами письмами была она защитного цвета велосипед у неё был по площади нежели у первой даже два круга вокруг прежде чем обогнала она внимательно смотрела на меня изучала глаза я говорю чего от тебя ждать прохожий?
Она исчезла так же быстро как и первая. Извилистая дорога сделала поворот раз её уже нет. Она смотрела меня до этого пару кругов вокруг меня но не проронила ни слова я снова удивился кто же читается только в этом Попова из семнадцати человек был возможно один ты всё это выписывал или заказы а может их было несколько Я наконец последний обогнала меня пожилая женщина тоже на велосипеде.
   её сумка тоже была полным-полню Я тоже удивился Зачем ты только бумаги исписанный почерк напечатанный машины маленькую деревушку но никто меня не спрашивал Никто мне ничего не объяснял пожилая женщина сделала два вокруг меня молчала Я тоже исчезла впереди странные возрожданки по-моему;.
Что-то в них было общего помимо того что они работали на почте что-то то ли в лице то ли во взгляде что-то странное потому что движение почта 17 жителей хорошо сидеть вечерком дождя на мокром куре крылечке подтягивает молоко и скрепки смотреть на закат тебе не понять этого как и мне ещё месяц назад тоже этого было не понять есть разные степени наслаждения одно из них наслаждение закат ещё наслаждение размеренная спокойная жизнь безвечный спешки бесплатно куда бы их потратить привозят тоже на велосипедах видимо те же почиталки молодая средняя пожела почты в селе нет есть разрушенная церковь Николай Желтоводский когда-то когда у меня было много планов Если бы я оказался здесь непременно решил его остановить или кинул клич начал понемножку откладывать Как всегда без церкви? пусть даже на 17 жителей. Ну теперь знаешь что я на крайнего к улице стоит большой дом он живёт Молодая семья Я видел их пару раз они тоже не проявляли особого желания поговорить с новым человеком
Чем они занимаются здесь неизвестно мужик ходит в туалет на плече у меня всегда и все трожьё женщина занимается домашним хозяйством по-моему слышал хрюканье свиней интересно надо будет как-то пообщаться соседи как-никак представляешь друг Димка приехал я сюда и не знал куда сунуться. Делаешь лук вечером Подошёл к дому маленький такой домик бабки-Лукерьи. Вышла с обменной старушка просила кто я что мне надо Я сказал что ищу дом Карпова раньше жили в этом селе хочу поселиться в доме моих предков она улыбнулась улыбаться старые люди глазами Оглянись сынок вся деревня хорошая все дома Так у меня цвет в котором нет света это твой да ты брошенный заходи доживи Я спросил бабушка не знаете ли вы дом карповых Она сказала что все дома карты Да иди до революции деревня Большая 500 дворов 500 дворов и все Почитай Карпова или ещё Попова у тебя было меньше ещё несколько фамилий тех вообще по одной семье посоветую старые Карповы там жили лет пять их нет замка нет ставлю на палочку в проушин так и нашёл дом карповых которые считают домом своих предков ещё знаешь почему Почему я считаю этот дом у своих предков бабушка мне говорила что у них одних во всей деревне - амбар крытый железом. У всех соломой да досками. А у их семейства- железом.
   не надо в доме в котором я поселился в усадьбе тоже есть амбар полуразрушенный но очевидный стены ещё остались повалившийся ворота часть крыши что ты крыша это крыша ржавым ржавым железом С каких пор они там уж не с царских времён?
Что то заболтался я с тобой друг Димка, как будто и дела у меня нет понятно что дел нет что делать всё равно надо Не может человек сидеть и глядеть в потолок как ты по-другому нас сотворил Господь другого животного мира отдельно они не такие сделал моих самым важным считаю обзавестись погребом как сильно без погреба в этом есть подпал но он мелкий и Мне кажется выполнить все функции только он завалят брёв на медостками кирпичами какими-то всё это надо разбирать разгребать устанавливать завтра поутру и займусь.
Хотел написать Пиши не забывай Ну это смешно читай просто буду обращаться к тебе время от времени.

Рука в погребе

Глава 4 Вредитель

Вытянувшиеся в струну корабельные сосны звенели под порывами прохладного осеннего ветерка. Из-за стволов вышел человек, похожий на основоположника марксизма, и, воровато оглянувшись, подошел к трелевочнику. Лайка Жужа подняла большую угловатую голову и тут же положила ее на лапы, закрыв глаза. Остальные члены бригады лесорубов не удостоили пришельца и такой чести. Из бригадного домика доносился пьяный храп. Было раннее утро.
— Спи Жужа, спи...
Человек отвинтил крышку горловины топливного бака и сыпнул туда пригоршню песка с пылью и мелкими камешками. Оглянулся и, не обнаружив наблюдения, добавил гнуснейший по звуку плевок. Посчитав дело сделанным, вышел на свежую колею, пробитую в густой траве и решительно зашагал к большаку.
— Тр-р-р-р...,— дробно высказался дятел.. — Фьюить-фьюить...— облетела несколько раз вокруг косматой головы мелкая пичуга.
— Кар-р... Кар-р...— грубо по-вороньему ответил человек. Ему было не до птиц.
Серое лицо, прорезанное глубокими многолетними морщинами, было сосредоточено. Взгляд — в одну точку. Губы поджаты. Спутанные зеленоватые волосы развевались, как флаг перед атакой.