Трое друзей

         
               
               

            Памяти моих друзей Юрия Николаевича Воронова и
                Валерия Раифовича Агрба посвящаю…

       В жизни часто так бывает: Случайно или нет, встречаются несколько человек в какой - либо обстановке, узнают друг друга ближе и становятся друзьями, порой на все времена. И не обязательно, что бы они были как – то связаны или зависимы друг от друга, нет. Просто они единомышленники в той или другой сфере деятельности.

       Такими друзьями стали для меня бывшие сотрудники ЦНИЛТЭ (Центральной научно – исследовательской лаборатории по туризму и экскурсиям при ВЦСПС), работавшей в Сухуме в 60 е – 70 е годы прошлого столетия, старший научный сотрудник, археолог, кандидат исторических наук Юрий Николаевич Воронов, инструктор горного туризма, старший инструктор турбазы «Сухуми» - Валерий Раифович Агрба и ученый – ботаник, сотрудник Сухумского ботанического сада, доктор биологических наук Зураб Иосифович Адзинба.
               
       Неоднократно бывая в экспедициях по изучению туристских возможностей Абхазии и всего Причерноморья, мы так или иначе изучали, кроме природы, и друг друга, каждый раз узнавая, что - то новое, что характеризовало нас, в то время молодых, энергичных и волевых людей. Первый о ком хочу рассказать, это Юрий Николаевич Воронов, с которым я познакомился в первый день, когда я пришел устраиваться на работу в ЦНИЛТЭ. Это произошло так:

       Имея за плечами туристско – альпинистскую подготовку, я пришел в Совет по туризму, надеясь быть полезным. Председателя не оказалось. Из своего кабинета вышел зам. Лабахуа Роберт Андреевич (прочитал табличку на двери). Какие проблемы, спрашивает. Заходи в кабинет. Усадил напротив, предложил кофе, чай. Секретарь принесла кофе. Роберт налил коньяк (так принято на Кавказе), а теперь рассказывай. И я, поддавшись его обаянию, без утайки рассказал обо всем, о достижениях в спорте, об альпинизме, туризме, гребном и парусном видах водного спорта, о баскетболе и о семье…

       Роберт внимательно выслушал, просмотрел мои документы и говорит: раз ты сдал на кандидатский минимум, почему бы тебе не работать в науке. Снимает трубку телефона, набирает номер, специально включает громкую связь и говорит: "Вианор, Роберт говорит, у меня в кабинете мастер спорта по альпинизму и горному туризму, сдал кандидатский минимум, фотограф, киносъемщик, бери к себе на работу". Слышу высокий, чуть с акцентом голос – Роберт, дорогой, ты же знаешь, как я к тебе отношусь, конечно, пусть приходит. Ну вот, замётано, Роберт встает и мы прощаемся.

       На другой день, взяв с собой все бумаги, прихожу в здание Совмина, где три комнаты тогда занимала ЦНИЛТЭ – Центральная научно исследовательская лаборатория по туризму и экскурсиям ВЦСПС. Директором был известный краевед, кандидат исторических наук Вианор Панчжович Пачулия. Взошел на 3 этаж, где в 3х комнатах располагалась лаборатория. В маленькой комнатке стрекочет на машинке секретарь - машинистка. Спрашиваю, где находится руководство. Указывает на дверь напротив. Постучав, вхожу.
 
       В большой комнате со столами, в углу сидит человек, лет 30, облокотившись подбородком на руку, сквозь очки внимательно смотрит. Спрашиваю, где директор, я пришел устраиваться на работу. Тогда будем знакомы, встает и протягивает руку – Воронов Юрий, старший научный сотрудник. А директор, Вианор Пачулия скоро подойдет. Мы разговорились, я рассказал о себе, Юра – немного о своём. Он оказался чудным собеседником. Так началась наша дальнейшая настоящая мужская дружба.

       Пришел директор, заглянул в кабинет, Юра представил меня, сделав упор на то, что я альпинист и еще фотограф. Вианор пригласил к себе в кабинет, снял пиджак, повесил его на стул и сел за стол. И тут я го рассмотрел – полноватый, лысоватый – альбинос с белой кожей, крупной головой, тихим высоким голосом. Сразу перейдя на ты, он спросил, где я живу, есть ли семья, где учился...  Потом сказал, на днях приедет из Москвы наш шеф и мы решим вопрос с работой.

       Потом мы еще долго сидели с Юрой в большом общем кабинете и беседовали. С тех пор прошло много лет, но я до сих пор помню его внимательный и пронзительный взгляд, сделавший нас друзьями на всю жизнь. Две недели я ходил в ЦНИЛТЭ как на работу.

       Наконец, приехал куратор по науке от ВЦСПС, Владлен Кривошеев. Юра переговорил с ним, и тут же была дана команда принять меня на должность младшего научного сотрудника. А на другой день, Владлен, Юра и я поехали на институтском Уазике в горы, на Южный приют. Наш маршрут пролегал по Военно – Сухумской дороге до Клухорского перевала.

       По пути я снимал всё, что было интересно с точки зрения туризма и экскурсий. Это и красивые вершины гор, реки, водопады, озёра, всё, что находилось рядом с дорогой или вблизи её.
 
       Юра оказался кладезем знаний. По дороге он рассказывал нам о своей родовой усадьбе «Ясочка» в с. Цебельда, об озере Амткел, воды которого, падая в пещеру, выливаются через 12 км, впадая внизу, в реку Джампал. Об Азантских дольменах, о Шакуранском водопаде, изумительном по красоте. Когда проезжали села Лата и Чхалта, Юра показал нам древние крепости у дороги.

       Вечерело, когда, проехав сёла Генцвиши и Омаришара, подъехали к турбазе «Южный приют».Начальник турбазы - гостеприимный сван Сандро Гурджиани, встретил нас, предложил отдохнуть с дороги, а затем принять участие в застолье. Отказаться было невозможно. Расположились в комнатах, Юра и Владлен в одной, Вова Песоцкий, наш водитель и я - в другой. Вечером в столовой нас ждал званный ужин и трое сотрудников турбазы, во главе с директором Сандро Гурджиани. Юра представил всех нас по очереди и сваны за каждого поднимали тосты. Вино было великолепным, сорта "Хванчкара", привезенное из Алазанской долины Грузии. Это вино любил товарищ Сталин.
 
       По кавказским обычаям и традициям, за столом главенствовал тамада, самый красноречивый человек в данном сообществе. Порой, не зная человека, имея о нем лишь общие сведения, тамада делает из него героя. Так было и здесь…Тамада, (выборная должность, выбрали Сандро, выпив за его здоровье), рассказал о Владлене, какой он талантливый, замечательный и вообще, большой человек, Затем был тост за Юру, которому тамада пожелал стать большим ученым, за меня и за водителя, которому была оказана такая честь, о которой он и не помышлял. Вова Песоцкий даже покраснел от таких похвал.

       А утром мы втроем по тропе, дороги дальше нет, отправились к Клухорскому перевалу, до которого предстояло пройти 22 км. По дороге Юра рассказывал нам об истории создания пути через перевал, под названием Военно Сухумская дорога. Оказывается еще в период Кавказской войны, русские войска строили здесь дороги. Под руководством генерала Геймана,  главный строитель дорог во времена русско - кавказской войны) как в Абхазии, гак и в других местах были проложены дороги через перевалы, в частности Клухорский, Наурский, Нахарский, перевалы Санчар и Гудаутский, ведущие в Красную Поляну и Псху.

       По документам, найденным в архивах, генерал Гейман шел впереди обоза и тростью указывал, где ставить заряды взрывчатки. Солдаты делали шурфы, закладывали взрывчатку и затем взрывали скалы. А за ними лошади тянули мортиру (пушку), это была мерка ширины дороги. Следом шел обоз, солдаты расчищали взорванные участки, укрепляли обочины, делали водоотводы, устилали дорогу плоскими камнями. Во многих местах такие участки дорог сохранились и поныне.

       Нашей задачей было осмотреть путь на возможность прокладки дороги из Абхазии на Северный Кавказ. Ведь если ехать в Ставрополь или Минводы через Краснодар – Ростов, это порядка 900 км. Через Тбилиси по Военно Грузинской дороге, Крестовый перевал, Орджоникидзе, Ставрополь, тоже около 1000 км. А напрямую из Сухуми в Ставрополь, всего 160 км. Здесь и время в пути, и удешевление перевозок, экономия горючего и т.д. и т.п. Даже при затратах на строительство двух тоннелей под перевалом, длиной 4 и 6 км, да еще при организации платной системы проезда, все затраты окупились бы за 3 – 4 года.

       А сейчас это была предварительная разведка. Мы дошли до Клухорского перевала, посидели на валунах морены(боковая часть ледника) около красивейших озер Голубого и Белого (во льдах), съели пару банок тушенки, разогретые на спиртовке, выпили горячий чай из термоса, который я прихватил с собой (по настоянию моей супруги), и отправились в обратный путь с уверенностью возможности прокладки такого маршрута. Часам к 4 дня спустились на Южный Приют. Сандро просил остаться, но Владлену на завтра надо было улетать в Москву и мы, распрощавшись, поехали вниз. К вечеру были в Сухуми.

       Владлен Кривошеев уехал, а мы стали готовить большую экспедицию, возглавить которую было поручено Ю.Н.Воронову. И с этой задачей он справился отлично. С этих пор нас с Юрой связывали узы крепкой мужской дружбы, не прерывавшийся даже в годы войны, вплоть до того трагического вечера 11 сентября 1995 года, когда четверо террористов расстреляли Юрия Николаевича на пороге его квартиры.
         
       Так велика была ненависть грузинского руководства к ученому, говорившему правду об истории и современности, политику, вице-премьеру правительства послевоенной Абхазии. При огромном стечении народа со всей Абхазии в Абхазском государственном театре состоялась панихида. Выступающие все, как один говорили о Юре, как о выдающемся деятеле. Когда же предоставили слово мне, я сказал:
          Мы в связке с тобой обошли весь Кавказ,
          В походах немало мы прожили дней,
          И дружба нас сделала в тысячу раз
          Отважней и сильней…
Похоронен Юра около Государственного музея, рядом с найденными им дольменом и морскими якорями из района оз. Амткел.
               
        Теперь я хочу рассказать о другом моём друге…               
Начну с характеристики. Валерий Агрба. Абхаз, стройный как джигит, бывший танцор государственного ансамбля танца Абхазии. Валера был любимцем всего коллектива турбазы «Сухуми» и особенно женского, не говоря уже о туристках. Они его боготворили, стараясь попасть именно в его группу в походах в горы.

        В наших с ним походах он был надежным напарником, на которого, как на себя, можно было положиться, особенно в горах. Имея альпинистскую подготовку (кандидат в мастера спорта по альпинизму), я присматривался к его мастерству как инструктора горного туризма и всегда поражался его смелости и притом, надежности при преодолении сложных участков пути.

        Он был членом команды Центроспаса Абхазии и не раз участвовал в спасательных работах, происходящих довольно часто то в горах Абхазии, то при сплавах на её реках с туристами. Опишу один из таких эпизодов:
 
        История эта произошла в начале августа 1986 года. Рано утром мне позвонил мой друг – старший инструктор турбазы «Сухуми» и член Центроспаса Абхазии Валерий Раифович Агрба: «В спасательную службу пришло сообщение от группы туристов, сплавлявшихся на резиновых лодках по Бзыби о пропаже одного экипажа. Знаю, что у тебя есть резиновая лодка, а на твоей «Ниве» мы сможем подъехать как можно ближе к месту трагедии».

        Отказываться не в моих правилах. Через пол часа, загруженные снаряжением и аквалангами, мы мчались по трассе в сторону Рицинской дороги, размышляя где и как могла пропасть лодка с двумя сплавщиками. Этот район мы хорошо знали, не раз участвовали в разных экспедициях. Но обстановка требовала оценки положения на месте.

        У Юпшарских ворот (каньона) сворачиваем направо и по лесовозной дороге поднимаемся вдоль по ущелью Бзыби, её правому берегу. Проехали километра три и замечаем внизу на широкой отмели три палатки и группу туристов около них. Спускаемся по крутому откосу, оставив машину на дороге. Встречают нас встревоженные две пары туристов, наперебой рассказывают, что вчера, во второй половине дня они сплавлялись по Бзыби, когда огромный вал воды обрушился на лодки.

        Такое у нас бывает, в горах пройдут дожди, реки переполняются и потоки воды несутся вниз к морю с огромной силой и напором. Сплавщики оказались в том месте, где Бзыбь делает резкий поворот налево и через 50 метров такой же направо, уходя под скалы каньона. Две лодки шли правее по реке, а третья – слева, её и затянуло мощной волной под скалу, возвышавшуюся над уровнем воды метров на 400. Здесь, в этом каньоне уже происходили трагедии со сплавщиками. Несколько туристов погибли.

        В данном случае, предстояло найти погибших ребят, достать их тела из под ранклюфта (нависающей скалы), да еще под потоком воды. Правда, уровень воды спал, но всё равно Бзыбь была полноводной.
 Бзыбский каньон – это уникальное место с неповторимой природой и рельефом, сохранивший в силу своей труднодоступности первозданную красоту.
               
        Все размышления о каньоне на реке Бзыбь – результат поиска данных о нем уже после этой экспедиции. А сейчас нам надо было перенести из машины снаряжение (веревки, акваланги, лодку, палатку и др) всё, что мы привезли с собой. Ребята помогли. Женщины к этому времени на костре сварили приличную уху из пойманного ребятами лосося.

        Предстояло забраться под скалу, где возможно и находились погибшие молодые муж и жена. Я забыл сказать, что основной отряд Центроспаса был задействован на спасении группы туристов, попавших в сложное положение из за схода селей в районе озера Амткел. Поэтому Валера Агрба и попросил меня помочь ему здесь.

        Решили идти под скалу по одному, второй на страховке. Надев акваланг, Валера(опытный дайвер),прицепив на карабин страховочную веревку, вошел в реку. Я страховал его, перекинув веревку за огромный валун. С собой он взял другую веревку на случай обнаружения погибших. Валера скрылся под скалой, а я осторожно отпускал страховочный трос. Когда у меня осталось метров 8 – 9 от тридцати метровой альпинистской основной веревки, Валера подал сигнал выбирать вторую, на которую он должен был зацепить погибших, в случае их обнаружения.

       Двое мужчин из группы стали потихоньку выбирать веревку. Вот показалась оранжевая надувная лодка, а в ней - тело молодой девушки в шлеме. Пока вся группа вытаскивала из воды лодку и погибшую, я выбирал страховочный трос, на котором у меня был мой друг. Выйдя на берег, Валера сообщил, что рядом с лодкой кроме девушки никого не обнаружил. Значит тело парня унесло потоком и где его искать - неизвестно.

       Пока Валера снимал амуницию, мы решали, что делать дальше. Нырять под скалу бессмысленно. Искать – нужна настоящая экспедиция, а нас всего двое, туристы не в счет. Решили перенести погибшую в машину, забрать и этих четырех и спустить в город. Так и сделали. Хорошо, что на машине у меня всегда прикреплен багажник. Положили три лодки и три палатки, на них тело погибшей девушки, закрыли пологом палатки и крепко завязали репшнурами. Мы с Валерой впереди, туристы - позади. Рюкзаки - в багажнике.

       Спуск и вся дорога в Сухум заняли остаток дня. Поздно вечером подъехали к турбазе. Валера вызвал скорую, она забрала девушку в морг. Туристов разместили в комнатах. Договорились назавтра встретиться в холле турбазы. В эту ночь я долго не мог заснуть, все думалось, где же тело парня… Куда его унесла своенравная и коварная река Бзыбь?

       Утром, наскоро позавтракав, я был на турбазе. Здесь уже работала следственная группа МВД. Следователи опрашивали потерпевших, Валерия Агрба, и наконец и меня. Группа туристов из Челябинска в составе трех молодых пар, решила совершить сплав по Бзыби, прочитав в каком - то журнале статью Николая Бондарева об этом путешествии. Статья привлекла их внимание и прилетев в Сухум, они остановились на ночь в частном доме около аэропорта Бабушара, что бы утром вылететь на Псху самолетом АН-2.

       На Псху они нашли проводника, проводившего группу до Бзыби, откуда и начали свое путешествие на трех надувных лодках. С собой у них был спутниковый телефон, по которому они и сообщили о трагедии в отдел МВД Абхазии. Дальнейшие события развивались так… Основная группа Центроспаса вернулась со спас работ на озере Амткел. Выяснив все обстоятельства происшедшего, взяв с собой опытных дайверов, группа отправилась на вездеходном УАЗике в Бзыбское ущелье. Валера был с ними, показывал место, где мы застали группу сплавщиков, и где он «выловил» тело девушки и лодку.

       Тело парня нашли только на второй день поисков. Его прибило к скале в глубокой расщелине на очередном повороте Бзыби. Тела обоих туристов отправили самолетом в Челябинск. Обе оставшиеся пары горячо благодарили абхазских спасателей. А Валере и мне подарили свои лодки, так как больше не желали и думать ни о каких сплавах. Вот такая получилась история.

       Незадолго до нашего отъезда в Израиль в 1999 году ко мне в студию зашли мои друзья Валера Агрба и Зураб Адзинба. Поговорили, вспомнили дела минувших дней, походы и восхождения в горах, разные экспедиции. Я подарил Валере свой ледоруб, с которым 10 лет ходил в горах, а Зурабу – диапроектор и набор слайдов об Абхазии, накопленный за годы работы в туризме.

       Я сделал несколько снимков, один и них привожу в этом рассказе (смотри выше). Живя в Израиле неоднократно связывался по интернету с друзьями, интересуясь жизнью в Абхазии. Однажды поговорили с Валерой минут двадцать, всё было нормально. А наутро читаю в сети некролог. Умер Валерий Агрба…

       Звоню в Сухум. Трубку снимает супруга Валеры, Натела. "Что случилось, Нателочка, что произошло, как? Ведь вечером мы разговаривали и ничто не предвещало трагедии".

       И Натела рассказала: Валера пришел на обед. За столом вдруг ему стало плохо, оторвался тромб и он умер мгновенно. Натела и их сын Адгур ничем помочь уже не смогли. Похоронили Валеру на родовом кладбище в селе Эшера, рядом с могилой его отца Раифа Агрба, бывшего летчика, ветерана Великой Отечественной войны в присутствии множества родственников, друзей, сотрудников турбазы и Совета по туризму. До конца жизни это был жизнерадостный, добрый и отзывчивый человечина, всегда готовый прийти на помощь. В свои 75 лет он еще водил группы туристов в горы. Светлая память о моём друге…
               
       А сейчас пришло время рассказать еще об одном нашем друге - Зурабе Иосифовиче Адзинба, незаурядной личности, как и Валера Агрба, пришедший в ЦНИЛТЭ из туризма. Бывая с ним в экспедициях, я поражался его спокойствию и выдержке в труднейших положениях. Часто, выискивая какие-нибудь, ему одному известные растения – эндемики (присущие только данной местности), Зурик зависал на какой-нибудь скале без страховки, несмотря ни на какие мои уговоры. Попробую охарактеризовать моего друга, коренного сухумчанина:

             Адзинба Зураб Иосифович - ботаник-флорист, биогеограф, педагог, кандидат биологических наук, член - корреспондент Международной  академии экологии и безопасности. Окончил в 1963 СГПИ (Сухумский государственный педагогический институт). В 1963–1967 – старший инструктор Абхазского областного Совета по туризму. В этот же период – инструктор Сухумского областного Совета профсоюзов. С 1967 по 1975 работал в научно - исследовательском институте туризма ВЦСПС (переименован со временем в ЦНИИЛТЭ), активно занимался рекреационной географией Абхазии и Кавказа, участвовал во многих спелеологических экспедициях, пропагандировал туристские достопримечательности родного края.
 
             Им создана туристская карта Абхазии. С 1975 – научный сотрудник, а затем и зав. отделом флоры (растительности) Сухумского ботанического сада (ныне – Институт ботаники Академии наук Абхазии). Работы Зураба Адзинба посвящены географии и экотопологии эндемов флоры Абхазии, их результаты нашли отражение в кандидатской диссертации (1983) и опубликованы в монографии «Эндемы флоры Абхазии» (1987). Им выявлено около 100 эндемичных видов флоры Абхазии, составлены карты их точечных ареалов флоры Абхазии» (2001), включающей информацию по 250 видам.

             Он ведет активную педагогическую деятельность, читает спец. курсы по флоре Абхазии, биогеографии в АГУ (Госуниверситете) и др. учебных заведениях республики. За вклад в подготовке научных кадров и активную научно-исследовательскую деятельность Зурабу Адзинба присвоено почётное звание «Заслуженный деятель науки Республики Абхазия» (2014).

             У Зураба интересная и личная биография, Мама его грузинка, отец абхаз, первый в Абхазии краевед, написавший книгу об Абхазии и её достопримечательностях еще в 50 е годы 20 столетия, супруга – Хрисула – гречанка. Сын и дочь унаследовали способности отца в достижении своих целей, оба получили высшее образование, работают, имеют свои семьи, растят детей на радость дедушке и бабушке. Зураб, как и я, большой любитель фотографии. Все свои изыскания во флористике он обязательно снимает на фотокамеру.

             Поэтому, уезжая, именно ему я подарил свой диапроектор «Протон» с набором слайдов об Абхазии. Вспоминаю, как в одной из экспедиций в районе оз. Рица, исследуя Гегский водопад, Зураб и Валера Агрба по крутой скале, с помощью крючьев, забрались к самому озеру в горе, откуда падала вода. Исследовали озеро и окончательно окоченев, показались на краю скалы. В пещере у озера было очень холодно  (это в августе). Пришлось срочно отогревать ребят горячим чаем.

                Теперь немного о себе

             Рассказываю без прикрас. Обо всем, что происходило со мной и моими сверстниками в те прекрасные и трудные времена после Великой Отечественной Войны. Сибирь, Байкал, Кавказ, Черное море, Ростов на Дону, Техникум, Горы, Педагоги, Тренеры, Учеба, Спорт, Армия, Институт, Завод, Комсомол, Партия - вот главные вехи моей жизни. В 1970 году, после пяти лет работы на заводе в Брянске, приехал в родной Сухум. Хотел устроиться на работу в НИИ «Атолл» института моря Академии наук СССР, не оказалось вакансии, хотя специалисты были нужны (у меня одна из специальностей ультразвук и гидроакустика).
 Пришел к зам. председателя Абхазского Совета по туризму Роберту Лабахуа. Внимательно выслушав, порекомендовал ЦНИЛТЭ (Центральная научно – исследовательская лаборатория по туризму и экскурсиям при ВЦСПС).
 
      Приняли на должность научного сотрудника. В стенах ЦНИЛТЭ я и познакомился с будущими моими друзьями - Ю.Н. Вороновым В.Агрба и З.Адзинба, с которыми пять лет в экспедициях работали, изучая Абхазию, Кавказ, туризм и экскурсионное дело, узнавая друг друга в разных, порой трудных моментах. Именно в походах и крепла наша дружба.

        В 1975 году ЦНИЛТЭ ликвидировали, Юру пригласили в АБНИИ(Абхазский научно исследовательский институт языка, литературы и истории Академии наук Абхазии), Валера ушел работать на турбазу «Сухуми», Зураб в ботанический сад АН Абхазии, меня же пригласил на работу в ИУУ (Институт усовершенствования учителей) его директор Ремзи Агрба, где я и проработал до 1992 года, пока не началась война (Абхазо грузинская 1992 – 1993г)

         В сентябре 1993 г. был тяжело ранен. После войны и восстановления организовал независимое фотоагентство «Абхазия» для информирования мировой общественности о событиях в Абхазии. Но с друзьями связь не прерывалась. Изредка мы встречались. В одной из таких встреч я и сделал снимок нас троих. (см. выше).

         В 1999 году, волей судьбы, нам пришлось переехать в Израиль. Но и здесь я не забываю моих дорогих друзей Валерия Агрба и Зураба Адзинба и хоть и не часто, но общаюсь с ними по компьютеру. С горечью узнал о кончине Валерия. Сделал его фото, в кабинете передо мной, на стеллаже. Зураба первым поздравил с признанием Абхазии Россией. Связей с Родиной не теряю. Пишу статьи или рассказы в главную газету Абхазии «Республика Абхазия», получаю корреспонденцию об Абхазии. Живу её жизнью.  Вот такой у нас жизненный расклад получился.