ЦВВК Центральная военно-врачебная комиссия

Комиссия проходила в несколько этапов и потому растянулась почти на полгода.
За несколько посещений проверили мое здоровье, в котором я не сомневался.
Хотя был один эпизод, который меня позабавил. После того как меня долго крутили на кресле мне дали читать передовицу «Правды». Понятно, что это была проверка вестибулярного аппарата, с которой я легко справился – с детства любил качели и карусели. Но после чтения передовицы седоватый врач, наверное не меньше чем подполковник, с извинениями, увидев мое направление из ОК-1, сказал:
- Вы идете в «Первое». В таком случае я должен указать на ваше легкое косноязычие.
- Что вы доктор, - бодро отреагировал я, - не стесняйтесь. Пишите хоть тяжелое.
Врач удивленно посмотрел на меня. Ничего не сказал и сделал необходимую запись в моих бумагах. Он же не знал, что моей задачей было НЕ пройти комиссию, но по уважительной причине.
У зубного врача мне указали, что несколько пломб мне придется переделать, но все это сделают, когда я буду учиться в разведшколе.
Больше со здоровьем никаких проблем не было.
Начались когнитивные тесты. И это мне особенно понравилось.

Для прохождения тестов формировалась группа в 7 – 10 человек. Хотя все ожидали начала у одной двери, но никто ни с кем не разговаривал. Все были крайне сосредоточены. Когда я попробовал с улыбкой поинтересоваться у одного кандидата – что же это они нас маринуют, мне же на работу надо, то он испуганно отшатнулся от меня.
Я понял, что здесь шуток не любят. Также я понимал, что все они очень хотят попасть туда, куда я не хочу.

Первый тест был на проверку слуховой памяти. Нам был зачитан небольшой текст – минуты на три – и надо было его записать на память как можно точнее.
Я не уверен насколько точно я все запомнил и записал, но хорошо помню, что сдал свой текст самый первый и вышел из комнаты.
Уже на первом тесте я почувствовал и оценил как хорошо, что у меня полностью отсутствовало волнение. Я же не собирался попадать в организацию проверявшую меня.
Не один раз в жизни уже к тому времени я замечал насколько мешает мне волнение. Помню, на выпускном концерте в музыкальной школе пока ждал своей очереди я задремал и проснулся только когда дважды повторили мою фамилию. Еще не придя в себя, я сел за инструмент и проиграл свою пьесу так хорошо, как никогда не играл прежде. Уже тогда решил, что это неплохой прием, чтобы снять волнение.

На следующем тесте – на зрительную память – со мной произошел казус.
Я занял место за первым столом слева и ждал когда всем раздадут задание. Задание представляло из себя листок бумаги А5, который лежал на столе лицом вниз.
Нам рассказали, что на листке изображены 25 картинок 5 х 5. По сигналу нам надо было перевернуть листок и запоминать картинки в течение одной минуты, пока не раздастся второй сигнал. Затем листок следовало перевернуть и на пустографке 5 х 5 повторить эти картинки. На это выделялось 5 минут.
Тест начался. Я нарисовал, все картинки и сдал заполненную пустографку уже через две минуты.
Лаборантка, которая проводила этот тест тут же начала его проверять. Я с интересом за ней наблюдал.
Смотрю она зачеркивает одну картинку, другую, третью. Тут уж я возмутился. Я был уверен, что правильно запомнил первые картинки.
- Не может быть, - говорю я лаборантке, - чтобы эти картинки были неправильные.
Она вскидывает голову и, не понимая в чем дело, смотрит на меня. Думаю, в ее практике это нечасто случалось.
Потом она посмотрела на мой листок и на листок, с которым она сверяла мои ответы и мило зажала рот ладошкой, чтобы удержать восклицание.
Встала, подошла ко мне, положила передо мной пустую пустографку и тихо говорит.
- Я не с тем вариантом сличала ваш ответ. Нарисуйте еще раз, пожалуйста.
- Тогда дайте мне еще раз посмотреть оригинал, - на мой взгляд справедливо потребовал я.
- Простите, но я не имею права это сделать, - почти умоляя прошептала она, - может все-таки попробуете?
- Хорошо, - широко улыбнулся я ей, а то еще заплачет, - хотя это и нечестно.
Прошло немного времени, поэтому у меня из памяти еще не выветрились эти картинки. Я также быстро заполнил новую пустографку и снова сдал ей. Все еще никто из присутствующих не сдал свою работу и у нее было время снова заняться моей.
Милая девушка в белом халате тут же начала заново проверять мою работу и улыбка расцветала на ее лице. Поставив какой-то значок на моем листке, девушка с улыбкой взглянула на меня.
- Ну вот видите, - с облегчением сказала она, - все же получилось.
Я и так понял, пока она просматривала мой листок, что все ответы у меня верные.

Очередной тест был на проверку логического мышления. Пожалуй, он был самым интересным.
Я с детства любил логические задачи, которые печатались в разных журналах: «Наука и жизнь», «Техника молодежи», «Знание – сила»,  «Юный техник» и тому подобных вплоть до «Мурзилки». Много издавалось книжек Перельмана – «Занимательная математика», « - физика», « - геометрия» и т.п.
Спасибо Якову Исидоровичу и советской власти за внимание к воспитанию интереса у детей к естественным наукам!
Помимо общего интереса к логическому мышлению я в то время занимался проектированием блока дискретного управления на микросхемах серии К155 набитых логическими звеньями: И, НЕ, ИЛИ, И-НЕ, триггерами и т.п. Мне каждый день приходилось решать по десятку логических задач, чтобы получить требуемый результат управления.
Каждый участник тестирования получил несколько листков, на которых были несложные упражнения типа
А больше Б, С меньше Б.
Отношение А к С?   
Таких упражнений было больше 30. На весь тест отводилось 5 минут.
Из ранее сказанного понятно, что я быстро – за 2 минуты 17 секунд – это время записала лаборантка на моем листке – подготовил ответы на все задачи и сдал свои листки. Выходить из комнаты было нельзя и я сидел, наблюдая как мучаются мои соседи. Им надо было получить хороший результат, а мне так – поиграться.
Когда прозвучал сигнал окончания, несколько голов вскинулись:
- Что? Надо сдавать?
- Нет-нет, - ответила лаборантка – продолжайте работать. Никто не успевает. Вот только у вас один – имея ввиду меня – сдал.
Первый после меня сдал через семь с половиной минут.
Вот что значит отсутствие волнения.

Следующая встреча была посвящена беседе о международном положении и политике СССР на международной арене.
Ну здесь я был дока. Я же еще с института интересовался международными отношениями и даже иногда читал журналы «Вокруг света», «Международная жизнь» и еще какие-то, названия которых уже забыл.
Очень быстро мой собеседник понял, что я владею международной ситуацией и правильно понимаю политику партии и правительства. Сделав какие-то пометки в моем досье, он отпустил меня с миром.

Уходя от него, я впал в задумчивость.
- Все это здорово, - размышлял я, - что ты так хорошо проходишь комиссию. Но что будет, когда ты ее пройдешь?
- Пойдешь служить в КГБ? Ты же вроде не собирался этого делать?
- Или может откажешься и будешь объяснять в райкоме зачем ты вступал в партию, если не хочешь служить Родине? У тебя же еще кандидатский стаж не закончился. Попробуй рассказать «старым большевикам» на комиссии в райкоме почему ты отказываешься от почетного служения Родине.
- Нет, - решил я, - все-таки лучше будет, если я не пройду комиссию и буду забракован.

Впереди еще один тест – беседа с «внимательным собеседником», т. е. с психологом. 
Разве у меня не было грехов в моей еще недолгой жизни. Да хотя бы сам факт попадания в вытрезвитель.
Разве может наш советский разведчик иметь склонность к пьянству?!
Об этом надо обязательно рассказать психологу и он меня забракует!
А если нет? И он решит, что это просто пена юности. Было и прошло. С кем не бывает в юности.
Надо чтобы было что-то еще. Более существенное.
Ну да, там видно будет как пойдет беседа.
А с другой стороны.
Может мне действительно пойти служить в КГБ?
С материальной точки зрения – одни преимущества.
Зарплата. Работа за границей.
Вон как сказал Николай Васильевич – о квартире можете не беспокоиться. Когда вернетесь, купите квартиру в любом районе Москвы.
Ирина уже сейчас, когда видит на улицах Москвы иномарку, говорит:
- Ты себе купишь такую марку, а мне такую. Со смехом правда, но…
К тому же спецподготовка никому не повредит. Какой молодой человек не хочет пройти спецподготовку.
Правда непонятно, что придется делать и, главное, где при этом жить.
Заграница она разная. И Африка и Азия тоже заграница, но почему-то жить там не хочется.
Есть надежда, что в Африку не пошлют. Ведь меня привлекли по специальности, а самолетов и ракет в Африке не делают. Но кто знает?
Всю дорогу домой я пребывал в этих раздумьях.
Когда наступил день собеседования, я решил: буду говорить все что думаю.
Ничего не утаивая, а негативные моменты усиливая.
А там будь, что будет.
Поймет психолог мою небольшую хитрость – честь ему и хвала! А мне придется служить.
Примет за чистую монету – забракует мою кандидатуру. Что мне и надо.

Психолог проводил беседу в небольшой комнате. Я сразу отметил что он сидит спиной к довольно большому окну, а я к нему лицом. Так что он может отчетливо наблюдать все нюансы моей мимики в процессе ответа на его доброжелательные вопросы.
Моим собеседником был молодой человек, лет тридцати пяти, в приличном костюме с приятной полуулыбкой на лице. Как у Джоконды.
Не буду приводить всю беседу. Просто я ее не помню.
 Запомнились только два вопроса.
- А как вы относитесь к алкоголю? Вообще выпиваете?
Вот оно!
К чему я был готов.
Но не буду же я сразу говорить ему, что я горький пьяница и выпиваю на завтрак стакан водки.
- Конечно, по праздникам в компании друзей за хорошим столом как и все выпиваю, - бодро и уверенно отвечал я.
- Но вот в студенческие времена я злоупотреблял алкоголем. Сначала пиво. Потом водка и, вообще, приходилось пить и бормотуху. Даже в вытрезвитель попадал. Сейчас, конечно, этого нет.
Я предположил, что он решит, что бывших алкоголиков не бывает, и завернет меня.
Второй вопрос был более хитрый и неочевидный. Я его не предполагал.
- Вы же понимаете, - начал он располагающе к откровенности, - что вам придется жить и работать за границей. Вдали от своих друзей, родных, приятелей и просто добрых знакомых, которые окружают вас в повседневной жизни. Вы не сможете с ними увидеться, позвонить им, или даже написать им письмо и получить ответ. Это нелегкое испытание. Как вы думаете, насколько легко это будет для вас перенести?
Вот она, вторая отравленная пуля!
Как на такой вопрос ответит любой нормальный человек, если ему его задаст в поезде случайный попутчик?
- Да, черт его знает, как я это перенесу. Еще не приходилось оказываться в такой ситуации. На северном полюсе я не зимовал и в колонии строгого режима сидеть не приходилось. Наверное, в свободное время буду вспоминать своих родных и знакомых и мечтать о встрече с ними.
Но это нормальный ответ. Мне же нужен ненормальный.
Связь с родными и близкими необходима людям психологически устойчивым без выраженных комплексов и проблем.
А для выраженных эгоистов с богатым набором комплексов свидетели их прошлой жизни наоборот мешают утверждаться в своих стремлениях.
- Думаю, что легко, - начал я свой ответ подчеркнуто бодро и уверенно, - я же служил два года в армии и не испытывал тоски по людям окружавшим меня ранее. Я понимал, что когда служба окончится, я снова их увижу.
Мне кажется, что после этого моего ответа наша беседа и окончилась. Он сформировал мнение о моем психологическом портрете.

После окончания тестирования потянулись дни и недели ожидания решения. Я периодически звонил Н.В. и справлялся: есть решение или нет.
Это тянулось по-моему два месяца.
Наконец, Н.В. пригласил меня встретиться.
На этот раз не в приемной, а во дворе под аркой какого-то старого дома в центре Москвы.
- К сожалению, - начал Н.В. – комиссию вы не прошли. Но, кажется, вы не очень и хотели, как я помню.
- Ну почему, - слукавил я, - если бы прошел, я бы пошел служить. А что у меня на комиссии было плохо?
- У вас все хорошо, - с понимающей улыбкой ответил Н.В., - вот только с психологом что-то не получилось.
- Ну что же делать, - сокрушенно отреагировал я.
- Но вы учтите, - продолжал Н.В., - что ваши документы остаются у нас в активном резерве. И не исключено, что мы еще раз обратимся к вам.
- А вообще хорошо, - продолжил Н.В., показав что он все понимает, - что вы отказались. У нас бывает, что человек приходит служить, прельстившись материальными благами, а потом понимает, что служить ему не под силу и подает рапорт об увольнении. А от нас не уходят! Его посылают на какой-нибудь отдаленный центр перехвата, куда-нибудь на Кушку, где он и сидит до конца службы. Так что желаю вам успехов в вашей работе!