Предсказание

Под вечер пятницы, совершенно измотанная рабочей неделей, я плелась домой.
Закат был уже на излете и сумерки загасили все золото осенних ветвей.
Хотя, станция, на которой с электрички сошло человек десять и растянулось, семеня, по всей платформе, называлась "Золотово".
В желтизне предвечернего неба тускло, как-то немощно, светились фонари.
Станция "Золотово", на которой я оказалась, была мне временным пристанищем.
Оттуда предстояло дойти до деревни с одноименным названием, где у подруги, уставшей от шумной Москвы и уволившейся с работы, был  куплен дом для постоянного проживания.
Я же рассорилась с мужем и временно перебралась к подруге, которая всегда бурно радовалась моим семейным неурядицам и встречала меня, словно дорогого  гостя.
Ей, сбежавшей из Москвы, было скучно, а я всегда разбавляла это деревенское, скупое по эмоциям житье своим присутствием.
Уже три дня я гостила в Золотове и понимала, что, еще день-два и надо возвращаться в город.
Истощенный от отсутствия моей стряпни муж "падет на колени".
Проще говоря, будет каяться за свой дурной характер и умолять меня забыть обиды.
Так бывало уже не раз; механизм примирений был доподлинно известен.
Я же про свой не менее дурной характер буду упрямо молчать и это будет выглядеть, как полное признание моей правоты и полный провал мужниных деклараций.
Спускаясь по ступеням с платформы, я думала, как раз про это.
И про то, как, демонстрируя свои принципы, тяжело добираться  на работу и с работы на пригородной электричке.
Поздней осенью тем более.
Сойдя с последней ступени, я затормозила под фонарем и, достав из сумки телефон, стала строчить подруге смс: "Иду. Скоро буду. Ставь чайник!"
Рядом со мной внезапно, как черт из табакерки, возникла цыганка.
И откуда только взялась? 
С платформы вниз спешили по домам вполне обычные жители Подмосковья.
Цыганка была немолода и одета вполне цивильно - в пуховик с меховым капюшоном и кроссовки на толстой подошве.
Правда, из-под пуховика выпрастывалась необъятная цыганская юбка.
Да еще породу и происхождение выдавал крупный нос и рот в бордовой помаде.
Волосы были небрежно свернуты в узел на затылке, из которого, ощетинясь, торчали в разные стороны шпильки.
"Сколько времени, не подскажешь, дорогая?" - спросила она меня, обнажив золотые зубы верхней челюсти.
Я уже приготовилась к просьбам насчет денег - помоги, сколько сможешь! - поэтому, удивилась нетривиальности вопроса и, взглянув на экран телефона, ответила на ходу:" Подскажу. Без четверти шесть!"
Хотела созорничать и тоже прибавить "дорогая", но воздержалась и поспешила за последним пассажиром, маячившим передо мной.
"Спасибо, женщина!" - сердечным тоном проговорила цыганка и я, оторвавшись от короткого диалога с ней, с облегчением ушла вперед.
Но не тут-то было.
Не прошло и минуты, как сзади раздался тот же голос:"Ой, не спеши, дорогая! Одну минутку только постой! Важное тебе скажу!"
У меня в жизни не однажды был печальный опыт общения с цыганками, поэтому тормозить и выслушивать, что там важное она мне может поведать, я не собиралась.
Знала, что впутает в разговор, из которого трудно будет выбраться и уж тогда точно какая-то неприятность на тебя обрушится.
Поэтому, я наддала, чтобы не потерять из виду маячившую впереди мужскую спину.
-Подожди, дорогая! Ой, не спеши, яхонтовая! Важное для тебя, очень важное скажу! Нельзя время упустить, поздно будет!
"Я важного не жду! И все про себя знаю! Иди себе с богом!" - отвечала я, не оборачиваясь.
Но настырная цыганка уже схватила меня за рукав.
"Посмотрела тебе вслед и увидела... Да стой ты, не беги, уважаемая! Сама потом спасибо скажешь, что меня, Заро, послушала! Заро зря не скажет! Заро вся округа благодарна за предсказания!" - тараторила, сверкая золотом зубов, цыганка.
Я продолжала идти в сторону деревни.
Цыганка, прилипнув к моему боку и не выпуская рукав, не отставала.
"Вот, настырная, отвяжись!"- потребовала я, вырывая свой локоть, за который цепко ухватилась цыганка.
Не обращая внимания на мои телодвижения, цыганка вытянула шею и зашептала мне в самое ухо:"Болеешь ты, милая, ой, сильно болеешь! В спину тебе посмотрела и болезнь твою увидела, что по пятам за тобой крадется!"
-Отстань, говорю! Поди, кому другому диагноз поставь! Я о себе все знаю! Повторяю тебе - даром топчешься! И денег с меня не получишь и время свое потеряешь! Иди, говорю, с богом!
"Ай, - огорчилась, цокнув языком, цыганка. - Зачем не веришь, милая - хорошая? Зачем Заро прогоняешь? Заро тебе лучше любого доктора все скажет про болезнь твою! Все вижу! Родилась с третьим глазом во лбу! Много людей от смерти спасла! Много людей за это Заро благодарили!"
-Имей в виду, я из неблагодарных! И болезнями да смертью ты меня не напугаешь! Все мы смертны! Так что, нечего меня тут смертью пугать!
Пока мы препирались, последний пассажир с электрички, шедший впереди, свернул в калитку и улица опустела.
Я разозлилась:"Да уйдешь ты или нет?"
Цыганка засуетилась, попыталась загородить мне дорогу: "Ой, милая, ой, не гони, пожалеешь ведь, да поздно будет! Ведь смерть стоит прямо за твоей спиной! Знаю, что говорю! Сколько раз я от людей смерть отгоняла! Святою молитвой, милая! Ты не спеши, ведь это только пять минут!"
Не имея возможности сдвинуть непрошенную собеседницу с дороги, я, наливаясь гневом, смотрела в глубину улицы.
Мне уж давно не восемнадцать, я никого не боюсь, но в глаза цыганам лучше не смотреть.
Они здорово владеют гипнозом, а как доподлинно работает этот механизм - черт его знает...
В историях с цыганами, к которым ты попадаешься на удочку, так и точно - черт. Кто ж еще?!
"По походке твоей, милая, мне видно стало - как в спину тебе взглянула, так и ужаснулась! Сгоришь, милая, за месяц, а если Заро послушаешь, так жить будешь долго и счастливо!" - цыганка аж захлебнулась от своего возбуждения.
-И чего ж ты увидела в моей походке?
-А порча на тебе, яхонтовая! Да такая, что смерть неминучая тебя ждет и деткам твоим все глазки выплакать!
Я слегка усмехнулась краем рта.
Если учесть, что мне до пенсии недолго, а детки давно здоровенные и слезы из-за моих болезней не лили никогда, чего мне слушать этот бред?
-Сколько же ты берешь, почтенный доктор, за свои предсказания?
-Нисколько не возьму! Детьми клянусь!
-Чьими детьми? Уж не моими ли?
-Э, зачем не веришь? Потом спасибо скажешь! Ни копейки не возьму! Я ж от души! Только если сама за добрые слова захочешь одарить Заро!
Я подумала, что Заро не откажется принять в качестве благодарности и мой айфон, и сережки с бриллиантами, что скромно, по сравнению с блеском цыганских зубов, сидели на мочках моих ушей - все в большой цыганской семье пригодится.
Не так давно я видела передачу по телевизору про быт оседлых цыган.
Так просто, телевизор работал тихонько, бубнил свое, я же в него периодически поглядывала и за письменным столом тоже делала свое дело - редактировала пьесу для постановки на сцене народного театра.
Цыгане жили кучно, человек по пятнадцать в огромном доме, где мебели было мало, спали на полу.
Дети отдельно, взрослые отдельно.
Промышляли торговлей в магазинах с недорогими самопальными товарами и, традиционно, гаданьями - предсказаньями.
А любые добровольные пожертвования и подарки за гадания и предсказания можно было сдать в ломбард или в скупку  и обратить в деньги.
И цыганские могилы показывали в этой же передаче.
Каждая могила была словно лаунж- зона большого отеля.
Много мрамора или гранита, толстые витые цепи, каменные вазы и скамьи.
И уж, конечно, выбитый в камне портрет в полный рост самого покойника. Дорого-богато.
Невозможно было представить рядом скромный крестик какой-нибудь русской старушки Прасковьи Федоровны Ивановой или Матрены Кузьминичны Петровой.
Вспомнив про русские могилки, я крепче прижала сумку к боку и пошла прямо на цыганку: "А знаешь, я ведь тоже ясновидящая! Хочешь, я тебе сейчас расскажу про твою смерть? А? Хочешь? Ни словечка ни совру и ничегошеньки с тебя за это не возьму! Ясно вижу, как ты умрешь! Без третьего глаза вижу! И это будет совсем скоро!"
Цыганка осклабилась, вновь показав золото во рту.
-Тэ-лэн палором тут-о-рома! Что такое говоришь! Я тебе правду хочу! Все вижу! Джя дре бул!
-Хорош бормотать, давай разбегаться! Небось, дети дома заждались! Иди уже!
-Джя про кар! Ой, не боишься смерти, бедовая! Ой, лихо!
Я поняла, что от нее так просто не уйти, встала на тропе, крепко расставив ноги и нагнув голову, как бык.
Глаза сощурила до щелок:"Ну, слушай! Не хотела вовремя уйти - сейчас о себе всю правду узнаешь! На себя и пеняй !
Бранись - не бранись, а я твой конец очень ясно вижу, вот этими самыми глазами вижу!"
-Кар де бул! Тьфу на тебя!
Цыганка отступила шаг назад и смачно плюнула в мою сторону. Слюна попала мне на сапог.
Я усмехнулась многозначительно и голосом чревовещателя (я ж режиссер в народном театре, что мне стоит?!) сказала: "Вижу, как стоишь ты на платформе  и , как обычно, ждешь электричку!
Она высаживает людей и ты выбираешь молодую пару!
Идешь за ними след в след! Спускаешься с платформы и окликаешь:"Ое-ей, девушка, постой, вижу - болеешь ты! Дай, помогу советом! Спасу тебя от доли худой!"
Цыганка закатила глаза и залилась издевательским смехом.
-Девушка бледная такая и парень ее под руку держит.
Ты за ними бежишь и кричишь, что девушка сильно болеет, а ты знаешь, как ее исцелить! И ничего тебе за это не надо! Ну, совсем ничегошеньки!
 Девушка останавливается послушать тебя, а парень пытается ее утащить поскорее. Да не тут-то было!
Ты цепкая, ты хватаешь девушку за рукав и говоришь, что, если она не послушает твоего доброго совета, то совсем скоро умрет!
И она умрет, и ребенок ее тоже умрет! Караул!
"Слушай Заро, дорогая, Заро тебе добра желает, она про тебя всю правду знает!"
А парень везет девушку из больницы, где она только что сделала аборт! Девушка начинает всхлипывать, парень угрожающе говорит  сердобольной Заро: "Иди отсюда! Проваливай!"
А Заро не понимает! И все твердит, что она одна на этом свете знает, как надо поступить! Потому, что родилась прозорливой! Тогда парень  хватает цыганку за руку, отрывает от своей спутницы и с силой толкает ее!
Видишь, золотая, этот дуб у дороги? Парень толкает тебя, чтоб ты дала дорогу, ты падаешь и ударяешься головой и спиной об ствол дуба.
Парень и девушка уходят.
А ты остаешься лежать у дерева.
Никто к тебе не подходит, премудрая! В сумерках всем кажется, что ты пьяна.
Утром люди, спешащие на электричку, находят тебя мертвой!
И детки твои выплачут свои глазки!
Таков будет, интуиция подсказывает, а я не менее тебя прозорлива, твой конец!
У меня все!
Цыганка с именем Заро попятилась от меня и снова забормотала по - цыгански.
"Если ты вздумаешь меня проклясть, то ты опоздала! Я тебя первая прокляла!
И от моего предсказанья тебе уже никуда не деться!
Прощай, золотая! Недолго тебе осталось! " - сказала я, обошла стоящую пнем на дороге цыганку и стала углубляться в деревенскую улицу, не боясь болезни, которая, по словам цыганки, стоит за моей спиной.
Прозорливая Заро что-то еще кричала мне вслед по-цыгански отнюдь недобрым тоном и это совсем не выглядело молитвой во спасение.

Придя с холодной стылой улицы в теплый дом, я быстро забыла дорожное приключение.
Мы ужинали с подругой, затем пили чай с тортом и я улыбалась, глядя в телефон, пестреющий сообщениями от мужа  - сердечками и плачущими смайликами.
В смс муж спрашивал, когда же, ну, когда же я вернусь домой?
"Я скучаю, приезжай скорей!" - взывал муж и на следующий день я поехала после работы домой.
Примирение состоялось по моему сценарию.

При следующей супружеской ссоре, случившейся перед новым годом, я снова перебралась к подруге в Золотово.
За городом уже выпал снег и я сошла с платформы в чистую, еще незатоптанную многочисленными ногами белизну.
Идя к дому, обнаружила на широком дубе у дороги тряпичный букет, примотанный цветной проволочкой.

За ужином подруга поведала мне, что недавно под дубом у станции нашли мертвую цыганку со следами многочисленных ушибов.
Я поперхнулась чаем и долго кашляла после услышанного.
"Ты чего? Что за реакция вдруг? Жалко стало? - удивилась подруга. - Да она тут всем надоела, давно нарывалась! Вот кто-то из своих и порешил ее!"
Я подошла к окну и, отодвинув занавеску, выглянула в кромешную темноту деревенского вечера: "Из своих ли?  Разве свои убивают друг друга?"
-Да кто ж их знает? Живут, как свора и умирают собачьей смертью! А вообще, что, нам поговорить больше не о чем? Чего ты там высматриваешь? Плюнь ты на них! Один помрет, десяток народится! У них ведь так!
"Твоя правда!" - вздохнула я и вернулась к своему недопитому чаю.