Вонючий случай Глава 32

В кабинете Циткова повисла пауза.

- Дерьмо! – первым подал голос Олег. – Александра, закрой уши, мне надо пар выпустить.

Я покорно прикрыла свои локаторы ладонями. Все, что вещал Олег в нецензурной форме, проносилось и у меня в голове. На бешенной скорости я залетела в ситуацию – социальный Цугцванг, когда любое мое действие приведет к конфликту. Если я не расскажу Драгунскому про ШурШурыча и Стенную – это будет квалифицировано, как предательство. Если расскажу – предательство будет по отношению к Циткову. Да чтоб вас всех разорвало!

- Саша! – Цитков дернул меня за руку.
- А, ты все? Выговорился?
- Что делать будем?
- Сажать в тюрьму…
- Это понятно. Я имею в виду тебя, Саша! Ты сейчас между двух баранов на мосту.
- Сажать в тюрьму… - задумчиво произнесла я.
- Я понял! – подскочил коллега Циткова. – Александра Кирилловна, вы арестованы, отдайте пожалуйста телефон. Я улыбнулась и протянула свою сумку со всем содержимым.
- У вас максимум сутки! – я театрально вытянула руки для наручников. – Причину придумывайте сами.

Петровка - большая деревня! Стоило мне сделать пару шагов по коридору в наручниках и в сопровождении грозного Циткова, как я физически ощутила шевеления во всем здании. Где-то, глубоко внутри, я чувствовала, как хватаются за телефон сотрудники главка, как удивленно вскидываются брови. Как секретарь с докладом бежит к генералу. Как генерал встает с кресла и грозно произносит: «какого черта!?». Поэтому я совершенно не удивилась, когда на подходе к следственному изолятору, Циткова тормознул товарищ в погонах и попросил срочно «на ковер».   
Цитков передал меня заведующему локальной тюрьмой, я не знаю, как эта должность правильно называется, вместе с устными инструкциями - определить задержанную в ВИП камеру - сингл, выполнять все ее просьбы, кроме связи с окружающим миром, сдувать с нее пылинки и, за все это, заведующий отвечает головой и погонами. Заведующий ошарашенно переспросил, - точно все просьбы? Олег согласно кивнул и добавил, - кормить по протоколу Люкс, все что попросит! А затем отчалил на «ковер» объясняться с начальством.

В камеру я заходила в приподнятом настроении. Пока силовые структуры меряются бубенцами, а я нахожусь ровно по середине, и, серединой этой себя и чувствую, так хоть развлекусь.
Открылось окошечко в двери и заведующий спросил:
- Как к вам обращаться? Вам что-нибудь нужно?
- О луноликая! О солнцеподобная! Подойдет.
- Вы издеваетесь?
- Нет. Отвечаю на первый ваш вопрос.
- Боюсь даже предположить ответ на второй.
- Мне нужно – бумага, желательно класса А, формат А-4. Думаю пачки будет достаточно. Ручка шариковая, нет, перьевая и фиолетовые чернила. Да, бумага должна быть шершавая, не глянцевая! Это важно! Поехали дальше, пепельница, полотенце, электрический чайник, кофе, чашка с блюдцем, фарфоровые. С меню, я определюсь позже.

- Слышь, луноликая! – заржал заведующий. – А золотой унитаз тебе в камеру не поставить?
- Было бы не плохо, - не дрогнула я. – А, вот еще, туалетная бумага трехслойная с ароматом лаванды, мыло Дав, зубная паста и зубная щетка. И тапочки! Мягкие комнатные тапочки! Размер 39.
- Охренеть! – окошечко истерично захлопнулось.
Я прильнула ухом к двери. Заведующий оказался крепким духом с отличным уровнем сообразительности.

- Семен, у нас тут, хрен знает что подсело. Но что-то очень важное. Слушай сюда. Идешь в секретариат к Алене, берешь кофе и чашку с блюдцем, у нее есть красивые для гостей. Потом берешь Алену за шкирку и дуешь с ней в супермаркет… – далее заведующий невидимому Семену выдал весь список моих требований, ни разу не ошибившись. Вот это память! – Если тапки не найдешь, на обратном пути заруливаешь в архив к Елене Борисовне, у нее точно есть и размер подходящий. Шоколадку не забудь ей купить! Деньги возьмешь из нашей кассы и запишешь на Циткова. Бегом!
Не успела я придумать следующий список «очень необходимых» мне вещей, как лязгнул замок и дверь в камеру распахнулась. Заведующий «зоны отдыха» в одной руке держал электрический чайник, в другой – пепельницу.

- Ну, привет, луноликая! – улыбнулся заведующий. – Может тебе скатерть организовать?

Я уныло посмотрела на деревянный стол в стиле «шеби-шик» - потерто и облезло.

- Не, тут все гармонично. Я уже вписалась в атмосферу.
- Покурим? – заведующий поставил на стол пепельницу и сел на стул. В камере был стул, стол и нары – все в единичном экземпляре. Я кивнула и уселась на деревянную скамейку нар. Постельных принадлежностей не было.
- Чем же ты, Александра, Циткову не угодила? – прищурился заведующий, выпуская струйку дыма.
- Гражданин начальник, - вспомнила я правила поведения в местах длительного исправительного отдыха. – Вы с этими вопросами к Циткову и обращайтесь.
- На долго к нам?
- Думаю, экспресс туром. А там, как пойдет.
- Есть хочешь?
- Хочешь, - развлекаться с заведующим мне расхотелось. Мужик, он был, хороший, понимающий. Во всяком случае, ко мне отнесся с душевной теплотой и заботой.  – Вы меня простите, пожалуйста, за капризы. Это я от безысходности вредничала.
- Бывает… так, и чем тебя кормить?
- А что есть в столовой, тем и кормите.
- Вот это разговор! Может тебе телек сюда поставить? А то скучно так. Нет?
- Мне с телевизором скучно, а без него – в самый раз! Как только бумага и ручка приедут, вы меня ни видеть, ни слышать не будете.

По гулкому коридору раздались уверенные шаги и чье-то робкое: «Здравия желаю! Товарищ генерал». Заведующий подорвался по стойке смирно. В дверном проеме обозначился пожилой генерал округлой наружности. Заведующий поздоровался по всей форме, а я от неожиданности ляпнула: «Здравия желаю гражданин генерал!»

- Зинченко! Выйди и дверь закрой! Нам поговорить надо, - генерал был суров, и даже вроде хмурился, но чувствовалась в нем какая-то отеческая забота. И не только по отношению ко мне, но и по отношению к Зинченко, который кивнул и мгновенно испарился из камеры.

- Добрый день, Александра Кирилловна. Меня зовут Сергей Витальевич Романов. Олег доложился по вашему вопросу… - Сергей Витальевич присел на освободившийся стул и внимательно меня разглядывал.  – Я…, косвенно, являюсь виновником создавшейся ситуации. Очень косвенно! ... Знал бы где упадешь, соломки бы подстелил… Это меня просили коллеги из ФСБ пристегнуть вас к Циткову по серийному делу.

- Сергей Витальевич, если честно, то я тут тоже отличилась…
- Безусловно! Но это уже не важно. Итак, Александра Кирилловна. По известным вам причинам, мы ограничим вас от внешнего мира на неопределенный срок. Драгунскому Олег позвонил и сказал, чтобы не переживал, вы у нас под присмотром для вашей же безопасности. Кстати, почему он не удивился? – я только хмыкнула в ответ. Красиво почти (не)соврали, что тут скажешь. – Со своей стороны, мы постараемся обеспечить вам максимальный комфорт в вынужденной изоляции. Зинченко будет проинструктирован.
- Уже.
- Хорошо. есть ко мне какие-нибудь просьбы? В пределах разумного, разумеется.
- Есть! Я хочу оставаться в расследовании, пусть и без связи с внешним миром. Имею право, вы не находите? Я хочу присутствовать при допросе Соколовского – Шур Шурыча. Я хочу знать всю информацию по обследованию машин и подробности самоубийств попа, йога и муллы. Я хочу знать подробности эпизода в моем участке с задержанием ночной бабочки и Стенной. В общем, я не хочу вылететь из обоймы на финишной прямой, только потому, что живу с ФСБ-шником. Тем более, фактически, житие мое прервано уютным анти-лофтом МВД.

- Мало? – генерал обвел взглядом камеру.
- Мало! – я, со всем, скучкованным внутри себя мужеством, смотрела прямо в глаза Сергею Витальевичу.
- Вы, Александра, невозможная аномалия! – Романов поднялся со стула. – Сочувствую Драгунскому! Вы в обойме - я распоряжусь.
- Я полезная аномалия! Я вам дело раскрыла!
- Куда ж мы без вас. Лубянка умылась, теперь наша очередь? Кто следующий? Администрация президента? МИД?

К вечеру у меня было все – и папки с документами, и весь список моих хотелок, и даже новенькое постельное белье. Только я устроилась за изучением протоколов по самоубийствам, как Зинченко сообщил: «Соколовского привезли. Цитков тебя ждет».