Ч. 35 Шли атаковать - пришлось отбиваться

Предыдущая страница   http://proza.ru/2022/11/07/1365

Первый торпедный катер, который атаковал лидер «Харьков», на лидере увидели, когда он разворачивался, уже выпустив торпеды.  Огнём артиллерии лидера торпедный катер уничтожили. Его торпеды прошли мимо корабля.

Старпом на «Харькове», Пётр Васильевич Уваров, впоследствии вице-адмирал, в воспоминаниях писал:

«Судя по трассам, «Молотов» ни на минуту не прекращает бой с торпедными катерами, затем описывает коордонат (уклонение корабля в сторону от прежнего пути с целью избежать опасности. Прим. автора) – значит, на помощь торпедным катерам пришёл и торпедоносец».

Флагманский  штурман Борис Фёдорович Петров тоже описывал тот бой: «В 0.19, как записано в вахтенном журнале, наблюдатель на баке по левому борту выстрелом из винтовки трассирующей пулей и докладом оповестил о появлении низколетящего торпедоносца.

Наблюдатели с винтовками лежали по обоим бортам через 10-15 метров друг от друга. Так было лучше наблюдать за подкрадывающимися  в темноте низколетящими самолётами и катерами противника.

Старпом немедленно скомандовал: «Право на борт!», а счетверённый  пулемёт  и зенитные автоматы левого борта открыли огонь по самолёту».

Младший штурман В.И.  Глушенко вспоминал: «Командир БЧ-1 З. Д. Кротов для боя развернул свою карту в Главном командном пункте (ГКП), то есть в боевой рубке, где находились также командир корабля капитан I ранга М. Ф. Романов, военком корабля полковой комиссар И. М. Колобаев,

старший помощник командира крейсера капитан III ранга С. В. Домнин, командир артиллерийской боевой части (БЧ-2) капитан-лейтенант А. Ю. Врубель,

командир минно-торпедной боевой части (БЧ-3) капитан-лейтенант М. С. Омельяненко, старшина команды рулевых старшина первой статьи Манеркин (как самый опытный рулевой, он в бою всегда стоял на руле) и лица, расписанные на приборах и линиях связи.

Здесь же, в боевой рубке, находились командир БКР контр-адмирал Н. Е. Басистый, военком БКР полковой комиссар И. С. Прагер и флаг-штурман капитан-лейтенант Б. Ф. Петров».

Однако, как и в предыдущих боях, в острые моменты атак торпедоносцев и торпедных катеров, когда наблюдение через узкие амбразуры бронированной боевой рубки не обеспечивало должной оценки боевой обстановки, командир корабля и командир БЧ-2 выходили из боевой рубки на открытый ходовой мостик.

Боевая обстановка изменялась очень быстро, имели значение буквально секунды, и поэтому командир корабля, когда ему  требовалось лично видеть картину боя, выходил на открытый ходовой мостик, а командир БЧ-2, который командовал артиллерией крейсера, находился на мостике всё время боя.

Контр-адмирал Басистый писал: «Пока мы выходим из Феодосийского залива, крейсер атакуют три торпедных катера. Атаку удаётся сорвать плотным и метким огнём, в результате которого один катер подбит. Потом пожаловали и торпедоносцы. Появление первого  самолёта сигнальщики определили по гулу моторов.

Торпедоносец летел низко над водой, затем сделал горку и с воем пронёсся над кораблём. Ясно, что сбросил торпеду». Горку он сделал, чтобы не зацепиться за мачты. Петров писал, что видел атаку от начала до конца. Сбросив торпеды, самолёт приподнял нос и начал отваливать влево.

Вражеский самолёт поразили 37-мм зенитные автоматы. Многие подумали, что он бросит свой горящий самолёт на корабль, но самолёт, видимо, был неуправляем, пройдя совсем низко над полубаком, он упал в воду с правого борта. Две торпеды прошли вдоль левого борта, их фосфоресцирующий след хорошо видели с ходового мостика.

В 01.25  крейсер атаковали торпедоносцы: один слева, а другой справа. «От которого уклоняться? – писал Басистый, - Романов правильно решил – от того, который справа. Он ближе и атакует с траверза, то есть под прямым углом к борту, обеспечивая себе наибольшую вероятность поражения цели.

Руль положен «лево на борт», корабль кренится на повороте, все зенитные орудия и крупнокалиберные пулемёты бьют по самолётам. Тот, который летит справа, сбрасывает две торпеды и отворачивает, чтобы скрыться в темноте, но падает в воду. Сбит.

В тот же момент я чувствую, как весь крейсер вздрагивает от сильного удара сзади под кормой». В 1.27 корабль перестал слушаться руля. Командир БЧ-5, вызванный на ГКП доложил, что оторвано 20 метров кормы до 262-го шпангоута, повреждены оба винта, особенно правый, погнут правый гребной вал и сдвинут с места его кронштейн.

Центровка правого вала оказалась нарушенной, началось его биение, в результате которого возникла вибрация корпуса корабля; она была настолько сильной, что грозила выходом из строя не только опорных подшипников вала, но и самой турбины.

Ни рулевой машины, ни самого руля на корабле больше не было. В кормовые отсеки через разошедшиеся швы корпуса стала поступать вода, парусная мастерская оказалась затопленной.

Кормовая часть корпуса сначала не совсем оторвалась и действовала, как гигантский руль, поворачивая корабль к северу.

«Командир крейсера капитан 1 ранга Романов запустил машины враздрай, после чего кормовая часть отвалилась. Часть обшивки осталась завёрнутой влево и продолжала, хотя и намного меньше действовать, как положенный влево руль», - вспоминал старпом «Харькова» капитан-лейтенант Уваров.

Торпедные катера и торпедоносцы продолжали непрерывные атаки, чтобы добить крейсер, но артиллерия «Молотова» и «Харькова» создавала мощный заградительный огонь. Одному из торпедоносцев удалось попасть двумя торпедами в крейсер, одна торпеда ударилась о борт в районе второй башни главного калибра, а вторая под штурманским мостиком.

Однако обе торпеды не взорвались. Такие случаи отказа торпед у немцев бывали нередко, на это жаловались и немецкие подводники в Атлантике. Потом немецкие инженеры изменили их конструкцию. Но в тот раз крейсеру повезло, сработай обе торпеды, трудно было бы предсказать последствия.

Пока личный состав боролся за живучесть корабля, перекрывая доступ воды во внутренние помещения, артиллеристы продолжали отбивать непрерывные атаки самолётов и торпедных катеров.

По воспоминаниям командира электронавигационной группы В.И. Глушенко, «командир БЧ-2 капитан-лейтенант А. Ю. Врубель, артиллерист с большим опытом отражения воздушных атак противника во время походов крейсера в Севастополь, и в этом тяжелом бою умело управлял артиллерией корабля.

Он стоял на открытом мостике и при обнаружении торпедоносцев и торпедных катеров, не теряя ни секунды, отдавал приказание командиру зенитного дивизиона В. С. Сорокину, который находился здесь же на мостике, и огонь зенитной артиллерии по атакующему противнику открывали немедленно.

А некоторые атаки были очень опасны: сразу двумя самолетами с правого и левого бортов одновременно, а иногда еще и в комбинации с торпедными катерами.

В ночной темноте и самолеты, и катера обнаруживали с небольших расстояний, а иногда только после сбрасывания ими торпед, которых вблизи крейсера, по записи в журналах, прошло более двадцати, а З. Д. Кротов считает, что в журналах наблюдателей записаны не все и что их было, возможно, около тридцати».

Видимо, противник считал, что крейсер имел ход, и стреляли торпедами с упреждением, из-за чего промахивались.

Продолжение http://proza.ru/2022/11/10/815