По кругу

Все получается, но у кого-то,

А ты сидишь  и ждешь подачки от судьбы.

Мечты осуществлять – тяжелая работа,

Но есть ли у тебя мечты?

***

Опять утро... будильник верещал приятную, когда-то, песню, на редкость мерзко и неумолимо, разлепив веки, Аркадий присел на кровать, щелкнул выключатель и неяркий ночник разогнал темноту: замызганная стена, напротив кровати, при свете ночника смотрелась более менее, но Аркадий прекрасно знал, что она именно замызганная, ведь именно со взгляда на эту стену он начинает свой день вот уже пять или шесть лет, не так и много, казалось бы. Теперь точно спешить некуда, ранее утро - отличная защита от незваных гостей и телефонных звонков, которые могут помешать осуществить задуманное, он так долго не решался, теперь все, пора, наступает конец мучениям. Взяв со стола бумажку, он пробежал глазами по съехавшим строчкам.

Простите, кто бы ни читал это теперь, простите. Я ухожу. Нет больше сил. Нет сил просыпаться, тащиться на работу, заниматься всей этой чушью, о которой и говорить, не хочется. Нет сил надеяться на чудо, не бывает чудес.

Я не нашел себя за 25 лет, и не нашел бы, случись мне прожить еще сто двадцать пять. А почему-то считал себя особенным, отмеченным судьбой и обреченным на успех, но вновь и вновь убеждался что это не так. Я не принес в этот мир ничего светлого или хотя бы доброго, сплошные разочарования. Проживать день за днем и видеть собственные серость и никчемность, ну уж нет – этого не будет. Или по-прежнему верить в собственную незаурядность? Тогда почему я весь такой особенный и прозябаю, трачу время на бессмысленные занятия, а встретив действительно талантливого человека, завидую и тайно, наедине сам с собой ненавижу? Мысль, о том, что кто-то идет по своему пути, а мне все время что-то мешает, невыносима.

Винить в этом некого, некого и наказывать. Я сам отвечу за все, быть может там, куда я попаду (случись мне куда-то попасть) все будет иначе, а нет, так и черт с ним.

Особо хочу попросить прощения за хлопоты с телом, мне бы очень не хотелось, чтобы эти стервятники из похоронных контор нажились на мне.

Прощайте.

Подумав мгновение, он подписал послание – Аркадий.

Рука сжимала баночку

– Как-то по-бабски – таблетки, – сам  себе заметил Аркадий, – неважно, пусть господа офицеры себе пули в головы пускают, у них для этого все условия.

Баночка быстро опустела. Аркадий прилег.

– Не действует, – мелькнула мысль - Вот мудак, даже убить себя не могу....

Все погасло.

***

Глаза открылись, казалось не прошло и секунды, но Аркадий не поручился бы за это. Он осмотрелся: пол, стены, потолок все серое, как небо поздней осенью, и как будто тоже прозрачные, но одновременно, четко понятно, где границы.

– Славный я у тебя получился, смешной.

Аркадий встрепенулся, в углу он увидел существо. Фигура похожа на человеческую, если не считать ног коленками назад с  копытами, непропорционально большой головы увенчанной рогами разной длины и кривизны, помахивая ушами, существо разглядывало себя в зеркальце, и куцый козлиный хвостик то и дело приходил в движение.

– Что происходит, где я? А вы?

– Воу воу воу, чувак. Ты покончил с собой, и видишь существо  с копытами, рогами и хвостом, ­– теперь зеркальце отражало, заднюю часть твари.

– Хвостиком, – поправило существо, – Разве много, при данном раскладе, вариантов?

– Сатана?

– Ну что ты? Что ты? –  растягивая, что слово «что» произнес  черт, – станет он являться каждой истеричке наевшейся таблеток. Мое имя ничего не скажет даже самым матерым сатанистам и собственно оно и нам ни к чему, можешь называть меня просто черт. Тем более я не отниму много времени, я вообще не должен с тобой разговаривать, – черт закончил себя рассматривать и не без рисовки закинул зеркало за спину, – забавная штука, я, лишенный всех потребностей, свойственных людям, все равно страдаю от скуки.

– Значит я в аду?

– Ну, положим, сейчас, как раз не в аду, но,  даю слово, ты скоро туда вернешься.

– Что значит вернусь?

– Это значит, твое наказание продолжится.

– Я только что умер, как я могу туда вернуться?

– Когда знаешь, что собой представляют жизнь ад и рай, это не представляется удивительным, – Черт, похоже, от души забавлялся, – Почему ты так уверен, что жил до сего момента?

– Находись я в аду, думаю, знал бы об этом, испытывал бы муки, горел бы, не знаю, в огне или в котле варился.

– А таблеточек ты от хорошей жизни нажрался, – Черт откровенно засмеялся, – Что за пошлятина? В огне. Ты был плохим, надо тебя наказать, что там у нас за самоубийство, ага, сидеть жопой на углях во веки веков, так что ли? А смысл?

– Наказание, – неуверенно произнес Аркадий.

– Зачем?

– За то, что жил неправильно.

– Вопрос был не «за что?», а «зачем?», с какой целью? Думаешь, высшим силам интересно тебя отшлепать? Какая-то человеческая мстительность.

– Я не понимаю.

– Конечно, не понимаешь, иначе не стоял бы здесь. Ты думал, все кончено, думал, посадят в котел и не надо ничего решать. Боль, терпеть боль, иногда, могут даже животные. А ты не животное, Аркаша, тебе дана воля, и высшие силы хотят, чтобы душа твоя исправилась, поэтому и позволяют тебе самому себя наказывать, и ты, надо сказать, оправдываешь доверие.

– Я? Мучаю себя сам?

– И получается, гораздо эффективнее, чем в котле. Как ты думаешь, чего Бог хочет добиться от вас, людей?

– Покорности, наверное, чтобы мы жили, как он заповедовал.

– Чушь, ничего он вам не заповедовал. Ему нужно, чтобы вы были счастливы. Заповеди, которые приписывали Ему, были разными и люди попадали и в рай за поступки, порой противоположные, и в ад тоже.

– Так в чем суть?

– В тебе. С чем в душе ты проживаешь жизнь. Счастье это не определенное благо, счастье уверенность в правильности выбранного пути, даже если он тернист. Счастье для вас, – когда деяния ваши продиктованы не корыстью, не страхом, а одной лишь доброй волей. Тот, кто сумел, жить так попадает в рай, тот, кто не смог, но не озлобился, не попытался вырвать свое счастье у других, отомстить им за собственную ущербность или вовсе сбежать, получает новый шанс и рождается снова, а прочие сам понимаешь.

– Вот я попытался сбежать от жизни и теперь попаду в ад.

– Логично, ничего не скажешь. Но вот загвоздка, впервые ты убил себя несколько сотен лет назад и с тех пор находишься в месте, которое называешь ад, где ежедневно убиваешь себя.

Вряд ли лицо Аркадия посмотревшего на черта, сильно отличалось от лица его же лежащего на кровати в компании рассыпанных таблеток и пустой баночки. Черт весело посмотрел на него и продолжил.

– Жизнь ад и рай, по сути, похожи. Разница в том чье сознание и формирует все и в каких рамках. Жизнь сформирована сознанием Господа и все, что ты там увидишь выглядит и ведет себя там, так как угодно Господу и время там течет бесповоротно, жизнь - это как тест, готов ли ты быть вечно счастливым.

В Раю все контролирует сознание самого человека и там все как он желает, у кого-то желания совпадают, ну любят господа пировать, биться, или развлекаться с наложницами, кто ж запретит, - Черт самодовольно улыбнулся - или выдумать собственный мир и шляться по нему вечность - будьте любезны, все это ничем не ограниченно и время не имеет значения.

В Аду же все гораздо интересней, здесь вступаем в дело мы, - Черт слегка хлопнул себя по груди - нам нужно смоделировать для человека мир, в котором он сможет рано или поздно понять, где ошибка и изменить все, мы задаем параметры, а картинку человек формирует сам, как собственно и теперь, ты знаешь, кто я и рисуешь меня, это позволяет избежать путаницы с временами и эпохами, в которые, господа грешники "жили". Количество попыток в Аду не ограниченно, иными словами ты не покинешь Ада до тех пор, пока не найдешь причин или хотя бы сил, чтобы жить, спасибо, что выбрали нас, как говорится, - продолжал отрываться Черт, - Но случись тебе, например, суметь не убить себя в Аду, ты снова родишься, в Жизни, сумей прожить Жизнь не нарушив собственных правил и можешь смело выдумывать себе остров и населять его голыми бабами, я бы именно так и поступил, будь я человеком, а надоест, всегда можно переделать.

– Но я не помню, предыдущих «жизней».

– Точно, не помнишь, ты сам должен понять, что к чему. На этой жизнерадостной ноте позволь откланяться!

***

- Опять утро...