Пта-х. Киприиды

   (Продолжение)
Юрий с Патрицией вставали примерно в семь часов. Юра был старшим сыном Диониса и Снегии, а Патриция - его супруга. Им совершенно некуда было спешить, но они соблюдали по возможности правильный режим дня: делали зарядку, обливались холодной водой, три раза питались по теории Цин и часто подолгу гуляли, слушая птиц и шелест опадающей листвы. Патриция ждала ребёнка, немного капризничала, и Юрий мило опекал беременную жену, которая перемещалась, будто передразнивала пингвинов. Первым небергцем случился Пта-х (Пташка, как окрестил его папа), а вторым предполагалась девочка, первенец этой пары. Женская половина приготовила необходимое для принятия родов в доме молодых, а мужчины выстругали люльку и смастерили саночки для прогулок на свежем воздухе. Снегия заказала на Тернии живую дойную козу, и скоро её должна была доставить с оказией научная экспедиция, отправляемая к соседней звезде, Большому Альваресу (Определения «большой», «великий», «главный» слегка напрягают – не находите?  …Некоторые остряки не находят, а зря – случайности редко прогнозируются).
   В гостевом домике, несколько на отшибе, уютно расположилось семейство Ивана, сына Диониса от Евгении, которых спас талант Лилии видеть энергетически на дальних расстояниях. Евгения выздоровела и родила ещё славную девочку, которой исполнилось полтора года. Счастливая мама проживала в пенатах Диониса на Марсе, а Иван, женившись на тернийских близняшках и произведя потомство, тянулся к отцу. Он оказался на редкость везучим человеком и рад был поделиться удачей с другими. Его две девочки-малютки увидели свет на Тернии и оказались на редкость прехорошенькими. Днём Сабрина и Сицилия, мамы-близнецы, возили их в розовых колясках по расчищенным папой дорожкам городка. Дионис к тому времени не брился и отрастил курчавую чёрную бороду, за которую с наслаждением цеплялись внучки, если их высаживали к дедушке на колени. Снегию же девочки воспринимали как ещё одну маму. Счастливая, она выглядела очень молодо и понимала внучек без слов. Раз в неделю община собиралась вместе за одним овальным столом и пела песни или слушала музыку. Иногда они читали классические стихи или рассказы. У Дио и Сне играли смешанные чувства, потому что они одновременно были дедушкой с бабушкой для внучек, Ольги и Татьяны, и новоиспечёнными родителями для Пта-х. «Пташка» оказался младше годовалых девчушек, но приходился им настоящим родным дядькой… Осень подходила к концу, и лес стоял коричневой массой, по краям выбрасывающий голые сучья вверх, а дожди плавно переходили в мокрый снег, который к концу дня исчезал будто и не было. В ясную ночь до утра лили звёздные дожди. Дионис называл их Кипридами в честь богини любви Афродиты, выходящей из мирового океана и разбрызгивающей огненные капельки. Они волнами набегали на Небергу, но однажды Неаполь проснулся от резкого толчка и землетрясения. Планета завибрировала от падения, это сразу стало понятно, крупного метеорита.
Удар космического гостя явно пришёлся по касательной, иначе, произошёл бы взрыв и очередная планетарная катастрофа, а так, резко изменилась погода: задули ураганные ветра и закружили, вскидываясь и падая, колючие метели. Энергия толчка словно передалась Дионису – откуда ни возьмись появилась сила, и он деятельно организовал спасение городка. Женщин и детей срочно эвакуировали в космолёты, к которым мужская часть по очереди разгребала снежные завалы и по возможности дорожки к домикам. Резко похолодало до минус тридцати градусов. Завывала метель, а ветер усилился, и тут у Патриции отошли воды. Взлететь стало невозможно.
Никто толком не помнил потом, как они «катапультировались» обратно в приготовленный для родов дом Юрия и рядом стоящий главный «пузырь», куда разместили детишек с Дионисом, Иваном и Лу. Только закрыли входные двери, температура на улице упала до минус сорока пяти градусов, а прозрачную оболочку засыпало до вершины, в окне которой смертельно плясали языки бешенной пурги. Женская половина и будущий отец остались с роженицей. Юрий бегал кипятить воду, носил вёдра и под вой снаружи, наконец, услыхал потусторонний, но очень явственный крик. «Неужели это мой ребёнок?!», - вихрем пронеслось у него… Девчонки хлопотали в комнате Патриции, а молодой папа потерял отсчёт времени. Пат сразу же покормила дочь грудью, а потом, взмокшая от напряжения, распласталась на подушках. Юрия не пускали к жене, но поздравляли, быстро пробегая мимо, меняя воду, запачканные одежды и простыни. В воздухе висела тревога и не уносилась с метелью. С кем-то созванивалась мама, она принимала роды и меры по остановке кровотечения. Ей удалось справиться с осложнениями, и под утро девчонки кто-где забылись сном. Пурга, заметавшая всю ночь, тоже решила утихнуть, и в небе, Юра заметил, мелькнула яркая звёздочка. Внешняя дверь дома открывалась вовнутрь, и он с лопатой двинулся на расчистку.
Мороз окреп до пятидесяти градусов. Дионис беспокойно взглянул на купол – выдержит ли. Горел ночник, и зала искрилась зимним полумраком. Дети спали за исключением Птахи. Он сопел и подхныкивал. Молодой-немолодой отец подошёл к люльке и вдруг в голове услышал голос.
- Папа, раскутай меня пожалуйста!
- Пташка, ты чего не спешишь? – спросил Дио, раскутывая малыша.
- Я хочу в туалет.
Дионис с трудом отыскал горшок, и они успешно выполнили необходимые процедуры.
- Теперь засыпай, - прошептал довольный отец, не подкачавший в ответственную минуту.
- Я не хочу. Я хотел бы поговорить с тобой – мы ведь ещё не общались наедине.
Пта-х сделал паузу.
- Не удивляйся, папа, я всё понимаю и читаю будущее. Мы с приключениями, но весело переживём эту зиму. Ось планеты скоро стабилизируется, трудными будут ближайшие две недели, а потом холод уйдёт и выглянет солнце… Я рад, что так произошли события и что ты мой отец.
- Спасибо, сынок. Ты меня удивил, но я очень тронут.
Он не заметил, как стал общаться мысленно.
- Мне радостно, что ты у меня с мамой появился.
- Почему ты Снегию назвал мамой?
- Ну, мне она жена, а тебе – мама.
- Она замечательная. Лучшая.
Дионис даже в темноте видел, что сын улыбается.
- Да, сынок. Я её обожаю.
Они замолчали. Отец держал в руке маленькую ручонку сына и счастливо смотрел в черноту ночи. Метель выла и бросалась на прозрачное стекло дома снежные заряды, и, казалось, что оно потрескивает. «Верно, завалило капитально. Прозрачное стекло выполнено с расширительными пазами и должно выдерживать температуру космического вакуума и тяжесть снежной лавины», - пронеслось у него.
- Поспи, сынок, - прошептал Дио уже заснувшему мудрецу и, вооружившись снеговой лопатой, направился к выходу. Он с детства любил зимой разгребать снег: щёки горят, дышится обжигающе свежо и бодрость проникает во все клетки тела.
Забрезжил рассвет. Ветер стихал. Дионис вскрыл входную дверь, и его тут же наполовину завалило ссыпающейся сверху пушистой массой. Командор чувствовал в мускулах необыкновенную силу. Он с наслаждением ринулся в бой. К полудню встречные усилия завершились. Словно снежные кроты мужчины проделали дорожку между шарообразными белыми холмами и обменялись новостями. Патриция уже три раза кормила грудью родившуюся Машеньку, чувствовала себя лучше и лучше, а детишек в доме Диониса развлекал Иван, откуда периодически доносились весёлые крики и визги. Командор решил собрать всех в своём самом большом жилище. Пока женщины кормили малышей, мужская половина занималась переносом кроватей, имущества, продуктов и переставляла мебель, уплотняя внутреннее пространство дома. К вечернему ужину компания собралась вокруг раздвижного накрытого стола. Дионис взял слово и, откупорив шипучий лимонад, торжественно объявил о присвоении всем присутствующим почётного звания «Небергских зимовщиков». Кричали «Ура!» трижды и чокались фужерами. Праздничный ужин затянулся допоздна, а снова разыгравшаяся пурга лишь добавляла озорства и шуток. Несмотря на веселье, Дио составил план на ночное дежурство и завтрашний день. Он отлично понимал, как поднять настроение коллективу и не унывать психологически. На Землю глава Неаполя сообщил, что в помощи не нуждается, что, если геологи не смогут приземлиться из-за погоды, то и Бог с ней, с рогатой скотинкой, и чтоб через два месяца их ждали на Тернии.
   (Прод. след.)