Сказка о настоящей Любви и благой Судьбе

Сказка о настоящей Любви и благой Судьбе.
Посвящается Митрюше, Арине, и доброй и ласковой Эмилии.

Эпиграфы.
1) Любви все возрасты покорны.
2) Извольте видеть, вы не можете одновременно съесть торт и пирожное, но сначала вы должны съесть торт, а потом пирожное. Проявите терпение, надейтесь и верьте и Господь даст вам всё.


- Устраивайся по-удобнее, дорогая Virginia, и я расскажу тебе сказку о настоящей любви и благой судьбе.

I.
События, в ней описанные, берут своё начало 15 лет назад, когда её главному действующему лицу N. было всего 16 лет. Это был прекрасный юноша с хорошею фигурою и крепким сложением с длинными вьющимися светлыми волосами, которые он по своему обыкновению всегда собирал в хвостик на своём правильной формы затылке. N был довольно равнодушным ребёнком и был вместе с тем весьма влюбчивым чадом, но любить по-настоящему ему не приходилось.
В этот вечер N отправился гулять на Тверской бульвар, побывал на Красной Площади и на Театральной Площади; когда же ему захотелось отправиться домой, он зашёл в метро Театральная. Одет он был просто - в тёмно зелёные вельветовые брюки, карий вельветовый пиджак и серую, легкую кофточку на молнии.
На самой станции среди шума вагонов ему тоскливо стало на душе и ему ясно представилось со всею очевидностью, которые обычно посещают юные души, когда им грустно, бедственность положения тех Людей, которым в жизни не приходилось любить и быть любимыми, у которых не было настоящей и родной семьи(N был приёмным сыном в его семье, где он был единственным ребёнком). Ему представилось всё это и про себя он спросил, не обращаясь ни к кому in concrete: "Где же ты, моя любимая?" С надеждою и грустию, присущими его юному возрасту, он зашёл в вагон и встав лицом к сидениям с сидящими на них людьми, он нахмурился. Прошло несколько мгновений и он, не глядя, почувствовал странное присутствие другого существа, рядом с ним, но он не глядел в эту сторону.
Девушка, лет 30, судя по её внешности, с неким пакетиком в ручках, очевидно, с известным содержимым гулятельных покупок и сувениров, зачем-то коснулась его этою шуршащею материей и N невольно обернулся к этой девушке, выражая досаду на её выходку в лице и нахмурившись.
Однако здесь что-то повернулось и шевельнулось в душе N и он неожиданно для самого себя и для девушки очень приятно и мило улыбнулся, обнажив ряд снежных, но немного неровных зубов, что придавало его улыбке определённое и едва уловимое вампирское очарование.
Глаза девушки были карие, почти рыжие, они заискрились и здесь произошло то, что я называю любовию с первого взгляда. Девушка одета была со вкусом, в её одежде было что-то очень аккуратное и аристократическое: серое пальто, длинная синию юбка, синие же бархатные перчатки и во всей её внешности сияла девственная и античная красота. Её лицо, которое нравилось всем, чей взор упадал на и касался её лица, - её лицо было очень красиво: её рыжие, вьющиеся и собранные в косу волосы приятно украшали её виски, тонкие и красивые слегка бледные губы, правильной формы нос, лёгкого объёма подбородок ala Elijah Wood, были приятны взору. Своею красотою, як отметил тотчас же N она походила на художника эпохи Ренессанса Рафаэля Санти.
Двери вагона закрылись, диктор объявлял названия станций, поезд нёсся сквозь пространство туннеля и оглушал грохотом ушки всех пассажиров. Они стояли друг подле друг друга и не смотрели друг на друга. Они чувствовали в своих телах что-то очень приятное и распирающее. Миновало ещё несколько времени и место перед первою любовию N освободилось. Девушка села и посмотрела N прямо в его зелёные большие глаза. N невольно и кротко и не весьма ловко улыбался, преодолевая это чувство неловкости. N почувствовал невольную и некрепкую эрекцию своего полового и нектарного хоботка. Глаза девушки невольно посмотрели на это и она прошептала неслышно, но по её губам это можно было прочесть с легкостию: "Да!".
Освободилось место подле неё и N сел рядом с ней, прижавшись к ней, подобно осеннему листочку в темноте ночи. Так прошло долгое время и они молчали. Им настолько приятно было находиться рядом друг с другом и чувствовать всё это, что оба они совсем позабыли о том, что скоро поезд подойдёт к заветной и нужной станции и им придётся встать и заговорить друг с другом.
Диктор объявил станцию Домодедовская и тут произошло что-то неизъяснимо ужасное, кара Божия за грехи молодости: Двери раскрылись и девушка упархнула наружу, а N остался сидеть, ничего не заметив. Двери затворились и тут N ожгло осознание того, что произошло. Он встал с места и в ужасе и с досадою поглядел на уносящуюся картину станции, где не было никого видно in particular, но все пользователи метрополитена напоминали смазанные цветные пятна.
N ужаснулся и что-то оборвалось внутри его. Ему было совершенно безразлично, смотрят ли на него другие пассажиры, хотя он и понимал, что кто-то смотрит и кто-то, наверняка, понимает, что произошло и что случилось и что он чувствует.
Он проехал до следующей станции, выбежал из вагона и тотчас же, пересев в вагон противоположного поезда, отправился на станцию Домодедовская. Вышед из вагона, он помчался к эскалатору и там заметил фигурку этой женщины. С твердым намерением заговорить с незнакомкою и узнать её имя N покорно подождал, когда они вместе пододвинулись к верхнему этажу вестибюля. Он шёл прямо за нею и почему-то медлил, подбирая у себя в уме нужные слова. Они вышли из метро в подземный переход и тут опять произошло что-то мистическое: голова юного N закружилась и он потерял в толпе свою избранницу...
***
Был влажный и поздний вечер. N шёл по аллее и тихо плакал. Никого не было вокруг, ни души, ни одного человека. Очень скоро чувство отчаяния и скорби сменилось беспричинною радостью. Воззрев на небеса он сказал очень громко обращаясь к Богу: "Так пусть же эта женщина будет так же счастлива, яко и я в этот момент, я ничего не хочу и ничего не требую, я упустил мой шанс, но где бы ни была она, что бы ни было с ней, пусть она будет счастлива, яко мне теперь счастливо на душе!".
Через несколько часов он вернулся к себе домой, где вся его семья уже тихо спала и не ложась спать, всю ночь до самого утра он думал о чём-то своём и больше не плакал.

II.
Через 6 лет N приснилось, что он умер во сне и он сошёл с ума. Судьба поместила его в психиатрическую лечебницу, где с очень тяжёлыми мыслями и не думая уже ни о ком, он стал мнить себя джайном, целыми сутками напролёт, пролёживая на кроватке и смотря в потолок своими воспалёнными и вдохновенными глазами, он готовился умереть от голода и отправиться в Рай, где его бы ждали и его таинственная избранница и его другой, наряду с нею, возлюбленный A, где всё бы у них было хорошо.
По ночам ему снился рай, в котором не было никого, кроме незнакомцев, но он тихо и кротко ждал смерти. Умереть ему не дали - его заставляли есть проклятую еду тупоголовые санитары и психиатры, которые грозились накормить его, в случае отказа, всей этой простой пищею через катетер.
В одну из таких вот ночей произошло следующее. N снился рай, в котором солдаты радостно пили из широкого ручья сладкую освежающую воду вместе с ним. Но вдруг что-то разбудило его, и, не открывая своих глаз, он почувствовал, что рядом с ним на соседней кровати сидит его знакомый ему и дорогой его сердцу А.. Ему стало весело и в то же время неизъяснимый ужас охватил всю его душу: "Он здесь, да он здесь, но он не любит, он ненавидит меня, он хочет облить меня кислотой, стоит мне только открыть глаза. Он ненавидит и презирает меня и хочет наказать меня за то, что я посмел смотреть на него, когда впервые встретился с ним у него дома в кругу его семьи!.." Тогда N и А было 18 и 8 лет соответственно, их отношения были любовию с первого взгляда, похожими на то, что произошло 6 лет назад на этой станции Театральная.
N не сумел открыть глаза и услышал убегающие шаги своего друга и громкий обиженный крик: "И вы вышли отсюда, чтобы всё это разрушить!" И наступила тишина, пустая и горькая тишина.

III.
Через 3 месяца после описанных событий, после того, як N исполнилось 23 года, N освободили из заточения и дав небольшую пенсию, реабилитировали домой к приёмным родителям.
Так прошло 8 лет. N проснулся от сумасшествия и перестал думать, что он умер и находится в Чистилище. Он увлёкся Даосской йогой и Даосизмом и стал много и с аппетитом есть всяческую пищу, проедая свою пожизненную пенсию. К этому времени умирает его приёмный отец и N становится небольшим, но богатым миллионером, у которого всё есть и который ни в чём не испытывает нужды. Его приёмная мать было не против того, чтобы деньги его отца находились во владении у N.
К середине лета, N понял, что его безлюбовная жизнь подходит к концу, он не только понял это со всею ясностью, но он ясно почувствовал, что в эту ночь его жизнь оборвётся сама по себе. Эта мысль успокаивала его и вместе с тем пугала, лоб его и его спину облеплял холодный пот и N взмолился, не Богу, ибо Бог был здесь и всё слышал и знал и так, - Нет, он взмолился своему возлюбленному A, которого не видел уже многие лета: "Не бросай меня, не бросай, не дай умереть мне!" Его бил озноб и одеяло его кровати ему хотелось сбросить с себя, но сил не было. N понял, что это конец. Он продолжал молиться слёзно и жалко, почти вслух и тихо всхлипывая.
Но у Бога была своя Воля и свой замысел, Он не захотел, чтобы N умер вот так не узнав жизни и любви. К утру язык N в его устах опух и заболел, так что он не мог ничего говорить и есть, и он почувствовал прилив сил и надежды, он понял, что надо что-то делать. Он встал, собрался и уехал из дому, никому ничего не сказав и уехал в Москву в квартиру своего покойного отца. Там его язык вскорости перестал болеть, и N быстро составил план действий и решил во что бы то ни стало найти своего возлюбленного А.
Очень скоро так и случилось, они встретились, вспомнили друг друга, полюбили друг друга и вскорости сыграли свадьбу. Дети им не были нужны, потому что иначе они отвлекали бы их друг от друга. В общем, всё закончилось хорошо. N и А до сих пор живут вместе и славословят Господа и рады тому, что не умерли от горя во время столь долгой разлуки. God's Will Rules the World of pleasure and happiness. Скоро их совместное самообразование привело их к Бессмертию и Вечной Молодости, стоит ли говорить, что нет в мире существ более счастливых, чем N и A?

Конец.