Станичники. хандехво

     Одной из самых колоритных фигур в  станице Упорной был  Николай Сонник. Вечно суетливый, вечно пьяненький. Но в станичной иерархии он занимал далеко не последнее место. Он был ЕЗДОВЫМ. И этим всё сказано. Ездил на колхозной подводе, зАпряженной двумя конями. Кстати говоря,  подводы разделяются на три вида: бричка, линейка и бедарка. Слова " телеги" там не было. Николай ездил на бричке, грубо говоря, телеги. Бричка предназначалась для хозяйственных нужд: перевозки грузов. Линейка была поменьше, покрасивее, в осноВном перевозила людей. Бедарка... Каждый, кто видел фильм "Кубанские казаки", может вспомнить, как председатели колхозов, сидя на БЕДАРКАХ, участвовали в гонках, где победила председательша)))В общем, на бедарке, запряженной одной лошадкой, ездило начальство.
          Но, как говорится, начальство от народа было далеко, а ездовые сами представители народа и обращались к ним за помощью колхозницы: то сено привезти, то глины, то картошку или яблоки повести в сельпо. Да мало ли чего могло потребоваться в сельской местности. Поэтому ездовые знали себе цену и к каждому был нужен особый подход. В нашей бригаде  Николая Сонника звали ХАНДЕХВО (имя) ШУРУПАЮ (отчество) ПОЛОЖЕНИЮ ( фамилиЯ).  Хандехво было производным от хен де хох ( руки вверх).

                Хандехво служил в пограничных войсках, успел и повоевать.  Всегда был одет в солдатские брюки - галифе, на ногах - сапоги, на голове - зеленая фуражка, в руках - кнут, которым он щелкал весьма громко. Когда он был трезвым, то был скромным и тихим человеком. Но трезвым он был чрезвычайно редко. В стельку пьяным тоже был редко. Чаще всего был полупьяным, т.е. навеселе. Тогда он любил рассказывать, как арестовывал немцев и вместо "Хенде хох", т.е руки вверх говорил хандехво. Над ним беззлобно подсмеивались, потому что он помогал, правда, не безвозмездно. Универсальной валютой в те времена была бутылка сами догадайтесь с чем. Бедная его жена, она его могла терпеть лишь потому, что приезжая изрядно навеселе, он лишь бормотал: виноват, виноват и скорее нырял в сарай, где лежало сено. Хандехво так виртуозно закапывался в нем, что жена, доведенная до отчаяния и вооруженная тем, что попало ей в руки ( а попадало ей многое: начиная от простой палки до печной кочерги) так ни разу и не выкопала супруга из его уютной норки.

            Выспавшись, Николай стремительно делал всю мужскую работу, которая в станице была всегда: чинил плетень, латал крышу сарая, колол и носил к печке дрова. Проделав все это, он являлся  пред светлые очи своей преКрасной половины: " Ивановна, я уже всё сделал, может, ещё что нибудь надо сделать". Ивановна молча ставила перед ним тарелку с борщом.  Хандехво быстро ел, выбегал во двор, запрягал своих коней и ехал на работу. Мир восстанавливался до следующего раза. Обычно Хандехво все - таки знал меру.

           Как многие вдовы, к Хандехво обращалась и моя тетя. Она с ним расплачивалась квасом. Скорее, это была медоВуха, чем квас и ездовый её чрезвычайно любил. Частенько он заезжал даже утром: " Эй, Хфедора, хондехох поскорее шурупай там что - нибудь по -  положению". Что в переводе означало :" Федора, налей мне квасу, а то голова трещит".
               Нужно ли привести глины или извести для побелки, фуража для коровы, отвезти пшеницу на мельницу - все  Хандехво. Мужчин, как я уже писало, было мало. Ребята после окончания школы чаще всего уезжали в города. Вот так и жила сельская глубинка, где такие, как Хандехво - первые парни на дерЕвне.