Что предлагаешь?

- Что предлагаешь? – спросил Андрей. Его верхняя губа, чуть подёргивалась и если бы не скрывавшие её усы, то волнение было бы слишком заметно. Павел помолчал, задержал дыхание, - Не знаю… Момент для лидерства был упущен.

Почти в это же упущенное мгновение Павел заметил, как риелтор, оставленный им без надзора в кабинете директора, приподнялся и наклонился к столу. Одна секунда, когда был шанс побежать в кабинет с прозрачным стеклом и поймать сдатчика офисов в аренду за воровством расписки была упущена. Андрей что-то сказал, Павел отвлекся от не успевшей оформиться мысли и забыл увиденное.

Павел вышел из кабинета Андрея минутой раньше, вдруг осознав, что два риелтора, показавшие им офис в центре города, только что написавшие расписку о получении аванса за аренду, не те, кто помогут снять офис. Доказательств не было, кроме мгновенного чувства, что ребята лгут. Он сказал Андрею, что эти ребята обманывают и что-то с этим надо делать. Тогда-то Андрей и сам что-то почувствовал и на минуту растерявшись попросил совета у Паши, но подчинённый как-то сдулся, не побежал в кабинет, не позвал директора, коллегу Витю и не потребовал от риелторов вернуть деньги. Без объяснений. Просто заставить людей, вызвавших сомнение, вернуть деньги.

Так как Паша не побежал в кабинет, то и Андрей подавил минутное сомнение и убедил себя, что всё будет нормально. Он ведь взял расписку с этих ребят. Паша проводил их из офиса, не вернулся сразу, а с запоздалым вызовом смотрел, как они шли к чёрному джипу и тогда длинный в кепке крикнул через дорогу, - «Ну и чего ты вылупился лошара?», - оба сели в джип и над чем-то смеясь уехали.

Когда на следующий день Андрей позвонил, чтобы получить ключи, риелтор ему ответил, - «А нет никакого арендуемого офиса». Получалось, что днём ранее им показали какой-то ремонтируемый офис, который никто и не собирался сдавать в аренду. Андрей сказал, - «У меня твоя расписка за аванс».
«Она у меня», - ответил лжец и на этом закончилась история не состоявшейся аренды офиса с высокими сталинскими потолками в центре и неудавшаяся история лидерства Павла, точно почувствовавшего обман, но почему-то замершего на полпути.

«Мы дети полдорог… Мы не повинны, что половинны…» - так ли, командор?

Двадцать лет спустя Павел стал антикризисным управляющим. Ему нравилось, когда, привлекая его на полгода на проект, заказчики доверяли ему сформировать из изолированных руководителей среднего звена и специалистов мотивированную на изменения команду и направить её на поиск узких мест и устранение проблем.

Сначала Павла удивляло, что в первый месяц никто не верил, что что-то изменится, во второй – те, кто сначала ничего не делали в проекте, вдруг, раскрывались, видели и предлагали решения, в третий – рабочая группа проекта гудела, словно улей пчёл, в четвёртый все выдыхались и он взваливал на себя проект вместе с группой, а за пару недель до окончания контракта всё словно само собой становилось иначе, и команда уже не помнила, как всё начиналось и работали спокойно, без суеты, по-новому, но с таким настроением, словно и полгода назад и год всё было также и ничего особо не изменилось. Вот только клиенты заводов говорили, - вы стали быстрее и лучше выполнять заказ.

И когда одной бессонной ночью Павел спросил себя, что же изменилось в моей жизни, - ему почему-то вспомнилась дрожащая верхняя губа его первого начальника.